Ничего себе! Зажарим. Зачем выбрасывать?
А затем, что к вечеру о твоей жарехе аж в райкоме знать будут. Кидай, говорю, а в рапорте укажем вон того, пилот поднял голову и ткнул пальцем в небо. Там рисованным штрихом, еле видный, висел орел:Хищник он и есть хищник. Что у него на уме, никто не ведает.
Когда грохот вертолета утих, Рыжий услышал писк. Он встал и пошел к гнезду. Среди кочек на травяной подстилке громоздилась кучка серовато-желтых существ. По краям гнезда валялась яичная скорлупа.
Вначале птенцы увидели движение яркого пятна, а потом уловили исходящее от него живое тепло.
Пи-пик! Пии-пи-пик! закричали птенцы и бросились к Рыжему. Пес опешил. Птенцы притиснулись к лапам, крохотные носики заелозили в шерсти. Он освободил одну лапу и сделал шаг назад, потом вторую.
Пи-пи-пи! суматошно и недовольно закричали птенцы.
Рыжий длинными скачками упрыгал за куст. Но птенцы, следуя в потоке тепла и запаха, все же нашли его и вновь облепили лапы. Они вели себя как дети песцов. Что делать? Нет, надо продолжать поиск Сергеича. Рыжий отпрыгнул и затрусил по террасе. Птенцы, крича, побежали следом, но угнаться не могли и стали отставать. Рыжий вдруг заметил, как по склону недалекой уже морены проплыла широкая черная тень.
Ки-и! вспыхнул над головой пронзительный охотничий клич. Взвихрился воздух. Рыжий повернулся. Орел, скользнув над голубым полотнищем ягеля, ухватил хорошо заметный комочек и полетел к высоким башням-кекурам, торчавшим на склоне сопки.
Пи-и-ик! отчаянно прокричал птенец.
Тильмытиль охотится. Рыжий не раз наблюдал, как он пикирует на дом соседей. Только постоянная настороженность родителей спасала детей. Орел частенько прямо у него на глазах хватал евражек, и их трескучие вопли и призывы о помощи растворялись в небесных просторах. Тильмытиль опытный охотник, а дети ничего не знают, они думают, что мирэто место только для веселых игр. Даже охотников принимают за друзей. Сейчас Тильмытиль вернется и схватит еще одного глупого ребенка. А защищать некому, родителей убили пришельцы.
Р-р-аф! гавкнул Рыжий и прыгнул вверх.
Орел, выпустив крючкастые когти, отвернул в сторону и двумя взмахами ушел выше. Испугался. Ну и хорошо. Рыжий шагнул навстречу детям Итуита. Птенцы, бежавшие по следовой дорожке, опять увидели «родителя», забрались к нему под брюхо и попадали в изнеможении. Надо дать им отдохнуть. Рыжий лег. Птенцы полезли под голову и выбрали место между шеей и лапами. Передохнув, они опять заголосили. Теперь крики выражали голод, да Рыжий и сам чувствовал, что пора перекусить. Но к лежащему на одном месте охотнику еда не придет. Надо искать. Он встал и пошел на верхушку морены. Из-за нее приплыл запах. Он нес в себе аромат рыбы и дыма. Дым, который источает Огонь! Пес прыгнул вверх и попал в густую пелену самых разнообразных ароматов. И все их пронизывал и связывал дух человека, дух Сергеича. У Рыжего даже голова закружиласьнашел! На противоположном склоне торчала врытая в землю избушка с двускатной дерновой крышей. Чуть в стороне попыхивала белым густым дымом бочкакоптильня, а внизу под избушкой, в маленькой заводи стояла лодка. Рыжий задрожал от радости и призывно, с надеждой позвал:
Авв! Ававзз!
Скрипуче распахнулась дверь, на улицу вышел бородатый человек. Это был Сергеич. Он приставил руку козырьком над глазами и закричал:
Смотрите, какой Рыжий! Ты кто? Волк? Или пес? Да нет, пес. Ну иди сюда, Рыжий!
СОН РАЗУМА
Хорошее масло, пойдет.
Бочку тоже на вас записали.
Заплясали?
За-пи-са-ли. Тару. Бочку из-под масла. Пустую.
Да, густое. Хорошее масло.
Не густое, а пустое. Бочку, понятно?
A-а, дочку. Как занятия кончатся, в бригаду пусть летит, сюда, в тундру
Сергеич уронил микрофон, ткнулся лбом в стол около рации и захохотал.
Ладно, до связи. Вечером поговорим, может, прохождение лучше будет
Сергеич взял микрофон. Продолжая смеяться, спросил:
Нефедыч, кого питал информацией?
Привет, так же посмеиваясь, сказал Нефедыч. Да вот с третьей бригадой хотел поконтачить. Они к берегу моря кочуют, залезли в какой-то распадок: совхоз совсем не слышит, решили через меня. Так тут наоборотбригада не слышит. Ладно, вылезут на чистое место, поговорим Что ты? Живешь-можешь?
Сегоднякак в Зазеркалье. День чудес и удивительных явлений. Наконец-то вертолет из совхоза прибыл за рыбой. У летчиков пару пузырей на копченых чиров выменял. Ну, улетели, только пообедалсобака пришла. С рюкзаком и гусиным выводком.
Чего-о?
Собака, говорю. Р-рыжая. Рюкзак драный принесла и привела гусят. Пять штук. Гуменники вроде.
Сколько принял?
Стакашек. Ну так и зналникто не поверит. Однако Рыжий, вот он, супчик уплетает, вторую миску. А гуси пушицу на кочке за избой щиплют. Крохотные, желтые с чернинкой.
Можетс чертинкой? После «стакашка»?
Паханы, здоров! влез могучий голос.
А-а-а, Бурила! Привет. Как вы там, все вертите?
Ага. Грызем габбро. Вглыбь.
Рассчитали хоть, где вылезете?
Главный был, рукой махнул. Говорит: с такой работой вылезем на курорте Талая, в почтовом ящике, гы Испугать хотел. Да я те места с четырнадцати лет освоил Но ближе к делу. У тебя гуси появились. Ты их по пушице пускай, да по краю озерка, где осочка. Хлебушком подкорми. Самая их пайка. А ягода пойдеттогда заботы побоку. Но к середине августав загородку. Уплыть могут: они по рекам до моря, а там на равнинах в стаи, отлет.
Ну а дальшес яблоками, у-у-м-м, сказал Нефедыч.
С капустой тожеу-ум-м, сказал Бурила. У меня квашеной миска наберется, остатки с зимы. Сейчас в морозильню положу, дотерпит, а?
Картошка сухая есть, сказал Сергеич, чиры в любом виде, голец скоро пожалует. А тридцатого у меня день рождения.
Иди ты? Бидон найдется?
На три ведра.
Приглашаешь?
Зову! Нефедыч, как? Пообщаться. Знакомы только по рации.
К сентябрю? Можно. Снасти отремонтирую, избу поправлю, печь давно не чистили прежние хозяева К сентябрю управлюсь.
Окончив связь, Сергеич вышел на улицу. Рыжий лежал у миски в избяной тени. Гусята лазали по кочкам, дергали стебли, охотились за комарами. Рыжий благодарно шевельнул хвостом.
На здоровье, кивнул Сергеич. Может, расскажешь, откуда явился? Дай рюкзак на минутку.
Г-гр-р, проворчал на всякий случай Рыжий. Предупредил, что смотреть можно, но никаких шуток.
Понятно, братец. Та-а-ак. Вроде в геологической управе поисковикам такие выдают. Значит, ты из геологии? Поисковик? Ну-ну Буду в селе, поспрашиваю ребят. Сергеич выпрямился и повесил остатки рюкзака на гвоздь у двери.
Р-р-ав! гавкнул Рыжий. Конечно, человек накормил хорошей едой, но зачем он отбирает рюкзак друга? Пес встал, ухватил лямку и сдернул рюкзак.
Понял, сказал Сергеич. Память О ком? О чем? Много бы дал, чтобы узнать сию историю. Душещипательная, наверное?.. Память Вот ведь штукаежечасно держит за горло. Сердца жгут не только глаголом, но и памятью. Погоди, сейчас я устрою ее тебе навечно рядом. Так сказать под рукой будет.
Сергеич ушел в избу. Сначала там что-то позвякало, потом булькнуло, потом он сказал «Фу-у-ух, зараза!» и появился вновь с плоскогубцами и куском проволоки.
Ты лежи, лежи. Он решительно опустил руку на голову Рыжего и почесал за его ухом. Рыжий обомлел от неведомого ранее наслаждения. Запыхтел, заскулил от избытка чувств, вывалил язык и опрокинулся на бок, подставляя голову руке.
Вот и хорошо, и чудненько, ласково прошептал Сергеич. Все в нашей жизни просто. Где лямка-то?.. Пойдет, она крепка.
Рыжий чуть приоткрыл глаза. Сергеич был близко, что-то делал и говорил слова, которые не давали туману наслаждения расплываться. Ах как хорошо быть рядом с человеком!..
А Сергеич плоскогубцами разжал рюкзачное кольцо, прикинул на глаз длину ремня. Должно хватить. Отломил кусок проволоки и согнул хомутиком. Потом проткнул на концах ремня по две дырки, сунул хомутик и закрутил его концы на внешней стороне сработанного ошейника.
Вот тебе и память. Колечком, чтобы не кончалась, хм. Ну и для опаски тоже сгодится. Зверь ты пришлый, на какие выходки способеннеизвестно А теперь обмоем твое приобретение.
Сергеич ушел в избу, и там опять забулькало, а потом он начал фыркать.
Вначале Рыжий чувствовал себя неудобно с ошейником. Но от него истекал знакомый замах друга, и пес в конце концов успокоился. Ничем плохим от Сергеича не пахло, а еда была превосходна. Пес подергал лапами, потянулся и закрыл глаза. Пришли сытые гусята, залезли под шею и притихли. Мир, кажется, обрел законченность, все стало на свои места. Нашлись дом, место, человек, еда. И под звуки речи Сергеича пес погрузился в дрему. Слова, перемежаемые всхлипами, то затихали, то вспыхивали вновь и лились ручьем, в котором Рыжий различал струи ласки и горечи, беды и яростного сопротивления:
А память не каждому и не всегда нужна. И для личного благополучия иногда бывает даже вредной. Не веришь, рыжий брат мои? Это потому, что ты такой идеалист. Тебе ничего, кроме ошейника, не надо. А вот мычащим она вредна Батя рассказывал, как беседовал однажды с пойманным полицаем. И задал вопрос: что ты чувствовал, когда людей безоружных стрелял? И получил ответ: если сразу убилпочти ничего, особенно в больших масштабах. А вот когда ранишь и видишь, как мучается, тогда плохо. И начинаешь ощущать последней козявкой не его, а себя. Вот оно в чем делоСЕБЯ! И отсюда одна мысль мозг сверлитбыстрей добить, чтоб не корчился, не стонал, не лез в извилины болью и не застревал там ОБРАЗОМ, будя их к размышлению Наподобие того полицая действует и наш бюрократ-мещанин, мычащий. Нельзя сравнивать? Это кто говорит? Нужно! Глянь в корень: полицай прямо продался, кричит открытовот какое я дерьмо! и стреляет людей. А мычащий кричит: «Я правильный!», билетом со стажем в полжизни тебя по морде, и стреляет таким образом души граждан. Еще вопроскто страшнее. От человеческого тела, убитого полицаем, остается душачистая легенда, от которой растет высоконравственное потомство. А от убитой мычащим душиФома неверующий, от негоИван незнающий, родства не помнящий. А такому главноенабить брюхо, урвать машину и дачу. А кто поперек мечты? Гражданин? Убить, задрать, растворить. Родства не помнящийтот самый «чистый лист бумаги» великого Мао. Пиши на нем чего хочешь. Можно даже: «Требую расстрела для себя!» А уж для умствующего соседа и подавно!.. Где стакашек, где ты? Вот, всегда готов Ху-у-у И когда бьет мычащий душу гражданина, прекрасно видит, насколько она выше его собственной Может, в нем рукой водит и завистливая тоска по такой же?.. Кто знает Но вот убили скорее в свою родственную стаю, что кругом улюлюкала и помогала. И начинает всех щупать, чтобы орга-но-леп-ти-чески уверитьсяне один я такой, вот же они, тесной толпой, родные, ясные, милые, на все готовые ради брюха. Бить, стрелять, заткнуть обратно в мозг СЛО-О-ОВО Слово для негосамое страшное, ибо он его не знает. Он при общении в стае мычанием обходится, для набивки брюха и квартиры вполне хватает Эх, Рыжий, тебе и невдомек, что «вначале было слово». В начале всех начал. И в труде родило оно человека. И сошел человек с дерева на р-ровное место, где можно говорить и делать. И начал он сам создавать людей: Хаммурапи и Нефертити, Диогена и Венеру, Камеристку инфанты Изабеллы и Шекспира, Екатерину Великую и Гойю И досоздавался до Штатов и Союза, а тут принял образ архангела Михаила: захотел обозреть дело рук своих. Залез в телебашню, глянул вокруг и изумился: о-ох ты-ы! Мать честна-ай-я! Как-ко-ва се ля ви!.. Ум-мм Ф-фу, гадость Глянул, значит, и понял, какая из всеобщей глубоковосторженной стройки фига-загогулина вышла. И запел песню: «До основанья, а затем» Правильная, в общем, песня. И пели ее не единожды, и поначалу получалось, но со временем те слова, что труднопроизносимы, выбрасывали. Говорили, что без них и легче и быстрее строить. И образовалась гора слов вроде бы никому ненужных. М-мон-нолит-т. И прям-ма посреди тоток-ка. Г-глы-ба закаменевшая А тут я. Да лодку боком по грани. Теперь чинить надо Но и глыба расковырялась, понесло слова течением. Пусть плывут, авось отмокнут Только сети второй день без проверки, рыба тухнет. Да, правильно, Рыжий, все начинается с головы. Я им толкую: вы коллектив, что же смотрите, завтра и вас так А секретарь мне таинственно, на ушко: «Чье онозавтра, братец?» О-о, в чем дело! Чье онозавтра? Л-люд-ди, чье онозавтра?!
В избе задребезжало, стукнулось и утихло.
Конечно, надо, немного погодя долетел шепот. С утра ставим заплатуи на воду. Рыба же ту-у-ухне-ет
Разбудили комары. Пес похлопал глазами, потер лапой искусанный нос. Из-под шеи выкатились пушистые комочки и побежали в траву. Впереди самый крупныйКырыны.
Рыжему тоже хотелось есть. Но вначале надо осмотреться. Законы рода давно установили, что имущество человека, который принимает тебя в соратники, принадлежит и тебе. Нюхая стенки и углы, Рыжий обошел избушку. Все кругом было пропитано запахом Сергеича. Это его логово, и никто посторонний не должен приближаться без ведома хозяев. Рыжий аккуратно отметил углы избы, сошел по тропинке к заводи и отметил баню, лодку, бачок для горючего, бочки и бутыль с машинным маслом. Потом обежал территорию рыболовецкой базы по кругу и нашел тропинку, пропитанную запахом сырой еды. Куда и откуда? Пес огляделся. Надо проверить. Тропинка уперлась в кусок фанерного листа, лежавшего на скате морены. Сверху плоский каменный обломок. Из-под фанеры сочился запах еды. Рыжий поскреб лапой, фанера чуть отодвинулась. Он ухватил зубами край и оттянул в сторону. В земле открылась узкая яма. На мороженом дне лежали куски мяса. Конечно, еда принадлежала Сергеичу, а значит, и ему тоже. Рыжий развел лапы, лег грудью на край ямы и достал верхний кусок. Мясо было удивительно вкусным.
Неожиданно за спиной раздался кашель, а потом голос Сергеича:
Э-э, приятель, ты чем там занимаешься? Фу!
Последнее восклицание было резким и строгим. Неужели нарушил какой-то закон человека?
Так дело не пойдет, сказал Сергеич, осмотрев погребок. Если хочешь есть, скажи. А лазить по кладовкамдурной тон. У тебя явный пробел в воспитании. Давай-ка сразу займемся. Иди сюда. Сергеич взял кусок мяса, дал Рыжему понюхать, а затем постучал указательным пальцем по его носу и сердитым твердым голосом сказал:Нельзя! Фу!
Рыжий сконфуженно повертел задом. Мясо трогать запрещается, это добыча человека.
Усек? спросил Сергеич.
Р-руф! виновато сказал пес. Понятно. Но что тогда есть?
А теперь смотри, Сергеич отщепил от куска часть, протянул Рыжему и сказал другим, разрешающим голосомВзять!
Чтобы опять не попасть впросак, Рыжий вопросительно посмотрел в глаза Сергеича.
Ешь, ешь, засмеялся тот.
Пес осторожно взял мясо.
Умник ты, как видно. Сергеич погладил Рыжего. Потом закрыл ледник и погрозил Рыжему пальцем, опять сказав резкое: «Фу!» Пес понял, что это означает запрет, а еда, хоть и общая, но нельзя брать без разрешения.
А вас пора обиходить, задумчиво сказал как-то Сергеич.
Был ясный день, дул южак и нес с отрогов гор, серебряных от пушицы болот и речных плесов ароматы даров природы. Пахло ягодами, грибами, рыбами и ольховником. Сюда же мешался дух птичьих стай и хлебные ароматы диких злаков. Сергеич стоял на верхушке морены и наблюдал осеннее щедрое буйство жизни. Рыжий сидел рядом, а гуси паслись внизу на поле морошки. Кырыны постепенно вел их к узкой старице, лежавшей у подножия бугра. Она была закрыта от ветра, и поверхность воды отливала текучими металлическими пятнами. Гуси подергали осочку на берегу и пошли в воду. Тесной стайкой они плыли вдоль берега, глотали какие-то водяные стебельки и листочки, а время от времени, словно по команде рассыпавшись веером, вставали на кончики хвостов и дружно били крыльями.
Пора, пора, согласно своим мыслям покивал Сергеич.
Гак! неожиданно выкрикнул Кырыны, застучал крыльями и, высунувшись так, что в воде оставались только лапы, побежал к дальнему концу озера. Вскоре Кырыны оторвался от поверхности воды и, рассыпая сверкающие капли, полетел.
Гла-ла-гак! изумленно заголосили остальные.
Не долетев нескольких метров до конца старицы, видно, ошалев от новизны ощущений и собственной смелости, Кырыны ослабил махи и несуразно шлепнулся в воду, подняв тучу брызг.
Га-га! Га-га! восторженно закричали младшие братья и сестры и бросились следом, также стуча крыльями. Еще трое, неожиданно для себя поднялись в воздух на какие-то мгновения.