Загнанная толпа под нависшими деревьями. На миг мне кажется, что я вижу Джулию, но ее тут же затирают другие перекошенные страхом лица.
БОМБУ ПОКА ОБНАРУЖИТЬ ТАК И НЕ УДАЛОСЬ! НАШ РЕПОРТЕР РАБОТАЕТ НА МЕСТЕ С РИСКОМ ДЛЯ СВОЕЙ ЖИЗНИ! В ЛЮБОЙ МОМЕНТ ВСЕ МОЖЕТ КОНЧИТЬСЯ СТРАШНОЙ ТРАГЕДИЕЙ!
Черный круг пульсирует, сжимается вокруг девчонки.
Двое в балахонах сидят перед ней на корточках, держат ее за плечи, крагой затыкают ей рот. Перекладывают ее лицо с пола себе на колени, копошатся в паху А сзади, заламывая ей руки, почти ложась ей на голую спину, вбивая, заколачивая себя в нее жесткими ударами, дергается над ней, за ней третья фигура. С каждым толчком рот ее пытается распахнуться еще ширена разрыв, словно насильник проталкивает, прокачивает через нее насквозь что-то невидимое, но грязное, отвратительное, и она пытается исторгнуть это из себя наружу.
Остальные пока просто следят, но кто-то уже дергает себя, готовясь.
Она так не чувствует ничего! Давай-ка кулаком ее еще пройди! Девчонка извивается, как насаженный на крючок червяк.
Насильник, будто ему не хватает ее отклика, поднимает заломленные худые руки-веточки повыше. Его правая кисть перемазана в красном. Маска у него на месте, но капюшон от трудов сбился назад. Делаю шаг вперед.
Хватит! приказываю я, но меня не слышат.
КТО ГОТОВ ПРИНЕСТИ В ЖЕРТВУ ТЫСЯЧИ НЕВИННЫХ РАДИ БЕЗУМНОЙ ИДЕИ?!
Еще шаг. Еще.
Висок. Кудрявые черные жесткие волосы. Качаются в такт. Под ними Налитая кровью загогулина рубца, отверстие, клочок мочки У него нет уха.
Я проваливаюсь в эту слуховую дырку, как в черную дыру, пролетаю через пространство, через время
Дыра выплевывает меня в яйцо, из которого нет выхода, в кинозал, в ряд между креслами, в холодное и удавливающее, как жидкий цемент, ощущение того, что вот-вот со мной случится отвратительное, страшное, непоправимое
Мне в тот раз удалось уйти, а ей
Я смотрю ей в глаза Такой взгляд Есть каналы, показывающие только архивные видео дикой природы. Некоторых успокаивает. Видел по одному из них, как гепард нагоняет антилоп. Бросается на шею, подминает под себя, заламывает голову вбок, рвет клыками артерии Оператор-вуайерист приближается к умирающему животному Фокусируется на глазах Тампокорность Так странно это видеть Потом они гаснут, превращаются в пластик
Она гипнотизирует меня.
Я не могу оторваться от нее. Меня бросает в жар, в ушах бухают огромные японские барабаны, я хочу вмешаться, но не могу сбросить оцепенение; из груди рвется какое-то рычание, клекот Я не слышу истерически орущего диктора, не вижу, что там на проекции
Тут она перекатывает на меня зрачок Не покорность, а мученичество, вот что там. Закрывает глаза
Прекратить! Немедленно прекратить!!! ору я.
МНЕ, КАК И ВСЕМ НАМ, БЫЛО НЕПРОСТО НАЙТИ СВОЕ МЕСТО В ЭТОМ МИРЕ! признается какая-то баба. МНЕ, КАК И ВСЕМ, ИНОГДА КАЗАЛОСЬ, ЧТО СУДЬБА ЖЕСТОКА К НАМ! ИЛИ ЧТО В МОЕМ СУЩЕСТВОВАНИИ НЕ БЫЛО НИКАКОГО СМЫСЛА! НО ТЕПЕРЬ С ЭТИМ ПОКОНЧЕНО!
Помню. Я все помню. Как не хватало воздуха; как упирался мне в спину его член; как сдал мой мочевой пузырь.
Я не подхожу дажеоказываюсь рядом с ними, вцепляюсь в его курчавые волосы всей пятерней, рву в сторону, отбрасываю его от нее.
Ты Ты
ВЕДЬ ТЕПЕРЬ У МЕНЯ ЕСТЬ ИЛЛЮМИНАТ! ИЛЛЮМИНАТТАБЛЕТКИ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЯ. РЕЦЕПТА НЕ НУЖНО!
Выключите это дерьмо! Кто-то наконец делает тише.
Какого хххера тут происходит?! Я задыхаюсьсо мной такого с интерната не было. Вы ссскоты! Какого
А что?! Девчонку все равно в расход пускать! Какая разница?! крысится, поднимаясь с пола, безухий. Тебе что, жалко?! Не каждый день такой праздник!
Не сметь! Не сметь!!!
Лучше бы своим делом занимался шипит он. Куда поползла? Мы с тобой еще не закончили Он ловит за лодыжку скулящую девчонку. Подожди, тебе понравится
Ты
А с тобой мы еще поговорим обещает мне эта мразь.
Мне перекрыли воздух и отняли у меня все слова, в меня вкачали черной бешеной крови и через край плеснули адреналина. Зззззззз Зззззз
Ты что сделал? остолбенело спрашивает меня здоровяк, моя правая рука в этом звене. Ты что сделал, а?!
Этой мрази в шею шокером, и покрепче, и подольше, вот что я сделал. И еще раз.
Пятьсот Третий дрыгается на полу. Маска вся облевана, через прорези видны белки закатившихся глаз. Первый раз за столько лет я снова смотрю ему в глазаа он не может глядеть на меня в ответ. Пинаю его в живот.
Я здесь командир, ясно?! Язвеньевой! Эта сучара мне не подчинялась! И закачиваю, закачиваю в легкие воздух. Стараюсь надышаться. Вспоминаю, что бросил снаружи Рокамору со свороченной челюстью.
Бабу не трогать! Я с ней сам Ясно?! Сам! Сейчас только
Рокамора очухался и копошится в тряпье, сваленном у входа. Даже не обращает на меня внимания, когда я выползаю в коридор.
Что ты там забыл?..
Он выхватывает из тряпок рукуи я упираюсь в пистолетное дуло. Вот уж чего юристам не положено.
Что с ней?!
Спокойно Ребята немного расшалились, но сейчас все под контролем. Я выставляю вперед ладонь и киваю на пистолет. Взаправдашний?
Молчи, шепчет он мне. Если ты еще что-нибудь скажешь, тебе крышка. Подныриваю под ствол, вцепляюсь в его запястье, выкручиваювыстрел?! нет, тишина; потом железяка глухо падает на пол. Отталкиваю Рокамору, подбираю пистолет. Названия нет, номера нет. Выглядит хлипко, как самоделка. А этот имбецил даже с предохранителя его не снял. Браво.
Подарок тебе. Рокамора тяжело дышит, поднимаясь с пола. С пистолетом тебе проще будет
Что проще?
Все проще. Жми на курок Дурацкое дело нехитрое. Ты же не хотел мараться На пару шагов отойди только Чтобы не брызнуло
Ничего Щелкаю предохранителем. Я, может, запачкаюсь, зато мир чище станет.
Чище Ты сам-то в это веришь?.. Он криво улыбается.
Ты убийца. Вы все убийцы. Твои ублюдки заминировали Сады Эшера
Не смеши! Нет никакой бомбы! Он отмахивается от меня, как от сумасшедшего. Хотя они ее, разумеется, найдут Но конечно, успеют обезвредить.
Что?!
Это твои хозяева разыгрывают многоходовку! Он теперь сам смеется, зло и через силу.
Мои хозяева?..
Неужели ты не понимаешь? Это все из-за меня.
Конечно!
Даже если меня шлепнут Бессмертные, все равно будет скандал. Журналисты пронюхают. В новостях покажут сначала мои выступления, а потом меня в мешке. Правозащитники вас раскатают. На выборах вашей партийке придется туговато. Может, даже министерство придется сдать Проблема. Надо что-то делать.
Надо, соглашаюсь я и вытягиваю руку с пистолетом, приставляя дуло к его лбу.
И вот Партия Жизни вам подыгрывает! За пару часов до того, как со мной перестарались во время рейда, мои товарищикак знали! прячут бомбу в этих чудесных садах. Чтобы попасть в один выпуск новостей с сообщением о моей случайной смерти. Потому что, во-первых, тогда получается, что я это как бы заслужил. А во-вторых, чего этих ублюдков вообще жалеть? Как они с нами, так и мы с ними! А?!
Гребаный параноик
«Паранойя!»вопит марионетка, которой рассказали о кукольном театре. Открывается дверь, в коридоре появляется здоровяк.
Все нормально?.. Ого
Слушай, говорю я ему, не опуская ствол. Забирай остальных и расходитесь. Я тут подчищу все. Это вас не касается. Не знаю, что вам безухий наплел И да, прихватите эту падаль с собой.
Из-за двери выглядывает еще одна маска.
Давай мы подстрахуем, топчется здоровяк.
Уматывайте, я сказал! ору я. Живо! Это мой скальп, ясно?! И никто себе его не присвоит, ни ты, ни эта безухая мразь!
Какой скальп? Я под такое вообще не подписывался, ноет за широкой спиной громилы кто-то еще из звена.
Ну и ладно! взрывается здоровый. И пошел ты на хер! Забираем Артуро и валим! Пусть этот психопат сам разгребает тут все!
Они выносят этого своегои моегоАртуро. Он огромной мясной куклой свисает с их рук, пальцы волокутся по полу, ширинка расстегнута, из-под маски тянется паутинка слюны, воняет кислым.
Рокамора следит за всем молча, не дергается. Дуло прижато к его лбу.
Процессия удаляется, пока не скрывается за углом.
Зачем? спрашивает у меня Рокамора.
Не могу, когда смотрят.
Слушай Это правда не мы. Сам подумай Партия Жизнии массовое убийство Это же нас навсегда Дискредитирует. Я и своим это сколько раз говорил Партия Жизниубивает Это не партия, а оксюморон какой-то Я бы никогда частит он.
Да насрать мне на твою партию. У меня конуракуб два на два. Понимаешь? Каждый день туда возвращаться Я в лифтах еле езжу, а мне жить в этом склепе. Вечно. И тут такая возможность. Повышение. Нормальные условия.
С кем мы ближе, с кем свободней, с кем искреннейс человеком, с которым только что переспали, или с человеком, который находится в нашей власти, и которого мы готовимся казнить?
Ты не хочешь это делать, да? Ты же нормальный парень! Там, под маской У тебя же там лицо есть! Ты просто послушай Они что-то готовят. На нас сейчас охоту открыли Мы столько лет действовали Угрожали нам, конечно, но Сейчас нас просто убирают торопится он.
И я вот в эту свою конуру придуи без снотворного не могу. Крыша едет. Еще сны эти, конечно Если не убиться, снова все это вижу, перебиваю его я.
А что мы сделали? Что мы вам сделали? Прячем тех, кто не хочет с детьми расставаться? Нарушителей укрываем? Вы нас террористами выставляете, а мыармия спасения! Тебе этого не понять, конечно Там дело ведь не в том, что ты свою молодость отдаешь за своего ребенка! В другом дело! В том, что ты умрешь раньше, чем он вырастет! Что ты его одного бросишь Что тебе с ним прощаться надо будет! Люди этого боятся! Он распаляется, забывается.
А вы прикрываете этих гребаных трусов! Стерилизоватьи тебя, и всех вас! Мы все равно всегда всех находим! Рано или поздно! И ты знаешь, что происходит с детьми, которых конфискуют! Добренькие вы, да?! Да этим выблядкам вообще лучше не появляться на свет, чем так!
Не мы это придумали! Это ваши законы! Какая сволочь придумала заставить нас выбирать между своей жизнью и жизнью наших детей?!
Заткнись!
Это все твои хозяева! Это они вас калечат, они нас травят! Им спасибо! За детство твое! За то, что у тебя семьи не будет никогда! За то, что я сейчас сдохну! За все!
Что ты знаешь про мое детство?! Ты ничего не знаешь! Ничего!
Я не знаю?! Это я не знаю?! взрывается он.
Заткнись!!!
Я зажмуриваюсь.
Вжимаю спусковой крючок.
Последнее, что я видел, его глаза. Я вроде бы встречался уже когда-то с ним взглядами Смотрел уже в эти глаза Где? Когда? Сухой щелчок. Глушитель.
Из меня одним толчком выплескивается всевсе, что набухало, давило, распирало меня изнутри. Будто кончил. Звука падающего тела не было. Выстрела не было?
Осечка? Пустой магазин? Не знаю. Не важно.
Я израсходовал всю злость, все силы, весь драйв, которые скопил для убийства. Все их вложил в этот холостой выстрел. Открываю глаза.
Рокамора стоит передо мной, зажмурившись тоже. На брюкахтемное пятно. Мы все отвыкли от смертии жертвы, и палачи.
Осечка, кажется, говорю ему я. Открой глаза. Сделай шаг назад. Он слушается.
Еще один.
Зачем?
Еще.
Он отходит медленно, пятясь спиной, не спуская глаз с пистолета, который все еще смотрит в середину его лба.
Я не могу убить его еще раз. Меня не хватает на это.
Проваливай.
Рокамора ничего не спрашивает, ни о чем не просит. Не поворачивается ко мне спиной. Думает, что выстрелить ему в спину мне храбрости хватит.
Через минуту он исчезает в темноте. Я с усилием сгибаю затекшую руку, в которой держу пистолет, проверяю магазин: полная обойма. Подношу дуло к виску. Странное чувство. Пугает легкость, с которой можно, оказывается, прервать свое бессмертие. Играю с этим: напрягаю указательный палец. Сдвинуть спусковой крючок на пару миллиметрови все.
Из квартиры слышится всхлип.
Опускаю руку и, пошатываясь, захожу.
Все вверх дном, ящики почему-то все открыты. На полугустеющие блестящие пятна. Девчонки нет.
По следу идти недолго. Она сидит в ванной, забралась в душевую кабину с ногами. Пытается отползти от меня, но упирается в стенку. Повсюду красноена кафеле, на поддоне, на ее руках, в волосахнаверное, пыталась их пригладить. Какие-то жуткие ошметки пропитывают кровью брошенное на пол полотенце
Выпотрошенный я, выпотрошенная она, распотрошенная квартира. Мы подходим друг другу.
У м-меня К-кровь Я Я п-потеряла П-потеряла Не надо б-больше Пожалуйста
Это не я успокаиваю ее дебильно. Правда, не я. Я ничего вам не сделаю.
Для нее мы все одинаковые, думаю я отстраненно. Пока мы в масках, мы все одинаковые. Так что в какой-то степени это именно я.
Сажусь на пол. Хочу содрать с себя Аполлона, но не решаюсь.
В-вольф? Он ум-мер?
Все ведь неплохо начиналось. Меня послали сюда убрать опасного террориста и зачистить свидетелей операции, отдали под мою команду звено Бессмертных. Но террорист оказался ноющим интеллигентом, свидетелиревущей девчонкой, вверенное мне звенобандой озабоченных садистов, а я самразмазней и слабаком. Террорист отправился по своим делам, мой дублер-проверяющий пускает слюни в коме, а свидетельница ничего не видела. К тому же у нее выкидыш, так что мне теперь ей даже инъекцию нет оснований делать, не говоря уже о том, чтобы ее пристрелить. Явно не мой день.
Нет.
Его з-забрали?
Я его отпустил.
Г-где он?
Не знаю. Ушел.
Как уш-шел? Она растеряна. А я? Он не в-вернется за м-мной? Жму плечами.
Она обнимает колени, ее трясет. Она совсем голая, но, кажется, даже не понимает этого. Волосы спутаны, склеены, свисают багровыми сосульками. Плечи изодраны. Глаза красные. Аннели. Она была красивой девчонкой, пока не попала под каток.
Вам, наверное, к врачу хорошо бы, говорю я.
А тебе не н-надо меня Разве В расход? Качаю головой. Аннели кивает.
Как т-ты д-думаешь, спрашивает она. Он всерьез г-говорил про аб про аборт?
Понятия не имею. Это уж ваши с ним отношения.
Это его ребенок, зачем-то говорит мне Аннели. Вольфа. Я стараюсь не глядеть на кровавую кашу на полотенцах.
Он террорист. Его не Вольф зовут.
Он мне говорил, что хочет этого ребенка.
Мочки у нее порваны, сочатся стынущей кровью; там, наверное, были сережки. Острые скулы; не ониее лицо было бы идеально выверено, выточено на высокоточном молекулярном принтере; не онионо было бы слишком правильно. Брови тонкие, вразлет. Прикоснуться к ее брови, провести по ней пальцем Слезы ползут поверх бурой корки, она размазывает их кулаками.
Как твое имя?
Тео, отвечаю я. Теодор.
Можешь уйти, Теодор?
Тебе надо к врачу.
Я тут останусь. Он ждет, пока вы все уйдете. Он не вернется за мной, пока ты не уйдешь.
Да Да.
Я поднимаюсь, но медлю.
Слушай Меня зовут Ян на самом деле.
Можешь уйти, Ян?
В коридоре я в первый раз вспоминаю, что здоровяк мне говорил о наблюдении: все подходы к квартире просматриваются. Вокруг понатыкано камер; пока я обсуждал с Рокаморой, размозжить мне ему голову или нет, кто-то пялился на реалити-шоу и жрал поп-корн.
В той детской книжке-игрушке, где надо было провести заблудившегося зайчика через лабиринт, у меня все вышло удачней. Проплутав по всем тупикам и закоулкам, я все же вывел его к домику. Девочка была в восторге. Даже поцеловала меня, но я был в маске и ничего не почувствовал. А потом за ней приехала спецкоманда.
Если камеры тут повсюду, не все ли равно, в какую глядеть? Я делаю книксен, закидываю маску в ранец и ухожу. Гасите свет. Представление окончено.
Глава VII. День рождения
Солнце почти остыло, и к нему можно притронуться, не боясь обжечься. Ветра не слышно, но он тут: подталкивает коконы висячих кресел туда-сюда, смотрит на них задумчиво.
Теплый воздух обтекает мое лицо.
Домогромные окна с выбившимися наружу занавесками, ваниль стен тает во рту у небамерно дышит, живой. На мореных досках веранды греется кошка. Перспективавыпуклости холмов с сидящими на них часовенками, будто груди с пирсингом сосков, темные ложбинки, возбужденные столбики кипарисовмедленно въезжает в ночную синеву.
Фигура, ютящаяся в одном из коконов, невесома; ветру нетрудно качать ее. Хотя второе кресло пусто, у них одна амплитуда. Это девушкакрасивая, мечтательная. Она читает, подобрав под себя ноги, уютно закутавшись в какую-то историю, на ее губах нечеткая улыбка, словно отражение улыбки в зыбкой воде.