С какой стати?.. Хромой обескураженно посмотрел на Нетоле.
Именно сто пять? «Грач» морщил лоб, стараясь понять, в чем дело. Но ведь никто тогда не станет у них брать!
А если очень нужно? Пладде навалился на стол. Если ты, сержант, захотел жениться? А на окраине как раз освободился славный домик, и стоит он десять тысяч. Но у тебя их нет, ты, допустим, копил, откладывал, но набрал всего девять. Где ты, сержант Нетоле, возьмешь еще тысячу?
Пойду по ребятам, в шляпу столько не накидают, но Кто-нибудь из лейтенантов одолжит. Им много платят, честно предположил Эшуд. Только у меня девяти тысяч тоже нет.
Допустим, будут. Знаешь, что тебе скажет лейтенант через год? Что у него тоже нет сейчас денег. Потому что конторка, которую откроют наши милые грохенцы, будет не только давать деньги под процент, но и брать. Четыре процента, то есть четыре золотых с сотни. Грохенцыдрузья бургомистра, в их честности никто не усомнится. Им понесут деньги сначала члены Магистрата, а затем и все подряд. Ведь грохенцы такие смешные и добрые людиготовы не просто взять в долг, а еще и за что-то добавить четыре золотых!
Пладде опять рассмеялся, переводя взгляд с одного «грача» на другого. Но только четыре, а с тех, кто у них возьмет, потребуют пять.
Это какое-то жульничество, уверенно сказал Палассе. Захапают денежкии бежать.
Вряд ли, уж очень много у них всего в Иштемшире. Не бросят. Зато через несколько лет все, у кого есть деньги, отнесут их грохенцам. И кто тогда даст тебе в долг, Нетоле? Только они же. И ты возьмешь, чтобы купить домик, а потом будешь расплачиваться непонятно за что.
Ну, пять золотых в год, это можно, почесал затылок Эшуд. Хотя и обидно Вик прав, тут жульничество.
Допускаю, охотно допускаю. Отец встал. Но отчего про такое жульничество никто никогда не слыхал? А в Грохене, говорят, все повально играют в какую-то игру, мне рассказали сержанты из Ордена, что приходили сюда за новобранцами с севера. Почти тут же я услышал, что Гильдия собирается предложить ее нашему Магистрату Не понимаю, странная какая-то игра. Вот вы заодно про нее и разузнаете получше, когда будете проходить. Есть у вас еще вопросы? Только такие, без которых вы не можете отбыть, время идет.
«Грачи» промолчали, переглядываясь. Поговорить, конечно, хотелось, но Галашше требовал покинуть город как можно скорее.
Отлично. Тогда клянитесь держать все в тайне, и я пожелаю вам удачи.
Пладде достал из-под плаща Книгу Неба, первую среди Книг, и полицейские положили на нее правые руки. Механически повторяя за отцом слова, Нетоле попытался сложить услышанное воедино и вычленить самое главное. Выходило, что полицмейстер сцепился с Грохенской гильдией, а через нее с самим бургомистром и даже, может быть, большей частью Совета Отцов. В случае если их схватят, будет допрос с применением и кнута, и пальцеломки, а клятва не позволит «грачам» даже назвать имя Пладде. Нечего сказать, славное положение. С другой стороны, если вдруг грохенцы окажутся слугами Ада, пособниками демонов, то все остальное, даже смерть, сущие мелочи.
Теперь идите. Пладде убрал Книгу и сложил руки на груди. Да пребудет с вами милость Неба, пока вы по своей вине не утратите ее.
Да пребудет! хором воскликнули «грачи», повторяя жест, после чего один за другим вышли в ночь.
Что теперь? прошептал Вик.
Теперь молчи и иди за мной! скомандовал Хромой. Надо постараться миновать все будки, а то пристанут парни с расспросами.
Стража все равно узнает Эшуда, напомнил Шели. Даже ночью Ребята, я так и не понял, каким образом Грохенская гильдия может быть связана с атори. Что им, демоны товар из прямо Ада выносят?
Вот нам и нужно это проверить, дурак! вздохнул Леппе и захромал по улице. Помолчите в самом деле: стража стражей, а разговаривать с «грачами» я не хочу.
По настоянию Хромого четверка прошла через ворота в Третьей стене в Ветераны, миновала ровные, широкие улицы этого квартала, а уж дальше пошли места грязные, застроенные как попало, лишь их обитателям да полицейским хорошо знакомые. У самой Четвертой стены с ними даже пытались повздорить какие-то типы, похожие на княжеских вельшеев, но Палассе по привычке вытащил саблю, и драка не состоялась.
Дурак! опять заворчал на него Леппе. Мы тебя зачем взяли? Чтобы ты все испортил? Мы не полицейские, вот и не ори «именем императора!» каждый раз, как тебя обидели!
Разве лучше было бы на кулаках с этой пьянью схватиться? оправдывался Вик. Эшуд, ну скажи!
Здесь, наверное, нет. А вот за пределами города лучше, потому что там все равно нет нашей власти. Достанешь саблю и все подумают, что ты грешник-убийца, рассудил чернокожий. Так что давай-ка послушайся хорошего совета.
Стражники Четвертой стены осветили их лица и были сильно удивлены. Нетоле в Иштемшире знали все, да и хромого сержанта Леппе тоже.
Вы куда, ребята? Да еще одеты кое-как. В предместья лучше не соваться по ночам!
Дело есть дело, пожал плечами Леппе.
Их сапоги прогрохотали по мостику через сухой ров, калитка позади закрылась.
А теперь вот что: пойдем вдоль реки, мимо огородов. Там тропинки узкие, так что движемся гуськом. Без крайней нужды друг с другом не разговаривать; если нас окликнутотвечаю только я, распорядился Хромой. Мы хотим без встреч с надзирателями добраться до моста Трех Дев, и это самый лучший путь.
Может, нам еще и Шоссну придется под мостом переплыть, чтобы со стражей не встречаться? очень тихо спросил Вик Палассе, но Шели его услышал:
Я бы на твоем месте не подавал Хромому этой идеи.
11
Когда четверо полицейских покидали Иштемшир, судьба полицмейстера Галашше была уже решена. Негласный председатель Грохенской гильдии, господин Вешшер, сумел склонить на свою сторону большинство членов Магистрата, не говоря уж о бургомистре. О необходимых предпосылках такого поведения городских властей позаботились заранее, на всякий случай. Теперь городская стража и даже морская дружина были подняты по тревоге, а телохранители грохенских купцов замкнули вокруг Управления редкую цепь.
Магистратских старичков Вешшер решил до поры оставить в доме Мачеле, в Старом городе, нечего им сейчас делать на площади Шале. Командиры корпуса городской стражи и морской дружины уже получили приказ и стягивали своих людей к казарме «грачей». Там драки быть не должноникто не захочет отправить свою душу в Ад только потому, что так приказал начальник. Да казарма Вешшера и не беспокоила: пусть сами разберутся, все действительно важное произойдет в Управлении, а туда войдут только свои.
Ровно в два часа ночи в окружении полусотни охранников глава грохенцев вышел за ворота Старого города.
В ближайшем переулке горели факелы, широкие спины одетых в серое мужчин загораживали от любопытных глаз лежавших на мостовой чегишаев. Все трое пришедшие встретить лейтенанта Рошке были мертвы. Сам полицейский стоял тут же, одетый в такой же серый плащ с глубоким капюшоном, и покуривал длинную трубку.
Ну что? Вешшер подошел прямо к нему. Все в порядке?
Конечно. Но ты бы поторопился, а то, чего доброго, «расколятся наши купчики.
Уже все равно, к утру ты станешь новым полицмейстером!
И все же Вешшер шепнул пару слов помощникам, отправляя еще один взвод на площадь Шале, и правда следовало поторопиться. Если информация об атори все же просочится за стены Управления, не избежать пристального внимания к инциденту с полицмейстером со стороны Святых Отцов, а тем недолго и свое письмо барону Зеккуне отправитьперехватить будет труднее. Огласки пока допустить было нельзя: слишком рано.
Слишком рано, сплюнул Вешшер. Просчитался я с этим усачом, думал, он еще потянет с решительными действиями. А он сглупил, ну надо же
Надо было его прежде убрать, Рошке пыхнул трубкой. Дел-то на грош.
Внимания к себе привлекать не хотелось. Хорошо хоть, небесники прошли, теперь Святые Отцы снова голенькие остались.
А гвардия на Морской стене? Имперцы рубятся получше, чем «грачи».
Гвардиямое дело, похлопал его по плечу Вешшер. Ты о ней не беспокойся. Лучше готовься речь перед новыми подчиненными произнести. Прямо сейчас пойдешь в казарму, утихомиришь их. Перед рассветом я усажу старичков на носилки и отправлю в Магистрат, с утра они вынесут решение о твоем назначении.
«Грачи» мне никогда до конца не поверят, вздохнул Рошке. Я ведь сегодня дежурный. Почему не вызвал взвод из казармы, если что-то было не так, почему не доложил Святым Отцам? Если Галашше грешен, так и я, значит, тоже.
Ничего, продержись пару дней, большего не требуется. На допрос к Отцам я тебя не пущу, придумаем какие-нибудь волнения в Заречье, потянем время. Ну, пошли?
Трупы надо куда-нибудь убрать, кивнул лейтенант на тела чегишаев. Кстати, письмо Галашше барону Зеккуне не хочешь посмотреть?
Потом.
Вешшер небрежно сунул в карман пакет, переданный полицейским. Он примерно знал его содержание, знал также, что один из Совета Святых Отцов, некто Пладде, уже пытался переслать в Совет Кенчипьяша немало информации. Что ж, шила в мешке не утаишь, однажды все это должно было случиться. Но сделать успели немало, закрепились в Иштемшире как следует. Учитывая, что в Никее двор местного короля уже контролируется полностью, можно продержаться в Ноосате, этом перешейке между двумя материками, неограниченно долго.
Что слышно из Соша? уже на ходу спросил Рошке.
Все хорошо, они готовы выступать. Конечно, не обошлось без крови, но людей и оружия хватает.
Пополнение небесников в пути. Они ночуют в Грохене, а потом пойдут прямо им навстречу.
Никуда они не пойдут, хмыкнул Вешшер. Скорее всего. А впрочем, не мне решать, может, и пойдут У графа Леца голова большая. Что тебе эти новобранцы с пьяными сержантами? Их женские сотни изрубят на марше, отдать бы только приказ.
Ну даЛейтенанта что-то беспокоило. А стража? Если закроют ворота, придется несладко.
Они закроютмы откроем. Рошке, ты что такой пугливый? Жалко с сытной должностью расставаться? Так не жалей, ты и после полицмейстером будешь. Наберешь себе «грачей» покрепче нынешних и будешь за народцем следить.
Да я не боюсь, я просто думаю, как лучше все сделать. Может, пожар в Совете? Сгорели Святые Отцы, ждем, мол, новых с северавот и все, а там видно будет. Как ты думаешь?
Я думаю! веско произнес Вешшер. А раз я думаю, то я и делаю. Отцов перебить недолго, всегда успеем.
Но они же могут призвать к новой Войне! всплеснул руками лейтенант. Вокруг нас фанатики, понимаешь? Если хоть один Отец скажет, что все грохенцыатори и убивать их благое дело, против нас пойдут даже дети! И уж конечно, никто не будет выполнять наших приказов, это грех.
Будут, Рошке, будут. Настоящих фанатиков не так много, как тебе кажется, и Грохен тому пример. Мы вот проведем облаву и запрем в Управлении тысячу детишек, а потом скажем: каждый раз, как будем казнить кого-нибудь из вас, дорогие защитники Неба, рядом повесим ребенка. Увидишь, это подействует. И много есть методов, много Мы должны вырастить в Ноосате новое поколение аборигенов, тех, что не будут видеть в нас демонов. И тогда лет через двадцать-тридцать сами приплывем и на север, и на юг.
Рошке вздохнул и поглубже натянул капюшонего не должны были узнать, пока он не окажется в Управлении.
«Хорошо бы, Галашше убили сразу. Не очень-то хочется Старому в глаза смотреть Да и не только ему, грустил лейтенант, который чувствовал себя не разведчиком, а предателем. Лучше, чтобы и Бык там оказался, а вот Чатте жаль, на нем все бумаги. Вывести?»
По площади Шале сновали кучками вооруженные люди: стражники, моряки, грохенцы. Из зданий Магистрата и Совета выглядывали охранники, пытаясь понять, что происходит. Остановившись, чтобы пропустить трусящую к казарме «грачей» роту городской стражи, Рошке заметил их неприветливые взгляды.
Как ты объяснишь наше участие? опять обратился он к Вешшеру. Кровь-то окажется на нас.
Ты скажешь «грачам», что в Управление ворвалась морская дружина по личному приказу бургомистра. Моряки с «грачами» мало общаются; пока разберутся, что к чему, время уже выйдет. Ну а Магистрату придется признать, что мои люди лишь защищались.
Ты держишь их семьи? Лейтенант смотрел на окно кабинета Галашше, там горела одинокая свеча. Вешшер, не доверяй фанатикам. Они готовы принести в жертву своему Небу собственных детей, лишь бы не отправить свои души в Ад.
Да перестань же считать меня идиотом, Рошке! вскипел торговец. Им пока и в голову не приходит, с кем они имеют дело. Семьи живут за городом на купленных у князя землях, никто им нож к горлу не приставлял. Старички думают, что мы просто жулики, и охотно берут взяткинадо только немного нажать, чтобы им было не так стыдно. Дочери бургомистра я действительно подпалил пальцы свечой, но там и шрама не осталось, обычное дело: так и чегишаи, и хуланы поступают, грех невеликий. Соберись, господин новый полицмейстер, осталось немного.
Оба, как и все их спутники, прекрасно говорили по-вельшейски и почти не знали других языков. Мягкость выговора выдавала в Вешшере уроженца Грохена, да так оно и было. Почти все члены Грохенской гильдии были крепкого сложения и немалого роста, но это их отличие от иштемширцев становилось заметным, лишь когда купцы и их телохранители собирались вместе, как теперь. Впрочем, не зря ведь существует поговорка «Грохенец и волка загрызет», крепкий народец на западе не редкость.
О том, что этой поговорке чуть больше ста лет, не знал даже отец Пладде.
Казарму взяла в плотное кольцо городская стража, вокруг Управления превалировали фигуры моряков в полосатой форме. У самого входа собралась группа грохенцев, на которую морские дружинники смотрели с недоумением: зачем лезут вперед, если это не их дело?
Где ваш командир? Вешшер схватил за рукав ближайшего моряка.
Вот, капитан Мирре.
Здравствуйте, капитан, мы ведь с вами знакомы, не так ли? Грохенец был больше чем на голову выше Мирре и мог бы зубами стащить с того берет, за зеленый пумпон. Господин бургомистр полагает, что Галашше преступил все человеческие законы и может вместе со своими сообщниками оказать вооруженное сопротивление.
Да уж об этом я догадался, не зря же такая суета посреди ночи, проворчал капитан, недовольно глядя на окруживших его верзил. Но надеюсь
Не надейтесь, его душа уже на пути в Ад, и терять Галашше нечего. Однако сообщать об этом вашим людям теперь не представляется разумнымпридется ждать Отцов, которые могли бы дать право морякам убить грешника. В то же время тянуть мне не с руки: в заложниках у Галашше находятся мои друзья. Когда я изложил бургомистру свои соображения насчет опасности для их жизней, он ответил, что не возражает, если на штурм пойдут мои люди. Я нашел добровольцев, так что вам не придется пачкать души в крови.
Премного благодарен. Довольный моряк приложил палец к берету. А то уж мои ворчат: что происходитне понять, Отцов рядом нет, бургомистра нет Сами понимаете, пока не убедишься, что тебя хотят убить, сам убивать не станешь, но ведь можно и опоздать!
Мы возьмем это на себя, любезно приподнял шляпу Вешшер. Завтра утром состоится совместное заседание членов Магистрата и Совета Святых Отцов, но мои друзья в плену
Вы благородный человек! Мирре приглашающе простер руку к Управлению и посторонился. Вы и ваши люди! Удачи вам. В сторону казармы шли гонцы, наверное, Галашше хотел взбунтовать своих, но вот эти ваши же парни их перехватили, говорят, уже отвели в Магистрат. Да, кстати, двери заперты, и они, как говорят, очень крепки.
Ничего, мы об этом позаботились, подсказал один из помощников Вешшера.
Мирре оглянулся и увидел, как несколько грохенцев тащат к дверям один из столбов виселицы, в разобранном виде отдыхавшей от трудов во дворе Управления. Воспользоваться им как тараном подсказал лейтенант Рошке, будущий новый полицмейстер, который, кутаясь в плащ, стоял у самых дверей.
Как Вешшер и ожидал, хваленым дверям Управления хватило одного удара. Не на ту силу они были рассчитаны Треснул засов, обе створки распахнулись, и перед штурмующими оказались двое полицейских с широко распахнутыми ртами и глазами. Тут же грохенцы хлынули внутрь, сминая «грачей», не успевших даже обнажить оружие.
Убейте всех, не приказал, а скорее напомнил Вешшер, входя в твердыню Галашше. Где Старый?
Или у себя, или в подвале. Рошке пробежал к лестнице, на ходу сбрасывая плащ. Не дайте им закрыться!
Но «грачи» дежурного наряда, столпившиеся вокруг своего внезапно спятившего начальника, совершенно не были готовы сопротивляться. Мерно взмахивая саблями, телохранители купцов прошли через весь коридор и остановились только перед прижавшимся к стене Галашше, судорожно сжимавшим в одной руке оружие, в другой пустую бутылку.