Иллирия! Сделай что-нибудь!
Но что я могу сделать? простонала несчастная девушка. Явсего лишь крошечный зелёный чинжер! Хотя и тяжесть на планете 10 "g"...
Заткнись! посоветовал Билл в вопле отчаяния. Разве ты не можешь захватывать разум других существ? Разве это не является особенностью тсурианцев?
Конечно же! Какая классная идея! Ты имеешь в виду, что хочешь, чтобы я завладела химерой?!
И побыстрей, продолжил Билл, уносясь на всех парусах от приближающейся к нему изрыгающей огонь химеры.
Я не совсем уверена, что смогу захватить мозг мифического зверя, заколебалась Иллирия.
Компьютер сказал, что он реален! прохрипел Билл, уворачиваясь от ставшего на дыбы и готового нанести удар покрытыми зелёным ядом клыками помеси козла, змеи и льва.
Билл, существует ещё кое-что, о чём я ещё не имела возможности тебе сказать...
Отправляйся в химеру! проревел Билл.
Да, дорогой, ответила Иллирия. В следующий момент химера застыла в середине прыжка и рухнула к ногам Билла. Её глаза закатились вверх, а длинный раздвоенный язык стал лизать ноги Билла.
Ну как я справилась? спросила Иллирия с помощью глотки, языка и мягкого неба химеры.
Здорово, ответил Билл. Только не переусердствуй.
Толпа, конечно же, пришла в неистовство.
Триумф Билла был полным, хотя было одно осложнение. После поздравлений в усмирении химеры послышались вопли: «Убей! Убей!», «Выпусти зелёную кровь!» и тому подобные. А также типа: «Оставь и мне кусочек филе!» Тут Билл понял, что предполагалось, что он должен убить геральдического зверя. В такого рода делах было принято после убийства угощать всех жареным бифштексом и другими лакомствами из мяса химеры. Мясо по вкусу напоминало комбинацию козла, змеи и льваслабый намёк на индейку, хотя никто не знал, откуда та взялась. Другим достоинством бифштекса из химеры было то, поскольку химера дышит огнём, бифштекс может быть приготовлен на её собственном внутреннем жаре, если делать это в первые один-два часа после её смерти.
Нет, нет, сказал Билл. Ни в коем случае.
Его мнение никого не интересует. Это ему было осторожно разъяснено камергером Ганнибала, жирным лоснящимся человеком, который непрерывно потирал руки, а когда думал, что никто не видит, щипал свои желтоватые щеки, чтобы придать им живой цвет.
Нет, повторил Билл, вы не можете забрать химеру. Это невозможно. Это моя химера.
Но, сэр, принято, чтобы победитель жертвовал химеру в пользу общества. Так поступали все предшествующие победители. Фактически химеры стали довольно большой редкостью.
Тем более есть причина, ответил Билл, не приносить в жертву эту.
Химера должна быть убита, сказал камергер. В противном случае это означает десять лет неудачи, а это последнее, что нужно Карфагену в этом мире.
Я не стану убивать химеру, и все об этом.
Я должен посоветоваться с Ганнибалом и городскими старейшинами, сказал камергер. Они примут окончательное решение.
Ладно, ответил Билл. А пока не могли бы вы сообщить мистеру Сплоку, что мне необходимо встретиться с ним прямо сейчас.
Невозможно, сказал камергер, потирая руки. Он вернулся в своё собственное время. Он оставил для вас вот это.
Он протянул Биллу записку и вышел, низко кланяясь и елейно улыбаясь. Билл развернул сложенную втрое записку и прочёл: «Поздравляю с заслуженной победой. Возвращаюсь, чтобы поместить в картину Дирка. Скажи Ганнибалу, чтобы тот собирал свои силы; мы вскоре вернёмся с подходящим транспортом.»
Чёртова записка, сказал Билл. И это когда он мне нужен! Почему он не воспользовался телефоном?
Потому что он ещё не изобретён, ответила внутри химеры Иллирия.
Знаю. Но ведь и путешествия во времени ещё не изобретены, а он делает это.
Ох, Билл, сказала Иллирия-химера, что будем делать?
Можешь пока занять какое-нибудь другое тело? Тогда мы сможем отдать им эту химеру и убраться отсюда.
Я говорила тебе, что с трудом контролирую мифического зверя, ответила Иллирия. Было достаточно тяжело завладеть им. А снова выбраться похоже будет ещё сложнее. Билл, дорогой, что мне нужно, так это подходящее тело-носитель.
Где бы нам найти его? Как насчёт одной из тех танцовщиц, которых мы видели раньше? Та, которая была с левого края, выглядела достаточно здоровой... Билл закончил, так как заметил пробежавшую по львиной морде химеры тень неудовольствия.
Она не совсем подходит, ответила Иллирия. Во-первых, потому что заинтересовала тебя. Я не собираюсь составлять компанию для извращения.
О каком извращении ты говоришь? спросил Билл. Она же будет тобой.
Или я ей, ответила Иллирия. Это тебя прекрасно устроит, не так ли?
Иллирия! Я никогда раньше не слышал, чтобы ты так говорила!
Ох, Билл, я не хочу выглядеть ревнивой. Это все потому, что я схожу от тебя с ума. Тебя и твоей дорогой аллигаторской ступни с великолепными когтями. Такие маленькие вещи, вроде этой, поражают женское воображение. Но я не могла бы занять твою маленькую очаровательную танцовщицу, даже если бы и захотела. Подходящий носитель может быть найден только на моей собственной планете в моём собственном времени. Пожалуйста, не дай им убить меня!
Они смогут добраться до тебя только через мой труп, галантно ответил Билл.
Я бы предпочла не доводить до этого.
Я в общем-то тоже. Пошли, Иллирия, думаю нам лучше убраться отсюда.
Может они прислушаются к доводам, тоскливо произнесла Иллирия.
Сомневаюсь, сказал Билл. Он услышал звук марширующих ног и повернувшись увидел отряд из примерно десяти карфагенских солдат, тяжело вооружённых и бронированных, с самим Ганнибалом во главе, выглядящим мрачным и целеустремлённым, как все люди, собирающиеся убить химеру.
Пойдём, сказал Билл, хватая Иллирию за львиную гриву и таща к выходу.
Я-то иду, сказала Иллирия, только куда?
С дороги! орал он, прокладывая путь. Они выскочили через выход, пробежали по запруженной улице, проталкиваясь между пешеходами и лошадьми, с отрядом позади них, вбежали в высокое здание и, пыхтя и отдуваясь, промчались вверх по ступенькам. Позади них в нижней части здания слышался топот солдат. Те уже мерной поступью поднимались по ступенькам. Они достигли верхнего этажа, который оказался весьма занятным. Особенно если учесть, что все двери оказались заперты.
Ик! булькнул Билл. Пойманы как крысы.
Не сдавайся, Билл! Попробуй окно, посоветовала Иллирия.
Билл распахнул окно и глянул вниз. Затем перевёл взгляд на водосточную трубу. Высунувшись наружу, он подёргал ближайшую, проходящую над окном. Та выглядела достаточно прочной; сделанная из бронзы и имевшая в толщину полтора сантиметра, она крепилась к стене здания тяжёлыми медными заклёпками. В те дни знали как строить.
Уходим через крышу, сказал Билл, выбираясь наружу.
Но, дорогой, сказала Иллирия, замерев в нерешительности в окне. Я не думаю, что смогу залезть. Видишь ли, у меня копыта.
Но у тебя ещё и змеиное тело. Ради спасения своей жизни, Иллирия, пошевеливайся!
Бравая тсурианская девушка в мифической личине высунулась наружу и обмотала свой хвост вокруг стойки, удачно расположенной в полутора метрах от окна. Дрожа от страха, но тем не менее достаточно решительно, она последовала за Биллом на крышу.
Крыши Карфагена представляли собой разноцветную выставку уровней и углов. Светило горячее африканское солнце, так как было лето, и холодное африканское солнце ушло в подземный мир отдохнуть и набраться сил, по крайней мере так утверждалось в древних городских летописях. Билл бежал по крышам, карабкаясь на более высокие уровни и спрыгивая на меньшие. Позади него пробирались вооружённые солдаты, неуклюже передвигаясь в своих тяжёлых доспехах, с копьями наперевес. Когда Билл, с бежавшей вплотную сзади Иллирией, остановился, он почувствовал щекотание под туникой, ближе к рёбрам. Он обнаружил, что это чинжер, раньше бывший Иллирией.
Можешь вернуться обратно в чинжера? спросил Билл, с трудом переводя дыхание.
Как я могла забыть о чинжере! воскликнула Иллирия. Не знаю, но могу попробовать!
Скорее, нет времени, сказал Билл, так как некоторые из солдат сбросили свои тяжёлые доспехи и теперь довольно быстро приближались к ним. А впереди, прямо на своём пути, Билл увидел высокую стену из гладкого мрамора. Театр Диониса! Бог развязности теперь преградил ему путь.
Ящерица выползла на плечо Билла, бросила взгляд на преследователей и попыталась нырнуть обратно в своё убежище. Билл схватил её, прежде чем она скрылась из виду.
Давай, Иллирия! закричал Билл.
Минутку, произнёс чинжер. Здесь что-то, что мне лучше объяснить. Это Иллирия, говорю с тобой изнутри этого чужака чинжера. Здесь что-то странное. Что это? Нет, не может быть! Ого, Билл, ни за что не угадаешь, что случилось!
Так скажи мне, тяжело дыша произнёс Билл. Солдаты уже припёрли его к стене. Химера неуверенно огляделась, снова свыкаясь с ощущением нахождения в своём теле. В это время у чинжера остекленели глаза и он весь обмяк. Он был жив, но похоже находился в полукоматозном состоянии, а может и в полной коме; было трудно сказать.
Иллирия? Ответь мне!
Ответа от уснувшей ящерицы, лежавшей со смирно скрещёнными на зелёной груди всеми четырьмя лапками, не последовало.
Первый из солдат ткнул в Билла копьём. Остальные приближались. И в этот момент химера, освободившись от контроля со стороны Иллирии, наконец-то осознала себя в качестве смертельно опасного зверя. Она выпустила двойной язык пламени, как у дракона, и расплавила несколько щитов. Затем она повернулась, чтобы атаковать Билла.
Ну ладно, заорал Билл. Можете убить её, если так хотите!
Это был сложный для Билла момент. Солдаты отражали бешеную атаку химеры, вернувшейся в себя и полной мифической ярости. Она атаковала в манере, не виданной со времён Гомера, испуская при этом громкое козлиное блеяние. Эти нервирующие звуки поднимались до ультразвука, вызывая ноющую боль в зубах солдат, и заставляя их мечи вибрировать о щиты. Чинжер открыл глаза, бросил взгляд на происходящее и поспешно нырнул Биллу в рубашку, ища укромное местечка у Билла подмышкой, где, как он думал, его не достанут. Солдаты в конце концов смогли прижать химеру к деревянной крыше своими острыми копьями. Как только химера обнаружила, что она ранена, испускаемые ей звуки усилились. В небе возникли чёрные точки, которые быстро выросли в длинноносых женщин с обнажённой грудью и с крыльями как у летучих мышей, каждая из которых была одета в чёрное змеиное вечернее платье. Это были гарпии, вызванные из своего мифического сна криком боли их легендарного собрата. Они стали пикировать на солдат, чьи ряды были удвоены прибывшими двумя взводами варягов, посланными, как позднее узнал Билл, Сплоком, который ожидал подобного развития ситуации и срочно отправился обратно в будущее за помощью. Варяги были шведскими русскими, а может русскими шведами, в зависимости от того, чей учебник по истории вы читаете, и им было наплевать на изнеженных чудищ из греко-римской мифологии. Они разили их направо и налево мощными ударами, раскручивая в сияющие круги свои длинные боевые топоры, разрубая заодно недостаточно быстро убиравшихся с дороги карфагенских солдат.
Бей их, парни! закричал Билл, а встроенный транслятор перевёл его слова на средне-варяжский, который не был знаком никому из этих мужчин, так как они были финскими варягами с болот в окрестностях озера Ую. Но им понравилось звучание его голоса, и они возобновили атаку с новой силой. Химера была окружена. Она издала последний пронзительный крик, вызвавший лёгкое сотрясение городских стен и издохла.
Но, прежде чем они смогли поздравить друг друга и пропустить по кружечке пива, внезапно пошёл дождь, а затем, через мгновение, ниоткуда налетела яростная буря, сопровождавшаяся градом и дувшим со скоростью сто километров в час ветром. По небу, словно галеоны рока, поплыли огромные зловещие пурпурно-чёрные облака. Это, как позднее узнал Билл, было прибытие Тайфуна, духа урагана. Гарпии легко приспособились к ветру и удвоили свои атаки. Они тоже были созданиями бури. Когда они приблизились, Билл смог увидеть, что у них были лица ведьм, медвежьи уши и птичьи тела с длинными кривыми когтями. Как и у всех птиц, у них не было ни малейшего чувства стыда при отправлении естественных надобностей, а как люди, они справляли их целенаправлено. Варяги дрогнули под ливнем экскрементов.
Билл дрался в стороне от вонючей свалки и подыскивал местечко, чтобы скрыться. Единственным путём был путь, которым он пришёл, но тот уже был перекрыт толпой карфагенских солдат, возглавляемой указывавшим на Билла Ганнибалом. Билл заподозрил, что потерял свой гостевой статус и отчаянно огляделся в поисках другого выхода. Сражаясь в стороне от остальных и мощно размахивая большим палашом, подобранный во время битвы, он стал пробиваться к противоположной стене. Быстрый взгляд позволил ему обнаружить сбоку ведущую вниз лестницу. Это была расшатанная старая лестница, представлявшая собой связанные лианами простые куски бамбука, но своё назначение она выполняла. Билл перенёс ногу через край и начал спускаться.
В этот момент случилось кое-что новенькое.
7
Сперва это было не более чем мерцанием света. Затем это выросло в раскалённый шар, размером с медицинский, может слегка побольше. Билл, повиснув на шаткой лестнице, с ёрзающим у него подмышкой чинжером (из-за страха более чем злобным, как позднее он узнал), был настроен отнюдь не дружелюбно по отношению к подплывшей вплотную и зависшей у него перед лицом огненной штуковине, меняющей цвета и издававшей болезненные для уха звуки.
Какого чёрта тебе нужно? раздражённо прорычал Билл. Не видишь, что я занят, пытаясь спасти свою шкуру?
Ты только слушай, болван. Я буду говорить, произнёс из сферы скрипучий голос. На всякий случай, если ты ещё не заметил, ты влип в передрягу. Не желаешь подняться?
В другое время Билл подозрительно бы отнёсся к предложению помочь, исходящему от сияющей энергетической сферы, но в данный момент он не был склонен к привередливости. Лестница, пожираемая священными термитами Артемиды, которую Билл невольно оскорбил своим предложением Иллирии, посторонней и неверующей, занять разум танцовщицы, служанки богини, уже начала разрушаться. Не только стала разрушаться бамбуковая лестница, но ещё в придачу солдаты побросали к её основанию несколько больших деревянных платформ, усыпанных торчащими бронзовыми шипами. Они кричали Биллу: «Прыгай, прыгай!» Это было неподобающее поведение и неудивительно, что карфагеняне прекратили своё существование и единственным напоминанием о них в настоящее время остались лишь несколько неприличных поз.
Да! Я не знаю, кто ты, ответил Билл, но буду крайне признателен, если поможешь мне выбраться отсюда.
Сфера быстро увеличилась, поглотив Билла. Он почувствовал, как стал ослабевать его захват на бамбуковой лестнице. Затем лестница развалилась, и Билл пугающее мгновение ощущал, как падает в воздухе, пока энергия сферы не захватила его и не втянула наверх. Затем сфера на огромной скорости умчалась прочь, оставив позади мрачных недовольных карфагенян и их подержанных греческих божеств.
Когда всё успокоилось, Билл обнаружил, что находится внутри небольшого, но прекрасно оборудованного космического корабля. Похоже, на борту была ещё одна живая душа: в большом командирском кресле с табличкой «Хам Дьюздесь останавливается доллар» за пультом управления сидел человек с квадратными плечами, красивый, но с суровым выражением повидавшего слишком много человеческой глупости лица.
Капитан Дью, произнёс Билл самым официальным благодарным тоном. Я хочу выразить вам свою признательность за то, что вы сделали для меня. Не знаю, что бы я делал без вашего своевременного вмешательства.
Черт, не нужно меня благодарить, краем рта произнёс Дью. Послушай, я люблю время от времени кого-нибудь спасти, если только это не вызывает слишком больших сложностей и я в настроении, но не нужно суеты вокруг этого. Большинство других людей сделали бы то же самое, если бы у них были мои мужество и знания.
Я в самом деле оценил это.
Черт, сказал Дью. Я сделал это не ради тебя, так что не нужно этой сентиментальности.
А для кого же ты это сделал?
Для Вольных Бойцов Земли. Я рад был узнать, что ты помогаешь им своим собственным прямым способом, и я не мог позволить тебе попасть в когти Империи Зла.
Не знал, что КарфагенИмперия Зла, заметил Билл.
Не они. Империя Зла разработала методы воспроизведения, так что теперь они могут свободно насылать на всех эти мифические создания. Держу пари, что положу этому конец. Так что не думай, что я сделал это все ради тебя.