Сто рублей, сказала тетка и протянула котенка Синякину. Или так стошку давай, чтобы я их кормить могла.
Синякин, умилившись очарованием котенка, сунул руку в карман и звякнул там мелочью. Он хотел дать тетке с животными ну если не сто рублей, то хотя бы десять или пятнадцать, но ему вдруг стало жалко. Синякин вспомнил о неоплаченной квартире, телефоне и понял, что если всем теткам с животными будет давать деньги, то сам скоро умрет от голода.
Ну посмотри, какой хорошенький, ты посмотри, какая прелесть, тетка, видя нерешительность Синякина, начинала заметно сердиться. А этот, она поднялась с ящика, выхватила из корзины беленького котенка и, держа в каждой руке по четвероногому, завертела перед Синякиным. Хорошенькие, правда?!
Собаки тоже поглядывали на Синякина с голодной надеждой.
Я животных просто так люблю, ни за что, сказала она и, поцеловав котят по очереди в носы, протянула обоих Синякину, наверное, чтобы он тоже поцеловал.
Не то чтобы Синякин не хотел приласкать животных, но после тетки целовать их почему-то не хотелось.
Да, хорошие котятки, сказал Синякин, отшатнувшись. Ну я пошел.
Он еще раз прозвенел в кармане мелочью, не для того чтобы раздражить тетку, а скорее от смущения. Потом повернулся, собираясь идти к остановке троллейбуса.
Эй, погоди! окликнула его тетка. А котята?!
Ну что ж, хорошие котята, сделав уже от нее два шага, через плечо бросил Синякин.
Ну так бери! тетка подхватила корзину с котятами и пошла вслед за Синякиным. Куда пошел-то?! Котят-то бери!
Женщина распалялась все больше. Корзину с котятами она несла на согнутом локте; размахивая мяукающим котенком, она уже нагоняла Синякина. Пять ее собак, окружив хозяйку, стайкой шли вместе с ней.
«Тьфу ты! Чего она привязалась?» подумал Синякин и прибавил шагу.
Ах, ты еще и убегаешь, собака такая! воскликнула за его спиной нагонявшая его тетка, она дышала часто и тяжело. Ты еще и убегать еще! А животных, значит, не жалко?! Животные, значит, пусть дохнут все!!
Тетка, уже совсем расходившаяся, спешила следом в окружении стаи собак, выкрикивая проклятия Синякину и всем, кто не любит животных. Народ оборачивался на разбушевавшуюся тетку и на Синякина.
Он еще прибавил шагу.
Ах ты гад! Ты опять убегаешь!! Ах ты живодер проклятый!! Значит, животных не любить?!
Понимая, что Синякин вот-вот оторвется и тогда уж его точно будет не догнать, тетка вдруг размахнулась и швырнула в спину Синякину котенка, которого держала в руке. Котенок, провернувшись в воздухе, с наслаждением вцепился в спину Синякина.
Почувствовав через ткань пиджака резкую боль от острых когтей, Синякин стряхнул со спины котенка.
Ах ты проклятый!! истерически визжала тетка, на ходу достала из корзины еще одного котенка и тоже швырнула в Синякина.
Но уже готовый к нападению Синякин увернулся, котенок, вертясь, пролетел мимо и шлепнулся на асфальт. Собаки между тем подняли невообразимый лай и прыгали вокруг Синякина, который с воплем пустился бежать от тетки. Но та не отставала, она с проклятиями бежала за Синякиным и, выхватывая из корзины котят, швыряла ему вслед. Тетка оказалась меткая, котята врезались в спину, в затылок Синякина, повисали на брюках и долго не падали, твари такие, вцепившись в ткань пиджака или брюк, так что, получалось, на нем бывало сразу по три свирепых существа. Причем, если даже бросок был неточен, пролетавший мимо котенок изгибался этак тельцем и норовил зацепить в полете Синякина.
Синякин визжал, вопил, кидался из стороны в сторону от их жалящих коготков, все это сопровождалось радостным лаем гнавшихся за ним собак. Прохожие в ужасе бросались в стороны, женщины взвизгивали, дети хохотали
Тетка гналась за Синякиным, пока в корзине не кончились котята. Но собаки с лаем еще долго, до самого его дома бежали за Синякиным, хотя и не кусали. А потом еще два часа выли и лаяли под окнами.
Лежа вечером в постели, Синякин думал о том, что, конечно, плохо, что он весь поцарапанный, но все-таки денег он тетке не дал, а для этого нужно иметь силу воли, и, значит, у Синякина сила воли есть.
Евгений ЛукинДело прошлое
Что больше кошку гладишь, то больше она горб дерёт.
Рослый сероглазый майор КГБ (впоследствии мы с женой используем его портрет в повести «Когда отступают ангелы») указал мне с улыбкой на стул.
Присаживайтесь, Евгений Юрьевич, присаживайтесь
Я присел. В голове кувыркалась бог весть откуда выпавшая цитата: «Когда частный пристав говорит: «Садитесь», стоять как-то, знаете, неловко».
Вызова я боялся давно. Шёл восемьдесят четвёртый год, первый сборник фантастических произведений супругов Лукиных был недавно зарублен с таким треском, что щепки летели аж до Питера. Во внутренней рецензии, поступившей в Нижне-Волжское книжное издательство (рецензент Александр Казанцев), авторы убиенной рукописи величались выкормышами журнала «Америка» и сравнивались почему-то с невозвращенцем Андреем Тарковским. Теперь-то, конечно, лестно, но тогда
Видный волгоградский деятель культуры, выступая в библиотеке им. Горького, поклялся, например, по гроб жизни бороться с творческим дуэтом Лукиных, посмевших влепить в рассказ «Не верь глазам своим» злобную карикатуру на вождя мирового пролетариата Владимира Ильича Ленина. (Бред какой-то! Там о Ленине вообще ни слова не было!) Другой, ещё более известный деятель, по слухам, уже составлял чёрный список, в котором мы с женой занимали вторую и третью строчку сразу после президента клуба любителей фантастики Завгороднего. Того самого, о котором на недавнем бюро обкома было сказано так: «и прикидывающийся выходцем из рабочего класса Борис Завгородний». Куда уж там Шепилову
Да о чём говорить, если буквально на днях картину Владика Коваля «Фантасты Лукины» распоряжением того же обкома сняли со скандалом в день открытия персональной выставки художника. Короче, второй месяц многострадальное наше семейство с наивным ужасом ожидало ареста, обыска и спешно рассовывало по знакомым самопальную, а то и вовсе забугорную литературу.
То есть чувства, с которыми я опускался на краешек любезно предложенного мне стула, вы представляете
Тем временем майор приступил к работе. Как и положено, утратив ко мне всякий интерес, он достал из выдвижного ящика некий отпечатанный на машинке текст и углубился в чтение. Уже можно было увязывать узелок и «по городу с вещами». Неведомое мне произведение располагалось на оборотной стороне листа с символикой «Волгоградской правды». Дело в том, что, работая в наборном цехе, я частенько приворовывал подобные бланки, на изнанке которых мы с женой, собственно, и творили.
«Нарушение типографского режима», кажется, так это в ту пору называлось. Вроде бы даже статья за подобные проделки была предусмотрена
Майор неспешно, с удовольствием (как мне почудилось) прочёл всё до конца, один раз даже хмыкнул одобрительно и поднял на меня серые, исполненные понимания глаза.
Ваша работа? участливо спросил он, протягивая бумагу через стол.
Я принял её трепетной рукой, взглянул обречённо и слегка оторопел. Да, работа была моя, но Во-первых, предложенный вниманию текст не имел никакого отношения к подрывному жанру фантастики, во-вторых, не имел он отношения и к соавторству Совершенно невинная юмореска, написанная просто так, мимоходом Хотя что я буду её пересказывать! Проще уж привести целиком.
Братья мои меньшие
Говорят, что каждое животное чем-то напоминает своего хозяина. Святые слова! У меня вот за последние два года сменилось шесть котов
Первый жрал в три горла и все силы тратил на разврат. После того недоразумения с соседской болонкой его, разумеется, пришибли, но где-то ещё два месяца дворовые кошки приносили котят только его масти.
Второй был мрачной скотиной с бандитскими наклонностями. Он вырвал глаз колли с первого этажа и располосовал ногу народному депутату. Этого застрелил милиционер.
Третий всё воровал. То есть не то, чтобы только съестное, а вообще всё, включая деньги и сигареты. Впрочем, с ним мы жили довольно мирно: вечером я выпускал его в форточку, а утром он обычно что-нибудь приносил большей частью всякую ерунду. Что с ним сталось не знаю. Очевидно, сорвался с карниза.
Четвёртый был наркоманом. То есть дня не мог прожить без валерьянки. Однажды меня полмесяца не было дома так он взломал аптечку и слопал весь мышьяк, как будто для него доставали!
Пятый не давал спать соседям. Вылезет, гад, на дровину для просушки белья и орет. Ну и дождался плеснули кипятком с верхнего этажа.
Теперь вот завёл шестого. Ну, этот, кажется, хуже всех. Забьётся в угол и смотрит на меня с ужасом целыми днями. Я терплю-терплю, но как-нибудь не выдержу возьму за ноги да и хрястну об угол Тоже мне укор совести нашёлся!
Е. НУЛИК (мой тогдашний псевдоним).
* * *
Вот, собственно, и весь текст. Вид у меня, надо полагать, был самый ошалелый. Нет, правда В чём криминал-то? Что милиционер кота застрелил?.. Ой, там же ещё про народного депутата!..
Понимаете со вздохом сказал майор, забирая бумагу. Как-то больно обаятельно они у вас получаются Вроде бы тратите на каждого две-три строчки, а котики прямо как живые. Особенно последний
Крыша у меня после этих его слов не поехала лишь потому, что такого выражения тогда в природе не было. Не добралось оно ещё до Волгограда Зато пробки у меня перегорели вмиг.
Н-ну выдавил я с натужной улыбкой. Стараемся Персонажи ведь Каждого хочется порельефнее поярче
Затем меня осенило, что майор умышленно морочит мне голову, явно собираясь чем-то в дальнейшем огорошить. С подходцем, видать, колет Как Лапшин у Юрия Германа. Комплиментов вон успел наплести Ох, не коты его интересуют Нет, не коты
Любите их небось?.. улыбнулся майор.
Д-да сипло ответил я, плохо уже соображая, что говорю. Л-люблю Котов люблю собак вообще животных
Хм Собак?.. Он недоверчиво качнул головой, бросив меня ненароком (ну да, ненароком! Жди!) в холодный пот. Снова выдвинул ящик и выложил на стол стопу рукописей с торчащими из нее закладками, причём на верхнем листе этой кипы я тут же углядел штамп Нижне-Волжского книжного издательства, правда, не чернильный просто чёрный. Видимо, ксерокопия
Да нет с сожалением проговорил майор, разнимая рукопись на первой закладке. С собаками у вас не то чтобы натянутые отношения, но Вот послушайте. Рассказ «Строительный». Самое начало «У ног его, задрав встревоженные морды, сидели дворняжки Верный и Рубин». Майор поджал губы и, досадливо покряхтев, стукнул кончиками пальцев по неугодившей строчке. Ну вот не вижу я, хоть убей, этих ваших дворняжек! Ну, сидели у ног, ну морды у них встревоженные Но как-то не сочувствуешь им, не сопереживаешь Вы согласны со мной?
Я смог лишь мелко покивать в ответ, отчего зубы мои слегка задребезжали. Ох, что-то серьёзное он нам шить собрался! Уж больно издалека заходит
Далее! Майор перебросил ещё пару страниц. «Вдалеке завыли собаки. Генподрядчик вздрогнул». Вы же их здесь явно делаете предвестниками несчастья, вроде ворон Ну разве так можно?.. Или вот в рассказе «Монумент» Сами послушайте, как ваш герой о них отзывается: «Собак тоже развели Никогда столько собак в городе не было».
Он отрицательный прохрипел я. Он отрицательный персонаж
Допустим, согласился майор. Но давайте сравним. Давайте посмотрим, как вы описываете кошек Рассказ «Пробуждение». Так Вот он у вас запрокинул голову Ага!.. «Что-то падало с огромной высоты многоэтажного дома что-то маленькое, пушистое, живое». Чувствуете разницу в отношении? И далее «То ли она не удержалась на ледяной кромке крыши, то ли её выбросил из окна лестничной площадки какой-то мерзавец».
Пока он читал, я успел с судорожным вздохом скосить глаз в сторону полного синевы незарешёченного окна. Неужто всё, а? Неужто допрыгались?..
Но тут цитата кончилась, и я поспешил отвести взгляд от синевы за окном. Майор смотрел на меня с усмешкой.
И слово-то ведь какое выбрали!.. посетовал он. Мерзавец надо же! Раз выбросил из окна кошку значит, уже и мерзавец Майор вновь собрал кипу листов воедино и устремил на меня загадочно мерцающие серые глаза.
Что вы от меня хотите?.. сипло сказал я.
Нет, вру. Ничего я не сказал. Это надо было сойти с ума, чтобы задать подобный вопрос. На него ведь и ответить могли. Короче, всё, на что я отважился, это оттянуть пальцами ворот свитера и произвести горлом некое вопросительное сипение.
Я хочу всего-навсего дать вам добрый совет, сухо сказал майор. Прекращайте вы эту вашу кошачью пропаганду
Сначала я подумал, что недослышал. Точнее переслышал, что, впрочем, тоже неудивительно, если учесть моё состояние. Возможно, что слово «кошачью» майор не произносил вообще, возможно, оно само собой возникло в моём вконец замороченном мозгу. Не решаясь переспросить, я сидел в предобморочной тишине, как сейчас помню, держа руки на коленях. На глубокий внешний вырез окна вспорхнул воробей, повертелся, потом скосил глаз в кабинет и, истерически чирикнув, опрометью ушёл в синеву. Майор неспешно выравнивал кипу машинописных листов. Приведя её в идеальный порядок, полюбовался и спрятал в стол. Потом снова поднял голову.
Скажите мягко осведомился он. А вот эта ваша юмореска про котов Она что, полностью соответствует действительности?
Это насчёт моего морального облика? спросил я в тоске.
Нет-нет. Я о количестве животных. Неужели и впрямь шесть штук за два года?..
Н-ну около того
А собачку завести желания не возникало?
У нас квартира на шестом этаже виновато ответил я. Да и выгуливать некогда
Майор сочувственно покивал.
Скажите, снова заехал он издалека, а вы никогда не задавали себе такой вопрос: почему это русские люди в большинстве своём любят собак больше, чем кошек?
Советские, машинально поправил я (ну не придурок, а?).
Что?
Советские, повторил я, поскольку деваться уже было некуда. Слово, знаете ли, не воробей. Воробью что? Чирикнул и в синеву Я запоздало ужаснулся и принялся выпутываться: Понимаете, до революции дело обстояло несколько иначе Русский мужик считал собаку нечистым животным и в избу не пускал. А вот кошка жила в избе Я ничего не придумываю так в словаре Даля
Майор посмотрел на меня благосклонно.
Да, сказал он. Я оговорился умышленно То есть история вопроса вам знакома?
Какого вопроса?.. переспросил я, холодея.
Ну, не скромничайте, Евгений Юрьевич, не скромничайте. Майор прищурился и процитировал на этот раз наизусть: «Покажите мне хоть одного человека, который умер бы на могиле своей собаки».
И вот тут я, братцы вы мои, окоченел. Фразу эту я придумал и занёс в записную книжку всего две недели назад. Идиоты! Боже, какие мы идиоты!.. Надо же литературу прячем Да куда ты и что от них спрячешь! Насквозь видят
Вы что же, думаете, только тот писатель выполняет социальный заказ, кто воспевает строительство БАМа? Майор усмехнулся, и, как мне показалось, зловеще. Не-ет Тут всё, поверьте, куда сложнее и тоньше!.. А ну-ка вспомните: когда вы услышали в первый раз, что собака друг человека?
Н-не помню В первом классе, наверное
Вот видите! Вы это знали ещё в первом классе. Собака верный, преданный друг. Кошка предатель. А человек, не любящий собак Кстати, кто у нас в стране прежде всего не любит собак?
Не знаю, тупо отозвался я. По хребту ползли мурашки.
Майор крякнул и взглянул с упрёком. Видимо, ждал большей сообразительности.
Те, кто сидел в лагерях, явно испытывая за меня неловкость, пояснил он. Ну и шпионы, разумеется Как только о каком-нибудь персонаже становится известно, что он боится собак, читатель тут же настораживается. Он чувствует нутром, что перед ним потенциальный враг И чтобы выработать у народа такой стереотип, потребовались многие годы и жертвы Вспомните «Золотой ключик»! Ведь Алексей Толстой написал эту сказочку отнюдь не для собственного удовольствия. К вашему сведению, это был социальный заказ на уровне ЦК партии: противопоставить образ положительного пуделя Артемона отрицательному коту Базилио.
Да, но Там же ещё у него полицейские бульдоги робко заикнулся я, малость приходя в себя. Или наоборот. Не знаю.