Самир был поражен. Значит, с другой стороны есть человек. Приближенный к премьер-министру. Синон. Самир разглядывал Ахмада, который встал и теперь что-то тихо обсуждал с Энесом. В Ахмаде было что-то отталкивающее. Он же должен стать частью команды. Они сутки напролет работали вместе. Будет ли Ахмад им помогать? Или только контролировать? Он потребовал, чтобы они атаковали Израиль. Если Самир правильно понял, удар должен прийтись на гражданское население. Самир отбросил всплывшие в голове образы и вернулся к проекту. Он находил в работе единственное спасение от не дававших заснуть воспоминаний. Имея финансирование и располагая помощью Синона, они должны добиться успеха. Хоть Ахмад и пугал Самира, но он обладал силой и убедительностью.
Работа над «Моной» еще не завершилась. Речь шла не о простом вирусе, а о шедевре. Единственная в своем роде система, созданная для одной-единственной цели.
Для дальнейшей работы Самир должен был выбрать соответствующий портканал, по которому вирус проникнет в банковскую систему. Он рассмотрел несколько вариантов, но сейчас склонялся к наиболее широко представленному в мире израильскому банкуЦБИ. Им понадобится информация о шлюзах безопасности банка, системных данных и структуре сети. Через банковскую сеть «Мона» затем проникнет в израильскую финансовую систему. У Самира есть связи в конторе ЦБИ в Ницце. Старый друг юности со времен Тулузы, сегодня он возглавляет кредитный отдел местного отделения банка. Он мусульманин, но они не могут рассчитывать на его поддержку. Однако дружбанеплохой козырь. Они должны отправиться в Ниццу, а следовательно, им понадобится жилье. Но в обязанности Самира это не входит. Арие все устроит.
Теперь они вступили в более оперативную фазу, когда их имена и планы станут известны большему количеству людей. Самир проникнет в охраняемую сеть, неизбежно оставив следы, что активирует сигнализацию. Риски при этом вырастут, но Самир не беспокоился из-за них. Что бы ни случилось, пострадает только его собственная шкура. Напротив, его тревожила вероятность того, что по какой-то причине он не сможет завершить проект. Что он не успеет внедрить «Мону» в израильскую банковскую сеть. Самир поклялся над ее обгоревшим телом. Поклялся, что отомстит. После им останется только воссоединиться. Они ждут его в раю, и когда придет время, он отправится к ним.
Прохладный воздух в помещении заставил Мустафа вздрогнуть. Ему нужно вернуться во Францию. С тех пор как он покинул Францию, больше двадцати лет назад, прошла целая жизнь. Здесь, на северо-западе Ирана, Франция казалась ему чем-то бесконечно далеким. А путьтернистым.
* * *
Стокгольм, Швеция
Взяв с блюда яблоко, Матс Хагстрём откусил от него внушительную часть. Жуя, он с видом хищника изучал то, что осталось. Матс сделал еще укус и начал громко пережевывать. Эрик молча сидел на диване напротив. Стены были увешаны комиксами про Дональда Дака. Обложки в рамках покрывали стены большого конференц-зала от пола до потолка. Все началось с первого номера за сентябрь 1948-го, а теперь очередь дошла до современных изданий. Матс славился любовью к коллекционированию, и во всех комнатах хранились части его коллекций.
Очередной мощный укус. Эрик догадывался, что продолжить они смогут, только когда закончится яблоко. Ему не нравились игры в молчанку. Он чувствовал свою никчемность и бесполезность. Но не мог избежать таких игр. Скудных средств, выделенных кафедрой его команде, хватило ненадолго. Матс доел яблоко.
Смотри и учись.
Матс повернулся на стуле и швырнул огрызок через всю комнату в корзину у окна. Он не достиг цели, а попал в Дональда Дака пятьдесят шестого года. Сок потек по стеклу, и огрызок остался лежать на полу. Бизнесмен обернулся к Эрику:
Теперь понимаешь, почему я завязал с карьерой баскетболиста?
Он снова перевел внимание на блюдо с фруктами, и Эрик испугался, что Хагстрём примется за следующее яблоко.
Я понимаю, что технология НКИ очень многообещающая. Она удовлетворяет спрос, существующий на международном рынке. Технология универсальна. Перед возможным инвестированием я всегда в первую очередь обращаю внимание на универсальность.
Он наклонился и взял яблоко.
Я говорювозможное инвестирование. Дело в том, что богатство мне принесли не те инвестиции, которые я сделал, а те, которые я не сделал. Понимаешь? У меня хороший радар. Благодаря ему я избегаю убытков. Те, кто инвестирует в фонд, знают о моем радаре. Следишь за ходом мысли?
Эрик кивнул. Про себя он удивлялся тому, как можно разбогатеть на проекте, от которого ты отказался. Матс продолжал:
Так что идея хорошая, и рынок для ее применения есть. Но наверняка существуют и другие предприниматели, вынашивающие похожую идею. В связи с этим я думаю не только об универсальности, но и о защите от конкурентов. Если я правильно понимаю, уникальным в твоей идее является сам наногель. Контакт с нервами, достигаемый при помощи геля, такой же, какой достигался при внедрении систем в мозг, но ты делаешь это без оперативного вмешательства. Все верно?
Эрик снова кивнул. Матс смотрел на яблоко номер два у себя в руке.
А что, если кто-то другой предложит ту же идею через два дня после того, как я вложу деньги в проект?
Сёдерквист был готов к вопросу: он стал опытным в таких делах, ведь ему доводилось встречаться с инвесторами уже в тринадцатый раз. Но до сегодняшнего дня ему не удавалось привлечь капитал. Бизнесмены задавали одни и те же вопросы, и, казалось, все приходили к выводу, что лучше инвестировать в российские фонды или в акции «Эрикссона». Нехватка средств привела к тому, что работа над «Майнд серф» частично приостановилась. Сам Эрик жил на зарплату Ханны. И это явно не шло на пользу отношениям. Он достал пластиковую папку и протянул Матсу:
Здесь заявления, которые мы подали на получение патента. Два из них уже зарегистрированы, правда, действительны только на территории ЕС. Однако в этих патентах фигурирует более ранняя разработка. Сегодня мы сделали ряд модификаций, и новый патент ожидает регистрации. Как вы знаете, она требует времени. Мы патентуем как наш наногель, так и сенсорный шлем. Кроме этого, мы подали заявку на патент для программного обеспечения, которое разрабатываем.
Хагстрём поднял глаза от бумаг.
Это «Майнд серф»? С ним можно пользоваться Интернетом с закрытыми глазами и без помощи рук?
Да, все верно. «Майнд серф» считывает и распознает больше информации из мозга, чем какая-либо другая, ранее разработанная система. Результатом станет умное и эффективное решение для взаимодействия мозга с компьютером. Программа еще не закончена, но мы уже патентуем объемную графику и цифровой преобразователь, который переводит информацию из нейронного в цифровой формат.
Матс вновь повернулся к корзине.
Сколько времени займет доработка «Майнд серфа»?
Он продолжал смотреть на корзину. Эрик ответил ему в затылок:
Я работаю сутками, чтобы закончить первую демоверсию. По моим оценкам, она будет готова в ближайшие недели.
Затылок кивнул.
В таком случае предлагаю следующее. Вы доделываете программу
Матс кинул недоеденное яблоко, оно по дуге пролетело через комнату и приземлилось точно в корзину. Хагстрём поднял руки: «Yes!»и взглянул на собеседника:
Парень, знаешь, что только что случилось?
Эрик покачал головой.
Я верю в судьбу. Тебе лучше об этом не распространяться, потому что в моем мире тот, кто начинает кричать о ней, перестает существовать. Но иногда меня осеняет.
Хагстрём хрустел пальцами.
Может быть, существуют высшие силы. Кто-то или что-то, кому известно все. У кого на руках все карты. Кто-то, кто знает, какой будет ставка STIBOR через неделю, как закончатся торги на NYSE в следующую пятницу или какой уровень продаж укажет H&M в следующем отчете. Понимаешь? На самом деле все не так. Ну а если бы? Представь, что эти силы действительно хотят нам помочь, но у них не получается, потому что мы слишком узколобы и невнимательны. Мы лучше будем копаться в наших аналитических программах, заботиться о рисках и пытаться снизить остаточную стоимость. Но представь, что самые важные ответыпрямо у нас под носом. Нужно просто научиться быть восприимчивым.
Матс поправил манжеты.
Как раз перед тем, как бросить яблоко, я думал обо всем этом. Я решил, что если яблоко пролетит мимо, то откажусь. Если попадет в цель, то Мне продолжать?
Эрик с удивлением посмотрел на Хагстрёма.
Хотите сказать, что судьбу ваших инвестиций определяет яблоко?
Матс вздохнул.
Как правило, нет. У меня есть целая армия специалистов, которые все считают, пересчитывают. Они настолько серьезны, что даже скучно становится. Может, яблоко попало в цель благодаря моим занятиям баскетболом? Может, просто случайность? Или судьба. Единственный способ проверитьинвестировать. Если провалимся, то сможем исключить судьбу.
Эрик провел рукой по волосам.
То есть вы готовы финансировать наш проект?
Конечно. В соответствии с планом, который мы обсуждали ранее. Двадцать миллионов, разбитые на четыре части, будут выплачиваться по мере твоего движения к намеченным целям. Но есть одно «но». Оно есть всегда. Я повременю с первой выплатой, пока ты не запустишь «Майнд серф». По твоим словам, это все равно займет всего пару недель. Тогда мы увидим, что программа работает.
Эрик улыбнулся, но он уже пожалел о том, что был так оптимистичен при расчете времени. Завершение программы может занять месяцы. Черт с ним, по крайней мере, все теперь зависит от него. Сёдерквист встал и протянул руку. Наконец-то положительный ответ. Интересно, что получил он его на тринадцатой встрече.
Спасибо. Я позабочусь о том, чтобы как можно раньше доделать работающую версию.
Матс пожал ему руку.
Теперь у тебя появилась чертовски хорошая причина закончить проект. Давай надеяться, что судьба на нашей стороне.
В «Ричи», как обычно, было полно народу, и Эрику пришлось пробираться между столиками. Он увидел, что Йенс стоит, жестикулируя, около большой компании, сидевшей у окна, которое выходило на улицу Биргера Ярла. Собравшиеся смеялись. Йенс знал всех. Без исключения. Его способность социализироваться была большим плюсом для профессии криминального репортера «Афтонбладет». Эрик встал рядом.
Привет. Пойду сяду за наш столик.
Йенс кивнул и с силой хлопнул по спине одного из гостей. Эрик отправился дальше вдоль плотно расположившихся посетителей и подошел к угловому столику у стены. Он опустился на стул и выдохнул. Только сейчас Эрик наконец расслабился после встречи. Что же они решили? Ему пришлось доказывать, что его команда способна обезопаситься от конкурентов. Что патент достаточно надежен и защищен от злоупотреблений. Но прежде всего Сёдерквист должен запустить «Майнд серф». Однако перед ним стояла нелегкая задача. В последние недели программа барахлила. «Майнд серф» работала, когда управление осуществлялось через клавиатуру, но при использовании шлема зависала. Найти ошибку не удавалось. Преобразующее устройство, которое являлось сердцем программы, имело сложную структуру и распознавало огромный объем информации, полученной от нейронов. К тому же трехмерный интерфейс работал в режиме реального времени, что влекло за собой потенциальные проблемы. Возможно, ошибка крылась где-то в расшифровывающем процессоре. Может быть, проблемы возникали из-за того, что контакт с мозгом был слишком слаб.
Эрик посмотрел в окно, на движение на улице Биргера Ярла. Велосипедист обогнул такси, водитель которого резко затормозил, и в машину чуть не врезался желтый «Порше». Две молодые женщины с пакетами из «Гуччи» перебегали дорогу.
Сёдерквист собирался продать половину своей компании предприятию «Хагстрём Фондфёрвалтнинг». На самом деле компания принадлежала не только ему. Совладельцем выступал фонд инноваций Технологического института. Но Эрик воспринимал ее как свое детище. Ему принадлежала идея, и он сам разработал технологию исследования. Стоимость компании определяло руководство института. Может, они слишком занизили цену? Поэтому Матс Хагстрём принял предложение? Мысль о смене владельца вызывала у Эрика неприятное чувство. Матс выдвинет другие требования. Почему Эрика это задевает? Почему ему всегда сложно прислушиваться к авторитетам? Почему так тяжело терять власть?
Официант швырнул на стол тарелку с бифштексом. Сёдерквист покачал головой:
Спасибо, но я еще ничего не заказывал.
Официант фыркнул, схватил тарелку и растворился в сутолоке. «Ричи» верен себе. Эрик предпочел бы место поспокойнее«Театергриллен» или «Принсен». Ресторан, где удобнее разговаривать. Эрик наблюдал, как его друг бесцеремонно наклонился над соседним столиком и взял целый кулак картошки фри из тарелки одного из гостей. Его поведение, казалось, никого не удивило: кто-то смеялся, некоторые чокались пивными бокалами. Йенс играл по своим правилам. Он был здесь самым крупным. Светловолосый, с бородой. В синих мокасинах, зеленых вельветовых брюках, в белой рубашке и с красным шейным платком. Ужас. Ханна сошла бы с ума, увидев его. Она любила использовать Йенса в качестве пугающего примера для Эрика:
Только не надевай вот этот свитер, в нем ты выглядишь как Йенс.
Сам Йенс считал, что такой стиль раскрепощает.
Эрик обратил внимание на других посетителей ресторана: бизнесмены в темных костюмах, модели в кожаных куртках и модники с зализанными волосами. Пара-тройка художников. Или, может, актеров. Выпивохи с красными носами и взъерошенными волосами. К какой касте он мог отнести себя? К замшелым академикам? Или к энтузиастам-мечтателям?
Эрик! Мой личный профессор Лакмус!
Йенс обнял его, как всегда, крепко и радушно. Жесткая борода оцарапала Эрику щеку. Слишком резкий аромат одеколона. Пятно от кетчупа на рубашке.
Ты знаешь, что я обычно ем около двенадцати. Папочка проголодался. Надеюсь, ты тоже.
Вальберг довольно распахнул меню, радуясь наступлению обеденного времени. Эрик улыбнулся и посмотрел на список блюд. Он не был особенно голоден. Из-за напряженной встречи с Матсом аппетит пропал.
Я возьму тост «Скаген».
Йенс сморщил лоб.
Ого. Как оригинально. А что ты возьмешь потом?
Эрик ухмыльнулся, заметив разочарование Йенса.
Эспрессо.
Йенс покачал головой.
Мы договорились о длинном обеде. К тому же я ждал целый час. Я возьму панчетту, она тут отличная, двойную порцию, так что ты тоже сможешь попробовать, и обжаренные с солью креветки. Еще форель на гриле. Что будем пить?
Йенс был непреклонен в том, что касалось напитков к еде. Он никогда не ел без вина.
Выбери сам. Знаю, ты плохого не возьмешь.
Йенс махнул разгоряченному официанту. Тот кивнул, оставил пару, приняв только ползаказа, и подошел к столику.
Йенс. Всегда рады такому приятному посетителю. Что мы вам можем предложить сегодня?
Вальберг наслаждался моментом. Оставленная пара бросала на них гневные взгляды.
Начнем с обязательных пунктов, мой дорогой Пьер. Для начала возьмем бутылку того игристого «Блан де блан» из Дейца, девяносто восьмого года. Потом«Ла Шаблизьен Гран Крю» из Генуи две тысячи четвертого. Только, ради бога, удостоверьтесь, что оно холоднее, чем в прошлый раз.
Официант поклонился и исчез. Йенс заправил вылезшую из брюк рубашку, заметил пятно от кетчупа и фыркнул. После он положил свою жесткую ладонь на руку Эрика.
Господин Сёдерквист. Как у вас дела если по-честному?
Правда, если по-честному? Что Эрик чувствовал? Беспокойство. Неуверенность. Боль. Йенсу он мог открыться. Они довольно давно знакомы и достаточно близки.
Мне страшно, Йенс. Я боюсь потерять точку опоры. Мне кажется, я слишком долго работал, чересчур усердно и много. Работа стала доспехами. Я опускаю забрало и выхожу на поле боя. Чем хуже обстоят дела с Ханной, тем больше времени я там провожу. В бегах.
Йенс озабоченно смотрел на друга.
Зачем ты вообще носишь доспехи?
Чтобы справляться. Прежде всего с работой. Я чувствую свою ответственность за коллег. За учеников. За тех, кто вложил деньги. За весь проект. За все эти месяцы. И в том числе за Ханну. Я должен получить вознаграждение.
Мы все видели, как ты растворился в работе. Или сознательно ушел в нее. Ты был словно одержим. Особенно в последнее время. Честно говоря, я удивился, когда ты позвонил вчера. Прошло много дней. Если будешь пытаться соответствовать ожиданиям всех, потеряешь самого себя, а заодно и доспехи, и останешься один.