Вкус ужаса: Коллекция страха. Книга I - Дэл Ховисон

ВКУС УЖАСА:Коллекция страха. Книга IПод общей редакцией Д. Ховисона и Д. Гелба

РИЧАРД МЭТЬЮСОНПредисловие, ретроспектива и предупреждение

Когда Дэл впервые пригласил меня подписывать книги в своем магазине «Темные деликатесы», я подумал: «Окей, еще одна сессия с автографами, еще один магазин».

Насчет первого я оказался правприятная встреча с читателями, удовольствие оттого, что им нравится моя работа,  ну и, честно говоря, дополнительный доход в виде процентов с продаж тоже порадовал.

Но относительно «еще одного магазина» я оказался в корне неправ. «Темные деликатесы» никак нельзя называть обычным магазином. Это уникальное место, подобного которому я не видел нигде и никогда, настоящая сокровищница книг и сувениров, полный стол деликатесов для истинного ценителя темных и жутких историй.

Плюс сотни связанных с хоррором товаров, которые создают в стенах этого магазина волшебную, загадочную, вызывающую и невероятно привлекательную атмосферу,  здесь есть плакаты, фотографии, объекты нуар-арт, разнообразные подарки, и все это имеет тонкий привкус истинной тьмы.

Не стоит забывать и о сотнях томов на полках, от новейших изданий до художественной и документальной классики жанра.

Одним словом, это изумительное и уютное место, куда можно зайти и расслабиться, почитать, получить удовольствие. Боже, там даже в туалете на стенах висят загадочные рисунки!

Сессии с раздачей автографов в магазине Дэла всегда были для меня праздником. Как он оповещает всех, что я (или другие писатели, актеры, режиссеры) буду сидеть там с ручкой или маркером в руке, я понятия не имею. Зато я знаю, как сложно создать магазин, посвященный одному-единственному жанру, и сделать его настолько классным. Дэл и его жена Сью (настоящая Золушка в данном смысле) уже десять лет справляются с этой нелегкой задачей.

В последние два года проблемы со спиной лишили меня возможности приезжать в «Темные деликатесы». Дэл великодушно привозит мне книги на подпись, иногда сам доставляет меня из дома в магазин и обратно и делает все, чтобы я получил от этих сессий удовольствие.

Весь свой опыт и всю любовь к жанру Дэл вложил в составление этой антологии. Покупайте ее, наслаждайтесь, берегите, перечитывайте.

Также, как я.

ДЖЕФФ ГЕЛБВведение

Я немало времени провел с детьми: сначала со своим сыном, а совсем недавно с двумя племянниками. И всякий раз я замечал, что дети любят пугаться. Но, испугавшись, они почти сразу же начинают смеяться! Похоже, инстинктивный страх заложен в геноме всех людей, как и тяга к безопасности,  тот же механизм, который заставляет нас хохотать после пережитого испуга.

Вопрос очевиден: так что же тянет нас к хорошим страшилкам? Жизнь и без них полна ужаса, особенно теперь, после 11 сентября. Я уже почти двадцать лет составляю антологии хоррора и, признаться, считал, что после известных событий в нашем искаженном мире больше не останется места придуманным ужасам. Но писатели как никогда охотно соглашались на мое предложение поучаствовать в создании антологий. Сборник «Горячая кровь», который мы составляли с моим старым другом Майклом Гарретом, до сих пор покупают преданные поклонники (большое им спасибо за это). А успех фильмов нашего жанра, от «Кольца» до «Проклятия», от «Рассвета живых мертвецов» до «Белого шума» со всеми промежуточными позициями, доказал, что люди все равно жаждут испуга. Жаждут, поскольку они могут выйти в ясный день из темного кинотеатра и убедиться, что мир не стал хуже с того момента, когда они вошли в зал.

Мне кажется, в этом и заключается секрет популярности жутких историй: они позволяют нам пережить определенный опыт, испытать своеобразный ментальный оргазм, избавиться от некоторого напряжения и стресса, которому каждый день подвергает нас жизнь. Хороший ужастикна страницах книг, в кинотеатре или на экране телевизорапозволяет нам отпустить на волю худшие наши кошмары, проследить за ними в режиме реального времени и выйти из переживаний целыми и невредимыми. Хорошие парни в истории могут победить, а могут и проиграть, но читатель и зритель побеждает всегда, завершая историю, получив удовольствие, а затем ныряя обратно в мир, радуясь тому, что не пострадал и избавился от грызущей изнутри тревоги.

Как соиздатель серии «Горячая кровь», я не раз подписывал книги для Дэла Ховисона, который вместе со своей умницей женой Сью управляет единственным в Америке книжным магазином, полностью посвященным хоррору. Вполне возможно, что этот магазинединственный не только в Штатах, но и в мире. Однако я знаю наверняка: это одно из самых классных мест на планете для любого поклонника жанра во всем многообразии его видовот фильмов до книг, комиксов и игрушек, а также всего, что находится между ними. Во время одной из встреч с раздачей автографов Дэл сказал мне, что хочет издать антологию работ самых разных авторов, которых успел полюбить за годы управления магазином. Как по мне, имело смысл попробовать. Ну кто бы отказался написать историю для отличных ребят, которые многие годы продавали книги и антологии фанатам? И почему бы не дать антологии имя, которое определяет сам жанр и отражает интересы поклонников и клиентов? Звучит ведь отлично!

Я попробовал свои силы, составляя серию «Горячая кровь» с Майклом Гарретом. Но возможность расправить крылья своего таланта и взяться за составление антологии «самых лучших кошмарных рассказов, какие только можно вообразить» мне более чем понравилась. И наши авторы не подкачали. Мы с Дэлом до сих пор являемся отчаянными поклонниками жанра, и я помню, как посмотрел на список авторов и смог сказать ему только: «Вау!» Тут и сам великий мастер Рэй Брэдбери, и Ричард Мэтьюсон, и Клайв Баркер, и отшельник Ричард Лэймони все остальные, не уступающие им качеством. В итоге, как мне кажется, получилась лучшая антология за последние двадцать пять лет (включая и те, что составлял я сам!). Известные авторы, которых мы попросили написать для нас рассказы в жанре современного хоррора, сформировали поистине звездный состав.

Мы с Дэлом решили обязательно «приправить» «Вкус ужаса» новыми именами, рассказами тех начинающих авторов, которые часто приходят к Дэлу в поисках вдохновения и затем проводят долгие месяцы за огранкой своих темных бриллиантов. Я уверен в том, что многие из этих ребят вскоре станут такими же легендами, как те, с кем соседствуют на страницах нашей антологии.

И все эти имена на обложке не могут не вызвать вопроса: «Кто же тогда будет в следующем сборнике?» А мы в ответ хитро улыбнемся и скажем: «Возвращайтесь через год или два, сами все увидите!» У нас с Дэлом масса друзей на этом поле, и мы стучим в двери многих талантливых авторов.

Время этой антологии пришло. Сборник «Вкус ужаса» представляет вам хоррор нового поколения для эпохи, в которой мы с вами живем. И в отличие от нашего безумного мира, «Вкус ужаса» дает возможность как следует испугаться, а затем отложить книгу и почувствовать себя лучше!

Мы уверены в том, что сборник вам понравится, и приглашаем поделиться своими впечатлениями. Надеемся, что вы станете следить за новостями в следующих изданиях, потому что эта книга определенно не последняямы готовимся к долгому путешествию. До тех пор пока дети любят пугаться, подростки ищут страшные фильмы, а старики вроде нас с Дэлом получают истинное удовольствие от печатного слова, в мире будет место для наших книг.

Так почему бы не доставить себе удовольствие и не прочитать совершенно новую антологию от лучших на сегодняшний день авторов, которые приглашают вас в свои кошмары?

Добро пожаловать на борт и готовьтесь к приятному путешествию. Мы обещаем, что будет страшно, и обещаем также, что вы обязательно улыбнетесь, когда закроете книгу. Скажите честно, может ли похвастаться таким эффектом реальная жизнь?

РЭЙ БРЭДБЕРИРеинкарнация

Со временем преодолеваешь страх. Ничего не поделаешь, нужно лишь соблюдать осторожность, выходя по ночам. Солнце невыносимо, и летние ночи не приносят облегчения. Нужно ждать, когда похолодает. Первые шесть месяцев ты в хорошей форме. На седьмой из тебя начинает сочиться вода, растворяя ткани. На восьмом месяце постепенно отказывает тело. К десятому ты уже будешь лежать, без слез выплакивая свою скорбь, и сознавать, что больше никогда не сможешь пошевелиться.

Но до этого момента тебе предстоит завершить еще много дел. Множество приятных и неприятных воспоминаний будут всплывать в мозгу, прежде чем он начнет разлагаться.

Все это для тебя ново. Ты возрождаешься. И место твоего рождения оббито шелком, пахнет цветами и выстиранным бельем. Ты рождаешься в тишине, которую нарушает лишь биение сердец миллиарда земляных насекомых. Место твоего рождениядерево, металл и атлас, и нет вокруг ничего, только глухой карман в земной толще, заполненный воздухом. Отныне тебе доступен лишь один способ ожить. Чтобы пробудиться, чтобы заставить себя двигаться, тебе необходима злость. Желание, потребность, жажда. От них ты вздрагиваешь и, поднимаясь, бьешься головой в дерево над атласной обивкой. Жизнь зовет тебя. Ты растешь вместе с ней. Ты скребешь потолок когтями, дюйм за дюймом утрамбовывая вырытую землю, и однажды ночью твой выход готов, ты вырываешься из кромешной тьмы наружу и видишь звезды.

И вот ты стоишь, позволяя эмоциям жечь себя. Делаешь первый шаг, словно ребенок, который учится ходить, теряешь равновесие, ищешь, за что ухватиться,  и натыкаешься на мраморное надгробие. На нем под твоими пальцами запечатлена краткая история твоей жизни: «Родилсяумер».

Ты деревянной походкой покидаешь страну памятников, в одиночестве бродишь по бледным тротуарам вечерних улиц.

Ты чувствуешь, что у тебя осталось какое-то незавершенное дело. Словно где-то растет невиданный цветок, который тебе необходимо увидеть, словно какое-то озеро ждет, когда ты в нем искупаешься, а винокогда ты его выпьешь. И ты идешь куда-то, чтобы завершить незаконченное.

Улицы странно изменились. Ты идешь по городу, которого раньше не видел, по сну, раскинувшемуся у края озера. Походка становится увереннее и легче. Возвращается память.

Ты знаешь каждую лужайку этой улицы, каждую трещину в бетоне, сквозь которую в жару проступает гудрон. Где весной привязывали у поилки разгоряченных конейтак давно, что они стали туманным, зыбким воспоминанием. Этот перекресток, где висит фонарь, похожий на яркого паука, плетущего в темноте паутину света Ты спасаешься от его сетей в тени сикомор. Штакетник гудит под твоими пальцами. Здесь ты бегал ребенком и, смеясь, проводил по нему палкой, извлекая звуки, похожие на пулеметную очередь.

В этих домах живут люди и воспоминания. Лимонный аромат обитавшей здесь миссис Хэнлоун, леди с морщинистыми иссохшими руками, которая однажды сухо отчитала тебя за то, что ты потоптал ее петунии. Сейчас она окончательно высохла и сморщилась, как старинная бумага на огне.

Тишину улицы нарушает лишь звук чьих-то шагов. Ты сворачиваешь за угол и внезапно сталкиваешься с незнакомцем.

Вы оба отшатываетесь, несколько мгновений изучаете друг друга и узнаете кое-что интересное.

Глубоко посаженные глаза незнакомца пылают. Он высок, он худ, он одет в темный костюм. Его скулы белые как мел. Он улыбается.

 Ты новенький,  говорит он.

И тут ты понимаешь, что он такое. Он такой же ходячий «иной», как и ты.

 Куда это ты так торопишься?  спрашивает он.

 У меня нет времени,  говоришь ты.  Я очень спешу кое-куда. Уйди с дороги.

Он крепко берет тебя за локоть.

 Ты знаешь, кто я?  Он наклоняется ближе.  Ты что, не понимаешь, что мы с тобой одинаковые? Мы как братья.

 Я у меня нет времени.

 Да,  соглашается он,  как и у меня.

Ты идешь дальше, но он увязывается за тобой.

 Я знаю, куда ты идешь.

 Да?

 Да,  говорит он.  Тебя манит какое-нибудь место из детства. Река. Дом. Воспоминание. Возможно, женщина. Кровать старой подружки. О, я знаю, мне известно все о таких, как мы. Я знаю.

Он качает головой, проходя сквозь переплетения света и теней.

 Правда?

 Мы всегда идем к тому, что потеряли. Странно, ведь сколько написано книг о призраках и ходячих мертвецах, но авторы этой ценной литературы так ни разу и не приблизились к настоящей причине того, почему мы встает и идем. Но мы всегда идем к чему-нибудь: к воспоминанию, к другу, к женщине, к дому, к выпивкеко всему, что связано с жизнью и ЖИВЫМИ!  Он сжимает кулак, словно пытаясь удержать слова.  Живыми! ПО-НАСТОЯЩЕМУ живыми!

Ты молча ускоряешь шаг, но его шепот преследует тебя:

 Ты должен присоединиться ко мне позже, друг. Мы собираемся сегодняшней ночью, завтрашнейкаждой ночью, пока не одержим наконец победу!

 Кто это «мы»?

 Мертвые. Мы объединяемся против  он на миг умолкает,  нетерпимости.

 Нетерпимости?

 Мы, недавно усопшие и погребенные,  меньшинство, подверженное гонениям. Они принимают против нас законы!

Ты останавливаешься.

 Меньшинство?

 Да.  Он хватает тебя за руку.  Желанны ли мы? Нет! Нас боятся! Нас, как овец, гонят в пропасть, кричат при виде нас от ужаса, побивают камнями, как евреев. Я говорю: это неправильно! Несправедливо!

Он в ярости поднимает руки и резко опускает их.

 Справедливо? Разве это справедливо? Справедливо, что мы разлагаемся в наших могилах, пока остальной мир поет, смеется и танцует? Разве это справедливо, что они влюбляются, когда мы лежим неподвижно, что они касаются друг друга, в то время как наши руки каменеют? Нет! Покончить с ними, говорю я, с ними нужно покончить! Почему мы должны умирать? Почему мы, а не другие?

 Возможно

 Они бросают землю нам в лицо и придавливают нас резными надгробьями, суют цветы в старую консервную банку, которую прикапывают на могиле. Раз в год! Порой и того реже! О, как же я ненавижу живых! Глупцы. Проклятые глупцы! Они танцуют ночи напролет и любят друг друга, в то время как мы покинуты всеми. Разве это правильно?

 Я никогда не задумывался.

 Ну так мы все исправим!  восклицает он.

 Как?

 Сегодня ночью тысячи наших соберутся на Элизиан Грув. Я поведу их. Мы будем убивать! Они слишком долго пренебрегали нами. Если мы не можем жить, тогда и они не будут! Ты придешь, друг? Я говорил со многими. Присоединяйся к нам. Сегодня ночью могилы разверзнутся и заблудшие хлынут из них, чтобы потопить неверующих. Ты придешь?

 Да. Возможно. Но сейчас мне пора. Я должен найти место, которое зовет меня. Я присоединюсь к тебе.

 Хорошо,  говорит он. Ты уходишь, оставляя его в тени.  Хорошо, хорошо, хорошо!

* * *

Теперьвверх по холму, быстрее. Благодарение Богу, ночь выдалась прохладная.

И захватывает дух. Там, сияя в ночи, стоит величественный в своей простоте дом, в котором твоя бабушка кормила своих постояльцев. Там ты сидел ребенком на крыльце, глядя, как в небо взмывают огненные ракеты, как брызгают искрами колеса фейерверков, и там тебе заложило уши от выстрела медной пушки, фитиль которой поджег самокруткой твой дядя Брайан.

И теперь, дрожа от воспоминаний, ты понимаешь, зачем поднялся из мертвых. Чтобы увидеть такую ночь. Здесь и сейчас, когда роса выпала на траву и по мокрой лужайке так трудно шагать, тебе открывается сладость настоящего, в котором нет завтра, нет вчера, есть лишь сегодняшняя ночь!

А какие субботние обеды устраивали в этом высоком доме!

А здесь, здесь, ты помнишь? Здесь живет Ким. Этот желтый свет за домом падает из окна ее комнаты.

Ты распахиваешь калитку и ускоряешь шаг.

Подходишь к ее окну и чувствуешь, как твое дыхание ложится на холодное стекло. Затем дымка тает и проступают очертания ее комнаты. На небольшой мягкой кровати разбросаны вещи, вишневый паркет натерт воском до блеска, и коврики на нем похожи на спящих лохматых псов.

Она входит в комнату. У нее усталый вид, но она садится и начинает расчесывать волосы.

Затаив дыхание, ты прикладываешь ухо к холодному стеклу, и до тебя, словно из морских глубин, доносится ее пениееле слышно, как будто слова затихают, прежде чем их произнесли.