Тебя гложет мысль о Джуэйне. Как Деда нашего.
Не гложет, возразил Грант. Просто я очень интересуюсь этим делом. И надеюсь.
А что с Джуэйном? спросил Нэтэниел. И кто он такой, и
Его нет, понимаешь? ответил Грант. То есть был когда-то, но умер много лет назад. Осталась идея. Проблема. Задача. Нечто такое, о чем нужно думать.
Я умею думать, торжествующе сообщил Нэтэниел. Иногда подолгу думаю. Но я не должен думать как люди. Это Брюс мне так говорит. Он говорит, мое дело думать по-собачьему, не стараться думать как люди. Говорит, собачьи мысли ничуть не хуже людских, может даже намного лучше.
Грант серьезно кивнул:
В этом что-то есть, Нэтэниел. В самом деле, ты не должен думать как человек. Ты
Собаки знают много, чего не знают люди, хвастался Нэтэниел. Мы такое видим и слышим, чего человек не может видеть и слышать. Иногда мы воем ночью, и люди гонят нас на двор. Но если бы они могли видеть и слышать то же, что мы, они бы от страха с места не двинулись. Брюс говорит, что мы мы
Медиумы?
Вот-вот, подтвердил Нэтэниел. Никак не запомню все слова.
Грант взял со стола пижаму.
Как насчет того, чтобы переночевать здесь, Нэтэниел? Можешь устроиться у меня в ногах.
Нэтэниел недоверчиво воззрился на него:
Нет, правда ты так хочешь?
Конечно. Если нам, человеку и псу, суждено быть наравне, зачем откладывать, начнем сейчас.
Я не испачкаю постель, сказал Нэтэниел. Честное слово. Оскар купал меня вечером.
Он поскреб лапой ухо:
Разве что одну-две блохи оставил.
Грант растерянно смотрел на атомный пистолет. Удобнейшая штука, пригодна для всего на свете: хоть сигарету прикурить, хоть человека убить. Рассчитан на тысячу лет, не боится ни сырости, ни тряскиво всяком случае, так утверждает реклама. Никогда не отказывает. Вот только сейчас почему-то не слушается
Направив дуло в землю, он как следует встряхнул пистолет. Никакого эффекта. Легонько постучал по камнюхоть бы что.
Над беспорядочным нагромождением скал спускался сумрак. Где-то в дальнем конце долины раскатился несуразный хохот филина. На востоке незаметно проклюнулись первые звездочки, на западе ночь поглощала прозрачную зелень заката.
Около большого камня лежит кучка хвороста, рядом припасена еще целая гора, хватит до утра. Но с испорченным пистолетом костра не разжечь
Грант тихо выругался при мысли о холодной ночевке и холодном ужине.
Еще раз постучал пистолетом по камню, теперь уже посильнее. Пустой номер
В тени между деревьями хрустнула ветка, и Грант рывком выпрямился. У могучего ствола, уходящего в сумеречное небо, стоял человек, высокий, угловатый.
Привет, сказал Грант.
Что-нибудь не ладится, приятель?
Да пистолет начал Грант и осекся: незачем этой темной личности знать, что он безоружен.
Незнакомец шагнул вперед с протянутой рукой:
Что, не работает?
Грант почувствовал, как у него забирают из рук пистолет.
Незнакомец присел на корточки, посмеиваясь. Как ни силился Грант рассмотреть, что тот делает, в сгущающемся мраке были видны лишь размытые контуры рук, мелькающие тени над блестящим металлом.
Что-то звякнуло, скрипнуло. Чужак шумно втянул носом воздух и рассмеялся. Снова звякнул металл, чужак встал и протянул пистолет Гранту.
Полный порядок, сказал он. Лучше прежнего будет работать.
Хрустнула ветка, Грант закричал:
Эй, погодите!..
Но незнакомец уже пропал, меж призрачных стволов растаял черный призрак. По телу Гранта от пяток вверх пополз холодокне от ночного воздуха Зубы застучали во рту, короткие волосы на затылке поднялись дыбом, от плеча к пальцам побежали мурашки.
Тишина Лишь чуть слышно журчит вода в ручейке за камнем.
Дрожа, он опустился на колени возле кучки хвороста и нажал спуск пистолета. Выплеснулся язычок голубого пламени, и вот уже костер пылает вовсю.
Когда Грант подошел к изгороди, старик Дэйв Бэкстер восседал на верхней жерди, дымя коротенькой трубочкой, почти и не видной в густой бороде.
Здорово, приятель, сказал Дэйв. Лезь сюда, присаживайся рядышком.
Грант примостился на изгороди. Перед ним простиралось поле, среди кукурузных снопов пестрели золотистые тыквы.
Просто так шатаешься? спросил старик Дэйв. Или что вынюхиваешь?
Вынюхиваю, признался Грант.
Дэйв вынул трубочку изо рта, плюнул, потом воткнул ее на место. Борода нежно обвила ее с опасностью для себя.
Раскопки?
Да нет, ответил Грант.
А то лет пять тому рыскал тут один, сообщил Дэйв. В земле копался что твой крот. Откопал место, где прежде город стоял, так все вверх дном перевернул. И осточертел же он мне расспросами: расскажи ему про город, и все тут. Да ведь я ничего толком и не помню. Слышал однажды, как мой дед говорил название этого города, так и то позабыл, провалиться мне на этом месте. У этого молодчика были с собой какие-то старые карты, он их и так и этак крутил, все чего-то дознаться хотел, да так, должно, и не дознался.
Охотник за древностями, предположил Грант.
Он самый, видать, согласился старик Дэйв. Я уж от него хорониться стал. А то еще один явился, такой же мудрец. Тот какую-то старую дорогу искал: дескать, здесь проходила. Тоже все с картами носился. Ушел от нас довольный такойнашел, дескать, а у меня духу не достало втолковать ему: мол, не дорога то была, а тропа старая, коровы проторили.
Он хитро поглядел на Гранта:
Случаем, ты не старые дороги ищешь, а?
Нет, что вы, ответил Грант. Я переписчик.
Чего-чего?
Переписчик, повторил Грант. Вот запишу, как вас звать, сколько лет, где живете.
Это еще зачем?
Правительству надо знать.
Нам от правительства ничего не надобно, заявил старик Дэйв. Чего же ему от нас нужно?
Правительству от вас ничего не нужно, объяснил Грант. Напротивглядишь, надумает вам деньжонок подбросить. Всякое может быть.
Коли так, сказал Дэйв, это другое дело.
Сидя на жерди, они смотрели на простирающийся за полем ландшафт. Над позолоченной осенним пламенем берез лощиной вился дымок из незримой трубы. Ручей ленивыми петлями пересекал бурый осенний луг, дальше один над другим высились пригорки, ярусы пожелтевших кленов.
Солнце пригревало согнутую спину Гранта, воздух был наполнен запахом жнивья. Благодать, сказал он себе. Урожай хороший, дрова припасены, дичи хватает. Что еще надо человеку
Он поглядел на притулившегося рядом старика, на избороздившие его лицо мягкие морщины безмятежной старости и попробовал представить жизнь наподобие этойпростую сельскую жизнь, что-то вроде далекой поры, когда шло освоение Америки, со всеми ее прелестями, но без ее опасностей.
Старик Дэйв вынул изо рта трубку, указал ею на поле.
Вон сколько еще делов, сказал он. А кому их делать-то? От молодых никакого проку, пропади они пропадом. Им бы все охотиться. Да рыбачить. А машины только и знают, что ломаются. Мастак машины чинить этот Джо.
Ваш сын?
Нет. Живет тут в лесу один чудила. Придет, наладит всеи прощайте, только его и видели. Иной раз и слова не вымолвит. Спасибо сказать не успеешьего уже след простыл. Который год ходит. Дед говорил, первый раз пришел, когда он еще молодой был. И до сих пор ходит.
Как же так? ахнул Грант. Все один и тот же?
Ну! А я о чем толкую. Не поверишь, приятель, с первого раза, как я его увидел, вот столько не постарел. Да-а, странный малый Чего только о нем тут не услышишь. Дед все рассказывал, как он мудрил с муравьями.
С муравьями?
То-то и оно. Накрыл муравейник стеклом, вроде как дом построил, и отапливал зимой. Так мне дед рассказывал. Мол, своими глазами видел. Да только брехня все это. Дед мой был во всей округе первый враль. Сам прямо так и говорил.
Из солнечной ложбины, над которой курился дымок, донесся по воздуху звонкий голос колокола.
Старик слез с изгороди и выколотил трубочку, щурясь на солнце.
В осенней тишине снова раскатился гулкий звон.
Это мать, сообщил Дэйв. Обедать зовет. Небось печеные яблоки в тесте. Вкуснятина, язык проглотишь. Давай пошли живей.
Чудила, который чинит сломанные вещи и уходит, не дожидаясь благодарности. Человек, внешность которого за сто лет ничуть не изменилась. Странный малый, который накрыл стеклянным колпаком муравейник и зимой отапливал его.
Бессмыслица какая-то, и, однако, чувствуется, что старик Бэкстер не сочиняет. Тут не просто очередная небылица, родившаяся в лесной глуши, не плод, так сказать, народной фантазии.
Фольклор сразу распознаешь, у него свое лицо есть и своя приметаособый, характерный юморок. А здесь совсем другое дело. Что забавного, хоть бы и для жителей лесной глуши, в том, чтобы накрыть муравейник стеклянным куполом и отапливать его? Юмор подразумевает эффектную концовку, а тут ничего похожего нет.
Подтянув ватное одеяло к самому подбородку, Грант беспокойно ворочался на матрасе, набитом обертками кукурузных початков.
Чудно, подумал он, где только мне не приходится спать: сегодняна кукурузном матрасе, вчерав лесу у костра, позавчерана пружинах и чистых простынях в усадьбе Вебстеров
Ветер прошелся по ложбине снизу доверху, попутно подергал отставшую дранку, вернулся и снова подергал ее. Во мраке чердака шуршала мышь. Ровное дыхание доносилось с другой кровати, где спали двое младших Бэкстеров.
Человек, который чинит сломанные вещи и уходит, не дожидаясь благодарности Так было с пистолетом. Так уже много лет происходит с отбившимися от рук машинами Бэкстера. Чудак по имени Джо, которого годы не берут и который с любой поломкой справляется
В голове Гранта родилась одна мысль, он поспешил отогнать ее. Не надо тешить себя надеждой. Знай присматривайся, задавай невинные с виду вопросы, держи ушки на макушке Да поосторожнее выспрашивай, не то сразу замкнутся что твоя устрица.
Непонятный народ эти горяне. Сами для прогресса ничего не делают и себе ничего от него не желают. Распростились с цивилизацией, только лес и поле, солнце и дождь над ними хозяева.
Места для них на Земле хватает, на всех хватает. Ведь за последние двести лет население сильно поредело, пионеры полчищами отправлялись осваивать другие планеты Солнечной системы, насаждать в других мирах земные порядки.
Вдоволь места, земли и дичи
А может быть, правда на их стороне? Помнится, за те месяцы, что он бродит по здешним горам, эта мысль посещала его не раз, в такие минуты, как сейчас, под теплым домашним одеялом, на удобном шершавом кукурузном матрасе, когда ветер шепчется в драночной кровле. Или когда Грант, примостившись на изгороди, глядел, как золотистые тыквы греют бока на солнце.
Что-то зашуршало во мраке: матрас, на котором спали мальчуганы. Потом по доскам тихо прошлепали босые ноги.
Вы не спите, мистер? шепотом.
Никак нет. Забирайся ко мне.
Мальчуган нырнул под одеяло и воткнул ему в живот холодные подошвы.
Дедушка вам говорил про Джо?
Грант кивнул в темноте:
Он сказал, что Джо давно уже здесь не показывался.
И про муравьев говорил?
Говорил. А ты что, знаешь про муравьев?
Мы с Биллом недавно нашли их, это наш секрет. Никому не говорили, вы первый. Вам небось можно сказать, вы от правительства к нам присланный.
И что, муравейник на самом деле стеклянным колпаком накрыт?
Ага, накрыт Да это это Мальчуган захлебывался от возбуждения. Это еще что! У муравьев этих самых тележки есть, а из муравейника трубы торчат, а из труб дым идет. А потом а потом
Ну, что потом было?
Потом мы с Биллом оробели. Не стали больше глядеть. Оробели и дали тягу.
Мальчишка поерзал на матрасе, устраиваясь удобнее.
Нет, это же надо, а? Муравьи тележки волокут!
Муравьи и в самом деле тащили тележки. Из муравейника в самом деле торчали трубы, и они извергали крохотные клубы едкого дымапризнак плавки металлов.
С колотящимся от волнения сердцем Грант присел подле муравейника, глядя на тележки, которые сновали по дорожкам, теряющимся среди кочек. Туда идут пустые, обратногруженные семенами, а то и расчлененными насекомыми. Знай себе катят, весело подпрыгивая, малюсенькие тележки, запряженные муравьями!
Плексигласовый купол, некогда защищавший муравейник, стоял на месте, но он весь потрескался и выглядел так, словно исчерпал свою роль и нужда в нем отпала.
Муравейник стоял на изрезанном склоне, спадающем к утесам над рекой; огромные камни чередовались с крохотными лужайками и купами могучих дубов. Глухое местодолжно быть, здесь редко звучит голос человека, только ветер шелестит листвой да попискивают зверушки, снующие по своим потайным тропкам.
Место, где муравьи могли существовать, не опасаясь ни плуга, ни ноги странника, продолжая линию жизни без разума, которая началась за миллионы лет до того, как появился человек, и до того, как на планете Земля родилась первая абстрактная мысль. Ограниченная, застойная жизнь, весь смысл которой сводился к существованию муравьиного рода.
И вот кто-то перевел стрелку, направил муравьев по другой стезе, открыл им тайну колеса, тайну выплавки металлов. Сколько помех для развития культуры, для прогресса убрано тем самым с пути этого муравейника?
Угроза голода, надо думать, одна из них. Избавленные от необходимости непрерывно добывать пищу, муравьи получили досуг, который можно было использовать на что-то другое.
Еще одно племя ступило на путь к величию, развивая свое общество, заложенное в седой древности, задолго до того, как тварь, именуемая человеком, начала осознавать свое предназначение.
Куда приведет этот путь? Чем станет муравей еще через миллион лет? Найдут ли, смогут ли найти человек и муравей общий знаменатель, чтобы вместе созидать свое будущее, как сейчас находят этот знаменатель пес и человек?
Грант покачал головой. Сомнительно Ведь в жилах пса и человека течет одна кровь, а муравей и человекнебо и земля. Этим двум организмам не дано понимать друг друга. У них нет той общей основы, которая для пса и человека сложилась в палеолите, когда они вместе дремали у костра и вместе настораживались при виде хищных глаз в ночи.
Грант скорее почувствовал, чем услышал, шелест шагов в высокой траве за своей спиной. Живо встал, повернулся и увидел перед собой мужчину. Долговязого мужчину с покатыми плечами и огромными ручищами, которые оканчивались чуткими белыми пальцами.
Это вы Джо? спросил Грант.
Незнакомец кивнул:
А вы субъект, который охотится за мной.
Что ж, пожалуй, оторопело признался Грант. Правда, не за вами лично, но за такими людьми, как вы.
Не такими, как все, сказал Джо.
Почему вы тогда не остались? Почему убежали? Я не успел поблагодарить вас за починку пистолета.
Джо смотрел на Гранта, не произнося ни слова, но было видно, что он от души веселится.
И вообще, продолжал Грант, как вы догадались, что пистолет неисправен? Вы за мной следили?
Я слышал, как вы об этом думали.
Слышали, как я думал?
Да, подтвердил Джо. Я и сейчас слышу ваши мысли.
Грант натянуто усмехнулся. Не очень кстати, но вполне логично. Этого следовало ожидать, и не только этого
Он показал на муравейник:
Это ваши муравьи?
Джо кивнул, и Гранту снова показалось, что он с трудом удерживается от смеха.
А что тут смешного? рассердился Грант.
Я не смеюсь, ответил Джо, и Грант почему-то ощутил жгучий стыд, словно он был ребенком, которого отшлепали за плохое поведение.
Вам следовало бы опубликовать свои записи, сказал он. Можно будет сопоставить их с тем, что делает Вебстер.
Джо пожал плечами:
У меня нет никаких записей.
Нет записей?
Долговязый подошел к муравейнику и остановился, глядя на него.
Вероятно, вы сообразили, почему я это сделал? спросил он.
Грант глубокомысленно кивнул:
Во всяком случае, пытался понять. Скорее всего, вам было любопытно посмотреть, что получится. А может быть, вами руководило сострадание к менее совершенной твари. Может быть, вы подумали, что преимущество на старте еще не дает человеку единоличного права на прогресс.
Глаза Джо сверкнули на солнце:
Любопытство? Пожалуй. Мне это не приходило в голову.
Он присел подле муравейника.
Вы никогда не задумывались, почему это муравей продвинулся так далеко, потом остановился? Создал почти безупречную социальную организацию и на том успокоился? Что его осадило?
Ну хотя бы существование на грани голода, ответил Грант.
И зимняя спячка, добавил долговязый. Ведь зимняя спячка что делаетстирает все, что отложилось в памяти за лето. Каждую весну начинай все с самого начала. Муравьи не могли учиться на ошибках, собирать барыш с накопленного опыта.