Другие Семь дней - Михаил Гвор 54 стр.

 Да я и сам планировки не знаю. Не был здесь еще. Думаешь, каждого целый капитан госбезопасности встречает?

Лешка уважительно покачал головой:

 Не, подобная честь только Лизку с Дашунькой! Но настоящий чекист должен знать каждый закоулок в родном городе!

 И в неродномтоже,  добавил Влад.  А то вдруг служба занесет в какой Мухоздравск, а ты не в курсе, где в Приморском районе общественный сортир. И всё! Как выполнять задание, благовоняя на всю округу?

 А ну вас,  обреченно махнул рукой капитан.  У меня голова, а не дворец Съездов! Вот направят тебя к нам работать, отправлю изучать сортиры в Мухоздравске!

 Легко!  отозвался следователь.  Если эта работа нужна горячо любимой Родине. И она отдаст недвусмысленный приказ Родина в смысле

 Эй, зубоскалы, мы так и будем стоять на пороге?  спросила Лиза. И, очаровательно похлопав ресницами, добавила.  Товарищ капитан, между прочим, дверь держит. А она тяжелая

 Да нет, не очень,  автоматически ответил Семеныч и, сообразив, что его опять «купили», прошел внутрь.

Остальные ввалились следом. Оглядеться в просторном холле не успели. Словно из-под земли вынырнула миниатюрная девушка в потертых джинсах, кроссовках «Адидас», просторной футболке с Микки-Маусом на груди и внушительной стопкой бумаг в руках.

 Капитан Спиридонов?  осведомилась она.  Вы должны были доставить шестерых. Кто еще трое?

 Альпинисты товарища Усольцева. Сопровождали группу Евсеева. Товарищ Усольцев

 Знаю. Погодите, можете понадобиться,  она перевела взгляд на Егора, безошибочно определив старшего.  Меня зовут Ирка. Можно Чума или Егоза. Можно на ты. Можно на вы. Пофиг! По всем вопросам обращаетесь ко мне Сам решай!  последнюю фразу девушка бросила задавшему какой-то вопрос парню. И снова обернулась к Егору.  Квартиры предоставить не можем. На семью пока выделим комнату. Остальные холосты

 Я женюсь,  быстро вставил Лешка.  Сегодня!

 На ком?!  ахнула Наташа.

 На тебе!

 А меня спросить не надо?

«Жених» сделал квадратные глаза:

 А зачем?

 Тогда отлично,  сказала Ирка, успевшая за время диалога подписать и раздать несколько документов и объяснить буквально парой-тройкой слов долговязому патлатому парню суть какой-то проблемы.  Двум семьям по комнате. Третья для двух холостых. Вот ордер на квартиру,  из стопки сама собой выскочил лист бумаги и оказался в руках Егора.  К Петрову! Получишь две штуки!  бросила она подбежавшему пареньку, явно собравшемуся что-то спросить.  Свердловчане в общежитие,  еще одна бумага.  Законодательство по иновременникам,  вручила Егору несколько скрепленных листов.  Сами прочитаете. По работе. Двое физики? Точнее?

 Ядерщики,  ответил Егор.  Работали в институте Курчатова.

 Ага! Вот к Курчатову и пойдете,  новый документ перекочевал к Егору.  Селин, шахматистов расселил?

 Так точно Ирина Юльевна! Куда их дальше?

 В Федерацию. К Герману или Ботвиннику. Александр, Вы хороший врач?  поинтересовалась Ирка.  Специализация?

 Кардиохирург,  ответил Санек, проигнорировав первый вопрос.

 К Бурденко!  и, не обращая внимания на ошалело рассматривающего направление Санька, обернулась к Владу.  Вы?

 Следователь МВД.

 Товарищ Спиридонов, забирай парня! Девушка?

 Офисный планктон высокого качества,  ехидно сообщила Лиза, пока капитан с усмешкой подмигивал Владу.  С высшим экономическим.

 Отлично!  нимало не смутилась Ирка.  Референтом к Фиме! То есть, к Ефиму Осиповичу! Кабинет на третьем этаже. Всё? Заселяйтесь и разбирайтесь с работой. Необязательно сегодня, но чем быстрее, тем лучше. В случае любых проблем обращайтесь ко мне. Спутниковый телефон есть? Пишите мой номер. Но обычно я где-нибудь здесь!

 А я?  спросила Даша.

 А ты пойдешь в школу.

 Опять?  возмутилась девочка.  Сейчас каникулы! Я тоже хочу референтом к Фиме!

 На компьютере работать умеешь?  совершенно серьезно спросила Ирка.

 А то!

 Хорошо. Будешь помогать маме! Но если берешься работатьнадо работать. Скидок на возраст нет.

 Я умею,  гордо произнесла девочка.  Меня папа учил!

 Договорились,  подвела итог Ирка.  Вот деньги на первоочередные нужды,  на этот раз в руки Егора попала пачка купюр.  Поделите сами.

 Это много или мало?  спросила Лиза.

 Меньше, чем Вы взяли в турецких банках,  улыбнулась Ирка.  Но если сильно не шиковать, на месяц хватит. А потом будет зарплата. Это если примите наши предложения. Если нетбесплатно кормить не будут. До границы довезем и катись колбаской по Малой Спасской! Вопросы есть?

 До фигищи!  заявил Лешка.  Но сначала надо чайку попить. И условия почитать.

 Легко,  улыбнулась Ирка и вытащила мобильник, заигравший «Наша служба и опасна и трудна».  Чума на проводе! Минутку!  опустила руку с мобильником.  Кухня в конце коридора. Заварка, сахар и чашки там есть. И печенье какое-то. Заодно и почитаете. Если будут вопросызвоните.

Ирка опять приложила к уху телефон:

 Слушаю, Лаврентий Палыч!

И исчезла в глубине здания.

 Три минуты сорок две секунды,  констатировал Влад.  Офонареть! Она всегда такая?

 Нет,  откликнулся капитан Спиридонов.  Какая-то она сегодня медлительная. Устала, наверное Ну что, Влад, поедешь мухоздравские сортиры изучать?

 Запросто! Когда и куда явиться, товарищ командир?

 У тебя направление есть. Ладно, побежал я. Дом ваш через дорогу. Трех бойцов для охраны оставлю. Счастливо.

 А чайку попить?  спросил Лешка.

 Ты мне ничего не хочешь объяснить?  надвинулась на парня Наташа.

 Не-а!  ответил он и поцелуем закрыл девушке рот.

Северный Ледовитый Океан. Борт РПКСН «Карелия».

Коваленко Владимир Владимирович, капитан первого ранга, командир РПКСН

Подводный крейсер лежал на дне, словно в засаде. Тихо-тихо работали насосы охлаждения, маскируясь под шумы моря. Столь же тихо было в кубриках и отсеках. Ночь которая, как известно, в армии и на флоте наступает по команде «Отбой».

Не спали только вахтенные, ну и не спал пока командир. Сидя в салоне, Владимир читал книгу. Обычную, художественную, до этого прочитанную в восьмом или даже седьмом классе, и вроде бы давно забытую. Читал и невольно вновь вспоминал тогдашнее свое настроение. Тот яркий, солнечный летний день, первый день каникул, когда впереди три месяца свободы, а впереди целая жизнь, в которой можно стать всем, кем захочешь. «Молодым везде у нас дорога»,  поет радиоточка и невольно верится во все написанное. Верится в прекрасное светлое будущее, в котором люди думают о новых открытиях и свершениях, а не о том, как заработать побольше и обмануть ближнего.

Он читал и улыбающееся лицо его совершенно не напоминало того строгого командира, которого привыкли видеть окружающие. Он читал, абстрагируясь от всего окружающего, забыв на время о пропавшей навсегда в волнах времени семье, о приказах, требующих в любой момент нажать кнопку, уничтожив одним жестом миллионы людей, о том, что один из написавших эту книгу сам отрекся от себя юного и своих идеалов. Читал, переживая приключения на земле и в космосе, под водой и в лабораториях.

Прочитав заключительные слова: «Главное остается на Земле»,  он отложил книгу и несколько минут сидел, разглядывая до последней черточки знакомую обстановку салона, словно видел ее впервые. После чего поднялся и пошел. Ложиться спать. Впереди было еще неизвестно сколько дней в автономке.

На центральном посту продолжали нести службу. Боцман на рулях, вахтенный офицер привидением бродил от переборки к переборке, остальные просто пялились в пустые экраны и боролись со сном. Заканчивался еще один день боевого дежурства в новом мире.

Москва. Кабинет т. Сталина.

И. В. Сталин, секретарь ЦК ВКП (б), Председатель СНК СССР

Он подождал, пока дверь закроется и только после этого встал. Мягко ступая по ковру, обошел стол, прошелся по кабинету. Задержавшись около большой карты мира, занимавшей почти полностью одну из стен, он оглядел ее. Новенькая, только вчера повешенная карта отражала ситуацию едва ли не лучше любых слов. Окрашенные в различные оттенки голубого, светло-зеленого и синего страны Евросоюза, зеленая туша САСШ в Америке, японские Курилы и Южный Сахалин, на которые уже нацелились американцы, планируя разместить там свои базы. И, наконец, темно-голубой анклав Восточной Пруссии с Мемелем. И там тоже американцы. Вместе с немцами. Рядом с Литвой. Литвой, в которой вовсю еще стреляли недовольные националисты. И которую нужно было чистить и чистить. Вместе со всей Прибалтикой. Если же добавить сюда еще и внутренние, невидимые для наблюдателей «трещины» в «монолитных рядах» советского общества

В общем, легко не было и не будет. И все же он смотрел на карту, на огромные просторы страны, занимающей одну шестую суши с оптимизмом. Бывало и хуже. Вспоминались самые тяжелые времена Гражданской, разруха двадцатых, подковерные схватки тридцать седьмого, тридцать восьмой, когда будущее страны висело на тонком волоске и во многом зависело от ума и организаторских способностей одного человека. Человека, которому он поверил и который оправдал это доверие. Оправдал и продолжает оправдывать, неся вторую по тяжести ношу в государственных делах. И будет нести, как бы ни интриговали против него остальные. Жаль только, что он по своему складу характера именно второе лицо, а не первое. Не вождь, отнюдь не вождь. И в преемники не годится однозначно.

Он вернулся к столу, осторожно тронул рукой клавишу «мыши». На экране появился список, который он уже видел и который хотел посмотреть еще раз. Список вооружений, имеющихся у страны. Неперенесенных кораблей и самолетов, а также переданных и передаваемых корейскими и кубинскими друзьями. Тех, что готовы, по первым сведениям, передать в аренду китайцы и Венесуэла. И среди них список атомных подводных кораблей нового флота СССР. Флота, который надо было создавать заново. «Ракетные подводные крейсера стратегического назначения Название длинное, но верно отражающее значение этих подлодок. Три, всего три штуки. Столько же, сколько было линкоров,  он помнил весь список наизусть, поэтому не стал перечитывать его снова, просто посмотрел и отвернулся. Одними штыками мир не установишь. Армия и флот, это все не самое главное. Главное в экономике, в тех самых заводах и фабриках, которые составляют основу любого государства, без которых самая могучая армиявсего лишь химера.»

Поэтому он закрыл этот список и открыл другой, с текстом заключенного с израильтянами экономического договора. Концессии, внешнеторговая деятельность, воссоединение семейхитрые евреи не упустили ни одной выгодной позиции. Но договор был взаимовыгоден. По крайней мере в этих условиях. Если бы партнеров такого уровня было несколько, некоторые пункты можно было бы и оспорить. Но пока пришли только израильтяне. Есть еще финны, но те скорее посредники. Да и не очень-то он верил в экономическое могущество этого лимитрофа. Умом понимал, что за семьдесят лет многое изменилось, но не верил. А остальные Остальные раздумывают, прикидывают и решают. Кроме китайцев. Но тех, есть мнение, надо держать немного в стороне. Называются коммунистами, но своего явно не упустят. Не зря Вышинский крутится, как ерш на сковородке. Но ничего, он мужик умный, лишнего не пропустит. Воспоминания о переговорах с Вышинским перевели мысли на другие переговоры. С самой непредсказуемой нацией Европы. Вот уж кто практически не изменился за эти годы. Уехавший сегодня днем в Стокгольм, где должны были продолжиться встречи с поляками, Молотов так и заметил: «Над ними время не властно и министр иностранных дел сегодняшней Польши кажется двоюродным братом Бека». Ничего, худые переговоры лучше доброй войны. А войны как раз и не будет. Польский президент оказался на удивление адекватным политиком. А остальные, разевавшие кусок на наши земли и богатства, так и не смогли договориться, как их делить. К тому же главной державе современного мира, САСШ отнюдь не хотелось усиления никого из друзей-соперников. И они это высказали, пусть и неявно. Умеют

Он кивнул, подтверждая самому себе свои мысли: «Только так и никак иначе. Экономика, пусть она и основа любой формации, вооруженные силывсе это важно. Но без идеологии, без правильных целей, без нормального руководства никакая экономика, никакие штыки не спасут страну от разгрома. Та же Франция сорокового годанаглядный пример того, как можно разбить самую мощную страну, население которой не имеет нужного идеологического настроя. Или Союз этого мира. Потерянные идеологические ориентиры, привели к разложению правящей партии, к дезориентации народа и к распаду страны, откату к самым диким временам капиталистической эксплуатации, к разрушению экономики. И не допустить такого в нашей историисамая главная и важная задача. Стать идеологически независимыми и самодостаточными не менее важно, чем стать независимыми экономически. Идеологическая независимость  эта формулировка ему определенно понравилась.  Можно в некоторой степени позавидовать ситуации, когда страна может позволить себе плевать на мировое общественное мнение. Ведь что такое нынешнее общественное мнение, если присмотреться внимательно? Негодование тех, кто считает себя самым культурным и цивилизованным. Дескать, когда бомбили югославские, иракские и афганские города, то это делалось для их же пользы, для приобщения их населения к демократии. Но мы этого понимать не хотим и не будем. Так что пусть поджимают губы дальше. А мы уж как-нибудь это переживем. Главное, чтобы наш народ и потом, в будущем, не увлекся сладкоголосым пением этих сирен демократии. Эту ошибку надо учесть. Без теории нам смерть».

Он опять встал и прошелся по кабинету, формулируя про себя ближайшие задачи в идеологической сфере. Применить опыт Кубы, Кореи, собственные, отложенные за текущими делами и заняться дальнейшим развитием теории. Навести порядок в сфере образования. Пожалуй, по возвращении перебросить туда Вышинского. Самому тоже надо будет внимательней изучить, что там происходит. Особенно в подготовке педагогов. Воспитание молодого поколения должно быть доверено самым образованным и самым надежным людям. И достаточно получающим, чтобы не думать о прозе жизни. УЗОО и прочие предложения по развитию гениев принимаем, но кроме того надо подтягивать и общий уровень всего образования. Он вздохнул, представив, каких денег это будет стоить. «Проверить возможность перераспределения бюджета, сократив часть военных расходов? Надо Звереву дать срочное поручение. И Вознесенскому. Но о нем надо подумать, не завалит ли порученное. А теорией заняться самому. Написать об основе всего обществаэкономике».

Он уселся за боковой стол, взял бумагу и написал на ней заголовок: «Экономические проблемы социализма и наши задачи». Нанес несколько тезисов и отложил лист в сторону, напомнив себе, что необходимо озадачить секретариат подбором сведений по этой теме.

Поднялся и тут же услышал зуммер стоящего на столе телефона. Подошел, поднял трубку.

 Товарищ Сталин,  Поскребышев старался говорить невозмутимо, но он почувствовал необычный тон его голоса. Тем более, что новый телефон передавал его намного лучше старого.  Товарищ Сталин, к вам товарищ Меркулов со срочным докладом.

 Что такое?  удивился он.

 Товарищ  Поскребышев очень странно произнес это слово,  Вознесенский сбежал в Финляндию.

 Вот как?  теперь удивления в его голосе не было, только ледяное спокойствие. «Интересно, откуда утечка?»Пригласите товарища Меркулова в кабинет

Эпилог

Документ

Уложен в конверт из плотной, белой, с небольшим голубоватым отливом бумаги. На немадрес и штамп почты СССР от 3.07.1941 г