г. Батуми.
Александр Тучков, капитан ГБ
Капитан проснулся на удивление свежим и отдохнувшим, словно не было позади изматывающий недели. Есть в настоящих женщинах таинственное умение заряжать мужчин энергией, не хуже динамо-машины. Тучков задумчиво провёл по подбородку тыльной стороной пальцев, и отправился бриться. Новых лезвий дома не оказалось, забыл купить. Пришлось править лезвие на донышке подвернувшейся тарелки. Побрившись и одевшись, заглянул в комнату. Артемида спала, по-детски положив кулачок под щёку. Тучкову захотелось поцеловать, но не решился, боясь потревожить. Пусть спит, ещё успеет намаяться.
В шесть пятьдесят пять, все видели другого Тучкова: строгого, требовательного капитана госбезопасности. Закончив совещание, ещё раз прикинул планируемые действия. Исполком уже решил: треть «паромщиков» разместят в школах, почти половину в казармах воинской части, которую выведут пока на учения. Остальных придётся размещать в палатках. Плохо Сколько еще придет паромов, неизвестно.
Вспомнив, что на половину восьмого вызвал к себе соседских мальчишек, спустился по лестнице и вышел на крыльцо. Пацаны ждали, стоя на другой стороне улицы. Видимо, часовой отогнал. Махнул рукой, мучительно вспоминая имена. Вот ведь нелепость какая! И фамилии помнил, и родителей, а имена «Не потому ли придумали отчества, что право на своё имя чтобы его запомнили, надо ещё и заслужить? мелькнула мысль. Вот ведь чушь какая в голову лезет»
Значит так, архаровцы, нашёл он выход из неловкого положения, бегом оповестить всех своих «гавриков», чтобы срочно собирались в школе. И про девочек не забудьте, все нужны будут, знаю я вас Ясно?
Ясно! дружно кивнули «землекопы»
Тогда, марш выполнять!
Мальчишки бегом припустили по улице.
В сторону порта отправился пешком. Можно было взять машину, но время было, а на ходу хорошо думается. Итак, что у нас по условиям задачи? Имеется шесть паромов, примерно по тысяче человек на каждом. Вопрос питания решён полевыми кухнями ещё вчера, с временным расселением сегодня разберёмся, но как их проверить и куда потом распределять?
Проверка сама по себе была сложным вопросом. Было совершенно непонятно, как проверять, на что проверять. Чем интересоваться в первую очередь, а про что и «забыть»
Допрос Вашакидзе, плавно перешедший в товарищескую беседу, немного разъяснил происходящее. В СССР последние двадцать лет строили социализм, а «будущники»капитализм. Точнее, ломали всё, до чего могли дотянуться. Прав был товарищ Сталин в вопросе об усилении классовой борьбы. На паромах, по утверждению Кахабера, буржуев нет, те самолётами летают. А здесьдеклассированный элемент, дети рабочих и крестьян, вынужденные заниматься «челноченьем» и перегоном. Нет, товарищ капитан, не деклассированный элемент. «Челноки» по сути своейспекулянты, а точнее, если смотреть по объемам, то мешочники. Водители же грузовиков, если сами не хозяева, то такие же рабочие, как и любые водители. А если хозяеватоже мешочники. И все заражены буржуазной моралью. Если по закону, то всех можно сажать. Дача взяток, валютные операции и спекуляция. Формально все преступления совершены в других странах, законам которых не противоречили. Хотя, взятки, наверное, противоречили И еще Вашакидзе прав. В первую очередь, каждого нужно рассматривать как крайне ценного специалиста, очень нужного стране. Те же грузовики длиной в половину железнодорожного вагона больше никто водить не умеет. Но проблема в том, что люди эти не изменились, и его, капитана Тучкова задача сделать так, чтобы не они влияли на общество, а общество влияло на них. Сюда бы Макаренко. Александр вспомнил «Педагогическую поэму» и подумал, а можно ли считать приплывших на паромах беспризорниками, брошенными государством. Идущими на преступления от безысходности. Которых даже не воспитывать, а просто пригреть надо. Кого пожурить, кого приструнить, кого пожалеть, а кому и просто помочь. Нет, это взрослые люди, прекрасно понимающие, что делают. Кахабер же не таскал из Турции кожаные куртки, а служил на границе. Что остальным мешало? Денег хотелось? Однако, наверняка есть и те, кто ехал посмотреть на дальние страны. И они могут быть своими людьми. Как отделять? И как выявить настоящих шпионов, если маленькая такая коробочка позволяет связаться с любой страной мира, и ничем ты ее не перехватишь.
Пока ясно только одно. Тех, кто не захочет оставаться, загрузить на «буржуинский» паром и отправить обратно, взяв предварительно расписку в отказе от гражданства СССР. И директивы такие, и сам Тучков с этим согласен. Попутчики не нужны. Остальных надо перевоспитывать, и контролировать. Пока не станут советскими людьми, а враги не проявят свою сущность. Работы-ы
А как разгружать паромы? Ладно, пусть над этим дирекция порта думает, для него главноелюди. Людиэто кадры, а кадры решают всё.
У ворот порта капитана буквально за пуговицу поймал директор ближайшей МТС, товарищ Мгеладзе:
Товарищ Тучков, у вас проблема с расселением прибывших? Наша МТС готова принять десятьпятнадцать человек, а мы ночью обсудили с председателями колхозов, и они возьмут к себе, на первое время, по пятьдесятсто. Только разрешите нам самим выбрать, кого брать?
«Вот же волчара, никогда своего не упустит! Не зря мгели означает волк, подумал Тучков. Надо выяснить, от кого произошла утечка информации. А с другой стороныбаба с возу».
Хорошо, товарищ Мгеладзе, если исполком не будет против. Но что за проблема, почему ко мне?
Нас в порт не пускают, сознался Мгеладзе.
Нас? переспросило Тучков. Директор молча показал на группу человек в десять, стоявших невдалеке.
«Десять на стовыходит почти тысяча человек. Чем не решение? А наблюдение наладим»Тучков мыслил прагматично, но и контроль упускать не хотел:
А где их участковые? потом повернулся к председателям. Товарищи, подойдите.
Когда те подошли, и закончили вразнобой представляться, Тучков сказал:
Товарищи, учтите, вы берёте на себя большую ответственность. К вам попадут люди, лишившиеся всего привычного, дома, семьи, друзей. А для нас важен каждый человек. Вы будете обязаны стать им новой семьёй. И почему вы без участковых? Отбор должен проводиться вместе с ними. И я буду спрашивать с вас за каждого, кого вы возьмёте.
Вперёд выдвинулся грузный, что не мешало ему быть очень подвижным, Апостолиди:
Кали мера, товарищ Тучков, он всегда так здоровался, как бы подчёркивая, что, когда большинство греков после революции уехало в Элладу, в его селе остались все. Строить первое в мире государство рабочих и крестьян, помните, когда к нам привезли детей из Испании, разве они не стали нашими детьми?
Кали мера, Одиссей Анастасович, ответил капитан, вы составили заявку?
Ему протянули список из одиннадцати фамилий, написанных химическим карандашом.
Пройдёмте, товарищи, и Тучков направился к проходной порта.
г. Брест. Девятая погранзастава
Василий Нестеренко, сержант ПВ НКВД
Сержант Нестеренко!
Я, товарищ лейтенант!
Значит так, Василий, на начальнике лица нет. Ну, верно, он за последнее время спит только тогда, когда с ног падает. Берешь телегу и дуешь в Волынку. Михеич нам гостинцев обещал. Заберешь, привезешь сюда. А то на союзников из будущего нам довольствия комендатура не выделяла, а кормить их надо. Заодно узнаешь, как там дела. Возьми с собой Во! Фридлендера возьми. Тебе полезно антисемитизм свой лечить.
Никакой я, товарищ лейтенант, не антисемит! Аврикхороший парень, пооботрется, отличный пограничник будет.
Тем более. Вот его и возьми. Одна нога здесь, другая там.
Так точно, товарищ лейтенант.
СССР, в горах Памира.
Группа российских альпинистов
Еж твою двадцать восемь через синхрофазотрон и адронный коллайдер в горбатую спину!
Стакан!
Перебьешься! «Ёж»слово нематерное. А колючее животное!
А этот «синхо», ну и то, что в спину.
Тоже нематерное, заступился Егор, вполне себе приличные устройства. Что там, Лех?
Сам посмотри.
Егор подошел. Из тщательно очищенного от снега льда торчала головка крюка с продетой в серьгу петлей веревки.
Это что? спросил Лешка.
«Морковка», ответил Егор, рассматривая железку с не меньшим удивлением, ледовый крюк. Использовался раньше. Когда буров не было. В лагерях еще есть запасы. Иногда их в скалы долбят, «точки» вечные получаются.
Это я и сам догадываюсь, не дурнее паровоза, съязвил Лешка. Какому он проглотил матерное слово, правда, целиком от ругани не избавившись, дятлу, пришло в голову изображать из себя дятла?! Буры уже лет тридцать, как есть! А петля? Это же пенька, мать ее!
Причем, новенькая, согласился Егор. На ней мухи ни разу того, чик-чик, не делали.
И заколотили его уже после снегопада! Это как понимать? Реконструкторы от исторического альпинизма? «Толчки» на Памир подались? Горных эльфов отыгрывают, блин! начал заводится Лешка. Было у него с «толкиенистами» связано что-то нехорошее
Может у них трубки кончились? выдвинул версию подошедший Санек. А буры оставлятьребят жаба задавила.
Он же не в дырку от бура вбит! хмыкнул, сомневаясь, Егор. Напрямую в лед загнали. Да и за каким хреном тащить сюда «морковку»? Она же тяжеленная!
И? вопросительно посмотрел на командира Лешка. Резюм будет?
Не будет ни резюме, ни конструктива, ответил Егор. Будет перекур с разбором. И спуск. Последний пойдет с этого крюка. Трубку сэкономим.
Он отошел к рюкзакам, дождался, когда все рассядутся, и начал:
Итак. Двадцать первого июня мы подошли к перевалу, который назвали «Загадка». До нас перевал никто не ходил, поскольку он на границе Китая и Киргизии, и только таким упертым раздолбаям как мы хватило терпения оформить все документы на пересечение границы и втолковать китайским погранцам, что эти бумажки не лажа. До перевала оставалось полчаса хода, и виден он был отлично. Никаких технических сложностей не наблюдалось. Так?
Остальные молча кивнули. Егор продолжил:
В ночь на двадцать второе резко портится погода. Леха выходил из палатки, «эльфов погонять», в два ночи, было тихо. Я просыпался в четыреуже мело.
Ну, это не странность, вставил Санёк, с погодой всяко бывает. Горы.
Согласен. Просто отмечаю. К утру двадцать третьего погода стала. И на перевале появилась абсолютно отвесная и идеально гладкая стена перемороженного льда, высотой около двадцати метров, идущая по всему гребню. Откуда взялась стенка, и причины ее характеристик мы объяснить не можем. С другой стороны перевала обнаружилась совершенно естественная картина спуска. Если не считать верхний срез стены.
Угу, вставил Лешка, как будто ножом отрезали.
Таким маленьким ножиком, размером с Останкинскую телебашню, усмехнулся Влад, и режущим перемороженный лед, как тортик.
Кстати, продолжил Егор, перемороженным лед был только на самой стене. Под ней и на перевалесовершенно нормальный. И верх стены мне тоже показался обычным. Но крутить бур в последние полметра поленился, он сделал паузу. Дальше. Спуск с «Загадки» и подъем сюда принес вторую неожиданность. Относительные высоты ледников и вершин не соответствуют карте. Расхождения небольшие, но по очертаниям ледников заметно здорово. В тоже время, хребты и ущелья вяжутся однозначно: мы идем именно там, где планировали. Изменился только ледовый покров.
Бред, пробурчал Лешка, но факт.
Дальше, не обратил внимания на реплику Егор. Вчера вечером мы вышли на место ночлега другой группы. В принципе, обычная площадка. Но! Очень много мусора. Впечатление такое, что люди не только не уносят хлам с собой, но даже сжигать его ленятся. Серьезные люди так не делают, а обалдуи сюда не ходят.
Еще одна странность, вставил Санек. Сам мусор. Упаковочная бумага, консервные банки. Ни полиэтилена, ни упаковок от всяких сникерсов и сублиматов.
Все задумались, вспоминая возможно упущенные наблюдения.
Верно, сказал, наконец, Егор. Что ж ты раньше молчал?
Сам только сейчас сообразил, развел руками Санек. Чувствовал какую-то неправильность, но какуютолько въехал.
Ладно. Учтем. А сейчас мы обнаружили, что перила на спуске крепились на доисторическую «морковку» и пеньковую петлю. Вроде всё. Или что-то забыл?
На подъеме они обходили все крутые участки, сказал Лешка. Даже если это было категорически невыгодно. Только яснее не стало. Допустим, впереди группа остолопов, сдвинувшаяся на историческом снаряжении и жратве. Повторяют подвиги предков. Ледники тоже реконструкторы нарастили? Или за одни сутки нападало и уплотнилось двадцать метров? Да нас бы зарыло без следа. Глубже, чем Бодрова в Кармадоне.
Подожди, вскинулся Егор, как ты сказал?
Нас бы зарыло
Нет, раньше. Нарастили?
Ну да.
А если наоборот? Не нарастили. Стаяли. Нет, бред получается
Егор покрутил в голове кончик ускользающей мысли. Не поймал, сплюнул в снег:
В общем, всем информация к размышлению. А теперь, в ускоренном темпе линяем вниз. На ночевке эти ребята опережали нас на сутки. Если они везде долбят «морковки», то мы их к вечеру стабильно догоним. И что-нибудь узнаем.
Точно! засмеялся Лешка, Влад применит свои профессиональные качества
Спускались быстро, с удивлением посматривая на оставленные предшественниками крючья. После первой веревки нашли еще одно место ночевки. Не то, чтобы необычное, тем более мусор, если он былвыдуло. Остались только две консервные банки. И на этих этикеток не наблюдалось. То ли изначально не было, то ли ободрали.
Эх, сказал Егор, а ведь папа когда-то объяснял, как читать маркировку. Жаль, не помню ни черта что к чему.
Неудивительно, отозвался Лешка. Кому это надо сейчас? Смотри, опять «морковка»!
Да и хрен с ней!
Бесконечно удивляться невозможно. Да и бессмысленно. Если люди забили один крюк, то почему не забить второй? И третий. А также пятый, седьмой В небольшой мульдочке, чтобы выбраться из которой, требовалось подняться на пятиметровую ледовую стенку, повторилась ситуация, уже виденная на подъеме. Шедшие впереди, не полезли в лоб, а взяли вбок, используя микрополочки в самых пологих местах. Да, так получалось чуть легче. Но намного дольше. И страховку нормальную первому не организуешь!
Всё страньше и страньше, сказал Лешка Егору. Они там ступени рубили.
Да и черт с ними, повторил командир присказку, становящуюся привычной. Догонимразберемся. Еще час выиграли. Как минимум.
Он ошибался. Выиграли не час. Выбежав из-за очередного поворота к следующему крутому участку, наткнулись на уходящую вниз веревку и двух человек, сидящих возле ее крепления.
А вот и начал Лешка и замолчал.
Привет, ребята, с трудом выдавил из себя Егор, рассматривая брезентовые штормовки, пояса Абалакова, отриконенные ботинки, очки-консервы, деревянные ледорубы, пеньковую веревку, кованые десятизубые кошки, и протчая, и протчая, и протчая а где вы взяли всё это старье?
Сидящие глядели на вновь прибывших с неменьшим изумлением.
* * *
Поход давался Наташе тяжело. Конечно, девушка и не ждала, что будет просто. Неисследованный район, большие высоты, тяжелые рюкзаки. Но не настолько же! Она же тренированная спортсменка, опытная альпинистка! И большую часть работы делают мужчины. Ей остается только идти. Но и такая мелочь получалась с трудом. Может, не следовало идти наверх, раз простудилась в Оше? Но вроде как подлечилась, при выходе чувствовала себя хорошо.
А на высоте недомогание вернулась. Притом, резко. Каждый шаг на подъемах давался с большим трудом. Приходилось постоянно останавливаться, чтобы восстановить дыхание. Кровь со страшной силой стучала в виски. Сергей Иванович, руководитель группы, дал команду разгрузить девушку. Перегрузились по возможности. Но у них и самих рюкзаки были нелегкими Тем не менее, разгрузка помогла, Наташа пошла получше. Кое-как доползла до перевала, спустилась до ночевки.
Ночью почти не спала, холод проникал сквозь спальный мешок и одежду, девушку била дрожь. В те короткие моменты, когда удавалось задремать, снились кошмары, на пару с ознобом выбрасывающие обратно в бодрствование.
К утру Наташа поняла: она больна и, похоже, серьезно. Но деваться некуда, путь только одинвниз. И девушка шла. Стараясь не отставать, проходила пологие участки. Сжав зубы, спускалась по веревке на крутых местах. На привалах или ожидая своей очереди на спуск, буквально падала на рюкзак. И с ужасом думала о предстоящей ночевке. После подъема из мульды стало совсем плохо. Наташа почти не соображала, где она находится и что делает. Перед глазами постоянно вставала пелена. С трудом переставляя ноги, добралась до места, где Сергей Иванович и Петя забивали очередной крюк, и бессильно упала на рюкзак, судорожно хватая воздух. Сознание немного прояснилось, и Наташа с ужасом осознала, что не сможет спуститься. Силы рук не хватит удержать себя на веревке, хитро замотанной вокруг тела. Сергей Иванович ушел вниз, навешивать вторую веревку. Следом скользнул Петя. Она следующая