Руди было все равно. Его больше волновал развод с женой и сопутствующие переживания.
Томас еще раз окинул взглядом собравшихся в поисках знакомых лиц. Тараторящая без умолка Мария Штерн белокурая улыбчивая австрийка с бульдожьей следовательской хваткой. Схожий с терминатором Иван Данко, прибывший по обмену из России, уверяющий, что он немец, но родом с Украины. Гай Гизборн и Марион Блант, прилетевшие из Британии. Вероятно, эта парочка лучше всех осведомлена о предстоящей операции.
Джентльмены! раздался зычный голос.
Присутствующие обернулись на вошедшего, разговоры стихли.
Энергичной походкой к пюпитру с эмблемой в виде земного шара, меча и весов, вышел Шариф Ноттингем, известный у «оружейников» специалист, занимающийся международной деятельностью Ирландской республиканской армии и связанным с ней оборотом оружия. Ноттингема уважали, поскольку его расследования напрямую касались грязных дел многих правительств, но в последнее время, по слухам, он переключился на параллельную тему. Немудрено ИРА хорошо прижали.
Когда Адам копал землю и Ева пряла, кто был джентльменом? не удержалась от подколки стервозная Штерн, на дух не переносившая арабов.
Ноттингем, внешностью походивший на выходца из Марокко, лишь улыбнулся лозунгу времен войны Уота Тайлера.
Рад слышать, что некоторые знакомы с историей моей родины. Но начнем брифинг, господа! парировал он и завозился с настройками проектора.
Гомон в зале окончательно стих.
Ноттингем, пусть и был сыном иммигрантов, родился в Вустере и служил британской короне уже около двадцати лет. Патриот империи, которая утратила колонии, но сохранила влияние на мировую политику. Хотя служба в рядах «интеров» это, скорее, надгосударственная деятельность: все они защищают свои страны как части общей цивилизации.
Итак, господа, я уполномочен НЦБ руководить операцией по задержанию вот этого человека, продолжил Ноттингем, выведя на экран фотографию, явно взятую из какого-то старого документа.
В зале вновь раздался шепот: на служителей международной Фемиды серыми насмешливыми глазами смотрел мужчина лет двадцати пяти, с прямым носом, заостренным подбородком, открытым широким лбом и тонкими губами. Томас от волнения щелкнул языком личность, запечатленная на снимке, относилась к разряду знаменитых.
Робин Локсли, известный также под псевдонимом Капюшон, начал вводную Шариф. Настоящее имя Роберт Гоут, уроженец Йорка. Служил в армии Ее Величества в качестве снайпера. В составе сил коалиции участвовал в военных операциях в Ираке и Афганистане. Специалист высочайшей категории, награжден Королевской медалью храбрости и Королевским Красным крестом первого класса. Ушел в отставку после осколочного ранения, полученного в Герате. Момент его демобилизации совпал с расследованием военной прокуратурой контрабанды наркотиков через натовские транспорты. Прямых улик против него не было, однако денежной компенсации и предложенной должности армейского мастера-инструктора Гоут лишился. Еще не закончив тяжбу с военным ведомством, Гоут по приезде домой узнал об аресте отца Уильяма Гоута. Того осудили за неуплату налогов. Во время финансового кризиса Гоуты лишились по закладной фермы и семейного бизнеса. Уильям получил небольшой срок, но ему не повезло умер в тюремной больнице от инсульта. Возможно, что участие Роберта в операциях с наркотиками это попытка поправить финансовое положение семьи.
Он еще и наркотиками занимается? спросил Данко.
Мне об этом неизвестно, ответил Ноттингем и вывел на экран еще пару фотографий. Это члены бригад ИРА Уилл Скарлетт и Джон Хейзерсейдж, клички Скэтлок и Маленький Джо соответственно. Разработка их действий велась нашим отделом давно, поэтому Гоут и попал в поле зрения Интерпола. Скарлетт на тот момент являлся командиром ячейки Армии, Хейзерсейдж его заместителем. Роберт Гоут пытался бороться законными методами с решением властей, а боевики, понаблюдав за недовольным ветераном, решили завербовать его в свои ряды как высококлассного снайпера. В итоге ячейка ИРА распалась, однако возникло бандформирование международного размаха, которое известно, как Шервудская бригада. Надеюсь, что в этом зале нет людей, которые не слышали об их деятельности?
Нестройный хор возгласов наполнил зал собраний.
Хорошо, тогда подробности опустим. Все знают, что Бригада действует по всему миру, и до сегодняшнего момента невозможно было предсказать, где бандиты нанесут следующий удар. Их операции планируются с особой тщательностью, а концы с завидной дотошностью подчищаются. Единственное, что мы знаем точно в политику банда не лезет. Занимается кражами в сфере финансов и оружейном бизнесе. Страдают в основном корпорации, государственные фонды, банковские структуры, но иногда и частные инвесторы. Мы заметили, что все пострадавшие так или иначе связаны с военной промышленностью или финансированием военной деятельности.
Отслеживание финансового следа ни к чему не привело. За шесть лет расследований Интерпола полезной информации накопилось крайне мало. Так, в составе ядра группировки замечен буддийский монах Тук Ди Кван в команде отвечает за разведку и диверсионную деятельность. Родом из Камбоджи. Несмотря на буддийскую личину, мстителен, жесток, алчен. Имеет алкогольную зависимость. Впрочем, в умении выживать ему трудно найти равных. Алан Дейл по кличке Мельник Мач американец, специалист по компьютерному взлому и отмыванию денег. Фигурировал в досье Интерпола еще в шести расследованиях, но мы уверены, что для Локсли денежный хвост обрубает именно он. Я просил перевести его дело капитану Гаю Гизборну.
В общем, завтрашняя операция своего рода экспромт, построенный на догадках аналитиков и показаниях задержанного десятого числа в Дублине Уилла Скарлетта. Я, пожалуй, предоставлю слово коллеге.
Ноттингем кивнул Блант. Та поднялась с места и подошла к пюпитру. Томас Феллер довольно хмыкнул: чутье его не подвело фроляйн знала больше всех. Марион, казалось, была смущена всеобщим вниманием. Долго перекладывала бумажки из папки, откашлялась и неуверенно начала:
Меня зовут Марион Блант, я работаю в Лондонском отделе технологических преступлений и в молодости лично знала Роберта Гоута.
Марион, не волнуйтесь, с улыбкой подбодрил ее Ноттингем, служебную проверку вы прошли.
Спасибо, щеки Марион запылали румянцем. Мы с мистером Гоутом вместе занимались спортивной стрельбой, еще до того момента, пока он не пошел на армейскую службу. Что можно о нем сказать? Он спортсмен и джентльмен. Это отражается на его поведении, а также прослеживается в планировании налетов: без жертв, жестокости и при соблюдении паритета с нами. До тех пор, пока органы правопорядка в его поимке используют законные методы, он будет придерживаться определенных рамок. Фактически Локсли ведет с нами шахматную игру. Обученный действовать в автономных боевых условиях, он тщательно планирует свои акции, поэтому ждать ошибки не стоит необходимо действовать на опережение.
Ну прямо благородный бандит! вновь вставила язвительный комментарий Штерн.
До определенной степени, кивнула Марион. Но это во многом зависит от нас. Локсли опасен до тех пор, пока играет с нами в догонялки. Ни одна экстремистская организация в мире не может похвастаться сотрудничеством с ним. А это, если судить по уровню подготовки Шервудской бригады, уже немало.
Роберт Гоут всегда был азартным человеком, поэтому его интересуют состязания и призы. Вполне возможно, что армейская служба воспринималась им как род состязаний с врагом, где призом является поражение труднодоступной цели. Локсли написал несколько статей в военно-спортивные и оружейные журналы, а также выпустил объемистый труд «Баллистика», выдержку из которого я сейчас приведу в качестве иллюстрации.
«Многие уверены, что в спорте главным является человек, но давайте взглянем на факты. Цель, кроме контактных видов, поражается снарядом. Он, и только он приковывает основное внимание как зрителей, так и участников. Выбор спортивных состязаний это выбор вида снаряда. Мы выбираем пулю. Всё остальное канал ствола, мощность заряда, тип спускового механизма, воздушная среда и даже сам стрелок не более чем переменные в уравнении по прочерчиванию баллистической траектории. Средства к достижению цели. Умение собрать переменные воедино и определяет успешность победы».
Ноттингем кашлянул, показывая, что пора заканчивать с вводной частью. Марион оторвалась от листков и уступила место патрону.
Спасибо, Блант. Итак, господа, что еще хочется добавить перед началом планирования операции. В самом начале деятельности Шервудская бригада провела хищение перспективной маскировочной разработки в одном из подразделений BAE Systems. Украденная нанотехнология позволяет изменять внешность человека с помощью инъекций специального состава и последующего компьютерного моделирования Так что, друзья мои, при опознании нам теперь следует полагаться лишь на физиологические параметры преступников, отпечатки пальцев и анализ ДНК, он повел рукой в сторону фотографий на дисплее. Эти люди могут выглядеть как угодно. Данные допроса Скэтлока дают нам козырь мы знаем, где будет проходить следующая операция Робина Локсли, поэтому можем спланировать захват. Завтра в Нюрнберге произойдет открытие «Интер Ворлд Армори» крупнейшей выставки стрелкового оружия и снаряжения. Локсли будет там. Цель его, к сожалению, неизвестна, но место и время это уже успех!
* * *
Марион прижималась лбом к запотевшему зеркалу и слушала шелест воды, льющейся из душа. Женщина просто не хотела выходить из кабинки в комнате ее ждал Шариф. Она в последний раз всё взвесила, проговаривая про себя предстоящий разговор. Что сказать? Что между ними всё кончено? Что ей уже тридцать два и нужно заводить семью, рожать детей? Что она должна оставить карьеру процедурала, заняться чем-то стоящим? Что хочет обычного женского счастья, а он, пусть и замечательный, но вовсе не судьбой предназначенный мужчина?.. Можно просто сказать: «Давай расстанемся». Или нет?..
Марион закрыла воду, накинула халат и вышла в гостиничный номер. Неизбежное не оттянуть до бесконечности.
Ноттингем расположился на кровати и с увлечением читал распечатанную «Баллистику». Марион стояла в проеме, кутаясь в халат, и смотрела на Шарифа. Тот настолько погрузился в технические выкладки и стрелковые наставления от неуловимого бандита, что не замечал ничего вокруг. Марион еще немного подождала, затем хлопнула дверью и просто сказала:
Я ухожу.
Шариф поднял карие глаза и глянул на нее с изумлением:
Куда?
Марион очень хотелось крикнуть ему прямо в лицо: «От тебя! Ну, схвати, удержи!» но губы дернулись, а слова задержались. Шариф продолжал непонимающе смотреть.
Пойду в бар, не хочу курить в номере.
Угу, Шариф вновь уткнулся в книгу.
Несколько лет назад, когда он только приступил к расследованию дел бандитской группировки, написанная Гоутом книга показалась Ноттингему скучной и слишком специализированной. Он не придал ей особого значения. Однако неудачи в поимке преступников преследовали постоянно, информации о банде было крайне мало, и Шариф стал всё чаще и чаще брать в руки распечатку, пока однажды не поймал себя на мысли, что может цитировать книгу большими отрывками. Следователь вживался в образ мыслей преступника, пытался оперировать теми же категориями, а подтолкнуло его предисловие, в котором говорилось следующее:
«Вам, вероятно, могут показаться скучными безликие номерные марки, модели, характеристики. Вам, вероятно, сложно понять, как можно заучивать баллистические таблицы, подбирать мощность заряда, тип ложа и ствола, полировать пулю ради краткого момента поражения цели. Но действительность математична. Она складывается из мелочей: из микрон, бар, процентов влажности, ритма ударов сердца и сосредоточенности. Стрелок собиратель мелочей».
Робин собиратель мелочей, выстраивающий из них траектории поведения. На мелочах и следовало ловить криминального гения. Можно сменить сколько угодно масок, можно долго заметать следы, но изменить личность невозможно то, что ее составляет, собирается из мелочей и в мелочах проявляется.
Помнится, Ноттингем рассмеялся, когда понял, что Капюшон в своей книге фактически дает инструкцию для собственной поимки. До того момента Шариф бывал в тире сорок минут в неделю, отстреливал несколько обойм, выполняя полицейский регламент. Для победы над Локсли необходимо было превратиться в профессионального стрелка идти по хлебным крошкам, оставленным Гоутом в книге и статьях.
Шариф попробовал для начала сменить напряжение пружины подачи патрона в магазине своего старенького L9A1 и с удивлением обнаружил, что характер серии выстрелов еле уловимо изменился. Не рискуя далее увязнуть в моддинге, Ноттингем обратился к оружейникам с просьбой дать отстрелять все модели пистолетов, доступные в хранилище, чтобы прочувствовать разницу.
Начав патриотично с девятимиллиметрового «Веблей Скотта» образца 1922 года, который поставлялся Англией для южноафриканской полиции, он перешел к другим аналогам модели Браунинга, а затем ознакомился со всеми современными служебными пистолетами. Аргентинский Bersa Thunder, австрийский Glock, бельгийский FNP-9, германский Walther PP, швейцарский SIG-Sauer, а так же их восточные конкуренты Arsenal P-M02 и «Форт-15». Стреляющие механизмы неожиданно превратились в переводчиков «Баллистики» со статистически-утомительного на образно-познавательный язык. Перед следователем начинал раскрываться человек, который стоял за написанными строками: его чаяния, стремления, надежды
Между Ноттингемом и Локсли, казалось, было мало общего. Один крупный мужчина аравийской внешности, возраст которого близился к полувековой отметке, другой потомственный брит среднего телосложения, стоящий на пороге зрелости. Один полицейский, другой преступник. Однако Шариф всё больше симпатизировал Капюшону и находил у себя общие с ним черты. Оба английские патриоты, оба признавали дисциплину и устав, честь и справедливость. Оба являлись охотниками на двуногую дичь, оба влюбились в одну женщину, которая
«Кстати, где она?» неожиданно спохватился Ноттингем, но тут же вспомнил, что Марион спустилась в бар.
* * *
Вполне возможно, что местное управление выбрало четырехзвездочный отель «Максимилиан» для размещения сотрудников лишь по одной причине из-за близости ко Дворцу Правосудия. Выставка располагалась в районе Гросройта, а стрельбище IWA-чемпионата в парке Мариенберг, так что интерполовцам наутро придется пилить по пробкам через центр на другой конец города.
Несмотря на отличный сервис и уютные номера, Марион не очень нравилась общественная зона гостиницы. Постройка середины 80-х годов не отличалась изыском или особым вкусом. Блеклые пастельные тона, скучное сочетание персиковых и светло-зеленых оттенков Хотя в лобби были уютные кожаные кресла и подавали отличный кофе.
Персонал тактично не заметил, что Марион в халате и тапочках. Курить здесь не разрешалось, пришлось идти в бар. Сочетание обитой металлом стойки, вездесущего цвета беж и акварельно-салатовых диванов вызывало презрительную ухмылку всё как-то нейтрально, без эмоций. То ли дело родные пабы!
В четверть одиннадцатого бар оказался неожиданно малолюден. Занят был только один столик, и оттуда неслась английская речь. Приглядевшись, Марион узнала в мужчине капитана Гизборна. Его спутница была ей незнакома. Русая блондинка, крупная и мускулистая, с маленькой грудью и длинным веснушчатым носом, громко смеялась и развязно жестикулировала. Ее кисти до запястий обтягивали перчатки, совершенно неуместные. Капитан заметил сослуживицу, махнул рукой, приглашая за столик.
Кофе с молоком и без сахара, пожалуйста, попросила Марион подошедшую официантку в белоснежной рубашке.
Предстоит бессонная ночь? озорно поинтересовался Гизборн.
Ну, не пиво же с сардельками заказывать! фыркнула Марион, положив на стол изящную зажигалку и пачку «Житана».
Незнакомка вновь громко рассмеялась.
Ха, девочке палец в рот не клади! Но серьезно: будучи в Баварии не отведать местного пива с братвурст это кощунство! Я лично сразу по прибытии отметилась. Придется добавить лишний час на тренажерах
У соседки по столику был странный акцент.
Гай, вздохнула Марион, где твои манеры?
Ох, дамы, прошу прощения! Это Марион, моя коллега.
Джоан Литтл из Австралии, протянула руку блондинка. Заметив, что Марион покосилась на перчатку, засмущалась. Я, понимаете ли, стрелок Берегу пальцы. Мы, как воры-карманники, натираем подушечки до блеска Для чувствительности.