Каждый хочет знать, за кем мы.
Налево, командует Эл, глядя на свой комм.
Налево!
Поворачиваем к лесенке, которая втиснулась между кабинетом вертикального массажа и салоном виртуального секса. На нашем пути встает какой-то верзила со сплюснутым носом, но Даниэль отшвыривает его в сторону, тот падает на пол и больше не поднимается.
Нам на пятнадцатый, говорит Эл.
Шепот взлетает на пятнадцатый этаж куда быстрей, чем мы вскарабкиваемся по скрипучей лестнице, которая качается так, будто мыобезьяны на лианах.
А там, наверху, уже занимается пожар паники. Ничего, пускай.
Забравшись, бежим цепью по узеньким подвесным балконам мимо мириад кабин, хижин, клетушек. Люди прыскают в стороны. Отпихиваем прочь зазевавшихся и остолбеневших от ужаса.
Быстрей! кричит Эл. Быстрей!
Навстречу нам выскакивает растрепанная девушка. Бросается на нас, как-то глупо выставляя руки вперед. Ладони у нее перемазаны в чем-то желтом.
Уходите! Уходите! Не надо! Не пущу!
Отвали, дура! Что ты делаешь?! орет на нее какой-то парень, дергает ее за платье, пытаясь от нас оттащить. Что ты делаешь?! Ты только
Дорогу! ревет Даниэль.
Она нам нужна, решает звеньевой. Придержите ее!
Антон выхватывает шокер и тычет его девушке в живот; та падает как подкошенная и больше ничего не может сказать. Парень пялится на нее недоверчиво, потом вдруг толкает Антона обеими руками в плечитак, что тот проламывает дистрофичную балконную оградку и летит в пропасть.
Тут Это где-то тут! гаркает звеньевой.
Выбросив Антона, парень впадает в прострациютут же получает шокером в ухо и валится мешком. Я выглядываю с балкона: Антон приземлился парой этажей ниже на какой-то перекладине. Показывает мне большой палец.
Мы останавливаемся у микроскопической лапшичной: продавец помещается в своем заведении только сидя, где-то за ним ютится повар, вдоль прилавка, сделанного для карликов, ряд табуреток с подпиленными ножками, в конце занавескасортир. Вся столовкаразмером с киоск. Соседи все на виду. Прятаться негде. На стене у кассы висит голограмма: мужик в розовой резине, обтягивающей его рельефную мускулатуру. Глаза подведены, во ртулиловая сигара. Сигара дымится и в зависимости от точки меняет угол наклона, недвусмысленно вздымаясь.
Меня сейчас стошнит.
У приземистого повара на коричневой лысине белым вытатуировано «Возьми меня». Продавец тоже нарядный: весь в помаде, язык проколот люминесцирующей штангой. Смотрит на Даниэля, медленно обводит подмигивающей сережкой накрашенные губы. Кажется, мы не по адресу.
Можешь даже не снимать маску, говорит он. Люблю анонимность. И сапоги оставь Они такие брутальные.
Тут? оборачивается к Элу Даниэль. Странное место для сквота.
Был сигнал, хмурится звеньевой, уставившись в свой коммуникатор. И эта баба
И тут я вижу за приподнятой занавеской чьи-то круглые глаза, ловлю сдавленный писк, шепот Отодвигаю Даниэля, который заслоняет весь проход, сгибаюсь в три погибелилезу мимо заинтригованных педиков с их стынущей лапшой, добираюсь до сортира
Эй! окликает меня продавец. Эй-эй! Отдергиваю тряпку. Никого.
В кабинке можно уместиться только на корточках. Стенка за стульчаком вся расписана предложениями быстрого и анонимного секса, снабженными метрическими данныминаверняка приукрашенными. Слева какой-то умелец выцарапал анатомически достоверный член, окружив его, словно фамильный герб, лентами с начертанной на них совершенно невообразимой похабщиной. Там, где начинается слово «причмокивая», я вижу крохотный дактилоскопический сенсор. Изобретательно.
Делаю шаг назад и впечатываю бутсу в стенку. Она, как бумажная, прорываетсяза ней люк со стремянкой, ведущей вниз.
Сюда! прыгаю первым.
Уже падая, слышу визг и знаю: нашел. Сигнал был верный. Не успели сбежать, не успели. Меня заливает адреналином. Вот она, охота. Теперь-то не спрячетесь, ублюдки.
Крошечная полутемная комнатка, на полукакая-то пластичная мебель, ворох тряпок, скорченная фигура Чувствую, как подступает тошнота. Прежде чем я успеваю толком все разглядеть, комната вспыхивает, я лечу кубарем, в глазахогненные кольца, дыхание перебито. Тут же откатываюсь и вслепую бросаюсь на него, пальцами нащупываю шею, потом глазавдавливаю внутрь. Вопль.
Успеваю нашарить свой шокерперехватывая скользкую чужую кисть, которая тянется к нему же, выдергиваю, тычу шокером в мягкое.
Ззз Подольше держу. Подольше. Полежишь, гад.
Отваливаю обмякшее тело от себя, пинаю его устало.
Да куда же все наши запропастились?
Разметываю мешки-кресла, вымещаю на них то, что не стал вымещать на теле. Заставленный диваном в углу комнатушкилаз.
Вы где?!
Наверхубрань, возня. Похоже, нашим сейчас тоже жарко. Но мне обратного пути нет. Справятся сами. До меня доносится придушенный тонкий писк. Я чувствую, что еще вот-воти накрою гнездо.
В этом лазе может быть что угодно. Нарушители бывают вооружены всерьез. Но нельзя ждать. Тут каждая секунда на счету. Если они успеют эвакуировать сквот, весь рейд насмарку.
Приподнимаю с пола человека-куль, пропихиваю его в лаз впереди себя. Изнутривопль. Куль дергаетсянехорошо так, конвульсивно. Затихает. Его втаскивают внутрь. Еще один вскрикотчаянный.
Максим!
Ага, поняли, что своего оприходовали.
Дышать все еще тяжело. Ребра колет. Проверяю шокер. Он тихо жужжит. Заряд на дозволенный максимум. Лаз тесный, как желудок питона. Надо проскочить через эту горловину! Проскочить, пока она не сжалась и не удавила меня
Кувыроквкатываюсь внутрь быстрей, чем они успевают понять, что япросто человек.
Наугад раздаю тычки смазанным силуэтам, среди которых оказываюсь. Они падают, обретая четкие очертания. Тонкий захлебывающийся плач.
Не надо!
Стоять! Всем стоять, суки! И наконец выплевываю наше, каленое:Забудь о смерти!
И этими словами, словно настоящим огненным тавром, прижигаю, припечатываю, парализую их всех. Кто дрыгалсязатихает. Кто ревелскулит. Знают: теперьвсе.
Включаю свет. Ну?!
Комната, раскрашенная в кричащие цветаодна стена ярко-желтая, другая ярко-синяя; все изрисованы какими-то каракулями, словно их чертил имбецил с нарушенной координацией. Башни, люди держатся за руки, облака и солнце.
Из мебелиматрасы. Небогато. И места так мало, что нечем дышать. Как их столько сюда набилось?
На полу валяются две бабы и парень. Парень ткнулся носом в мою бутсу. Голову одной из женщин ореолом окружает зеленая зловонная лужа. Чувствую, как и у меня к горлу подступает едкий сок.
К стенам жмутся еще три девушки. У одной, голубоглазой и в коротком синем платье, на рукахмяучащий сверток. Втораяраскосая крашеная блондинкавсе еще зажимает рукой рот полуторагодовалой девочке с жиденькими черными волосенками под розовой шапочкой. Девочка что-то обиженно мычит из-под ладони и пытается выкрутиться, но не можету матери руки заклинило, словно судорогой свело. От всего лица видны только глазатакие же щелочки, как у мамаши. Последняя из задержанных, рыжая с тысячей маленьких косичек, прячет за собой белобрысого мальчишку лет трех. Мальчик наставил на меня придурковатого лысого пупса с оторванной ногой, держит его так, будто это оружие. Кукла, надо же На блошином рынке они ее раскопали или у антикваров? Пупс пытается навести на меня жутковато-осмысленный взгляд и нудит:
Давай играть в салки. Только мне нужна обратно моя нога! Иначе как я буду от тебя убегать? Верни мне мою ногу и давай играть! Будешь?
Остальные молчат. Тогда снова вступаю я:
Проверка сигнала. Вы подозреваетесь в укрывательстве незаконнорожденных. Мы проведем тест ДНК. Если дети зарегистрированы, вам нечего бояться.
Говорю «мы», хотя я тут все еще один.
Мама! Все в порядке, я его держу на мушке! заявляет мальчишка, вылезая вперед.
Женщина начинает выть:
Не надо Не надо
Вам нечего бояться, улыбаюсь я.
Я гляжу на них и знаю, что лгу. Они именно должны трястись от страхапотому что виновны. Тест только подтвердит то, что и так видно по их глазам.
Не боится из них всех только мальчик. Почему? Неужели его не пугали Бессмертными?
Вы! Я киваю на встрепанную синеглазую девушку в синем платье с младенцем на руках. Сюда.
Будем играть в салки? Только верни мне мою ногу Иначе как я буду бегать? кося на меня, канючит кукла.
Я загораживаю единственный выход; теперь отсюда некуда бежатьни им, ни пупсу, ни мне; а ведь мне хочется выбраться из этого давящего ящика так же отчаянно!
Как загипнотизированная, девушка в синем платье послушно делает шаг вперед. В ее голубых глазах можно утопиться. Ребенок умолкаетможет быть, засыпает.
Руку.
Неловко удерживая сопящего младенца, она выпрастывает ладонь и протягивает мне еекак-то стеснительно, будто надеясь на что-то. Я хватаю ее как в рукопожатии. Чуть заламываю запястье, обнажая пульс. Достаю сканер, прижимаю. Тихий мелодичный сигнал. Тон «Колокольчик». Сам выбирал его в каталоге звуков. Обычно разряжает обстановку.
Регистрация беременности?
Девушка, словно спохватившись, пытается отдернуть руку. Будто я поймал какого-то зверькатеплого и юркого; он доверился мне по глупости, а я вцепился в него и сейчас скручу ему шею, он бьется, чувствуя, что пропал, но вырваться из моей хватки уже не может.
Элизабет Дюри Восемьдесят Три А. Беременность не регистрировалась, сверившись с базой, констатирует сканер.
Ребенок ваш? Я смотрю на девушку, не выпуская ее руки.
Нет Да, мой Он Это она Это девочка та путается, запинается.
Дайте ее сюда.
Что?
Мне нужно ее запястье.
Я не дам!
Я подтягиваю ее к себе, разворачиваю сверток. Внутрипохожий на голую сморщенную обезьянку красный человечек. Действительно, девочка. Вся обляпанная желтым. Месяц, не больше. Недолго же ей удалось от нас прятаться.
Нет! Нет!
Платье Элизабет Дюри намокаетгруди расползаются темными пятнами. Молоко пошло. Действительно, настоящее животное. Отпускаю ее. Берусь за обезьянью лапку и прижимаю к ней сканер.
Динь-дилинь! Колокольчик. Некоторые из наших присваивают завершению сканирования ДНК тон «Гильотина». Шутники.
Проверить регистрацию ребенка.
Я хочу играть в салки! капризно требует безногая кукла.
Ребенок не зарегистрирован, сообщает сканер.
Мама, давай уйдем отсюда? Пойдем гулять!
Тише Тише, сынок
Установить родство с предыдущим образцом.
Прямая родственная связь родительребенок.
Он мне не нравится!
Спасибо за сотрудничество, киваю я девушке в синем платье. Теперь вы, оборачиваюсь к рыжей.
Она пятится от меня, мотая головой и подвывая. Тогда я хватаю за руку ее пацаненка.
Отпусти меня! Отпусти быстро!
Давай играть в салки? встревает пупс.
И тут эта маленькая дрянь вдруг изворачивается и вцепляется мне зубами в палец!
Отстань от нас! кричит мне мальчишка. Уходи!
До крови, надо же. Отнимаю у него куклу, с размаху швыряю ее на пол. Голова отлетает.
Мне больно. Не надо так со мной, расстроенно говорит голова голосом очень старого человека; что-то с динамиком.
Нет! Зачем ты?! кричит мальчишка и тянется грязными ногтями к моему лицу, надеясь расцарапать его.
Я поднимаю его за шиворот и встряхиваю в воздухе.
Не смей! Не смей! вопит рыжая. Не смей его трогать, мразь! Удерживая извивающегося мальчишку в воздухе, я отпихиваю ее ладонью.
Наз-зад! Колокольчик.
Проверить регистрацию ребенка!
Ребенок не зарегистрирован.
Отдай! Отдай моего сына, паскуда!
Я предупреждаю Буду вынужден Стоять!
Отдай мне моего сына, ублюдок! Тварь! Безродная тварь!
Что ты сказала?!
Безродная мразь!
Повтори!
Безродная Зззззз. Зз.
Кажется, мышцы и кости в ней вдруг заменили на воду, и она бурдюком обваливается на пол. Динь-дилинь!
Извините А мы Мы можем идти? Голубоглазая девушка в синем платье как будто просыпается.
Нет. Установить родство с предыдущим образцом.
Но вы же сказали
Я сказалнет! Установить! Родство!
Что ты сделал с моей мамой?!
Не подходи ко мне, маленький ублюдок!
Мама! Мамочка!
Установлена прямая связь ребенокродитель.
Мне больно. Я просто хотел играть в салки.
Но почему? Я не понимаюпочему? Голубоглазая в платье.
Вы должны дождаться прибытия командира нашего звена.
Зачем? Почему? Она совсем растеряна. Трогает свою грудь, разглядывает ладонь. Извините У меня молоко, кажется Так неловко. Мне бы переодеться Я вся
Вы нарушили Закон о Выборе. Согласно четвертому пункту Закона, вы являетесь безответственным родителем, ваш ребенок считается незаконнорожденным.
Но ведь она совсем маленькая Я хотела Я просто не успела!
Не двигайтесь. Мы должны дождаться прибытия командира моего звена. Только он уполномочен сделать вам инъекцию согласно законодательству.
Инъекцию? Укол? Вы хотите сделать мне укол? Заразить меня старостью?!
Ваша вина установлена. Прекрати реветь! Ты мужик или кто?! Ваша вина установлена!
Но я Но Но ведь
И тут крашеная азиатка, все это время стоявшая смирно, будто из нее батареи вытащили, проделывает финт, которого я от нее не ждал: с короткого разбега вламывается плечом в одну из стени выносит ее напрочь, и вылетает вместе с ней в дымную бездну. Ее дочь ничего не понимаеткак и я. Ковыляет на своих ножонках к отверзшейся пропасти, бормочет:
Мама? Мама?
Я широко улыбаюсь.
Девочка опускается на четвереньки, потом на пузо, норовя слезть в никуда спиной вперед, как будто слезает на пол с дивана. Еле успеваю подхватить ее. Она плачет.
Отпустите нас
Мне больно. Я просто хотел
Заткнись!
Прижимая выкручивающуюся девчонку к себе, пинаю оторванную кукольную башку как мячи она исчезает из кадра. Пацан смотрит на меня так, будто ясам сатана. Ничего, это он еще не знает, что его ждет дальше.
Он ведь еще не пришел, ваш начальник? Отпустите нас! Пожалуйста, я вас очень прошу! Мы не скажем, мы никому не скажем, честное слово.
Вы! Нарушили! Закон! О Выборе! Вы!
Мама? спрашивает у меня мелкая; розовая шапчонка наползла ей на глаза.
Я умоляю вас Ну что я могу
Завели! Нелегального! Ребенка! А! Это!
Все, что угодно Хотите, я
Значит! Что! Вам! Будет! Сделана! Расчетная! Инъекция!
Смотрите
А! Ваш! Ребенок! Будет! Изъят!
Но я ведь просто не успела! Я хотела, но не успела!
Меня это не касается!
Умоляю! Ради нее Ради девочки Хотя бы ради нее! Посмотрите на нее!
Слушай, ты! Мне плевать на тебя и на твою мартышку, ясно?! Ты нарушила Закон! Больше я ничего не знаю и знать не хочу! Не могла перетерпетьжрала бы пилюли! Чего тебе не хватало?! Чего?! Зачем тебе ребенок?! Молодая! Навсегда! Здоровая! Навсегда! Работай! Выбирайся из этого дерьма! Живи нормальной жизнью! Весь мир перед тобой! Все мужики твои! Зачем тебе эта обезьяна?!
Не говорите так, не говорите так!
А не хочешь жить как человекживи как скотина! А скотина стареет! Скотина дохнет!
Прошу вас!
Мам-мма?!
Нечего просить! Нечего! Из-за таких, как ты, Европе конец! Ты не понимаешь?! Ты не забыла зарегистрироваться. Ты не собиралась это делать. Думала, мы тебя не найдем. Думала, забьешься в этот клоповник и сможешь тут всю жизнь сидеть?! Ничего, нашли! Рано или поздно мы всех найдем. Всех вас. Всех!
Она уже ничего не говорит, только рыдает беззвучно.
Я гляжу на нее и чувствую, как судорога медленно отпускает мое лицо.
Что будет с моей девочкой? С моим ребеночком Она спрашивает не у меня, а сама у себя.
О! Улов!
Голос Эла. Оборачиваюсь.
В лазе виднеется лицо Аполлона. Отряхиваясь, звеньевой выбирается в комнату, за ним ползет еще кто-то, кажется, Бернар.
А у нас такая заварушка случилась! Еле выбрались. Что тут у тебя?
Вот Трое детей, двое точно нелегалы Взрослые. Эти нарушители А этих пока не успел Сопротивлялись. Надо еще проверить. Да, еще одна спрыгнула.
Эл осторожно подходит к выбитой стене, заглядывает в бездну.
Трупов не видно. Живазначит, найдем. Вызову-ка я сюда спецкоманду, пускай заберут сопляков. А взрослых пробьем еще разок по базе, ультразвуком пузо пройдем для верностипотом каждому по укольчику, и привет. Подержишь их, чтобы не рыпались? Бернар, пригляди за мелюзгой!
Я киваю. Хочу одногонаконец убраться из этой халупы, чтобы перестать упираться головой в потолок, а плечамив стены. Но я киваю.