Только на стрельбище мне удалось обратить его внимание на себя, когда мне работник всунул ружьё в руки, чем вернул меня на три года назад.
Мне было тогда 13 лет, и мой отец делал то же самое. Я протестовала, ссылаясь на то, что ружьё было слишком тяжёлым и большим для меня. Я не хотела признаваться, что на самом деле жутко боялась и лучше бы пошла с ним на рыбалку или в горы.
Кэл, детка, слушай меня внимательно,говорил мне отец.
Всегда, когда он меня так называл, значило, что дело было очень серьёзным.
В нашей стране война,продолжал он.Ты должна суметь защитить себя. Себя и Тайлера.
Но здесь нет войны, пап,протестовала я.
В те времена война ещё не дошла до нас, но ответ папы доказывал, что он предполагал, как развернуться все события.
Ещё нет,ответил он.Но она приближается. Это лишь вопрос времени.
Два года спустя война спор изменила нас всех. Под скептическим взглядом Тинненбаума я настроилась и приготовила ружьё. Закрыв один глаз, я посмотрела другим глазом на мишень с человеческими очертаниями. Затем я закрыла оба глаза и резко их открыла. Прицел и мишень всё ещё чётко соответствовали. Я вдохнула и нажала на курок.
Пуля попала чётко в красную точку на лбу мишени. Работник, следящий за всем этим, кивнул мне, и я спустила ещё раз. Эта пуля попала точно туда же, куда и первая. Тинненбаум пялился на меня, словно думал, что это какой-то трюк.
Все стрелки, находящиеся в тире (все они были Эндерсами), прервались и, неверя, наблюдали за тем, как я снова и снова попадала в одну точку. В конце я впечатлила их ещё больше, показав, что умею так же хорошо обращаться с разными видами пистолетов.
Большое спасибо, папочка.
На обратном пути Тинненбаум корчился меньше. Он повернул свой экранчик так, что я могла прочитать текст договора. Я перепрыгнула написанное мелким шрифтом и перешла сразу к делук гонорару за три бронирования. Этих денег бы хватило два года аренды квартиры. И на то, чтобы подкупить взрослого, который бы подписал арендный договор за нас.
Сумма...стипендии такая же, как и до тестирования.
Да, а что вы ожидали?
Вам не кажется, что при моих способностях полагается более высокая оплата?ну что ж, попыткане пытка.
Улыбка сошла с его лица.
Для несовершеннолетней вы ведёте себя достаточно уверенно и упорно,он вздохнул и записал более высокую сумму в договор.Ну ладно. Как вам это?
Я вспомнила советы моего отца, которые он мне упорно вдалбливал.
Есть какой-то риск, о котором я должна знать?осведомилась я.Что в этой истории может пойти не так?
Без рисков мир бы не существовал. Но мы приняли все возможные меры защиты наших активов.
То есть меня?
Он кивнул.
Я могу вам поклясться вам, что с самого начала работы нашего предприятия, то есть уже как 12 месяцев, у нас не было ни одной проблемы.
Я знала, что это не такой уж и большой испытательный срок. Но я нуждалась в деньгах больше, чем в более точном ответе. Что бы мой папа обо всём этом сказал? Я затолкалапоглубже эти мысли.
Самая сложная часть уже сделана,сказал Тинненбаум.Далее пойдёт та часть, в который вы просто ляжете и уснёте, как и каждый вечер.
У нас бы был настоящий дом. Мой брат больше бы не мёрз. И всё это только после трёх аренд. Я дотронулась до экрана, и мой отпечаток пальца появился на контракте. Сделка была закреплена.
Тинненбаум выглянул из окна лимузина. Он пытался выглядеть как можно более расслабленным, но подрагивающие ноги выдавали его. Когда мы вернулись в Прайм Дестинэйшенс, я спрашивала себя, познакомит ли мистер Тинненбаум меня со своим начальником. Но его нигде не было видно. Вместо этого он передал меня в руки Дорис.
Вы удивитесь, что Дорис для вас приготовила,сказав это, он исчез в конце коридора в хорошем настроении.
Настало время вас немного украсить,Дорис сделала жест рукой, как будто взмахнула волшебной палочкой.
Приукрасить?
Дорис оглядела меня с ног до головы. В страхе что они могут их срезать, я прикоснулась к моим спутанным волосам.
Вы действительно думаете, что мы можем вас представить нашим клиентам в таком виде? Ваша внешность будет отполирована с ног до головы. Конечно, за счёт компании. Вы счастливица.
Она взяла мою руку и внимательно её оглядела. Её накрашенные перламутровым лаком ногти сверкали напротив моей грязнющей руки.
У нас очень много дел,сказала она с уверенностью.
Извините уж. Когда живёшь на улице,грязь как-то немного прилипает к тебе. Но это далеко не значило, что я грязное чучело. Дорис подтолкнула меня к двойной двери.
Вы себя не узнаете после того, как мы поработаем над вами.
Не сомневаюсь.
Первая остановка была что-то вроде человекомойки. Я стояла голой на некой платформе, держась за ручки, болтающиеся у меня над головой. Маленькие защитные очки прикрывали мои глаза, в то время как труба сильными напором покрывала моё тело разными химическими веществами. Искажение, придаваемое очками, заставляло всё выглядеть ещё более сюрреалистично, включая Дорис, которая смотрела на меня через стеклянную стену. Большие подушки пенопласта угрожающе приближались ко мне из боковых стен тоннеля, пока я не сдалась и не задержала воздух, потому что боялась, что они меня задушат. Но этот мягкий материал подстроился под моё тело и протирал меня с ног до головы.
Наконец-то мочалки закончили своё дело и отъехали назад. В то же время со всех сторон полилась под большим напором мелкими струями вода, проходящая по моей коже, словно тысячи иголок. Лента, на которой я стояла, отвезла меня через освещённую только синими лампочками комнату и далее в горячую сушилку.
В последней комнате моё тело сканировали на имение бактерий и, ничего не обнаружив, отправили дальше на косметические мероприятия. Для начала они лазером осветлили мои веснушки и убрали все неровности на коже.
Это всё длилось очень долго. Они мне не дали зеркала, заверив, что я буду довольно результатом.
Взглянув на свои руки, я заметила, что они полностью удалили следы моей битвы с Ренегатами. Потом мне сделали маникюр, педикюр и полный пилинг тела, боль от которого, по шкале боли от 1 до 10, была где-то в районе 11.
Затем Дорис отвела меня к парикмахеру. Стилистка была первым Стариком, которого я видела, кто ходил с окрашенными в красный цвет, несколькими прядями волос. Я попыталась отказаться от стрижки.
Не глупите. Ваши длинные волосы останутся, как и были. Просто обрежут кончики.
Поэтому я допустила, чтобы на меня надели накидку и посадили в кресло, но тот факт, что мне всё ещё не разрешали посмотреть в зеркало, только усиливал моё недоверие. Когда она закончила, мне показалось, что на полу лежало слишком много волос, но никто так и не дал мне посмотреть на результат.
Последней меня пытала визажистка, которая более двух часов накрашивала каждый сантиметр моего лица. Она выщипала мне брови и наклеила накладные ресницы. Дорис выбрала мне одежду, которую я надела в маленькой кабинке без зеркал.
Прежде чем я успела осмотреть себя, меня потащили в другую комнату, где я должна была позировать перед камерой. Я попыталась беззаботно улыбнуться, как та рыжеволосая девочка с экрана Тинненбаума, но у меня было ощущение, что с этим я справилась только частично.
По мне будто проехалась машина.
Теперь мы всё сделали?спросила я у Дорис.
На сегодня, да.
Сколько сейчас времени?
Очень поздно.
Она выглядела такой же усталой, как я себя чувствовала. Этот стресс делал её старше на 10 лет.
Я покажу вам вашу комнату.
Здесь?
При такой внешности вы не можете пойти домой по ночью, да ещё и одной.
Я провела рукой по волосам. Я что, так изменилась?
Вы никогда не слышали, что есть богатые мужчины, которые похищают молоденьких красивеньких девушек?
Об этом я слышала.
И эти страшилкиправда?
Конечно! Здесь вы будете в безопасности и сможете отдохнуть перед завтрашним днём.
Она повернулась и начала идти, и я поспешила за ней.
Я даже не знаю, как теперь выгляжу,пробормотала я.
Несколько минут спустя я лежала в настоящей кровати. С простынёй. И с настоящим одеялом. Я уже и позабыла, каково это, спать в чистой кровати. Было ощущение, будто я очутилась на небесах. Я не могла прекратить постоянно дотрагиваться до своего лица. Кожа были такой гладкой. Она напоминала мне о Тайлере.
Когда он был ещё совсем маленьким, я любила щупать его за пухленькие щёчки.
Тайлер.
Что он сейчас делал?
Было ли то убежище, о котором рассказывал Майкл тоже надёжным?
Они нашли какие-нибудь одеяла, которые сохраняли их в тепле? Я чувствовала себя виновно, что лежала сейчас в этой роскошной кровати.
Хотя эта комната и находилась в огромном офисном здании, они обустроили её как гостиничный номер. На ночном столике стоял кувшин с водой, а рядом ваза с ромашками. Это напомнило мне о нашей комнате для гостей, которую мама с такой любовью обустраивала. Я посмотрела на ужин, который они оставили мне рядом с кроватью: Картофельный суп и сыр с крекерами. Я слишком устала, чтобы ещё что-то есть.
Но всё же. Я съела весь суп и сыр, но крекеры завернула в салфетку, чтобы потом отнести Майклу и Тайлеру. Потом, когда они меня отпустят.
Только когда я проснулась на следующее утро, я заметила, что чего-то важного не хватало в комнате.
Окна.
Потому что когда я раздвинула шторы над кроватью, ничего не обнаружила под ними, кроме стены.
Я подошла к двери и приложила к ней ухо, но ничего, кроме тихого шума работников не услышала. Когда я попыталась немного приоткрыть дверь и выглянуть наружу, то поняла, что была заперта. Моё сердце учащённо забилось при мысли о том, что была поймана. Несколько раз вдохнув, я сказала себе, что дверь была закрыта только для моей же безопасности.
На мне всё ещё была та белая пижама, которую кто-то оставил на моей кровати. Я открыла шкаф, в поисках чего бы надеть. Вместо этого я увидела саму себя в большом зеркале, находившемся на задней стенке шкафа.
Я вздохнула.
Я была красивой.
Было всё ещё то же лицо, как и раньше, с глазами моей материи и подбородком моего отца, но выглядело оно изящнее. Кожа была абсолютно гладкой. Скулы были более выделены. И это волшебное слово было «деньги».
С необходимыми средствами, очевидно, каждая девушка могла превратиться в такого вот человека. Я поближе подошла к зеркалу, чтобы посмотреть себе в глаза, на которых ещё остался макияж со вчерашнего дня. Что бы сказал Майкл, если бы меня так увидел?
Моё внимание привлекло к себе содержимое шкафа. Какая-то одежда висела на вешалке. Больничный халат.
Дорис отпёрла дверь и вошла в комнату. Она носила брючный костюм с широким поясом и слишком уж приветливой улыбкой.
Доброе утро, Кэлли!её взгляд блуждал по моему лицу.Хорошо спалось?
Очень хорошо.
Наша команда отлично над тобой потрудилась,Дорис осмотрела мою кожу и прислонилась к стенке.Не волнуйтесь о макияже. Мы потом его освежим. Идёмте.
В моём животе заурчало. Я заметила, что поднос, на котором стоял мой ужин, исчез. Когда они его забрали?
Дорис?
Она остановилась.
Да, милая?
Когда завтрак?
Ох, дорогая. Вы получите всё, что только захотите, но позже,она провела рукой по моим волосам.
Со смерти мамы никто так не делал. Этим она задела меня за живое. Мои глаза наполнились слезами. Дорис, улыбаясь, наклонилась ко мне.
Но перед операцией вам нельзя ничего есть.
Я пялилась на потолок, пока они катили меня на больничной кровати по бесконечному коридору. Раньше мне удавалось выкинуть все мысли об операции из головы, но теперь, увы, это было невозможно. Я ненавидела иглы, ненавидела скальпели, ненавидела пребывать под наркозом и не иметь контроля над моим телом. Возможно, они об этом знали, поэтому и дали мне успокоительное.
Узоры на потолке сливались воедино. Тинненбаум говорил об этом, как о пустяке. Но если я правильно поняла разговоры врачей в комнате приготовления, речь шла об очень даже серьёзной операции.
Но, к сожалению, я была слишком оглушена успокоительным, чтобы разобраться во всех подробностях. Санитар, тоже Эндерс, худой, хорошо выглядящий мужчина, улыбался мне, пока катил мою кровать по коридору. Мне казалось, или у него были подведены глаза карандашом?
Это всё было просто сумасшествием.
Обычно я уже паниковала, когда мне собирались делать прививку. А теперь я добровольно согласилась на операцию. И не какую-то, а на мозг.
Часть тела, которая мне до сих пор никаких проблем не создавала. Ни один человек не волновался из-за перебора жира в мозгу. Ни один человек не жаловался на размер и форму своего мозга. Или на то, как он выглядел. Мозг либо работал, либо нет. И мой пока что не имел никаких изъянов. Я молилась, чтобы после операции так же всё и осталось.
Больничная койка остановилась. Мы находились в операционной. Яркие лампочки освещали всё вокруг.
Санитарна его бейджике было написано «Терри»дотронулся до моей руки:
Не волнуйся, котёнок. Представь себе, будто мы вставляем этот чип твоей любимой игрушке. Раз, два, и всё готово.
Котёнок? Что это за тип? И что за бред он говорил? Я знала, что это будет сделано в два счёта. Чьи-то руки приближались к моему лицу. Мне надели на рот маску с наркозом и приказали считать от 10 назад.
Десять. Девять. Восемь...И всё.
Я проснулась в своей кровати. По моим ощущениям, прошло только пара секунд. Терри, санитар, был всё ещё здесь. Или опять здесь. Он наклонился ко мне.
Как самочувствие, котёнок?
Моя голова была ватной.
Всё прошло?
Да, хирург сказал, что всё отлично.
А сколько меня... не было?я огляделась в поиске часов, но всё что я виделабыл белый туман.
Не долго,он проверял мои жизненные функции.У тебя что-нибудь болит?
Я вообще ничего не чувствую.
Это скоро пройдёт. Я тебя сейчас немного приподниму.
Он передвинул верхнюю часть моей кровати немного выше и туман рассеялся. Через какое-то время я снова смогла чётко видеть. Обстановка была не знакомой.
Где это я?
В комнате отдыха. Привыкай. Здесь будет происходить обмен с клиенткой.
Это была маленькая комнатка с окном в коридор. Несколько серебряных камер висели над потолком, и две на стенах. Слева от меня находилась стена, а справа сидел высокий Старик в тёмных очках и с длинными седыми волосами за компьютером.
Это Тракс,сказал Терри.Мы сейчас находимся в его королевстве, так что он здесь король.
Тракс с трудом поднял руку. Хоть он и был Стариком, но, видно, у него было не так много энергии.
Привет, Кэлли.
Я помахала ему рукой. При этом установила, что вокруг моего запястья висел браслет из белого пластика.
Привет.
Тракс указал на множество картинок на своём экране.
Итак, Кэлли, что ты хочешь на обед?
Такой вопрос мне в последний раз задавали минимум год назад. Я начала вспоминать мои любимые блюда: омары и говядина. Да что там, простая пицца сделала бы меня счастливой. Интересно, было бы не вежливо, если бы я попросила карамельный пирог? Прежде чем я успела что-либо сказать, Тракс улыбнулся.
Как насчёт супа из омаров, пиццы с говядиной и на десерт карамельный пирог?
Моя челюсть находилась где-то в районе пола.
Я ни разу не говорила, что это мои любимые блюда.
По моей коже побежали мурашки.
Не волнуйтесь, мы не умеем читать мысли. Нам просто поступил сигнал от вашего мозга, и мы сравнили его с возможными блюдами и вычислили подходящие.
Не уверена, что счастлива от этого.
Могу себе это представить. Но что ты думаешь, впринципе, не имеет никакого значения. Ты всё равно будешь спать. Мы должны настроить наиболее хорошую связь между вашим мозгом и мозгом нашей клиентки. И этот тест доказал, что подключение к компьютеру получилось. Нейрочип работает!он всплеснул руками.
А эти штуки могут сломаться?
Ломаются ли компьютеры когда-либо?он засмеялся.
Терри положил руку мне на плечо. Я увидела, что его ногти были покрашены в чёрный цвет.
Не задумывайся над этим, котёнок. Просто наслаждайся поездкой!
Сидя за столом в «своей» комнате в халатике, я уминала ланч, который они для меня заказали. Мне огорчало, что я не могу поделиться с Майклом и Тайлером. Я только запихнула последний кусочек карамельного торта в рот, как ко мне зашла Дорис.
Ну? Я же обещала. Ты наелась?
Ага, сейчас лопну.
Это хорошо. Не могу же я моих клиентов на голодный желудок в путешествие отпускать.
На мгновение мне почудилась печаль в её глазах, но, скорее всего, мне просто показалось. Она открыла шкаф и указала мне на вешалку со свободной розовой майкой и белыми джинсами. Нижнее бельё было тоже приготовлено: простенько раскрашенный лифчик и трусики, которые открывали больше, чем не хотелось.