Во-первых, обычно это случалось, когда мне было одиноко. По той же причине все было очень плохо, когда умерли мои родители, и ещё хужекогда исчезла моя сестра.
Во-вторых, это обычно случалось, когда я не получала достаточно выражения привязанности.
В-третьих, все становилось намного хуже, когда мне хотелось секса.
Все было не сахар, когда я проходила через пубертатный период, предположительно по той же причине, и потому что мои гормоны неконтролируемо взбесились, как у любого подростка.
В-четвертых, все стало в разы, неизмеримо, невыносимо хуже с тех пор, как мы с Блэком стали заниматься сексом. Серьёзно, все ухудшилось ещё до нашего первого соития. В какой-то момент после того, как мы вместе отправились в Таиланд, я почувствовала, как это ощущение расцветает в нечто иное, чего я никогда в жизни не испытывала до Блэка.
Однако на самом деле что-то в этом ощущении изменилось для меня примерно в то время, когда мы впервые поцеловались.
Сейчас все было настолько плохо, что я не могла спать по ночам.
Я просыпалась рано утром.
Иногда это убивало мой аппетит, поскольку боль и тянущее ощущение в груди и животе сопровождалось своего рода странной тошнотой.
Блэк однажды сказал мне, что там, откуда он родом, у видящих есть разные названия для этого: боль разделения, боль связи, сексуальная боль, боль видящих, даже «голод».
Он также предостерёг, что это будет влиять на окружающих, включая людей.
Он сказал, что они не будут знать, почему реагируют на меня таким образом, но и не сумеют полностью это игнорировать, особенно те, кого я привлекала по другим причинам. Он описал, что в таком состоянии из моего света исходит то, что он называл «тягой». Он сказал, что какая-то часть меня будет притягивать свет людей, особенно их секс-центры.
Эта мысль слегка внушала паранойю.
В результате всего сказанного им, что в то время показалось правдой, я привыкла прятаться от других людей, когда все становилось совсем плохо. К счастью, хуже всего обычно бывало по ночам и рано утром, так что в целом я проживала худшие периоды до того, как осмеливалась показаться на публике.
Тем утром я сделала так жепопыталась, во всяком случае.
В конце концов, мне пришлось встать прежде, чем я сумела взять это под контроль.
Сначала я выбралась из постели, надеясь, что душ избавит меня от остатков этого чувства. Когда это не сработало, я понадеялась, что может, завтрак поможет. Я постаралась не делать мысленных подсчётов, сколько часов сна я в итоге получила, но более аналитическая часть моего мозга все равно сделала прикидки.
Пять часов. Я проспала примерно пять часов.
Опять-таки, неплохо, учитывая, как долго я таращилась в белый потолок.
И все же Ковбой и Энджел уже вышли на патио, завтрак был накрыт на сине-белом кафельном столе в цветочек, а их стулья были развёрнуты к пустыне и бассейну. Глядя на синее небо, красные горы и линию высоких белых облаков, я вздохнула, чувствуя, как этот жёсткий шар напряжения в моем животе пытается расслабиться.
Великолепно, произнесла я, заставив их обоих повернуться.
Ковбой широко улыбнулся мне, щурясь от солнца. Его худые мускулистые руки торчали из безрукавной майки с гигантским символом «Ом» на санскрите. Его серые глаза отражали солнечный свет, выделяясь на загорелом лице.
Садись, док, сказал он, махнув на стол. У нас тут полный комплект. Энджел решила, что ты все ещё будешь голодна.
Ты поспала? спросила Энджел, поджимая полные губы и прикрывая глаза темно-коричневой рукой. Ты выглядишь усталой, Мири.
Я пожала плечами.
Так и есть. Но сегодня чувствую себя намного лучше.
Однако она была права.
Я действительно выглядела усталой. Я заметила это в зеркале ванной, когда вышла из душа. Я также заметила, что похоже похудела.
При этой мысли меня слабо кольнула боль, заставив стиснуть зубынапоминая, что сегодня было намного хуже, так плохо, как ещё никогда не было.
Я также знала, почему так.
Все хуже, потому что я находилась ближе к Блэку. Все хуже, потому что я знала, что он на расстоянии одной автомобильной поездкинаверное, сидит за другим кухонным столом, ест завтрак с Мэнни, его дочерью, зятем и внуками.
Я задавалась вопросом, были ли у них на завтрак тоже блинчики, фрукты и взбитые сливки, или же они ели что-нибудь более домашнее и в духе резервации.
Буррито на завтрак, может быть.
А может, huevos rancheros, если кто-то в семье Мэнни потрудился над этим.
Все ещё стискивая зубы, я прошла к свободному шезлонгу и села, ногами и руками подтянув сиденье к стулу и посмотрев на керамические тарелочки, полные фруктов, булочек, блинчиков, яиц, сосисок, бекона.
Я убеждала себя, что после еды мне станет лучше, но по правде говоря, от одного лишь взгляда на всю эту пищу на меня снова нахлынула тошнота.
Часть этой боли определённо ухудшиласьсильнее, чем за последние недели, может, даже месяц. Может, сильнее всего с тех пор, как я уехала из Нью-Йорка.
Все было так плохо, что я отказалась от попыток переждать это.
Вот таким будет моё состояние сегодня, а значит, надо заставить себя все равно поесть.
Подтянув миску с нарезанными фруктами, я ложкой наложила себе на тарелку чернику, ломтики яблока и клубнику. Затем я подтянула к себе миску с йогуртом, затем с гранолой, затем с мёдом. Я также взяла несколько ложек яиц и тоже положила себе на тарелку, все это время стискивая зубы, пока моя тарелка не наполнилась.
Наблюдая за мной, Ковбой недоверчиво расхохотался.
Ты выглядишь так, будто на самом деле ничего не хочешь, заметил он. Если ты не голодна, зачем ты это ешь?
Вздохнув, я ложкой перемешала йогурт, гранолу, мёд и фрукты. Я постаралась не замечать, как его грудь проступает под тонкой тканью майки, или как само его присутствие служит беспрестанным напоминанием о Блэке.
Мири, обеспокоенно произнесла Энджел. Ты в порядке? Ты действительно выглядишь не очень хорошо.
Я кивнула, мельком взглянув на неё и смутившись, когда осознала, что я пялилась на Ковбояосознанно или нет, из-за Блэка или нет.
Мне просто нужно поесть, сказала я ей. Меня немножко подташнивает, но думаю, мне нужно поесть.
Похмелье? спросил Ковбой, все ещё наблюдая за мной с озадаченным выражением лица. Хочешь немного кофе?
Мысль о кофе только усилила мою тошноту, но я не выказала этого на лице, кивнув Ковбою.
Конечно, сказала я. Да. Было бы здорово.
И вновь Энджел и Ковбой переглянулись, Энджел выгнула одну идеальную чёрную бровь, чтобы показать Ковбою свой скептицизм. Я понимала, что должно быть, выгляжу для них странно, а мои слова звучат как минимум неубедительно, но я сосредоточилась на том, чтобы набрать ложку йогурта и фруктов и силой засунуть себе в рот.
Я заставила себя прожевать затем сглотнуть.
Я ощутила прилив боли, когда все это опустилось по моему горлу.
Это жёстко ударило по мне из ниоткуда, дезориентировав меня.
В этот раз это исходило не от меня.
Сосредоточившись на собственном свете, я постаралась отделить другое присутствие, которое ощущала.
Присмотревшись, я осознала, что чувствую Блэка всюду вокруг себя. Его свет окружал мой, почти душа и притягивая как наркотик.
Ощущалось все так, будто он все ещё спалили наполовину спал, наполовину бодрствовал.
Даже в те несколько секунд я чувствовала от него больше, чем хотелось бы, больше, чем я могла контролировать или даже осознать поначалу. Информация наводнила мой светон снаружи, ночью, на каком-то патруле, все они несут факелы и оружие, длинные деревянные палки привязаны к их сёдлам, оружие ремнями крепилось к бёдрам и груди.
У Блэка было три единицы оружия. Пистолеты покоились в нейлоновых кобурах на бёдрах, винтовка висела наперекрёст его спины. Я видела его на серой лошади аппалуза, с темно-серой гривой и хвостом, почти чёрной головой и грудью. Он держал в одной руке факел, деревянное копье в другой, и смотрел на человекоподобное создание со светящимися красными глазами, черными волосами, чёрной шляпой, черными перчатками и ботинками.
Оно даже было одето во что-то вроде чёрного плаща-тренч.
Что-то в одежде казалось странным.
Это определённо был вампир.
Моргнув, я отключилась, прижав руку к груди.
Моё лицо залило жаром, бедра болели, мои рукии, конечно, мой живот, горло и грудь горели, отчего становилось сложно дышать. Я вновь ощутила от Блэка прилив боли, в этот раз наполненный таким количеством тоски, что перед глазами все померкло.
Я ощутила, что он чувствует меня, чувствует мой свет.
Солнечный свет и голубое небо во второй раз померкли вокруг меня, и я увидела, как он лежит на маленькой постели, почти прикрытый клетчатым одеялом. Он был без рубашки, распластался так, что ноги свешивались с края матраса, слишком короткого для его роста.
Ему снился секс.
В этот раз я не приблизилась. Я не хотела приближаться.
Я задержалась на расстоянии, все ещё чувствуя себя сталкером, но все равно не желая приближаться и узнавать детали. Я не хотела знать, ктоили чтоему снилось.
Я не хотела знать, кто или что его возбуждало.
Вопреки своей неохоте и пришедшему с ней приливу печали, я все равно находилась слишком близко. Сексуальная боль сочилась из его света, ударив по мне достаточно сильно, чтобы парализовать меня и обернуться вокруг моего света как физическое существо.
Однако я не могла шевельнуться, не могла отстраниться.
Он издал во сне низкий звук, протягивая руки и ворочаясь под одеялом. Я почувствовала, как его тоска усиливается, когда он раскрыл руки, ища тело рядом с собой. Он был настолько возбуждён, что начинал просыпаться. Я чувствовала, как он борется с этим, старается задержаться во сне
МИРИ!
Мои глаза резко сфокусировались.
Я повернулась, уставившись на Энджел и тяжело дыша.
Мири, ради всего святого какого черта с тобой не так?
Она встретилась со мной взглядом широко раскрытых глаз и напряжённо поджала полные губы. Я все ещё смотрела на неё, стараясь сфокусировать глаза, когда она наклонилась ближе, стискивая мою руку ладонью.
Мири, она казалась растерянной. Что происходит? поколебавшись, она сказала:Это связано с видящими? С вампирами? С тем, о чем мы говорили прошлой ночью?
Я также не знала, как на это ответить.
Чувствуя, как моё лицо заливает теплом, но уже от смущения, я откинулась назад, слегка отстранившись от неё. Только тогда я осознала, что навалилась на стол, рукой обхватив живот. Убрав её усилием воли, я посмотрела на йогурт и фрукты и поморщилась.
Пожалуй, мне придётся подождать с завтраком, сказала я, стараясь сохранять нормальный тон. Вы двое хотите поехать со мной в офис ФБР? Вы не обязаны, поспешно добавила я. Честно говоря, вам не нужно ввязываться во все это.
Ковбой нахмурился, взглянув на Энджел, которая тоже хмурилась.
Ты действительно не собираешься нам ничего говорить? сказала Энджел, и в её голосе почти звучала боль.
Я могу уйти, сказал Ковбой. Если нужен женский разговор, у меня есть чем заняться несколько часов.
Я посмотрела на него, затем на неё.
Я подумала о Блэке на том слишком коротком матрасе в доме Мэнни, о напряжённости черт его лица, когда он почувствовал мой свет. Боль в моем нутре усилилась, полыхнув полосой пламени до моего сердца и застряв в горле.
Ты не можешь помочь мне с этим, наконец, сказала я. Я посмотрела на Энджел, мимолётно коснувшись её руки пальцами и улыбнувшись. Хотелось бы мне сказать обратно, Эндж, но ты правда не можешь помочь.
Взглянув на Ковбоя, я осознала, что его взгляд я тоже не могла выдержать.
Я посмотрела на бассейн.
Две семьи, явно путешествующие вместе, как раз входили через ворота. Они бросили белые пушистые отельные полотенца на скопление шезлонгов под зонтиками, переговариваясь между собой. Три маленьких ребёнка, два мальчика и девочка скинули сандалии и стянули футболки, чтобы прыгнуть в бассейн. Они обрызгали двух девочек-подростков, которые уже заняли шезлонги на солнце, держа телефоны и разговаривая о чем-то.
Двое из взрослых крикнули им, чтобы те перестали брызгать на девочек.
Однако я осознала, что наблюдаю за другой парой.
Глядя, как женщина смеётся над чем-то, что сказал мужчина, я почувствовала, как боль в моем нутре усиливается. Я узнала выражение её и его лица, когда он обвил рукой её талию, привлекая ближе свою спутницу в темно-красном бикини.
Отвернувшись от них, я подавила эмоцию, которая хотела нахлынутьту же эмоцию, которую я подавляла уже неделями, месяцамис тех самых пор, как я поняла, что что-то с делами Блэка в Нью-Йорке не так.
С тех самых пор как узнала, что он мне врал.
Я поднялась на ноги, чувствуя, как при этом напрягаются мои челюсти.
Мири, сердито произнесла Энджел. Ты не можешь продолжать в том же духе. Ты не можешь просто притворяться, что с тобой ничего не происходит, и что ты можешь сама справиться. Ты должна с кем-нибудь поговорить
Я не ответила.
Вернувшись в номер, я схватила со стола сумочку и телефон, не оглядываясь.
Возьми внедорожник, крикнула Энджел, её голос звучал более громко и с неверием. Иисусе, Мири. Ты собиралась тоже арендовать машину?
Поколебавшись, я остановилась возле низкого столика вокруг кухни.
Я собиралась арендовать машину. Я решила, что спрошу у консьержа варианты прокатов поблизости, когда доберусь до лобби курорта. Теперь осознав, насколько это было глупо, учитывая, что Блэк владел самим курортом, я вздохнула. Обернувшись на неё, я схватила ключ с черным брелоком от внедорожника и подняла, показывая в её сторону.
Уверена, что вам он не понадобится?
Бери, твёрдо сказал Ковбой. С нами все будет нормально. Блэк оставил для нас несколько машин.
Немного поморщившись при упоминании Блэка, я лишь кивнула.
Простите, сказала я затем. Мы можем поговорить потом. Просто я не думаю, что сейчас способна на это. Думаю, мне просто лучше вернуться к работе
Энджел выдохнула с неприкрытым раздражением, явно собираясь заговорить, но я её перебила.
Я не должна отсутствовать долго. Может, мы сумеем поехать в центр, когда я вернусь. Посвятим несколько часов перед ужином туристическим развлечениям, прямо посмотрев на Энджел, я добавила:А может, мы пойдём в спа. Снова попробуем поговорить между нами, девочками, пока Ковбой занимается мальчиковыми вещами.
Увидев намёк в моих глазах, Энджел твёрдо кивнула.
Никаких «может», крикнула она вслед. Я запишу нас, Мириам. Во множественном числе. Вернись к трём часам. К трем бл*дским часам. Тебе должно хватить времени с лихвой. Опоздаешь на две минуты, и я заставлю Ковбоя послать за тобой головорезов Блэка.
Я закатила глаза, собираясь ответить, но в этот раз она меня перебила.
Ты же знаешь, док, с меня станется соврать им, чтобы они затащили тебя обратно. Уложив тебя дротиком с транквилизатором, если понадобится.
Невольно усмехнувшись, я кивнула.
Окей, сказала я. Намёк понят. Три часа. Я буду здесь.
Уж постарайся, черт тебя дери, пробормотала она, разворачиваясь обратно в шезлонге.
Она сказала это тишеможет, достаточно тихо, чтобы большинство людей вообще не услышали.
Но я больше не была человеком, как бы ни отрицала этот факт большую часть времени.
Я не была человеком, так что я услышала каждое слово.
Глава 10Санта-Фе
Я почувствовала себя немного лучше, как только выбралась с курорта.
Может, это из-за вождения.
Вести машину было хорошо; я мало водила на Гавайях или до этого в Нью-Йорке. Сесть за руль всегда было моим способом привести мысли в порядок, особенно в таком месте, с высоким голубым небом и милями, милями темно-красной земли. Даже в районе Старого Города почти монохромный ландшафт глиняных зданий внушал своеобразное приземлённое спокойствие, которого я не ощущала с тех пор, как впервые села на тот самолёт.
И все же что-то ощущалось странно.
Поначалу я не могла точно определить, что именно странно.
Серьёзно, поначалу я решила, что это я сама.
Я неделями была сама не свояещё до того, как Энджел ткнула меня лицом в этот факт так, что я больше не могла его игнорировать. Чарльз на Гавайях никогда так не делал. Я знала, что все ещё страдаю из-за перемены часовых поясов, вдобавок совершенно выбита из равновесия несколькими кратковременными стычками с Блэком, поскольку мы снова очутились более-менее в одной географической зоне.
При выезде из Старого Города, на границе с более современным районом, до меня начало доходить, что дело не только во мне.
Что-то не так. Возможно, что-то не так уже на протяжении некоторого периода времени.
Может, я не замечала этого из-за всего происходящего со мной.
Для начала здесь было ну слишком много света.
Этот свет (в понимании видящих), нематериальный, невидимый для большинства людей тип света, наводнял каждую частицу пространства практически всюду вокруг меня.
Поначалу я гадала, не связано ли это как-то с моими тренировками на Гавайях. Я задавалась вопросом, может, я просто вижу больше после всего того времени, проведённого с дядей Чарльзом и посвящённого повышению моей осознанности, видению ауры и энергий земли и Барьера в целом.
В качестве части этой тренировки Чарльз даже один раз отвёз меня на действующий вулкан на большом острове Гавайев, чтобы показать мне разницу в энергиях земли, и я почувствовала изменение света в действительной окружающей среде, а не в связи с конкретным человеком или ситуацией.
Здешнее ощущение больше походило на это.
Не совсем как вулкан, но в самой земле было что-то не такчто-то заполняло пространство Барьера вокруг меня волнами и разрядами, полными света.
Все было настолько интенсивно, что дезориентировало меня.
Серьёзно, я чувствовала себя почти пьяной.
Поехав медленнее, я смотрела на боковые улочки с рядами темно-красных глиняных зданий и осознала, что здесь слишком тихо для одиннадцати часов субботнего утра.
В то же время воздух ощущался странно переполненным.
Я видела молодую женщину лет двадцати пяти, танцующую по улице в свободной юбке до лодыжек и крестьянской блузе. Её лицо освещала широкая, эйфорическая улыбка, а в волнистых волосах виднелись цветы. Она подпрыгивала, кружилась, затем снова подпрыгивала.
Позади неё шёл мужчина, держа в руках дорогую однообъективную камеру, но он как будто ей не пользовался. Вместо этого он смотрел в небо, разинув рот с выражением потрясения на лице.
Я нахмурилась, но не остановила внедорожник.
Я видела и другие сборища людей, но улицы были нетипично свободными для такой туристической зоны. Вчера мы вернулись сюда из Уайт-Рока примерно на закате, и улицы были заполнены не только людьми, но и машинами. Обгоревшие на солнце туристы пешком шли по мощёным аллеям площади и окружающим улицам, направляясь на ужин и фотографируя примечательные здания.
Однако если подумать об этом сейчас, в воздухе присутствовал высокий уровень чего-то даже прошлой ночью. Словно слабый разряд электричества пронизывал всех и вся своим напряжением, совсем чуточку смещая все из равновесия.
Затем я ощутила этосвоеобразное отклонение от оси вокруг меня.
В этот раз волна оказалась достаточно сильной, чтобы мне показалось, будто меня выдернули из тела и запихнули обратно. Моё зрение слегка померкло, моё равновесие качнулось в сторону.
Стиснув рулевое колесо, я постаралась восстановить баланс.
От этого ощущения сердце гулко забилось в груди.
Это также привело меня к мысли, а не нужно ли мне притормозить у обочины.
Я увидела группу детей, бегущих вниз по улице, смеющихся и кричащих.
Их смех меня встревожилв моих ушах он прозвучал маниакальным, подвергнувшимся той же деформации нематериального света.
Снаружи магазина со светящейся рукой в окне стояли женщина и мужчина. Она закуталась в шарф поверх чёрной майки и джинсов. Он был одет в мексиканскую мужскую рубашку с красочной вышивкой на горловине и черные штаны.
Оба они хмурились, глядя на улицы, и я задалась вопросом, может быть, они видят и чувствуют то, что видела и чувствовала я. Я смотрела, как они тихо переговариваются между собой, пока она играла с хрустальной подвеской на шее и с явной нервозностью покусывала губу.
Мне хотелось, чтобы мой дядя был здесь, и я могла спросить его об этом.
Однако я знала, что это лишь половина дела.
Даже меньше половины, по правде говоря. На самом деле я не хотела говорить с дядей. На самом деле, мне хотелось иметь возможность задать этот вопрос вовсе не дяде.
Я хотела позвонить Блэку.
Я хотела спросить Блэка, что это черт подери такое, что происходит.
Взглянув на карту на экране GPS, я подумала позвонить ему, затем прикусила губу и отбросила это желание.
Позвоню Мэнни после того, как уеду из ФБР, как и планировала.
Он с Блэком наверняка все равно уже на пути к Шипроку. Мэнни что-то говорил о том, чтобы поехать и вернуться до темноты, и я знала, что это место вовсе не так уж близко к его дому в резервации навахо.
Я свернула на дорогу Серриллос, направляясь на юг и стараясь дышать вопреки мгновению паники, которое накрыло меня после удара этой волны чего-то там.
Света aleimi, как сказал бы Блэк.
А может, поскольку здесь так много разом, он назвал бы это разрядом Барьера.
По правде говоря, я не знала точно, как именно он назвал бы это.
Это не подходило ни под один Барьерный или нематериальный феномен, который он описывал мне до сих порв основном все они имели отношение к живым существам, а не к местам или самой Земле. Он говорил со мной о хронологии, о заглядывании в прошлое и будущее, но мы никогда по-настоящему не говорили о том, что это значит, когда Барьер в целом слетает с катушек в отдельно взятом месте.
Экстрасенсорные модели, на которых я выросла, могли назвать бы это астральным светом или смещением энергий землинапример, нематериальных версий тектонических плит.
Я правда не знала, как это можно ещё назвать.
Пока я росла, у меня были друзья, интересующиеся такими вещами, но по правде говоря, я никогда не вникала в их верования. Судя по тому, что я уяснила из их эзотерических взглядов на мир, их столкновения с метафизическим не имели ничего общего с моимито есть с экстрасенсорными способностями, которыми меня одарили и/или прокляли с самого рождения.
Как бы я ни хотела, чтобы они были «моими» людьми, я никогда не вписывалась в эту толпу.
Многие их теории казались мне чокнутыми, честно говоря, основанными больше на фантазии, принятии желаемого за действительное и скуке, а не на объективном опыте.
Мой разум даже в детстве больше ориентировался на факты и науку.
В любом случае, я довольно быстро выяснила, что большинство из них не могли ничего видеть в этом планене так, как я или моя сестра.
Сейчас я в некотором роде чувствовала себя так, будто вернулась в те времена.
У меня снова не было того, у кого можно спроситьили у кого мне хотелось спросить.
При этой мысли в моей груди поднялась боль, но я прикусила язык, засовывая её обратно. Я и без того с трудом оставалась в собственном теле. Меньше всего мне нужно было впускать ерунду о Блэке в свою голову и свой живой свет.
Вместо этого я выглянула в окно, глядя на здания, проносящиеся по обе стороны дороги Серриллос. Глядя туда, я пыталась определить, что именно я чувствую.
Когда GPS наконец пикнул, сообщая о приближающемся повороте, я завернула на Эйрпорт Роуд, затем на Камино Энтрада перед тем, как повернуть налево, на парковку детективного отдела департамента полиции Санта-Фе. Когда этим утром я позвонила Красному из лобби курорта, спросив, с кем мне нужно связаться в ФБР, Красный сказал мне встретиться с агентом ФБР здесь. Очевидно, они уже координировались с полицией Санта-Фе по делу.
Я нашла парковочное место в зоне для посетителей и выключила двигатель внедорожника.
Затем я просто посидела там минутку.
Поколебавшись долю секунды, я закрыла глаза.
Открыв свой свет, я отпустила часть того контроля, с помощью которого оставалась в своём теле.
В то же самое мгновение свет размыл все перед моими глазами.
Волны золотого, оранжевого, белого и бледно-синего света сплетались воедино как частицы в огромной пылевой буре, проносясь через меня волнами электрических зарядов, смещая моё aleimi-тело то дальше, то ближе к моему физическому телу, точно настоящий океан мотал меня то прочь от берега, то обратно.
Я смотрела, как похожие на циклон завихрения света обрушиваются на отдельные участки земли, и их тут же сдувает очередной массивной волной.
Я ахнула, затем скользнула глубже, пытаясь подняться выше, увидеть, что это такое.
Сделав это, я увидела, что это происходит изначально не из Санта-Фе, не совсем. Скорее, Санта-Фе стояло на его пути. Самая большая концентрация света находилась к северо-западу от нас. Там эта свето-пылевая буря походила на массивный вихрь, на ураган света.
В центре кружило отверстиекак глаз урагана или, может, воронка чёрной дыры. Я смотрела, как массивные облака света движутся в массивном, тяжёлом потоке по часовой стрелке. Я чувствовала, как мой свет искрит и полыхает при виде этих волн, прокатывавшихся на астральном ветру.
Однако это были не просто волны или разряды.
Это действительно был какой-то метафизический шторм, как Красное Пятно на поверхности Юпитера, только из оранжевого, золотого, красного и синего света.
Я отключилась и обнаружила, что стискиваю рулевое колесо, тяжело дыша.
Я все ещё старалась вернуться в своё тело, когда стук по окну с водительской стороны внедорожника едва не заставил меня выпрыгнуть из собственной шкуры.
Я дёрнулась, поворачиваясь, и обнаружила грузного копа в униформе, который слегка хмуро смотрел на меня через стекло.
Я тут же опустила стекло в окне.
Могу я вам помочь? спросил он, все ещё хмурясь. С вами все хорошо, мэм?
Выдавив улыбку, я кивнула, все ещё стискивая рулевое колесо. Сосредоточиться на его лице помогало, но я гадала, как я выглядела, когда он только подошёл к машине.
Я в порядке, спасибо. Просто немного закружилась голова, соврала я. Вероятно, я пью недостаточно воды для этого климата. Вчера только прилетела.
Беспокойство в его шоколадно-карих глазах тут же угасло.
Он сочувственно кивнул, положив руки на бедра и сделав шаг назад от окна.
Откуда вы прилетели? спросил он с явным нью-мексиканским акцентом.
Гавайи, улыбнулась я. Так что мне надо справиться с нешуточной переменой часовых поясов.
Он расплылся в улыбке, более открыто присматриваясь ко мне.
Вы живете на Гавайях? Вау.
Нет, печально сказала я, качая головой. Нет, я не живу там. Я была в отпуске. Меня выдернули обратно на работу.
Ах. Вы здесь по работе, его смуглая загорелая кожа и черные волосы выдавали в нем, скорее всего, индейское или мексиканское наследие. Вам нужно быть осторожнее с этим сухим жаром, знаете ли, мэм. Мы постоянно получаем звонки на 911 по этому поводу. Это вам не шутки.
Отойдя от двери машины, когда я потянулась к ручке, он задержался перед машиной, окинув меня взглядом, как только я вышла из внедорожника. Притворившись, будто не заметила, я опустила окно перед тем, как закрыть дверцу, а потом заблокировать её кнопкой на брелоке. Я все ещё немного шатко стояла на каблуках.
Вы здесь, чтобы встретиться с кем-то? спросил он, все ещё не уходя. Вы говорили о работе, верно?
Я кивнула, в этот раз улыбнувшись более искренне.
Меня послал детектив Натани, сказала я. Из БДИ, но он сейчас в резервации навахо. Я работаю с полицией Сан-Франциско, а он знает одного детектива отдела убийств, с которым я сотрудничаю тамНика Танаку.
Ах! он улыбнулся. Ещё один коп Сан-Франциско. Значит, вы коп, мисс?
Он умолк, ожидая, когда я заполню пробел.
Блэк, сказала я бездумно. Мириам Блэк, слегка вздрогнув от того, как я представилась, я протянула руку, с трудом поддерживая улыбку. И нет. Я не коп. Всего лишь психолог-криминалист, но я выполняю контрактную работу для полиции Сан-Франциско. Я также работаю на частного детектива.
Он кивнул.
Затем он внезапно широко раскрыл глаза. Все ещё держа мою руку в рукопожатии, он щёлкнул пальцами свободной руки, показывая на меня.
Блэк! он улыбнулся ещё шире. Тот частный сыщик Блэк, верно? Я знал, что вы выглядите знакомо. Я собирался спросить, может, вы актриса или модель или типа того но вы напарница того парня, Блэка. Я видел вас по новостям с ним, когда он был в Нью-Йорке. Он же та рок-звезда Уолл-Стрит, не так ли? У меня дома есть журнал, где он позировал для обложки на троне.
Затем он нахмурился, как будто сложив ещё кое-какие детали.
Вы сказали, ваша фамилия Блэк? Мириам Блэк? произнёс он, все ещё хмурясь. Вы двое брат и сестра, или?