О, будь я сам тигром!
Нет, тигром я не был. Но все равно сидел и блаженно улыбался.
Почти как Хоанга.
Зря смеетесь: так, как у нее, у меня все равно никогда не получится.
И у вас тоже.
Когда мы уходили, нас не хотели отпускать, а горбоносый грузин-бармен все кричал вслед:
Прихадыты ищо! Завтра прихадыты! Завтра! Я вашэй красавицэ такой шашлык сдэлаю!..
Нас фотографировали и мы, включая Хоангу, ничего не имели против. А один парень с «Поляроидом» вскоре догнал нас и неловко протянул снимок.
На память! И еще он повернулся к Хоанге. Спасибо, что ты есть! Это просто здорово!
Хоанга благосклонно обошла вокруг фотографа, потершись об него.
Можете ее погладить. Она разрешает, улыбнулся я. И не забудьте почесать за ухом.
Парень ушел, обалдев от счастья, и еще долго оглядывался, пока не затерялся среди прохожих.
Да, Хоанга, он прав, наклонясь, прошептал я тигрице. Спасибо, что ты есть.
«Пожалуйста», вежливо дернулось ухо, за которым минутой раньше чесал счастливый парень.
Ночь. Цикадами потрескивают рдеющие угли, покрываясь мудрой сединой пепла, без конца пищит какая-то ночная птица, и сияющие глаза звезд с прищуром смотрят на землю.
Кто сказал, что звезды холодные и колючие?
Они теплые и добрые. Они образуют в небе свое межзвездное братство, где бриллианты идут по цене пыли под ногами; и когда-нибудь мы тоже
И вы.
Мы лежали у костра. На прихваченном с собой широченном пледе в легкомысленную клетку он оказался настолько велик, что места хватило всем, даже нашей замечательной тигрице.
Мы лежали и смотрели на звезды, вдыхая смолистый запах сосен.
Четыре пары глаз блестели в ночи, разбрасывая по лесопосадке золотистые искры.
Все-таки прав тот, кто сказал, что тигры совсем не те, кем они нам кажутся.
А потом был еще один день праздника, и еще, и еще
Хоанга не делала ничего особенного. И мы не делали ничего особенного.
Мы просто гуляли по городу.
Наведались в знакомое кафе, и горбоносый бармен немедленно выставил перед Хоангой благоухающий шашлык.
Дэнэг нэ нада! Абидышь! Подарок!..
Мы бродили по площадям и улицам, по паркам и аттракционам и раскрашивали лица улыбками.
А еще горстями швыряли в чужие глаза искры из золота.
На третий день я обратил внимание, как чисто выметены улицы. И отнюдь не только в центре мы забирались на окраину тоже. Город потерял свои обычные сумерки в любое время суток; теперь он, мой город, стоял на свету и изумлялся сам себе. Исчезли вечные груды мусора у киосков владельцам сделалось стыдно. Ведь ОНА может пройти мимо Позор! Бранные слова быстро становились редкостью; недельная сводка происшествий оказалась на удивление скупой.
Не верите?
И не надо. Лучше мы бросим спорить с вами и пройдемся не спеша по бульвару, взорвав вокруг себя фейерверк праздника.
Если хотите, если вам по-прежнему неинтересно жить, вызывайте пожарных.
Вот мы с Хоангой: идем, смеемся и лишь изредка грозно порыкиваем на слишком уж нахальных мальчишек. Мол, мы вам все же тигры, а не кошки понимать надо! Мы, хищники, народ такой
Шалопаи понимали. С первого раза.
И мы с достоинством шли дальше.
Смотрите нам вслед.
Чудеса не вечны. И даже наоборот.
Это знает каждый.
Под вечер пятого дня Хоанга улыбнулась нам чуть грустно. Виновато улыбнулась, гася искры взгляда. И я понял пора. Теперь ей пора.
Счастливого пути, я присел рядом и обнял ее, как тогда, в первый раз, в парке. Горечи не было; только тихая грусть, сотканная из тишины и света. Мы будем ждать тебя
И завопил от радости, пугая соседей по подъезду, когда зеленый глаз, плеснув лукавым золотом, подмигнул мне в ответ!
Я был уверен, что это означало «жди»!
Наш сын уже спал, набегавшись за день; спал и улыбался во сне. Хоанга с моей женой закрылись в соседней комнате вот так всегда! Даже если одна из женщин тигрица, у них все равно найдутся свои женские тайны, которые нам, мужчинам, не предназначены! Ну и ладно. Тайны это все-таки здорово!
Потом мы еще долго сидели у окна все вместе.
Прощались.
Наутро мой сын облазил всю квартиру. Даже под диван заглянул. И тайком утирал кулачком слезы. Мужчины не плачут.
Я его понимал.
Я тоже с удовольствием заглянул бы под диван, чтобы вытащить стертую монетку надежды, застрявшую в щели между полом и плинтусом еще в те времена, когда я засыпал и просыпался улыбаясь.
Тигры.
Почему они так волнуют нас, не дают покоя, почему нас, хилых выродков обезьяньего племени, так влечет к могучим хищникам? посмотреть хоть одним глазком, постоять рядом, пусть по разные стороны разделяющей решетки, но рядом, вместе
У вас по-другому?
* * *
Я шел пустым парком, пиная вчерашние окурки и топча мятые стаканчики из бумаги. Год Тигра, неслышно ступая по земле мягкими лапами, брел рядом; и далекие псы захлебывались в страхе хриплым лаем.
«Доигрался? беззвучно вопрошал внутренний голос с интонациями опытного следователя, поднаторевшего раскалывать на признания вшивых интеллигентов. Чудо ему, уроду А финал? Финал-то где?! Дядя писать будет? Например, патетика: спецназ окружает вас, Хоанга рвет когтями бронежилеты, ты заслоняешь ее от роковой пули Не нравится? Морду воротишь? Тогда лирика: ты садишься ей на спину, и полосатая красавица уносит тебя в край, где зори розовеют над синью залива, а маленькие эльфы с крылышками из слюды»
Пшел вон! вяло огрызнулся я, а Год Тигра только рыкнул, и внутренний голос поспешил убраться восвояси.
От его финалов нас тошнило.
Из-за поворота аллеи стремглав вылетела голенастая девчушка лет тринадцати. На роликах. Она неслась на нас вихрем в цветных налокотниках и наколенниках, пока вдруг не заложила крутой вираж, словно чего-то испугалась. Едва не поцеловавшись со старым ясенем, девчушка описала круг, второй, третий
Я ощутил себя в центре мишени.
Вот сейчас невидимый палец тронет спусковой крючок
Девчушка наконец решилась и по прямой подъехала почти вплотную.
Как ее зовут? спросила она, глядя рядом со мной и чуть-чуть вниз.
Улыбка первой травой прорастала на бледных губах, еще лишь понаслышке знающих о насилии помады.
А тебя? спросил я.
Хоанга. Та, что творит добро.
Есть в этом слове нечто притягательное, слабый отзвук флейт несбывшегося, вкус липкой ириски, запретной и оттого самой сладкой на свете. Помните?..
Любовь Лукина, Евгений ЛукинСпасатель
Виновных, понятное дело, нашли и строго наказали. Однако в тот ясный весенний денёк, когда подъем грунтовых вод вызвал оползень берега и только что сданная под ключ девятиэтажка начала с грохотом расседаться и разваливаться на отдельные бетонные секции, мысль о том, что виновные будут со временем найдены и строго наказаны, как-то, знаете, мало радовала.
В повисшей на арматурных ниточках однокомнатке находились двое: сотрудница многотиражной газеты «За наш труд» Катюша Горина, вцепившаяся в косяки дверной коробки, и распушившийся взрывообразно кот Зулус, чьи аристократические когти немилосердно впивались в Катюшино плечо. Место действия было наклонено под углом градусов этак в шестьдесят и всё ещё подрагивало по инерции.
Ой, мама осмелилась наконец простонать Катюша.
И ради этого она выстояла десять лет в очереди на жильё?.. Где-то за спиной в бетонной толще что-то оборвалось, ухнуло, и секция затрепетала. Зулус зашипел, как пробитая шина, и вонзил когти до отказа.
Зулус!.. взвыла Катюша.
Потом в глазах просветлело, и она отважилась заглянуть вниз, в комнату. В то, что несколько минут назад было комнатой. Стена стала полом, окно люком. Всё пространство до подоконника скрылось под обломками, осколками, книгами. Телевизор исчез. Видимо, выпал в окно.
Ой, мама ещё раз стонуще выдохнула Катюша. Легла животом на косяк и ногами вниз начала сползать по стенке. Лицом она, естественно, вынуждена была повернуться к дверному проёму. В проёме вместо привычной прихожей открылись развороченные до шахты лифта бетонные недра здания. И всё это слегка покачивалось, ходило туда-сюда. Зрелище настолько страшное, что Катюша, разжав пальцы, расслабленно осела в груду обломков. Скрипнула, идя на разрыв, арматура, и Катюша замерла.
Вот оборвёмся к лешему плачуще пожаловалась она коту.
Не оборвались.
Кривясь от боли, сняла с плеча дрожащего Зулуса. Далеко-далеко внизу раздался вопль пожарной машины. С котом в руках Катюша подползла к отверстому окну-люку. Выглянула и отпрянула. Восьмой этаж.
Эй!.. слабо, безо всякой надежды позвала она. Эй, сюда!..
Висящая над бездной бетонная секция вздрогнула, потом ещё раз, и Катюша почувствовала, что бледнеет. Расстегнула две пуговки и принялась пихать за пазуху Зулуса, когтившего с перепугу всё, что подвернется под лапу. «Надо выбираться, выплясывало в голове. Надо отсюда как-нибудь подобру-поздорову»
А как выбираться-то? Под окном восемь этажей, а дверь Кричать. Кричать, пока не услышат.
Лю-уди-и!..
Секция вздрогнула чуть сильнее, и снаружи на край рамы цепко упала крепкая исцарапанная пятерня. Грязная. Мужская.
Оцепенев, Катюша смотрела, как из заоконной бездны появляется вторая голая по локоть рука. Вот она ухватилась за подоконник, став ребристой от напряжения, и над краем рамы рывком поднялось сердитое мужское лицо. Опомнившись, Катюша кинулась на помощь, но незнакомец, как бы не заметив протянутых к нему рук, перелез через ребро подоконника сам.
Грязный, местами разорванный комбинезон. Ноги босые, мозолистые, лицо землистого цвета, в ухабах и рытвинах. Пожарник? Нет, скорее жилец
Наскоро отдышавшись, мужчина поднялся на ноги и оглядел полуопрокинутое шаткое помещение. Катюшу он по-прежнему вроде бы и не замечал. Его интересовало что-то другое. Он осмотрел углы, потом, привстав на цыпочки, заглянул в дверной проём и всё это на самом краешке окна, с бездной под ногами.
Озадаченно нахмурился и с видимой неохотой повернулся к хозяйке.
Где кот?
Что? испуганно переспросила Катюша.
Кот, говорю, где?
Катюша стояла с полуоткрытым ртом. Видя, что толку от неё не добьёшься, мужчина достал из кармана металлический стержень и принялся водить им из стороны в сторону, как водят в темноте карманным фонариком. В конце концов торец стержня уставился прямо в живот Катюше, и землистое лицо незнакомца выразило досаду. Зулус за пазухой забарахтался, немилосердно щекоча усами, потом выпростал морду наружу и вдруг звучно мурлыкнул.
Отдайте кота, сказал незнакомец, пряча стержень.
Вы Кто вы такой?
Ну спасатель, недовольно отозвался мужчина.
Спасатель! Господи разом обессилев, Катюша привалилась спиной и затылком к наклонной шаткой стене. По щекам текли слёзы.
Мужчина ждал.
Ну что, мне его силой у вас отнимать?
Катюша взяла себя в руки.
Нет-нет, торопливо сказала она. Только с ним Зулуса я здесь не оставлю Только с ним
Мужчина злобно уставился на неё, потом спросил:
А с чего вы взяли, что я собираюсь спасать именно вас?
А а кого? Катюша растерялась.
Вот его и незнакомец кивнул на выглядывающего из-за пазухи Зулуса.
Шутка была, мягко говоря, безобразной. Здесь, на арматурном волоске от гибели, в подрагивающей бетонной ловушке Однако это был спасатель, а спасателю прощается многое. Катюша нашла в себе силы поддержать марку и хотела уже улыбнуться в ответ, но взглянула в лицо незнакомцу и обомлела.
Это было страшное лицо. Лицо слесаря, недовольного зарплатой, который смотрит мимо вас и цедит, отклячив нижнюю губу, что для ремонта крана нужна прокладка, а прокладки у него нет, и на складе нет, вот достанете прокладку тогда
Незнакомец не шутил. От страха Катюша почувствовала себя лёгкой-лёгкой. Такой лёгкой, что выпрыгни она сейчас в окно полетела бы, как газовый шарфик
Я буду жаловаться пролепетала она.
Кому?
Начальству вашему
Сомневаюсь, морщась и массируя кисть руки, сказал незнакомец. Во-первых, начальство мое находится в одиннадцати световых годах отсюда, а во-вторых, когда вы собираетесь жаловаться? Через сорок минут будет повторный оползень и секция оборвётся Отдайте кота.
Внизу заполошно вопили пожарные машины. Штуки три
«Сейчас сойду с ума», обречённо подумала Катюша.
Я вижу, вы не понимаете, сквозь зубы проговорил мужчина. Моя задача спасение редких видов. А ваш кот носитель уникального генетического кода. Таких котов
Ах, так вы ещё и пришелец? нервно смеясь, перебила Катюша. Из космоса, да?
Незнакомец хотел ответить, но тут над головой что-то со звоном лопнуло, секцию бросило вбок, и все трое (считая Зулуса) повалились в обломки.
Отдайте кота, повторил мужчина, с омерзением скидывая с себя полированную доску.
А я?
Что «я»?
Но ведь я же человек! шёпотом, как в лавиноопасном ущелье, вскричала она, еле удерживая бьющегося за пазухой Зулуса.
Ну и что?
Цинизм вопроса потряс Катюшу до такой степени, что на несколько секунд она просто онемела. Потом в голове спасением возник заголовок её же собственной передовой статьи.
Но ведь запинаясь, произнесла Катюша, главная ценность люди
Незнакомца передёрнуло.
Ничего себе ценность! буркнут он, поднимаясь. Вас уже за пять миллиардов, и что с вами делать никто не знает И потом перестаньте врать! Что за ценность такая, если её ежедневно травят дымом из мартена и селят в доме, готовом развалиться! Ценность
А разум? ахнула Катюша.
Что «разум»?
Но ведь мы же разумны!
Знаете, устало сказал мужчина, на вашей планете насчитывается четыре разумных вида, причём два из них рассматривают людей как стихийное бедствие и о разуме вашем даже и не подозревают
Кажется, он и впрямь был пришельцем из космоса Внизу всхрапывали моторы, клацал металл и страшный надсаженный голос орал команды.
Как вы можете так говорить? еле вымолвила Катюша, чувствуя, что глаза её наполняются слезами. Вы же сами человек! Мужчина!
Э, нет! решительно сказал незнакомец. Вот это вы бросьте. Никакой я вам не мужчина. Я вообще не гуманоид, понятно? То, что вы видите, это оболочка. Рабочий комбинезон. Технику нам, сами понимаете, из соображений секретности применять не разрешают, так что приходится вот так, вручную
Он сморщился и снова принялся массировать кисть руки. В этот момент здание как бы вздохнуло, на стену, ставшую потолком, просыпался град бетонной крошки, в прямоугольном люке, как тесто в квашне, вспучился клуб белёсой строительной пыли. Высунувшийся из-за пазухи Зулус в ужасе жевал ноздрями воздух, насыщенный запахами катастрофы.
Катюша поднялась на колени и тут же, обессилев, села на пятки.
Послушайте умоляюще проговорила она. Пожалуйста Ну что вам стоит!.. Спасите нас обоих, а?..
Такое впечатление, что спасатель растерялся. На землистом лице его обозначилось выражение сильнейшей тоски.
Да я бы не против понизив голос, признался он и быстро оглянулся на окно и дверь. Тем более вы мне нравитесь Ведёте себя неординарно, не визжите Но поймите и меня тоже! в свою очередь взмолился он. Вас вообще запрещено спасать! Как экологически вредный вид Я из-за вас работы могу лишиться!
Несколько секунд Катюша сидела, тупо глядя вниз, на осколок керамики.
Не отдам, вяло произнесла она и застегнула пуговку.
Ну не будьте же эгоисткой! занервничал спасатель. До оползня осталось тридцать минут.
Вот и хорошо всхлипнув, проговорила она. Втроём и грохнемся
Зря вы, сказал незнакомец. Имейте в виду: мне ведь не впервой. Больно, конечно, но не смертельно Оболочка регенерируется, в крайнем случае выдадут новую Кота жалко.
Пришелец горько скривив рот, выговорила Катюша. Сволочь ты, а не пришелец!
Ну знаете! взбеленясь, сказал спасатель. Разговаривать ещё тут с вами!..
Он растянул по-лягушачьи рот и очень похоже мяукнул. В тот же миг Зулус за пазухой обезумел рванулся так, что пуговка расстегнулась сама собой. Катюша попыталась его удержать, но кот с воплем пустил в ход когти. Вскрикнув, она отняла руки, и Зулус во мгновение ока нырнул за пазуху незнакомцу.
Не веря, Катюша смотрела, как на её располосованных запястьях медленно выступает кровь.
Послушайте искательно сказал незнакомец. Вы всё-таки не отчаивайтесь. Попробуйте выбраться через дверь. Там из стены торчит балка, и если вы до неё допрыгнете