Фирстего кличка. Не перебивай, все расскажу по порядку. И что характерно, продолжал Виталий, ни сам Фирст, ни его трое подручных никуда во время рабочего дня не выходят. Клиенты и поставщики, видимо, бывают незаметно в толпе обычных покупателей. Тут Виталий вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. Вот дурак! Вроде бы все проследил, а основной момент упустил!
Что за момент?
Нужно за ним проследить повнимательнее. Это, конечно, он. И деньги уносит, и наркотики в магазин приносит. Ловко придумано.
Да расскажешь ты наконец или нет! уже разозлилась от недомолвок Виталия Ирина.
Понимаешь, я вначале как-то и не обратил внимание на это. Один-то из служащих магазина всё-таки выходит ненадолго. Это бывает через день ровно в десять утра. Он с «дипломатом» в руках, в тёмных импортных очках, в сером костюме. Стоп! вдруг скомандовал себе Виталий и задумался, а потом, радуясь и хлопая в ладоши, как мальчишка, принялся выкрикивать: Бабочка у него! Бабочка!
Какая ещё бабочка?! снова взорвалась Ирина.
Самая обыкновенная бабочка! весело глядя на неё, начал объяснять Виталий. Светлая бабочка вместо галстука на рубашке. Неплохо для подсобного рабочего или кем он там числится! Чуешь? И к тому же, в правом углу рта незажженная дорогая сигарета. Это пароль! И возвращается он в магазин, передают ему наркотики, а «бабочка», в свою очередь, деньги. Может быть, даже на ходу передают друг другу «дипломаты», чтобы не задерживаться? Виталий походил по залу, сел в соседнее кресло. Да, вот что ещё забыл. Тёмные очки и наклеенные усы. То, что усы наклеенныеэто точно. Потому что в магазине с усами я никого не видел.
А ты сам в этом магазине не засветился? неожиданно спросила Ирина.
Да ты что?! рассмеялся Виталий. Я ведь не только под почтальона Печкина могу маскироваться, а под кого угодно. В магазин я приходил каждый раз в другом обличье.
Теперь остаётся только проследить за этим с бабочкой и наклеенными усами. Как все выясню, разыграем комедию!
Ну что ж, согласилась Ирина, проследи, выясни, а потом уже все и просчитаем. Чтобы и алиби было.
Прошло три спокойных дня. И только в конце четвёртого, когда Виталий пришёл домой весёлый и голодный, Ирина сразу поняла, что он все выведал, прощупал, и теперь им только осталось подогнать все мельчайшие детальки в предстоящей операции.
Она не спрашивала его ни о чём, а только подливала и подкладывала еду в тарелку до тех пор, пока он окончательно не насытился и поднялся со стула, сказав: «Спасибо, сестра». Ирина, даже не убрав и не помыв посуду, последовала за ним в гостиную:
Ну не томи, рассказывай! Что ты там вынюхал? Виталий улыбнулся, потёр ладонь о ладонь и начал говорить:
Как я и предполагал, курьер с ташкентского поезда на вокзале берет такси и едет на нём до проспекта Октября. Там он выходит и садится на троллейбус, следующий по восьмому маршруту. Не доезжая двух кварталов до скобяного магазина, выходит и идёт к тихому переулку. Из этого переулка можно попасть дворами к магазину скобяных товаров.
Курьер с ташкентского поезда и субъект с бабочкой из скобяного магазина встречаются ровно в половине одиннадцатого посреди этой улочки. Один даёт прикурить другому и в это время меняются «дипломатами». Все культурно. Ташкентский курьер возвращается на вокзал.
Но они, значит, знают друг друга в лицо? поинтересовалась Ирина.
Наверное, знают, согласился Виталий и тут же добавил: Но и я не дурак. Ташкентского гостя я несколько раз щёлкнул на вокзале и загримируюсь так, что родная мать не узнает подмены. А ростом мы одинаковы, я в толпе примерился с ним. Да и суть тут не в облике. Потому что я и другого курьера видел. Главноеэто детали пароля: время, незажженная сигарета и бабочка вместо галстука.
И как же ты хочешь подменить этого ташкентского курьера? спросила Ирина.
А вот об этом уже тебе придётся позаботиться.
Но вряд ли он клюнет на все мои женские прелести, даже если я и голой перед ним посреди улицы встану. Он при исполнении задания, провал которого ему головы может стоить. А голова смертному человеку, как я думаю, дороже любой распрекрасной бабы.
Но Виталия ничуть не смутили её доводы, и он, улыбнувшись, заметил:
Клюнет. Ещё как клюнет. Слушай, что я придумал. И он начал рассказывать Ирине о своём плане, дав ей фотографию, чтобы она хорошо знала в лицо ташкентского курьера.
В восемь утра Ирина вышла из своей квартиры. Села в переполненный троллейбус и вышла из него рядом с маленькой затрапезной парикмахерской. До магазина скобяных товаров оставалось два квартала. Она зашла в парикмахерскую.
В то время когда Ирина усаживалась в кресло перед зеркалом в дамском зале, майор Купряшкин в своём кабинете давал последние указания своим подчинённым.
Ты, Серёжа, обратился он к чернявому и невысокому сотруднику лет двадцати пяти в гражданском костюме, как только Силов выйдет из магазина, сразу же сообщи по рации, что объект вышел. Преследовать его не надо. Он и сам придёт на место встречи, которое изменить нельзя, как в том кино, улыбнулся своей шутке майор, но тут же посерьёзнев, добавил:Оставайся на месте и следи за тем, чтобы их главарь Фирст из магазина не ушёл, и, ткнув пальцем в широкоплечего русоголового парня, договорил:Возьмёшь себе в подкрепление Игоря Коновалова. Помолчав и подумав, Купряшкин продолжил:Ты, Шуров, обратился он к своему заместителю, во главе группы из четырех человек, и он перечислил фамилии оперативников, попеременно, чтобы он вас не засёк, поведёте курьера из Ташкента до места встречи. И незаметно! ещё раз уточнил он. И брать будете только в том случае, когда они встретятся и прикурят сигареты. Тогда им не отвертеться! Будут пойманы с поличным. Со мной связь держать постоянно по рации. О любых, даже малейших изменениях в операции сообщать мне немедленно! Понятно всем?! закончил майор.
Ясно! Понятно! вразнобой откликнулись оперативники.
А старший следователь, взглянув на часы, сказал:
До прихода ташкентского поезда остаётся час. Так что по местам.
Примерно через час Купряшкин услышал позывные рации, а потом голос Сергея:
Первый? Я третий. Слышите меня?
Слышу! Слышу! дважды повторил взволнованный майор.
Объект в полном снаряжении вышел из магазина, снова раздался голос Сергея. Пошёл в сторону означенного нами переулка. Остаюсь с Коноваловым для прикрытия. Все.
Жди нас минут через сорок и никого не выпускай из магазина! приказал Купряшкин и прервал связь.
И почти тут же раздался голос Шурова:
Курьера с вокзала довели почти до самого переулка.
Хорошо! Поздравляю! ответил старший следователь.
Товарищ майор! Товарищ майор! вдруг снова ворвался в наушники взволнованный голос Шурова.
Что там у тебя случилось?! сразу же, почувствовав недоброе, прокричал Купряшкин.
Какая-то женщина! послышался удивлённый голос Шустова. Схватилась за руку курьера и держит его. Что делать?!
Ждать! рявкнул в ответ старший следователь.
А между тем, когда Шустов первый раз передал сообщение своему начальнику, Ирина, сделав укладку волос в парикмахерской, минуты за три, как должен был появиться курьер, вышла на крыльцо в две ступеньки высотой и тут же метрах в пятнадцати увидела того человека, лицо которого вечером внимательно изучала по фотографии и по описанию Виталия.
Всё было так, как он и говорил. Сейчас Виталий смотрел из-за густо разросшегося куста сирени на углу переулка, куда и должен был свернуть курьер: высокий мужчина в тёмных очках, одетый в серый костюм со светлой бабочкой на рубашке, с черным дипломатом в левой руке и с незажженной сигаретой в правом углу рта.
Как только он поравнялся с парикмахерской, Ирина шагнула со ступеньки и подвернула ногу. Хрустнул сломавшийся каблук, Ирина ойкнула, зажмурилась от боли и будто невзначай цепко схватилась за свободную, без «дипломата», руку проходившего мимо курьера. Когда он попытался освободить руку от цепких Ирининых пальцев, она глянула на него снизу полными слёз глазами и простонала:
Помогите, пожалуйста!
Курьер, увидев перед собой привлекательную женщину, да ещё в таком плачевном состоянии, не мог бросить её на произвол судьбы.
Давайте я заведу вас в парикмахерскую или, лучше всего, усажу здесь на крылечке, а минут через пятнадцать вернусь на машине и отвезу в больницу.
Хотя бы помогите добраться и сесть на крылечко, Ирина обдала горячим дыханием щеку наклонившегося к ней курьера.
Виталий же, увидев из-за куста сирени, как цепко она держит в руках свою жертву, воткнул импортную сигарету в правый угол рта, надел тёмные очки и завернул за угол: высокий мужчина в сером костюме, при бабочке и с черным «дипломатом» в левой руке. Минуты через три он встретился с подручным из магазина. На мгновение остановились, прикурили сигареты, обменялись «дипломатами» и разошлись в разные стороны.
Как только Виталий метров через десять свернул в следующий переулок, то на ходу снял очки, отклеил усы носовым платком снял грим с лица. Ещё метров через двадцать пять он свернул в какие-то кривые проходы-лабиринты и, вынырнув из-под арки большого дома уже без пиджака и светлой бабочки, лишь с дипломатом в руке, сел в припаркованный на небольшой стоянке «жигуленок» и уехал.
Ирина же, продержав курьера возле себя минут пять, наконец сказала с обворожительной улыбкой:
Благодарю вас! Скорее возвращайтесь. Я буду ждать! Курьер бросился бегом к углу перекрёстка. Следом за ним и оперативники во главе с Шуровым.
Курьер, добежав до места встречи и не найдя там связного из магазина, стал слоняться взад и вперёд вдоль улочки, а потом направился в магазин скобяных товаров, хотя этого по инструкции и не полагалось. Его не выпускали из поля зрения оперативники Купряшкина.
Ирина же, проводив взглядом скрывшегося за углом курьера и последовавших за ним оперативников, сняла с ног туфли с заранее надломленным каблуком и поспешила убраться в другом направлении. Через два квартала, в скверике, её поджидал Виталий.
Рация ожила, и майор Купряшкин услышал голос Сергея:
Человек, уходивший из магазина, вернулся назад, и, по-видимому, доволен встречей, потому что улыбается.
Что?! заорал старший следователь и грохнул кулаком по столу. Рация замолчала. Не успел ещё майор Купряшкин обдумать случившееся, как Сергей опять включился:
Ташкентский курьер подходит к магазину. Сергей замолчал, молчал и ничего не понимающий в происходящем Купряшкин. Но тут он снова услышал голос Сергея. Он вошёл в магазин.
Ничего не понимаю, ответил на это майор и, спохватившись, быстро приказал:
Прикрой вход и выход! И ещё: где Шуров? И тут же услышал голос Шурова:
Я с опергруппой у скобяного магазина.
Хорошо! ответил на это старший следователь. Блокируйте объект! И ещё строже добавил:И чтобы ни одна муха оттуда не вылетела до меня! Выезжаю! почти бегом бросился из кабинета.
Пока Купряшкин ехал к обложенному со всех сторон оперативниками магазину, в кабинете Фирста ташкентский курьер выяснял отношения с якобы не вышедшим с ним на встречу связным.
Человек из магазина, числившийся по документам грузчиком, вытаращил на гостя глаза:
Чего ты плетёшь, чурка вонючая?! Как и всегда прикурили, обменялись товароми в разные стороны. Без задержки. Вот товар твой! и он показал на «дипломат», который только что принёс.
Не знаю, что там у тебя за товар! Тот, который я привёз, вот в этом «дипломате», потому что я его никому не передавал, так как на месте встречи тебя, падла паршивая, не оказалось?!
Да я тебе, чурка, за такие слова шнифты выколю! в свою очередь взорвался человек из магазина. Если не веришьсмотри! и он сорвал замки с «дипломата», откинул крышку и закричал:Смотри, косоглазый! Что здесь?! Товар или шулемка лагерная?!
Курьер, глянув в распахнутый «дипломат», расхохотался и, положив плашмя на стол свой «дипломат», аккуратно открыл замки и тоже откинул крышку:
Сам ты чурка! Хоть погляди на то, что показываешь?! Если ты и в самом деле ходил на встречу, откуда же у тебя это дерьмо, и он ткнул пальцем в прозрачные кульки с этикетками: «Сода».
Связной наконец-то глянул в свой раскрытый «дипломат», а потом на курьера и, обращаясь к молчавшему все это время Фирсту, заорал:
Это козлы косые подставили! Точняк они! Больше некому! Потому что тот, которому я «дипломат» передал, а он мне этот, тоже чуркой был! Так я тебя за это сейчас! Живого съем! и медленно начал обходить стол, чтобы добраться до курьера.
В это время вошёл старший следователь с группой оперативников и строго сказал:
Всем руки за голову и оставаться на местах!
Тут же два оперативника стали обыскивать находившихся в кабинете бизнесменов. Купряшкин заглянул в оба «дипломата» и с улыбкой сказал:
Тому человеку, кто это сделал, по силам, мне кажется, даже невозможное. Да-а-а! Такого ещё в моей практике не было, чтобы на глазах у сыщиков, и он косо глянул на Шурова, вот так просто, без выстрелов и насилия, взять у крутых парней деньги и уйти как ни в чём не бывало. Ну, Фирст, как тебя облапошили, а? и майор сочувственно развёл руки в стороны. А потом повернулся к стоявшим на пороге оперативникам:Приступайте, ребята! Сожалею, господин Фирст, но у меня ордер на обыск магазина.
Фирст, так и не открывший рта во время всей сцены, попытался было что-то сказать на это, но язык ему, видимо, не подчинился, и он безнадёжно махнул вялой рукой и медленно сел в кресло.
Первым майор допрашивал ташкентского курьера. Он подробно, в деталях, рассказал, как его задержала женщина. По описанию Купряшкин понял, что это была Ирина. Без сомнения, этот случайтоже её рук дело. «Ну и Самойлова! Ну и Ирина! мысленно восхищался майор. Ведь я это сразу же понял, когда Шуров сообщил по рации, что какая-то женщина, чуть ли не падая, задерживает курьера у парикмахерской. Понял?! А ничего не предпринял! вдруг оборвал он в мыслях самого себя, а потом самому же себе признался; Если по-честному, то эта чертовка достойна восхищения. Так ловко все обделала!»
Потом Купряшкин с азартом принялся за допрос Фирста и его помощников. Без устали до ночи проводил совещания в управлении, выслушивал рапорты подчинённых, читал заключения экспертов.
Никаких следов, ведущих к Ирине, не было.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Прошло дня три после операции «Курьер и связник», проведённой Ириной и Виталием «совместно» с уголовным розыском, хотя и не согласованной, но успешной для обеих сторон.
Купряшкин, можно сказать, с поличным поймал преступную группу, занимающуюся наркобизнесом в их городе, а Виталий с Ириной взяли немалую сумму денег, которую на другой день отослали наиболее нуждающимся учреждениям.
Первые два дня после операции Виталий ходил радостно-взволнованный. Он то уходил в свою комнату, то, возвращаясь, шутил с названой сестрой, которая теперь, как заколдованная, не отходила от плиты. Что-то стряпала, а сготовив завтрак или обед, принималась за стирку, хотя грязного в обеих квартирах, казалось бы, давно уже ничего не было.
А потом часами могла рассказывать о рецептах блинов, особенностях стиральных порошков и прочей, как она выражалась, «ерунде», доставлявшей ей теперь истинное наслаждение. Виталий с интересом слушал, смаковал блины, нюхал свежевыстиранные полотенца и хвалил Ирину.
У них появилась какая-то апатия к окружающему миру. Оба, хотя и отдельно друг от друга, хорошо понимали, что к прошлой разгульной жизни, которую они вели до посещения ада, возврата у них нет. Они пресытились всеми грешными поступками, которые существуют на земле. Никакие развлечения их не манили к себе, как это было прежде.
Встав на путь обворовывания богатых, они вначале заполнили пустоту в своей жизни. Но и это было лишь временным заполнением создавшегося вокруг них вакуума. Не хватало чего-то главного, определяющего. А где это главное, они пока не знали. Поэтому хандрили и тосковали. И душа Ирины разрывалась на части. Не могла найти себе места в этой новой для неё жизни.
То же самое происходило и с Виталием, хотя они ещё ни разу не обмолвились об этом друг другу.
Однажды, уже на четвёртую ночь после операции «Курьер и связник», когда Ирина крепко спала, ей приснился сон, в котором она вместе с Виталием сидит на той самой залитой солнечным светом лужайке между раем и адом. Они знают, что в рай их не пускают и только что выгнали из ада. Ирина спрашивает Виталия:
Куда же нам идти теперь?
И тот же самый ангел с прекрасным детским личиком и почти бесцветными крылышками за спиной, который, когда они были изгнаны из ада, велел им от имени Бога возвращаться на землю и творить добро, опустился почти над самой её головой и тихо, но внятно сказал:
Иди в храм Божий! Только в храме Божьем ты спасёшь свою душу!
Ирина вскинула глаза на ангела и спросила:
Но Бог же не пустит меня туда?
Бог милостив! И он прощает души заблудших. Простил он и тебя. Но для полного прощения, ты должна отныне и всегда служить только Богу!
Спасибо! только и успела прошептать она, как ангел исчез из её поля зрения.
Ирина открыла глаза. Вскочила с постели. Накинула на себя халат и, не включая свет, бросилась к проходу в квартиру названого брата. И только она хотела нырнуть в дыру, как стукнулась головой о голову Виталия.
Сначала, испугавшись, они отскочили друг от друга, а потом в один голос спросили:
Что с тобой!
Первым опомнился Виталий:
Мне приснился ангел
И мне тоже! не дав договорить ему, вставила Ирина.
И что же будем делать? спросил Виталий.
То, что велит ангел! твёрдо ответила Ирина.
Тогда надо собираться в дорогу.
В какую дорогу?
Искать монастырь, ответил Виталий и, чуть помолчав, добавил:Тебе женский, а мне мужской.
Через месяц, продав квартиры, заделав перед этим соединяющий их проход, автомобили и все, что было у них ценного, а потом, поровну разделив деньги, чтобы каждый мог внести свою посильную лепту в избранную обитель, наши герои отправились на вокзал.
С купленными заранее билетами они коротали оставшиеся минуты до своих поездов в зале ожидания за тихой беседой.
Они ни на кого не обращали внимания и не заметили, что за ними давно наблюдает майор Купряшкин. Последнюю неделю он знал о каждом их шаге, о каждой мысли. Теперь ждал завершения их последнего «дела».
Объявили посадку на 62-й скорый.
Ну вот и мой! вскочила со своего места Ирина. Можешь не ходить за мной на перрон. Я сама сяду.
Нет уж, идём вместе! Мой тоже вот-вот подойдёт. Он поднял небольшой Иринин чемодан, повесил на плечо свою спортивную сумку и первый двинулся к выходу.
В последнюю минуту, перед тем как спрыгнуть с подножки тамбура на перрон, Виталий сказал Ирине тихо:
Прощай, сестрёнка! Надеюсь, в следующий раз мы встретимся с тобой в раю.
Ирина только кивнула, говорить от волнения она не могла. В глазах были слезы и нежность.
В одном вагоне с Ириной уехал сотрудник угро.
Через полчаса в сопровождении другого милиционера сел в свой поезд Виталий.
Утром майору Купряшкину доложили, что объекты прибыли на место: онав К монастырь, онв Н После этого старший следователь вызвал машину и поехал в Ново-Спасскую церковь. Он хотел поговорить с отцом Филаретом и посмотреть на икону Божьей Матери.