Судя по всему, у меня нет выбора.
Не хотелось бы, чтобы вы так это воспринимали, сказал Тайлер. Лучше не спешите, обдумайте все и приходите еще раз. Не согласитесь на мое предложениенайдем вам другую работу наперекор Кингу.
Выйдя из бюро, Вебстер увидел знакомого оборванца с ружьем под мышкой. Но сегодня Леви Льюис не улыбался.
Ребята сказали мне, что вы сюда зашли, объяснил он. Вот я и жду.
Беда какая-нибудь? спросил Вебстер, глядя на озабоченное лицо Леви.
Да полиция ответил Леви и презрительно сплюнул в сторону.
Полиция У Вебстера замерло сердце, он сразу понял, какая беда стряслась.
Ага. Хотят нас выкурить.
Так, значит, муниципалитет все-таки поддался.
Я сейчас был в полицейском управлении, продолжал Леви. Сказал им, чтобы не очень-то петушились. Предупредил, что мы им кишки выпустим, если сунутся. Я расставил своих ребят и велел стрелять только наверняка.
Но ведь так же нельзя, Леви, строго произнес Вебстер.
Нельзя?! воскликнул Леви. Можно, и уже сделано. Нас согнали с земли, заставили продать ее, потому что она нас уже не кормит. Но больше мы не отступим, хватит. Будем насмерть стоять, до последнего, но выкурить себя не дадим.
Леви поддернул брюки и снова сплюнул.
И не только мы, скваттеры, так думаем, добавил он, Грэмп с нами заодно.
Грэмп?
Он самый. Ваш старик. Он у нас как бы за генерала. Говорит, еще не совсем забыл военное дело, полиция только ахнет. Послал ребят, и они увели пушечку из мемориала. Говорит, в музее для нее и снаряды найдутся. Оборудуем, говорит, огневую точку, а потом объявим: мол, если полиция сунется, мы откроем огонь по деловому центру.
Послушай, Леви, ты можешь сделать для меня одну вещь?
Натурально могу, мистер Вебстер.
Зайди в эту контору и спроси там мистера Тайлера, хорошо? Добейся, чтобы он тебя принял, и скажи ему, что я уже приступил к работе.
Натурально, а вы сейчас куда?
Я пойду в ратушу.
Не хотите, чтоб я с вами пошел?
Нет, ответил Вебстер. Я один справлюсь. И еще, Леви
Да?
Попроси Грэмпа, чтобы попридержал свою артиллерию. Пусть не стреляет без крайней надобности. Ну а уж если придется стрелять, так чтобы не мазал.
Мэр занят, сказал секретарь Реймонд Браун.
А вот мы сейчас посмотрим, ответил Вебстер, направляясь к двери в кабинет.
Вам туда нельзя, Вебстер! завопил Браун.
Он вскочил на ноги и обогнул стол, бросаясь наперехват. Вебстер развернулся и толкнул его локтем в грудь прямо на стол. Стол поехал. Браун взмахнул руками, потерял равновесие и сел на пол. Вебстер рванул дверь кабинета.
Мэр сдернул ноги со стола.
Я же сказал Брауну начал он.
Вебстер кивнул:
А Браун сказал мне. В чем дело, Картер? Боитесь, Кинг узнает, что я у вас был? Боитесь развращающего действия порядочных идей?
Что вам надо? рявкнул Картер.
Мне стало известно, что полиция собирается сжечь заброшенные дома.
Точно, подтвердил мэр. Эти дома представляют опасность для общины.
Для какой общины?
Послушайте, Вебстер
Вы отлично знаете, что никакой общины нет. Есть несколько вшивых политиканов, которые нужны только затем, чтобы вы могли претендовать на престол, могли каждый год избираться и загребать свой оклад. Вам скоро никаких других дел не останется, кроме как голосовать друг за друга. Ни служащие, ни рабочие, даже самой низкой квалификации, никто из них не живет в черте города. А бизнесмены давно уже разъехались кто куда. Дела свои здесь вершат, но живут-то в других местах.
Все равногород есть город, заявил мэр.
Я пришел не для того, чтобы попытаться убедить вас, что нельзя сжигать эти дома. Вы должны понять: заброшенные домапристанище людей, которые остались без своего угла. Людей, которых поиски убежища привели в наш город и они нашли у нас кров. В каком-то смысле мы за них отвечаем.
Ничего подобного, мы за них не отвечаем, прорычал мэр. И что бы с ними ни случилось, пусть пеняют на себя. Мы их не звали. Они нам не нужны. Общине от них никакого проку. Скажете, что они неудачники. Ну а я тут при чем? Скажете, у них нет работы. А я отвечу: нашли бы, если бы поискали. Работа есть, работа всегда есть. А то наслушались о новом мире и вбили себе в голову, что кто-то другой должен о них позаботиться, найти работу, которая их устроит.
Вы рассуждаете как закоренелый индивидуалист, усмехнулся Вебстер.
Вам это кажется забавным? огрызнулся мэр.
Забавно, сказал Вебстер. Забавно и печально, что в наши дни человек способен так рассуждать.
Добрая доза закоренелого индивидуализма ничуть не повредила бы нашему миру. Возьмите тех, кто преуспел в жизни
Это вы о себе? спросил Вебстер.
А хоть бы и о себе. Я трудился как вол, не упускал благоприятных возможностей, заглядывал вперед. Я
Вы хотите сказать, что знали, чьи пятки лизать и чьи кости топтать, перебил Вебстер. Так вот, вы блестящий образчик человека, ненужного сегодняшнему миру. От вас плесенью несет, до того обветшали ваши идеи. Если я был последним из секретарей Торговых палат, то вы, Картер, последний из политиканов. Только вы этого еще не уразумели. А я уразумел. И вышел из игры. Мне это даром не далось, но я вышел из игры, чтобы не потерять к себе уважение. Деятели вашей породы отжили свое. Отжили, потому что раньше любой хлыщ с луженой глоткой и нахальной рожей мог играть на психологии толпы и пробиться к власти. А теперь психологии толпы больше не существует. Откуда ей взяться, если ваша система рухнула под собственной тяжестью и народу плевать на ее труп.
Вон отсюда! заорал Картер. Вон, пока я не позвал полицейских и не велел вас вышвырнуть.
Вы забываете, возразил Вебстер, что я пришел поговорить о заброшенных домах.
Пустая затея, отрезал Картер. Можете разглагольствовать хоть до Судного дня, все равно эти дома будут сожжены. Это вопрос решенный.
Вам хочется увидеть развалины на месте делового центра? спросил Вебстер.
О чем вы толкуете? вытаращился мэр. При чем тут центр?
А при том, что в ту самую секунду, когда первый факел коснется домов, ратушу поразит первый снаряд. А второй ударит по вокзалу. И так далее, сперва все крупные мишени.
У Картера отвисла челюсть. Потом лицо его залила краска ярости.
Бросьте, Вебстер, прохрипел он. Меня не проведешь. С этими вашими баснями
Это не басня, возразил Вебстер. У них там есть пушки. Около мемориала взяли и в музеях. И есть люди, которые умеют с ними обращаться. Да тут и не нужен большой знаток. Прямая наводка, все равно что в упор по сараю стрелять.
Картер потянулся к передатчику, но Вебстер жестом остановил его:
Подумайте, подумайте хорошенько, Картер, прежде чем в петлю лезть. Стоит вам дать ход вашему плануи начнется сражение. Допустим, вам удастся сжечь заброшенные дома, но ведь и от центра ничего не останется. Бизнесмены снимут с вас скальп за это.
Картер убрал руку с тумблера.
Издалека донесся резкий звук ружейного выстрела.
Лучше отзовите их, посоветовал Вебстер.
На лице Картера отразилось смятение.
Снова выстрел второй, третий.
Еще немного, сказал Вебстер, и будет поздно, вы уже ничего не сможете сделать.
Глухой взрыв потряс оконные стекла. Картер вскочил на ноги.
Вебстер вдруг ощутил противную слабость, однако виду не показал.
Картер с каменным лицом смотрел в окно.
Похоже, что уже поздно, произнес Вебстер, стараясь придать голосу твердость.
Радио на столе требовательно запищало, мигая красным огоньком.
Картер дрожащей рукой нажал тумблер.
Картер, звал чей-то голос. Картер, Картер!
Вебстер узнал луженую глотку начальника полиции Джима Максвелла.
Что там случилось? спросил Картер.
Они выкатили пушку, доложил Максвелл. Взорвалась при первом же выстреле. Должно быть, снаряд с дефектом.
Пушка? Только одна пушка?
Других пока не видно.
Я слышал ружейные выстрелы, сказал Картер.
Так точно, они нас обстреляли. Двоих-троих ранили. Но теперь отошли. Прячутся в зарослях. Больше не стреляют.
Ясно, сказал Картер. Валяйте начинайте поджигать.
Вебстер бросился к нему:
Спросите его Спросите
Но Картер уже щелкнул тумблером, и радио смолкло.
Что вы хотели у него спросить?
Нет, ничего, ответил Вебстер. Ничего существенного.
Он не мог сказать Картеру, что один только Грэмп знал, как стреляют из пушки, что Грэмп был там, где произошел взрыв.
Уйти отсюдаи туда, к пушке, как можно скорее!
Недурно было задумано, Вебстер, сказал Картер. Недурно, да только сорвался ваш блеф.
Он снова подошел к окну.
Все, кончилась стрельба. Быстро сдались.
Скажите спасибо, если из ваших полицейских хотя бы шестеро живьем вернутся, огрызнулся Вебстер. Там, в зарослях, засели люди, которые за сто шагов бьют белку в глаз.
В коридоре послышался топот, две пары ног стремительно приближались к двери.
Мэр отпрянул от окна. Вебстер повернулся на каблуках.
Грэмп! крикнул он.
Привет, Джонни, выдохнул ворвавшийся в кабинет Грэмп.
За его спиной стоял молодой человек, он размахивал в воздухе чем-то шелестящим, какими-то бумагами.
Что вам угодно? спросил мэр.
Нам много чего угодно, ответил Грэмп, помолчал, переводя дух, и добавил: Познакомьтесь: мой друг Генри Адамс.
Адамс? переспросил мэр.
Вот именно, Адамс, подтвердил Грэмп. Его дед когда-то жил здесь. На Двадцать седьмой улице.
А-а У мэра был такой вид, словно его стукнули кирпичом. А-а Вы говорите про Ф. Дж. Адамса?
Во-во, он самый, сказал Грэмп. Мы с ним вместе воевали. Он мне целыми ночами рассказывал про сына, который дома остался.
Картер взял себя в руки и коротко поклонился Генри Адамсу.
Разрешите мне, важно начал он, как мэру этого города приветствовать
Горячее приветствие, ничего не скажешь, перебил его Адамс. Я слышал, вы сжигаете мою собственность.
Вашу собственность?
Мэр осекся, озадаченно глядя на бумаги в руке Адамса.
Вот именно, его собственность! отчеканил Грэмп. Он только что купил этот участок. Мы сюда прямиком из казначейства. Задолженность по налогам покрыта, пени уплаченысловом, конец всем уверткам, которыми вы, легальные жулики, хотели оправдать свое наступление на заброшенные дома.
Но но мэр никак не мог подобрать нужные слова. Но ведь не все же, надо думать, а только дом старика Адамса.
Все, все как есть, торжествовал Грэмп.
И я был бы вам очень обязан, сказал молодой Адамс, если бы вы попросили ваших людей прекратить уничтожение моей собственности.
Картер наклонился над столом и взялся непослушными руками за радио.
Максвелл! крикнул он. Максвелл! Максвелл!
В чем дело? рявкнул в ответ Максвелл.
Сейчас же прекратите поджигать дома! Тушите пожары! Вызовите пожарных! Делайте что хотите, только потушите пожары!
Вот те на! воскликнул Максвелл. Вы уж решите что-нибудь одно.
Делайте что вам говорят! орал мэр. Тушите пожары!
Ладно, ответил Максвелл. Хорошо, не кипятитесь. Только ребята вам спасибо не скажут. Они тут головы под пули подставляют, а вы то одно, то другое.
Картер выпрямился:
Позвольте заверить вас, мистер Адамс, произошла ошибка, прискорбная ошибка.
Вот именно, сурово подтвердил Адамс. Весьма прискорбная ошибка. Самая прискорбная ошибка в вашей жизни.
С минуту они молча мерили взглядом друг друга.
Завтра же, продолжал Адамс, я подаю заявление в суд, ходатайствую об упразднении городской администрации. Если не ошибаюсь, как владелец большей части земель, подведомственных муниципалитету, я имею на это полное право.
Мэр глотнул воздуха, потом выдавил из себя:
На каком основании?..
А на таком, ответил Адамс, что я больше не нуждаюсь в услугах муниципалитета. Думаю, суд не станет особенно противиться.
Но но ведь это означает
Во-во, подхватил Грэмп. Вы отлично понимаете, что это означает. Вы получили нокаут, вот что это означает.
Заповедник. Грэмп взмахнул рукой, указывая на заросли на месте жилых кварталов. Заповедник, чтобы люди не забывали, как жили их предки.
Они стояли втроем на холме среди торчащих из густой травы массивных стальных опор старой ржавой водокачки.
Не совсем заповедник, поправил его Генри Адамс, а скорее мемориал. Памятник городской эре, которая лет через сто будет всеми забыта. Этакий музей под открытым небом для всякого рода диковинных построек, которые отвечали определенным условиям среды и личным вкусам хозяев. Подчиненных не каким-то единым архитектурным принципам, а стремлению жить удобно и уютно. Через сто лет люди будут входить в эти дома там, внизу, с таким же благоговейным чувством, с каким входят в нынешние музеи. Для них это будет что-то первобытное, так сказать, одна из ступеней на пути к лучшей, более полной жизни. Художники будут посвящать свое творчество этим старым домам, переносить их на свои полотна. Авторы исторических романов будут приходить сюда, чтобы подышать подлинной атмосферой прошлого
Но вы говорили, что хотите восстановить все постройки, расчистить сады и лужайки, чтобы все было как прежде, сказал Вебстер. На это нужно целое состояние. И еще столько же на уход.
А у меня чересчур много денег, ответил Адамс. Честное слово, куры не клюют. Не забудьте, дед и отец включились в атомный бизнес, когда он только зарождался.
Дед ваш лихо в кости играл, сообщил Грэмп. Бывало, как получканепременно меня обчистит.
В старое время, продолжал Адамс, когда у человека было чересчур много денег, он мог найти им другое употребление. Скажем, вносил в благотворительные фонды, или на медицинские исследования, или еще на что-нибудь. Теперь нет благотворительных фондов. Некому их поддерживать. И с тех пор как Всемирный комитет вошел в силу, хватает денег на все исследования, медицинские и прочие. У меня ведь не было никаких планов, когда я решил побывать на родине деда. Просто захотелось поглядеть на его дом, больше ничего. Он мне столько про него рассказывал. Как сажал дерево на лужайке Какие розы развел за домом И вот я увидел этот дом. И он был словно манящий призрак прошлого. Вот он брошен, брошен навсегда, а ведь был кому-то очень дорог Мы стояли с Грэмпом и смотрели, и вдруг я подумал, что могу сделать большое дело, если сохраню для потомства как бы срез прошлого, чтобы могли видеть, как жили их предки.
Над деревьями внизу взвился столбик голубого дыма.
А как же с ними? спросил Вебстер, показывая на дым.
Пусть остаются, если хотят, ответил Адамс. Для них найдется работа. И жилье найдется. Меня только одно заботит. Я не могу сам быть здесь все время. Мне нужен человек, который руководил бы этим делом. Посвятил бы ему всю жизнь.
Он посмотрел на Вебстера.
Валяй, Джонни, соглашайся, сказал Грэмп.
Вебстер покачал головой:
Бетти уже присмотрела дом за городом.
А вам не надо жить тут постоянно, заметил Адамс. Будете прилетать каждый день.
Кто-то окликнул их снизу.
Это Уле! Грэмп помахал тростью. Эй, Уле! Поднимайся сюда!
Они молча глядели, как Уле взбирается вверх по склону.
Потолковать надо, Джонни, заговорил Уле, подойдя к ним. Мыслишка есть. Ночью осенило, до утра не спал.
Выкладывай, сказал Вебстер.
Уле покосился на Адамса.
Все в порядке, успокоил его Вебстер. Это Генри Адамс. Может, помнишь его деда, старика Ф. Дж.?
Ну как же, помню, подтвердил Уле. Он еще полез в эти атомные дела. Что-нибудь это ему дало?
И совсем немало, ответил Адамс.
Рад слышать. Стало быть, я ошибался, когда говорил, что из него не выйдет толку. Он все мечтал да грезил.
Так что за идея? спросил Вебстер.
Вы, конечно, слышали про туристские ранчо?
Вебстер кивнул.
Туда городские приезжали, чтобы ковбоев разыгрывать, продолжал Уле. Уж так им это нравилось! Они ведь понятия не имели, что настоящее ранчоэто тяжелый труд, им представлялась одна сплошная романтика, скачки на лошадях и
Постой, перебил его Вебстер, ты что же, задумал свою ферму превратить в такое туристское ранчо?
Ранчо не ранчо, а вот насчет туристской фермы стоит помозговать. Теперь ведь настоящих ферм почитай что и не осталось, люди все равно не знают толком, что это такое. А уж мы им распишемпро тыквы с кружевами на корке и всякие прочие красоты