Правила снимают ответственность, взвешенно произношу я.
Боитесь ответственности? Она вздергивает бровь. Неужели вам все же жаль всех этих бедолаг, которых вы
Послушайте, говорю я. Вам, наверное, никогда не приходило в голову, что в таких условиях, как вы, живут не все? Вам, может быть, неизвестно, что четыре квадратных метра на человеканорма даже на приличных уровнях? А вы помните, сколько стоит литр воды? А почем киловатт? Простые люди из плоти и крови ответят на этот вопрос, не задумываясь ни на секунду. И все они знают, почему вода, энергия и пространство столько стоят. Из-за этих ваших бедолаг, которые, не присматривай мы за ними, окончательно обрушат и экономику, и башни. Включая и вашу башню из слоновой кости.
Вы очень красноречивы для головореза. Хотя я узнаю в вашем пламенном выступлении целые пассажи из выступлений моего мужа. Надеюсь, вы не забыли, что ваше будущее в его руках? холодно интересуется она.
С моей работой привыкаешь больше ценить настоящее.
Ну да Когда ежедневно воруешь будущее у других Пресыщаешься им, видимо?
Я поднимаюсь со своего места. Сука господина Шрейера словно достала из-за пазухи набор игл и втыкает их в меня одну за другой, стараясь угадать все мои болевые точки. И я не собираюсь терпеть ее сучью акупунктуру.
Что вы улыбаетесь? Ее голос звенит.
Думаю, мне пора. Передайте господину Шрейеру, что
Вам опять жарко? Или тесно? А вы представьте себя на месте этих людей. Ведь вы караете их только за то
Я не могу оказаться на их месте!
Ах да, этот ваш монашеский обет
Дело не в нем! Просто я понимаю, какую цену платим мы все из-за того, что кто-то не может сдержать себя! Я сам плачу ее! Я, а не вы!
Не врите себе! Вы просто не можете понять этих людей, потому что выкастрат!
Что?!
Вам же не нужны женщины! Вы заменяете их своими таблетками! Разве не так?
Какого черта?! Все, с меня хватит!
Вы ведь такой же, как они все! Идейный импотент! Смейтесь, смейтесь! Вы знаете, что я говорю правду!
Тебе нужно, чтобы я
Вы Что?! Отпустите
Ты хочешь, чтобы
Отпусти! Тут везде наблюдение Я Не смей!
Эллен! рокочет в глубине сада вельветовый баритон. Дорогая, где вы?
Мы на пляже! Она не сразу успевает стряхнуть со своего голоса хрипотцу, и ей приходится через миг переговаривать все заново. Мы тут, Эрих, на пляже!
Госпожа Шрейер оправляет смятое кофейное платье и за секунду до того, как ее муж появляется из зарослей, успевает дать мне пощечинузлую, настоящую.
Теперь я ее заложник; чего мне ждать от этой суки? Отчего она так вдруг на меня взъярилась? Что вообще только что между нами произошло? Я так и не увидел ее глаз, хотя шляпа лежит, сброшенная, на песке. Медовые волосы на плече
А Вот вы где!
Он выглядит именно так, как на экранах, в новостях: совершенно. Со времен римских патрициев такое благородство черт возвращалось на грешную землю только единождыв Голливуд пятидесятых годов двадцатого века, чтобы потом снова исчезнуть на долгие столетия. И вотновое пришествие. И последнее, потому что Эрих Шрейер не умрет никогда.
Эллен Ты даже не предложила нашему гостю коктейли?
Я смотрю мимо неена песок: вокруг шезлонгов он вспахан, как арена боя быков.
Господин сенатор Я склоняю голову.
В его зеленых глазахспокойная доброжелательность уберменша и сдержанное энтомологическое любопытство. Похоже, господин Шрейер не обратил внимания ни на отброшенную шляпу, ни на следы на песке. Наверное, он вообще редко глядит себе под ноги.
Не надо этого Обращайтесь ко мне по имени. Вы же у меня дома, а дома япросто Эрих.
Теперь я киваю молча, не называя его никак.
В конце концов сенаторэто ведь просто одна из ролей, которые я играю, так? И не самая важная. Приходя домой, я выбираюсь из нее, как из делового костюма, и вешаю в прихожей. Мы все просто играем свои роли, и всем нам наши костюмы подчас натирают
Простите, не выдерживаю я. Никак не могу вылезти из своего. Боюсь, это моя шкура.
Не бойтесь. Шкуру можно спустить. Шрейер дружески подмигивает, подбирая брошенную шляпу. Вы успели осмотреться в моих владениях?
Нет Мы тут разговорились с вашей супругой
Госпожа Шрейер не смотрит на меня. Похоже, она еще не определилась, казнить ей меня или миловать.
Ничем более ценным я и не владею, смеется он, передавая ей полосатую шляпу. Коктейли, Эллен. Мне«За горизонт», а вам?
Текилу, говорю я. Нужно освежиться.
О! Вечный напиток Текилу, Эллен. Она изображает покорный поклон.
Конечно, это знак особого внимания, как и то, что Шрейер попросил свою жену встретить меня. Внимания, которого я не заслужили не уверен, что смогу заслужить.
Я вообще противник жизни в кредит. Приобретаешь нечто, что тебе принадлежать не должно, а расплачиваешься тем, что больше не принадлежишь сам себе. Идиотская концепция.
О чем задумались?
Пытаюсь понять, зачем вы меня вызвали.
Вызвал! Послушай, Эллен, а? Я вас пригласил. Пригласил познакомиться.
Зачем?
Из любопытства. Мне интересны такие люди, как вы.
Таких людей, как я, сто двадцать миллиардов в одной Европе. Вы принимаете по одному в день? Я понимаю, что вы не ограничены во времени, и все же
Кажется, вы нервничаете. Устали? Слишком долго к нам добирались?
Это он про лифты говорит. Знает про некоторые мои особенности. Наверное, читал мой личный файл. Тратил время.
Сейчас пройдет. Я опрокидываю дабл-шот текилы.
Кислый желтый огонь, расплавленный янтарь, наждаком по глотке. Чудесно. Вкус странный. Не похоже на синтетику. Не похоже вообще ни на что из известного мне, и это настораживает. Я-то считал себя знатоком.
Что это? «Ла Тортуга»? пытаюсь угадать я.
Нет, что вы! Он ухмыляется.
Протягивает мне кусок лимона. Любезничает. Я качаю головой. Для тех, кто не любит огонь и наждак, есть коктейль «За горизонт» и прочие сласти.
Вы читали мой личный файл? Трещины на моих губах жжет спиртом. Я облизываю их, чтобы щипало подольше. Польщен.
Положение обязывает, разводит руками Шрейер. Вы же знаете, Бессмертные находятся под моей опекой.
Опекой? Только вчера вот слышал в новостях, как вы обещали расформировать Фалангу, если народ этого потребует.
Эллен поворачивает свои окуляры в мою сторону.
Меня иногда упрекают в беспринципности, подмигивает мне Шрейер. Но у меня есть железный принцип: говорить каждому то, что он хочет от меня услышать.
Весельчак.
Не каждому, возражает госпожа Шрейер.
Я о политике, любовь моя, лучезарно улыбается ей господин Шрейер. В политике иначе не выжить. Но семьяединственная тихая гавань, в которой мы можем побыть сами собой. Где, как не в семье, мы можем и должны быть искренны?
Звучит прекрасно, произносит она.
Тогда, с твоего позволения, я продолжу, мурлычет он. Так вот. Люди, которые верят новостям, обычно хотят верить и тому, что государство заботится о них. Но расскажи мы им, как именно государство о них заботится, им станет не по себе. Все, что они хотят услышать: «Не волнуйтесь, у нас все под контролем, в том числе и Бессмертные».
Эти сорвавшиеся с цепи штурмовики.
Они просто хотят, чтобы я их успокоил. Чтобы я заверил их, что в Европе, с ее вековыми устоями демократии и почитания прав человека, Бессмертныепросто вынужденное, временное явление.
Вы умеете внушить уверенность в завтрашнем дне. Я слышу, как во мне открывается шлюз, сливая текилу прямо в кровь. Знаете, мы ведь тоже смотрим новости. Вам кричат, что Бессмертныепогромщики, с которыми давно пора покончить, а вы только улыбаетесь. Как будто бы не имеете к нам никакого отношения.
Вы очень точно сформулировали! Как будто бы мы не имеем к Фаланге никакого отношения. Зато мы даем вам полный карт-бланш.
И объявляете, что мы совершенно неуправляемы.
Вы же понимаете Наше государство основано на принципах гуманности! Право каждого на жизнь свято, как и право на бессмертие! Европа отказалась от смертной казни столетия назад, и мы никогда не вернемся к ней, ни под каким предлогом!
А вот теперь я снова узнаю того другого вас, из новостей.
Я не думал, что вы так наивны. С вашей работой
Наивен? Знаете Просто с нашей работой часто хочется поговорить с людьми из новостей, которые макают нас в дерьмо. И вотредкий случай.
Не думаю, что вам удастся со мной поссориться. Шрейер усмехается. Помните? Я же всегда говорю людям то, что они хотят от меня услышать.
И что, по-вашему, хочу услышать я?
Шрейер втягивает свой фосфоресцирующий пижонский коктейльчерез соломинку, из шарообразного бокала, который нельзя поставить, не опустошив.
В вашем файле значится, что вы исполнительны и честолюбивы. Что вы правильно мотивированы. Приводятся примеры вашего поведения при операциях. Все выглядит очень неплохо. Выглядит так, словно вас ждет большое будущее. Но продвижение по служебной лестнице у вас будто бы застопорилось.
Уверен, что в моем файле про меня есть немало и такого, о чем господин Шрейер предпочитает не упоминать, возможно, пока не упоминать.
Поэтому, предполагаю, вам хотелось бы услышать о повышении. Я кусаю щеку; молчу, стараясь не выдать себя.
А так как я всегда следую своему принципу, опять эта дружеская улыбка, то и говорить с вами собираюсь об этом.
Почему вы?.. Назначения в компетенции командующего Фаланги. Разве не он
Конечно, он! Конечно, старина Риккардо. Назначает он! А я просто разговариваю. Шрейер машет рукой. Вы сейчас правая рука командира звена. Так? Вас рекомендуют повысить до командира бригады.
Десять звеньев? В моем распоряжении? Рекомендует кто?
Кровь с текилой стучится мне в голову. Это повышение через две ступени. Я выпрямляю спину. Я чуть не нагнул его жену и не разбил морду ему самому. Чудесно.
Рекомендуют, кивает господин Шрейер. Что думаете?
Командовать бригадойзначит, перестать самому месить бутсами человеческие судьбы. Командовать бригадойзначит, выбраться из моей гнусной халупы в жилище попросторней Ума не приложу, кто там может меня рекомендовать.
Думаю, что я этого не заслужил. Слова даются мне тяжело.
Вы думаете, что вы заслужили это давным-давно, говорит господин Шрейер. Еще текилы? Вы выглядите несколько рассредоточенно.
У меня ощущение, что мне собираются всучить пожизненный кредит. Я качаю разбухшей головой.
А кредиты вы не любите, подхватывает Шрейер. Так сказано в вашем файле. Но это не кредит, не переживайте. Оплата вперед.
Не представляю, как я мог бы вас подкупить.
Меня? Ваш долгне перед каким-то сенатором. Ваш долгперед обществом. Перед Европой. Ладно, урежем прелюдию. Эллен, ступай в дом.
Она не сопротивляется, на прощание вручая мне еще один дабл-шот. Шрейер провожает ее странным взглядом. Улыбка отклеилась и слетела с его губ, и на какой-то миг он забывает надеть на свое красивое лицо другое выражение. Долю секунды я вижу его настоящимпустым. Но, обращаясь ко мне, он снова весь лучится.
Фамилия Рокамора вам, должно быть, знакома?
Активист Партии Жизни, киваю я. Один из руководителей
Террорист, поправляет меня Шрейер.
Тридцать лет в розыске
Мы его нашли.
Арестовали?
Нет! Нет, конечно. Вообразите себе: полицейская операция, куча камер, Рокамора сдается, конечно, и тут же онво всех новостях. Начинается процесс, мы вынуждены сделать его открытым, все болтуны мира подряжаются защищать его бесплатно, чтобы покрасоваться на экранах, он использует суд как трибуну, становится звездой Словно я переел на ночь и вижу кошмар. А у вас?
Я пожимаю плечами.
Рокаморавторой по важности человек в Партии Жизни, сразу после Клаузевица, продолжает Шрейер. Они и их люди пытаются подорвать устои нашей государственности. Сломать хрупкий баланс Обрушить башню европейской цивилизации. Но мы еще можем нанести превентивный удар. Вы можете.
Я? Каким образом?..
Система оповещения выявила его. Его подруга беременна. Он находится вместе с ней. Декларировать, судя по всему, они ничего не собираются. Отличный шанс для вас попробовать себя в качестве звеньевого.
Хорошо. Я размышляю. Но что мы можем сделать по нашей линии? Даже если он сделает выбор Обычная нейтрализация. После укола он проживет еще несколько лет, возможно, все десять
Это если все пойдет по правилам. Но когда загоняешь такого крупного зверя, надо готовиться к сюрпризам. Операция опасная, сами понимаете. Может случиться все, что угодно!
Шрейер кладет руку на мое плечо.
Вы же меня понимаете? Дело щепетильное Подруга на четвертом месяце Обстановка напряженная, он сам не свой Внезапное вторжение звена Бессмертных Он отважно бросается защищать возлюбленную Хаос Не поймешь уже, как все и случилось. А свидетелей, кроме самих Бессмертных, не осталось.
Но ведь то же самое может сделать и полиция, разве нет?
Полиция? Представляете себе скандал? Хужетолько повесить этого гада в тюремной камере. А Бессмертныедругое дело.
Совершенно неуправляемые, киваю я.
Погромщики, с которыми давно пора покончить. Он прикладывается к бокалу. Ваше мнение?
Я не убийца, что бы вы там ни говорили про меня своей жене.
Поразительное дело, мурлычет он благодушно. Я так внимательно разбирал ваш файл. Там много о ваших качествах, но про щепетильностьни слова. Возможно, это что-то новое. Я, пожалуй, сам дополню дело.
Будете дополнять, назовите это «чистоплотностью». Я смотрю ему в глаза.
Пожалуй, даже «чистоплюйством».
Бессмертные должны следовать Кодексу.
Рядовые Фаланги. Простые правиладля простых людей. Те, кто командует, должны проявлять гибкость и инициативу. И те, кто хотел бы командовать.
А его подруга? Она имеет отношение к Партии Жизни?
Понятия не имею. Вам не все равно?
Ее тоже надо?
Девчонку? Да, конечно. Иначе ваша версия событий может оказаться под вопросом.
Я киваюне ему, сам себе.
Я должен принять решение сейчас?
Нет, у вас есть в запасе пара дней. Но хочу сказать вам: у нас есть и другой кандидат на повышение.
Он дразнит меня, но я не могу сдержаться.
Кто это?
Ну-ну Не ревнуйте! Вы, может быть, помните его под личным номером. Пятьсот Три.
Я улыбаюсь и опрокидываю двойной шот разом.
Здорово, что у вас такие приятные воспоминания об этом человеке, улыбается в ответ Шрейер. Должно быть, в детстве нам все кажется гораздо более приятным, чем оно является в действительности.
Пятьсот Третий разве в Фаланге? Мне становится тесно даже тут, на их гребаном летучем острове. Ведь по правилам
Всегда бывают исключения из правил. Шрейер перебивает меня учтивым оскалом. Так что у вас будет приятный компаньон.
Я возьмусь за это дело, говорю я.
Ну и прекрасно. Он не удивлен. Хорошо, что я нашел в вас человека, с которым можно говорить по существу и начистоту. Такую искренность я позволяю себе не со всеми. Еще текилы?
Давайте.
Он сам отходит к переносному пляжному бару, плещет мне из початой бутылки в квадратный стакан огня на два пальца. Через открытую секцию купола на остров залетает прохладный ветер, ерошит пластиково-сочные кроны. Солнце начинает скатываться в тартарары. Голова моя схвачена обручем.
Знаете, говорит господин Шрейер, передавая мне бокал, вечная жизнь и бессмертиеэто ведь не одно и то же. Вечная жизнь тут. Он притрагивается к своей груди. А бессмертие здесь. Его палец касается виска. Вечная жизнь, он ухмыляется, включена в базовый соцпакет. А бессмертие доступно только избранным. И думаю Думаю, вы бы могли достичь его.
Достичь? Разве я не уже один из Бессмертных? шучу я.
Разница такая же, как между человеком и животным. Он вдруг снова являет мне свое пустое лицо. Очевидная человеку и неочевидная животному.
Значит, мне еще предстоит эволюция?
Увы, само собой ничего не происходит, вздыхает Шрейер. Животное из себя надо вытравливать. Вы, кстати, не принимаете таблетки безмятежности?
Нет. Сейчас нет.
Очень зря, добродушно укоряет меня он. Ничто так не поднимает человека над собой, как они. Советую попробовать снова. Ну что ж На брудершафт?
Мы чокаемся.
За твое развитие! Шрейер высасывает содержимое своего шара до дна, опускает его на песок. Спасибо, что пришел.