В то время когда люди быстро именовали созданий, пожирающих человечество «тварями», рафки именовали себя сами. Дженни не знала, кому обязана своим прозвищем, но знала про миф, в который рафки уже двенадцать лет любят посвящать новоприбывших и частенько перетирают его между собой. Особенно по ночам, вокруг костров, когда какой-нибудь недоумок ещё пытается напугать этой историей тех, кто сам стал подобием существа описанного в мифе. Существа, для которого смерть не стала концом. Человек умер, но вместо того, чтобы покоиться с миром, стал нежитью и вернулся к своей семье, но не для того чтобы избавить их от скорби, а для того, чтобы полакомиться их плотью. Эту нежить и прозвали рафком.
Изначально рафки считали себя такими же, как твари. Они питались так же как твари, полагая, что именно этого требует их практически мёртвый организм. Однако различие между рафками и тварями совсем скоро оказалось размером с гигантскую пропасть, ведь рафки в отличие от тварей не лишились части разума, а даже наоборот, стали умнее, сильнее, быстрее. А затем объявился Вал и ещё несколько основателей кланов рафков, они-то и просветили себе подобных в том, что любой из них вполне может довольствоваться сырым мясом животных, а людей лучше заражать и присоединять к клану. Такова теория Вала. Таков его план. Он считает, что люди не зря видоизменились, это эволюцияони стали лучше. А всем, кому «не повезло», надо помочь. И Дженни целиком и полностью поддерживает его в этом.
Кто она без него?..
Прости, промычала Дженни.
Не извиняйся. Я не должен был тебя ни с кем сравнивать.
Тем более с той, что пустила весь наш план насмарку!
Верно, согласился Вал. Но только не с нашим зрением можно было не заметить, как вы с ней похожи. У тебя точно нет сестры?
Вал видел с каким усердием Дженни борется с раздражением, но в этот раз в лице не изменился, сейчас его это снова забавляло.
Точно, прошипела Дженни сквозь зубы, блуждая взглядом по сторонам.
Хорошо.
Мы с ней совершенно не похожи!
Дженни знала, что похожи. Та девчонка, рядом с клетками, была похожа на неё, как две капли воды! Но у неё никогда не было сестёр, так что и говорить не о чем. Тем более, что та девкачеловек. А Дженни ненавидит людей. Поэтому не надо её ни с кем из них сравнивать. Людиэто прошлое. Она сама была этим «прошлым» целых девять лет. А потом стала рафком.
Рафкиэто будущее.
У меня не было ни братьев ни сестёр! Дженни ходила по грани. Никому не позволено так испытывать терпение Вала. Но она продолжала: Можешь спросить у моего папочки, когда будем в Скале Хотя откуда ему знать?.. Он и не мог этого знать.
Завир мёртв.
Точно Сердечко не выдержало.
Разные вы, согласен, небрежно бросил Вал. Например, у вас совершенно разного цвета кожа: у тебя как снег под светом луны, а у неё мерзкая человеческая, верно?
Вал дразнил её. Пока что ему было весело. Так он отвлекался от того, что весь его план полетел к чертям. И Дженни должна была смиренно принимать это.
Твоя кожа мне нравится больше, добавил Вал снисходительно.
Дженни всегда нервничала, когда он становился с ней неожиданно мягок. Надо было переводить тему:
Ну и что делаем дальше? Когда начнём пополнять ряды? Может тогда эти люди, наконец, заткнутся?!
Вал шумно выдохнул и медленно оглядел окрестности взглядом:
Позже. Та девчонкаблондинка, цела?
Цела. Она одна имеет какое-то важное значение?
Вал резко опустил голову и пристально вгляделся в озадаченное лицо Дженни:
Мы используем её. Она важна для Ангела, так что есть шанс, что они добровольно откроют ворота, когда увидят на их пороге свой талисман.
Значит, мы идём в Ангел? Мне сообщить остальным?
Нет. Для начала мы заглянем в другое место.
В Крест? недоумевала Дженни. Это казалось ей неправильным. Использование тварей для двух нападений подряд было отличным запугиванием, пожар в лесу и всё такое, но, Вал, ты разве не считаешь, что лучше для начала напасть на Ангел и завербовать к себе как можно больше людейувеличить ряды? Если мы сами сейчас пойдём в наступление на Крест, то потеряем много рафков. Крестсамый крепкий город.
Вал положил тяжёлую руку на хрупкое, на первый взгляд, плечо Дженни и хищно оскалился.
Мы идём не в Крест, Дженни. Мы идём в Скалу! И скажи кому-нибудь собрать ошейники.
Глава 5
Чейз. Ты говорил, чтобы я не теряла свободу. Ты говорил, что она слишком тяжело мне досталась, чтобы я от неё отказывалась. Но я отказалась.
Официальнода.
Чейз. Теперь у тебя появился ещё один повод презирать меня.
Завир сделал меня собственностью Скверны, а Дакирсобственностью Креста. Я согласилась на его условия. Теперь я должна уважать Совет и беспрекословно выполнять его приказы. Теперь Дакир имеет надо мной власть, а Блейкполное право наказывать за любое неподчинение.
Кажется, вот он момент. Теперь я полностью потеряла себя. Наверное, стоит придумать другое имя, потому что теперь начинается новый этап моей проклятой жизни. Жизни без Кристины. Жизни, в которой мне больше не за кого цепляться, чтобы продолжать дышать. Всё, что у меня осталось, это затравленная, разбитая на осколки личность, и живой организм, который всё ещё заставляет бежать кровь по венам, а сердце биться. Только кому оно надо, это сердце?..
Чейз. Ты думаешь, я пошла на это ради тебя?.. Боюсь, что это не совсем так. Боюсь, что истинная причина звучит намного прощеу меня просто не было выбора. Мне больше некуда идти. Меня больше никто не ждёт. Крестединственное место, в котором хоть кто-то желает меня видеть. Мне даже плевать на то, какие истинные планы на мой счёт в голове у Дакира. С какой целью я нужна ему Быть здесьэто всё, что мне остаётся. Я никогда не признаюсь в этом вслух, но если бы я не была нужна и ему, не уверена, что нашлась бы другая причина, чтобы волочить и дальше своё жалкое существование. Кажется, теперь я тебя понимаю, Чейз. У тебя тоже не было выбора.
Крестмоя конечная точка. Здесь моя жизнь закончится. Потому что, когда Дакир получит от меня то, что ему нужно, мне больше не за что будет цепляться, чтобы не упасть в пропасть И тогда я упаду.
Моя проблема в том, что я слишком большое значение уделяю тому, что думают обо мне другие. Я не испытываю к людям никаких чувств, но в тоже времямне не плевать на их мнение. И теперь теперь в их глазах я буду выглядеть ещё хужебессовестная шлюха из Скалы, обнаглевшая настолько, что посмела остаться в столь правильном и целомудренном городе. Ведь это повредит его репутации!
Люди будут уверены в том, что я продала свою свободу, так же, как когда-то тело. Эти люди слепы. Они думают, что у каждого всё ещё есть выбор, когда на самом деле его нет ни у кого. Нет выбора. Это слово выцвело, потеряло смысл и было похоронено вместе со словом «любовь».
Моя личная свобода осталась взаперти глубоко внутри меня, в то время как её видимая часть была только что уничтожена. И знаете что, можете тоже презирать меня, но видимая часть, на данный момент жизни, значит гораздо больше. Потому что никто не способен заглянуть ко мне вовнутрь. Потому что это не имеет никакого значения. Видимость и внешняя оболочкавот что сейчас важно.
Я скажу больше: так было всегда. Даже до Конца света было так.
Прости меня, Чейз. Я бы никому не пожелала такой участи. Даже если моя кровь справится с вирусом в твоём организме, ты всё равно проснёшься в аду.
Глава 6
Бесконечные коридоры. Стены с облупившейся краской, мутные оконные стёкла, сквозь которые с трудом пробивается свет с улицы. Грязно-синего цвета пол с потрескавшейся плиткой и какие-то потолки. Не знаю какие, я не нашла в себе сил посмотреть наверх.
Эти коридоры никогда не кончатся. Главный медицинский корпус научно-исследовательского сектора Креста оказался самым огромным зданием в городе.
Я шагала вслед за Дакиром твёрдой уверенной походкой, которая была настолько фальшивой, насколько фальшивыми были бескорыстные мотивы Дакира. Если бы я намеренно не хотела причинить ушибленному колену как можно больше боли, то распласталась бы по полу и волокла своё тело за одним из лидеров Креста, как полудохлый слизняк.
Я цеплялась за боль. Она была моим якорем. Якорем, ещё способным отрезвлять разум от бесконечного самобичевания.
Минут тридцать назад Дакир привёл меня в штаб и вручил плотный лист бумаги с указом о признании Советом нового жителя Креста. В пустую графу было внесено моё имя, а внизу проставлены три круглые печати и три разных подписи. Пустовало лишь две графы. Та, в которой должна находиться печать лидера социально-управленческого сектора, то есть Блейка, и ещё однадля моей подписи.
Дакир заверил, что с Блейком проблем не будет: он просто ещё не в курсе, что должен признать нового горожанина. А если трудности и возникнут, то под гнётом троих лидеров, он всё равно даст согласие.
Дело о парне, которого я убила, а Чейз взял на себя вину, закрыли потрясающе быстро. Того бойца звали Мартин. Я только сейчас узнала его имя. Так вот, Дакир вписал в характеристику Мартина существенные отклонения в психике, непредвиденные панические атаки, неадекватные реакции, маниакальные и депрессивные синдромы последних степей тяжести В общем, из паренька сделали законченного психа для того, чтобы оправдать Чейза и того, кто пустил ему пулю в грудь. Кира вписала те же диагнозы в медицинскую карту и отправила бумаги на суд Блейка. Со слов Дакира, Блейк даже разбираться не стал, просто закрыл дело. Я-то понимаюему просто стало неинтересно: какой смысл судить тех, кто только что совершил побег? Меня-то он явно больше увидеть не рассчитывал, да ещё так быстро.
Дакир хорошо знает своё дело. Знает когда и в какой момент сделать правильный ход конём.
Ручка, что он вручил мне для подписи, настолько сильно дрожала во вспотевшей ладони, что просто для того, чтобы самой поскорее избавиться от этого позорного нервного тика, я быстро поставила закорючку в пустой графе под своим именем и, в ответ на улыбку Дакира, с силой запустила ручку в него.
Затем он, с самым добродушным видом на свете и неподдельно тёплым лучистым взглядом, вручил стопку одежды и попросил переодетьсямои шмотки насквозь пропитались кровью и жутко воняли. И мне было настолько всё равно, что я даже не взглянула на тряпьё, которое сумбурно на себя напяливала. Знаю лишь, что оно серое и колется.
Зато Дакир был счастлив. Более тогоон гордился собой. Тем, что достиг своей цели: уговорил меня остаться без применения угроз и насилия. В отличие от способов банд из других городов.
Он даже не заметил, что это был шантаж.
Дакир был человечным.
Обязательно поставлю ему памятник!
А потом он воодушевлённо хлопнул меня по здоровому плечу, заверил, что теперь я нахожусь под его абсолютной защитой, и сообщил, что Кира меня ждёт.
В коридорах главного медицинского корпуса было слишком шумно. Хотелось с силой зажать уши руками и завопить, чтобы все заткнулись. Это было невыносимо. Мозг в очередной раз играл со мной в игры. Происходящая вокруг суматоха была похожа на ускоренную видеосъёмку, в то время когда мои передвижения были максимально замедленны. Люди сновали туда-сюда на сверхзвуковой скорости, оставляя призрачные разводы за спинами, а я находилась в центре этого муравейника и хотела кричать, кричать, кричать, чтобы все исчезли!
Кира была не однавокруг кружили лаборанты. Они и проводили меня к высокому железному столу, на который я сама улеглась без приглашения.
Чейз лежал на таком же столе. Только в изоляторе. Который отгораживала толстая прозрачная стена от кабинета, в котором находилась я.
Он выглядел мёртвым. Он не двигался. Не дышалего грудная клетка не вздымалась.
Выпустив из лёгких странный свист, села, глядя сквозь стекло огромными глазами:
Вы убили его
Он жив, голос Киры, наши процедуры замедляют не только всасывание вируса в кровь, но и работу организма в целом. Он дышит.
Её голос звучал спокойно, деловито, но я не могла не уловить в нём звенящих ноток обиды. За что? За то, что угрожала ей пистолетом? Серьёзно?.. А она, на пару со своим мужиком, за моей спиной приводила в действие план по вербовке меня в сектор Дакира.
Из слов Дакира получасом ранее: «Не злись на Киру. Она почти ничего не знала. Она получила от меня инструктаж, ещё до того, как вы сблизились. Поверь, я хорошо знаю эту женщину. Она не склонна заводить сомнительную дружбу. Но к тебе она привязалась. Она беспокоится о тебе».
Это просто немыслимо. Поверить не могу, что делаю это, Кира пыталась говорить сдержанно. И ты! Как ты на это решилась?! Этот мужик тебя вообще ни во что не ставил!
Делай свою работу, я улеглась обратно.
У тебя вторая группа крови, Кира протирала внутреннюю сторону моего локтя ватным тампоном.
Знаю, я не отрывала глаз от Чейза. Его даже переодели в некое подобие пижамы.
Знаешь? гаденько переспросила Кира. Ей осталось только зашипеть, как змее. А у него какая, знаешь?
Если собралась взять у меня кровь, разве не подходящая?
Чёрт! с тяжёлым вздохом Кира отстранилась, видимо, опять собираясь возмущаться. Ты, она ткнула в меня пальцем в синей резиновой перчатке, ты как же ты бесишь!
Я прикрыла глаза. Во мне больше не осталось сил для подобного.
У него четвёртая! прокаркала Кира.
Четвертая?
Она ведь подходит?
Кира раздражённо фыркнула:
О, Господи! Чем я занимаюсь?.. Это безумство! Да, Джей, она подходит! Чейзуниверсальный реципиент! Даже ваши резусы совпадают! Но это ещё не говорит о том, что он выживет! И тем более, не говорит о том, что твоя кровь способна ликвидировать вирус! Ты хоть знаешь, какими могут быть последствия?
Какое это имеет значение в его положении?
Какое?! Помимо вируса он ещё инфекцию подхватил! В какой помойке он валялся?! Думаешь, твоя кровь и с ней справится? Ему нужны антибиотики, полноценное квалифицированное лечение! И ты можешь убить меня, но в первую очередь яврач! И я не стану понапрасну переводить лекарство на человека, чья судьба решена!
Мне хотелось накричать на неё. Сказать, что она не имеет право на такие выводы! Ещё ничего не решено!
Бери кровь, всё, что я смогла из себя выдавить.
Кира издала судорожный вздох, но больше спорить не стала, и в моей вене очень скоро оказался катетер.
Кира говорила и говорила. Все её слова превращалась в сплошную бессмыслицу; безвкусную кашу, тягучую, как расплавленная резина. Я различала только монотонные звуки и громкие всплески иногда.
Ты дура, Джей. Ты не должна была возвращаться. Это было последнее, что чётко долетело сознания.
А потом я отключилась.
Глава 7
Кристина. Она улыбается. Обнимает меня и жмётся прохладной щекой к моей щеке. Я глажу её по шелковистым волосам и шепчу на ухо сказки, которые много лет назад, ещё в тойпрошлой жизни, нашёптывал мне на ухо отец перед сном.
Кристина обнимает меня. Я нужна ей.
Кристина ненавидит меня. Презирает.
Заплетает мои волосы в длинную косу.
Отталкивает и убегает.
Говорит, что любит.
Кричит, что ненавидит.
Верит, что я всегда буду рядом.
Приказывает убираться.
Моя Кристина.
НЕ моя Кристина!
Вдох.
Голова кругом. Рвотный позыв. Дышать, не блевать.
В глазах тёмные пятна. В голове взрывается салют. Язык, как наждачная бумага. Воды.
Нет воды.
Ничего нет.
Где я?..
Белое. Слишком много белого. Глазам больно.
Шатаясь, опустила ноги с кровати-кушетки-гробовой доски Не знаю, не понимаю, что подо мной.
Глаза немного привыкли к свету. Это место не похоже на палату из медицинского корпуса сектора Дакира. Это место кажется намного лучше обустроенным, я бы даже сказалаздесь красиво. Всё белое, чистое и блестит. С потолка не сыпется побелка. Может я умерла?.. Нет. Тогда бы я точно не проснулась в подобном месте. Моё местов аду.
На мне пижама. Приличная пижама из мягкого плотного материала.
На ногах нет обуви.
Кристина. Снег. Босые ноги.
С силой потрясла головой, выгоняя болезненные воспоминания, и тут же об этом пожалела. Голову разорвало от тысячи метеоритов, и я с громким стоном упала обратно на кровать. Всё-таки это была кровать: широкая, с мягким матрасом и приличной подушкой, которая даже не воняла.
Что происходит?..
Что с Чейзом?
Где она?! разъярённый рёв за дверью разорвал мучительную тишину. Я спрашиваю: ГДЕ ОНА?! Здесь?! В какой палате? В этой?!