Ромэй:
Отрицательно помотав головой, я с мольбой уставился на Таню:
Давай ты обернёшься
Не получается, мрачно отозвалась она. Что-то блокирует магию и смену образа Наверное, эта дрянь, которой нас обмотали! Повернись спиной, постараюсь её перегрызть.
Перевернувшись, я замер, чувствуя кожей Танины волосы, дыхание Слушая, как она ругается по-своему, шипит и рычит Злится, матервестер!
Да тут сутки бобром работать надо, через какое-то время выплюнула она слова, вместе с верёвкой. Чёрт нужно сесть и оглядеться. Может, что-то попадётся на глаза
Осматриваться в такой темноте было сложно, поэтому я встал на колени и попробовал ёрзать и крутиться на них. С одной стороны, мне худо-бедно, но было видно, куда именно я передвигаюсь. Но с другой, я моментально стёр колени в кровь, невзирая на штаны. Когда же я перебирался к Тане, то полз на спине, помогая себе ногами и руками, и перенапряг все мышцы, перетягивая тело в необходимом направлении. Матервестер, потрясающий ассортимент способов перемещения для мага! Выбирай, Ромэй!!!
Ещё немного поёрзав на коленях, я понял, что терпеть боль мне абсолютно не нравится и, плюхнувшись на попу, попробовал добраться к мерцающей неподалёку свалке чего-то блестящего. А Таня, перекатываясь с боку на бок, двигалась в противоположный угол: там было темнее, зато слышалось слабое журчание.
Татьяна:
Перекатываться получалось немного легче, чем елозить, обдирая живот, спину и руки. Не дно у этой пещеры, а образцовая тёрка! Главное, лучше бы верёвки перетирались, так нет же, они из чего-то такого сплетены, что раньше я пополам перетрусь. Зар-р-раза!
В углу, куда я так стремилась, по стене действительно стекал ручеёк, образуя маленькую лужицу у подножия. Я задействовала все доступные мне органы чувств, но ничего подозрительного не учуяла. Влага как влага. Вкусная! Мама-кошка, какое блаженство, даже если приходится лакать, уткнувшись человеческим лицом в лужу.
Вода была холодная настолько, что заломило зубы. Зато голова начала нормально работать. С некоторым трудом сев и подтянув связанные ноги к груди, я позвала своего собрата по несчастью:
Ром, здесь можно попить!
Ромэй:
Чтобы не ползти на спине, не видя куда, я передвигался, подпрыгивая на попе, лицом вперёд. Сначала приподнимался, уперевшись ладонями, потом перебирал немного руками и ногами. Затем опускался, чтобы отдохнуть и снова делал пару-тройку «шажков». Так и доскакал до цели. Приглядевшись, заметил, что рядом с моей кучей есть ещё и не одна. А чуть дальше они вообще сливались в громадную кучищу. «Только дракона не хватает», подумал я и даже поёжился. Но это, и правда, была огромная нет, огромнейшая, матервестер! свалка драгоценностей.
Убедившись, что крылатых рептилий точно не наблюдается, я залюбовался красотой, переливающейся даже в такой полутьме. Но зачем-то решил подобраться немного ближе. Рука провалилась в небольшую выемку, и меня повело в сторону равновесия я не удержал и с размаха по плечи въехал в эту гору блестящего металла и огромных камней!
Я, скорее, сначала ощутил, чем услышал, как она задрожала и начала рассыпаться на тяжёлые весьма, матервестер! тяжёлые составляющие! Сообразив, что если замешкаюсь, то меня ждёт смерть под завалом из чьих-то сокровищ, я ринулся назад, к спасительному голосу Тани.
Ну, что сказать голову из-под лавины я всё же успел убрать (она и так немилосердно болела после столкновения с этой горой), а вот ноги ноги пострадали. На них свалилась какая-то неподъёмная диадема хорошо не по колену, а чуть выше а потом ещё что-то острое оцарапало икру.
Татьяна:
За водой Ромэй не явился. Да он даже не ответил. Зато в его углу что-то загрохотало, зазвенело и обрушилось. Мамочки! Надеюсь, не потолок?! Хотя потолок не звенит
Блин, а вдруг Ромку там замуровало?! От ужаса у меня на пару секунд отнялось всё, что только могло это сделать, и я, неудачно дёрнувшись от шума, съехала по шершаво-тёрочной поверхности пола прямо в лужу мягким местом! Блин! Я не до такой степени хотела пить, и вообще попытавшись быстро перекатиться на бок, чтобы хоть как-то доползти до моего магёныша, я так звезданулась локтем о какой-то чёртов вырост на чёртовом полу в этой чёртовой пещере, что у меня искры посыпались отовсюду, а во рту на секунду стало сладковато от боли.
Вряд ли это подземелье слышало столько нецензурщины, сколько высыпалось из меня в следующие три минуты. И лишь после своей прочувствованной речи я выдохнула и окликнула с надеждой:
Ром, ты там как?! Ты живой? Что это было? а сама в это время то извивалась, то катилась в нужную сторону. Вдруг он там без сознания?
Ромэй:
Ром, что это было?! раз пять глухо повторило эхо голосом Тани.
Меня накрыло богатством, матервестер! ответил я, лихорадочно крутясь на попе и пытаясь нащупать пальцами то острое Ых! Вот оно!
Я собрался гаркнуть, что мы спасены, но вдруг одумался. А если где-нибудь рядышком пристроились наши похитители? Осчастливить их такой новостью?! Не дождутся! Мы сейчас втихую всё провернём!
Приготовившись было «прыгнуть» навстречу девушке с чем-то, очень напоминающим большой нож, я красочно представил себе, как приземляюсь задом прямо на остриё и резко передумал.
Давай сюда! Тут столько интересного!
Нашёл место для интересов! моя кошка появилась из темноты только минут через пять, а до этого оттуда доносилось сердитое сопение и сдавленный иномирный мат.
Я отодвинулся в сторону и гордо кивнул на лежащий рядом небольшой кинжал:
Во!
Ух ты! восторженно выдохнула Таня, подобравшись ближе и разглядев находку. Это ты удачно обрушился Что упало-то? Тебя не ушибло?
Задавая вопросы, она не забывала целенаправленно перемещаться к оружию и теперь примеривалась, как бы подхватить его связанными за спиной руками.
В этот раз не на голову, улыбнулся я. И этого красавца я никому не отдам, он мне нравится!
Никто и не отбирает пропыхтела девушка. Наоборот её пальцы двигались не слишком ловко, но она всё же сумела подхватить кинжал и перекрутить его рукояткой вверх. Теперь постарайся зажать его в зубах и перерезать верёвку.
М-да, оно и зажать-то было проблематично, а уж двигать лезвием точно по спеленавшим нас узам и с напором Матервестер!
В итоге я поступил хитрее: направив лезвие оружия вверх и немного наклонив его, я сунул рукоять Тане в руки и повернулся к ней спиной. Сначала, естественно, я наткнулся на остриё пальцами, потом ещё раз, затем сцепил зубы и сел правильно. Дальше Таня держала нож, а я елозил по нему верёвкой, пока не почувствовал, что мои верхние конечности обессиленно-затёкшими полешками шмякнулись на пол пещеры.
Ну как? тревожно спросила девушка, ёрзая в усилии вывернуть голову и разобраться, что происходит у неё за спиной.
Сейчас прошептал я, стремясь вернуть телу подвижность и при этом не стонать от неприятных покалывающих ощущений. Наконец кровообращение восстановилось, и я вызволил из пут свою кошку. После чего стряхнул с лезвия волокна и принялся шарить по одежде в попытках спрятать кинжал понадежнее.
Татьяна:
Всё познаётся в сравнении. Только тот, кто ползал связанным по грязному полу, поймёт, какой кайф чувствовать себя свободным. Блаженствовать не мешают даже горячие иглы восстанавливающегося кровообращения и противная слабость. Ничего, это быстро пройдёт, а непринуждённость движений останется.
Вот ещё бы но моя звериная ипостась так и осталась скованной. Я присмотрелась к Ромкеего аура тоже потускнела, но не погасла совсем, что неимоверно радует. И наша связь я её вижу. А ещё я вижу вижу
В голове снова зашумело от напряжения, но я пересилила боль и через минуту упорного вглядывания в непонятное досадливо зашипела:
Ром, из тебя тянут магию! И из меня не магию, но что-то другое. Этот нож тоже тянет, кинь его!
Ни за что! Ромка спрятал железяку за спину и уставился на меня так, будто я у ребёнка конфету отнимаю. Вот же
Дурак! Бросай, говорю, а то совсем высосет тебя! и я попыталась конфисковать вредную конфетку у «дитятки». Ага, щазз!
Этот «младенчик» вцепился в свою игрушку, как осьминог в добычу, всеми лапами, даже коленки к груди подтянул, сворачиваясь клубком вокруг обретённого сокровища.
Я испугалась, что местное вампирство как-то повлияло на его мозги, и с новым пылом стала отбирать опасную штуковину.
В результате мы вскрикнули почти одновременно: неудачно вывернувшийся кинжал пропорол мне ладонь, а ему пальцы. Не сильно, но вид ранок отрезвил нас обоих. Ромка выпустил свой мини-меч, и теперь тот валялся на каменном полу, медленно впитывая нашу кровь.
Я, открыв рот, таращилась на эти кровожадные чудеса, а потом удивлённо посмотрела на магёныша:
А теперь перестал тянуть! Кинжал, в смысле, перестал.
Ромка тут же схватил эту железку и прижал к сердцу, словно давно потерянного сына. Я хмыкнула:
Как ребёнок со своей цацкой. Ладно, не трогаю я её. Она больше не тянет магию Ром? А мы где, ты случайно не знаешь? окончательно избавившись от верёвок, я встала и огляделась с высоты собственного роста. Нда-а
Пещера. Самая натуральная. И гора покоцанных, пыльных и грязных драгоценностей в углу ни капли не делала её уютнее. Каменный мешок с неровным полом и стенами, с затхлым воздухом и едва брезжащим откуда-то сверху светом.
На всё ещё подрагивающих ногах я прогулялась в ту сторону и вернулась мрачнее тучи:
Там свод выше, метров пять, и в нём дырка. Закрыта чем-то типа деревянной крышки, а в щели свет виден, доложила я обстановку. Ром, вон там есть вода, я уже пила, вроде всё в порядке, я указала рукой направление и скривилась. Конечность была замурзанная, в синяках и заметно дрожала. Пошли вместе, я тоже хочу пить. И руки вымыть, если получится.
Пошли, от воды и я не отказался бы. И от еды. Там еды нигде не бегало? Ромка храбрился, но голос его чуть заметно подрагивал. Слушай, как ты думаешь, магию у нас навсегда вытянули? и он ласково погладил кинжал, который умудрился запихать под ремень брюк.
Из съедобного тут только мы с тобой, фыркнула я и с осуждением уставилась на оружие:Проковыряешь себе дырку в пузе, будешь знать, сама от себя не ожидала этой стариковской ворчливости. Оберни лезвие чем-нибудь, чудо ты моё! А потом уже в штаны пихай.
Мы добрели до ручейка, и я уступила магёнышу место возле лужицы. Я всё-таки уже пила, а он так и хрипит пересохшим горлом
Нет, не навсегда. Это я про магию, надо же как-то подбодрить мальчишку. Представляю, как ему жутко без своих способностей. Я сама едва не вою от ужасаставший для меня таким же естественным, как дыхание, оборот вдруг оказался в непонятном плену. Это всё равно, что задохнуться, нужно много усилий, чтобы не позволить панике вылиться в полноценную истерику.
Утолив жажду, Ромка отодвинулся, пропуская к ручью меня, и, плюхнувшись на пол, уставился вверх
Эх, Багдасара бы сюда мечтательно произнёс он.
Глава 18
Ромэй:
В стремлении выбраться мы обследовали каждый закуток, каждую выемку, каждый выступ, едва ли не каждый булыжник обнюхали. Мы старались залезть по камням вверх и срывались, падая и обдирая пальцы в кровь Я сдался первым: ну, неприспособлен я лазать по скалам, матервестер! Маги левитируют! Сильные маги Такие, как я до попадания в эту пещеру!
Таня взбиралась на стену несколько удачнеесказывался опыт. Но чем выше очутился, тем дольше летишь вниз. В конце концов и до неё дошло, что даже в кошачьем облике ей не одолеть подъём, а уж в человеческом Эх-х-х!
Паники девушка не показывала, но сжатые кулаки и прокушенная до крови губа выдавали её состояние. Утомившись от бесплодных усилий, она какое-то время металась по нашей темнице, как зверь по клетке.
Устав наблюдать, как она себя изводит, я поймал свою взъерошенную кошку и прижал к себе:
Выдохни! Нужно сесть и успокоиться.
Сначала она попыталась вырваться, но потом, явно с трудом взяв себя в руки, устроилась рядом. Помолчала.
Чёрт! вновь дёрнулась вскочить, но смогла удержаться. Какая же я дура! Рванула неизвестно куда, без разведки, напролом, а ведь догадывалась она махнула рукой и отвернулась, изо всех сил саданув кулаком по мокрым камням.
О чём? конечно, нам же нельзя решать, что делать, пока не обсудили, кто виноват.
О том, что не стоит соваться к разбойникам с разбега, как дурные курицы в кормушку, сквозь зубы процедила Таня и ещё несколько раз от души приложилась кулаком к стене. Чёрт!
Да-а-а? уточнил я с откровенным ехидством в голосе. Ты успешно прятала свои подозрения глубоко в себе. Очень глубоко.
Девушка полоснула меня взглядом и не менее язвительно парировала:
А тебе никто не мешал самостоятельно делать выводы!
Я только открыл рот для уточнения, что привязанным магам думать самостоятельно не положено, даже если они привязаны правильно и добровольно И вообще, началось всё с насилия И поход за лонгвестомне моя идея И
Но у меня так сильно зачесалась нога, что пришлось задрать штанину. И я с изумлением уставился на небольшой, аккуратный порез на икре.
Где это ты умудрился? словно нехотя поинтересовалась кошка, но затем потянулась и тронула ранку пальцем. Знаю! Это наверняка твоя игрушка! Как маленький!
Я опустил брючину и встал, медленно отряхиваясь и поглаживая ладонью рукоятку кинжала:
А ты большая, матервестер! Взрослая! Насколько ты меня старше? На год?!
А по уму на все десять! не осталась в долгу Таня. Она тоже вскочила и вызывающе задрала подбородок. Что ты вцепился в эту железяку, как младенец в соску?! Даже в схватку из-за неё кинулся!
А критерий для оценки развития ума у тебя какой? моё терпение лопнуло: надо же, какая гениальная нашлась; ничего ж такого не совершила, но гонору больше, чем у её лиса. Там хоть это оправданоон же лишь силушкой кичится, которой у него действительно немало.
Да уж не маговский: чем больше оборотней замучил, тем умнее! выпалила эта зараза, сверкая глазами в полутьме.
Чтоб ты знала, умэто от природы, но раз ты по числу замученных его определяешь, то да, у тебя уже и в этом мире счёт одинноль. Так что, признаю, я младенец! Но не найди я, идиот, этот ножиктак бы и куковали связанными. И на всякий случай для тебя напоминаю: у тебя больше нет когтей, а у меня магических способностей. Спустись сюда кто-либо, чтобы нас убить, что ты будешь делать?! А у меня оружие есть! Ясно?!
А что эта хрень из тебя магию высасывает, тебя не беспокоит? девушка тоже повысила голос. Мы уже практически орали друг на друга. Да пока за нами придут, ты рукой пошевелить не сможешь, вояка! и она в запале толкнула меня кулаком в плечо.
Я почти успел уклониться, поэтому удар получился смазанным. Всё равно чувствительно, матервестер, но не так, как если бы огрёб по полной. Внутри всё заледенело. Драться было глупо. Как ни посмотриглупо и бессмысленно. И не потому, что даже сейчас Таня сильнее меня. Просто одно дело от злобы пинать незнакомую кошку, а другоепытаться всерьёз причинить боль девушке, с которой не так давно Вот уж не дождётся! Мы, маги, олицетворение зла, конечно, однако своих женщин не бьём! Но и себя унижать не позволяем, матервестер!
Развернувшись, я молча пошёл в другую сторону. Пока я крутил в пальцах свою находку, почувствовал, как разгоревшаяся было в душе истерика замерзает, несмотря на приятное тепло и спокойствие, разливающиеся по телу. Я мог контролировать себя только благодаря тому, что в моих руках был кинжал.
Правда, когда я начал приближаться к горе из драгоценностей, ладонь резко обожгло, точно я ухватился за раскалённое железо. Вытащив нож, я уставился на пылающее красным лезвие. Потом вспомнил, как кошка голосила, что все эти предметы тянут энергию, и обогнул коварную свалку по дуге, устроившись едва не напротив той стены, возле которой мы сидели вместе с Таней. Облокотившись на более-менее подходящий каменный выступ спиной, я сжал своё оружие и закрыл глаза.
Татьяна:
Примерно полчаса мы мрачно сопели по разным углам. Затем просто дулись ещё минут десять. Потом потом я посмотрела на ссутулившееся длинноногое недоразумение надутое, обиженное и несчастное. Бледный стал, как вампирёныш, и нос в чём-то вымазан. Запястья в синяках, исцарапанные пальцы немного раздражённо играют рукоятью этой дурацкой железяки. Блин! Ну вот чего я на пацана набросилась? Он в эту дыру попал исключительно за компанию со мной из-за Тайя Причём, даже не пробовал возражать, когда мы ринулись на поиски чернобурого горюшка, а мог бы! Он уже не был марионеткой.
Это мне надо было сначала головой думать и лишь после этого к бандитам в лес мчаться. Тем более, с каким-то левым вороном. Его-то отпустили А моего магёнка никто не боится: забросали вонючей гадостью, связали, как индюшку перед продажей, и в яму
А в яме ещё и я развопилась. Да, перенервничала. Но это же не повод на ребёнка кидаться.
Вздохнув, я перебралась к своей магической половинке.
Прости меня, Ром, это я от безысходности. И ещё за тебя испугаласьнепонятный он, этот кинжал, и ты на него странно смотришь.
Я и на тебя странно смотрю, с вызовом в голосе выдал Ромка.
Вот именно, я вздохнула и подвинулась ещё ближе, обхватив его за пояс и положив голову ему на плечо. А вдруг он тоже тебя как-то привязал? Здесь всё неизвестное, а значит, опасное мне страшно.
Ромэй обнял меня в ответ, молча устремив взгляд в одну точку. На его худом лице отчётливо было заметно, как перекатываются желваки на скулах. Злится. Но молча.
Извини с сожалением проговорила я, ты без меня тут не оказался бы учился б в университете и бед не знал.
Ну, тогда и тебя бы не узнал, мой магёныш посмотрел на меня как-то странно, затем перевёл дыхание и снова уставился куда-то очень далеко отсюда. По-моему, вообще в другую вселенную.
Нашёл сокровище! хмыкнула я невесело.
Нет, ты сама навязалась, наконец он улыбнулся и прижал меня к себе ещё крепче. Это ты меня выбрала, а теперь обзываешься.
Да я не обзываюсь то есть, ты не обращай внимания. Я, когда психую, не совсем соображаю, что болтаю бывало уже. Ром? А скажи, какие у тебя ощущения от этого тесака? Ничего необычного?
Ромэй, не говоря ни слова, встал, помог подняться мне, выставил вперёд свой мини-меч и направился к свалке, таща меня за собой. От его тёплых и твёрдых пальцев по жилкам словно побежала волна, согревая и слегка приглушая скребущую пустоту в груди. Когда до равнодушно блистающей кучи артефактов оставалось метров пятьшесть, кинжал засверкал красным.
Во! похвастался парень.
Ого! удивилась я и присмотрелась внимательнее. Потом отошла на пару шагов и снова вгляделась. Торопливо вернулась обратно и вцепилась в спасительную ладонь. Знаешь когда ты меня за руку держишь, мне спокойнее, и в голове проясняется. А стоит отойти, и опять паника, поделилась я.
Ага! произнёс Ромка так, будто это его личное достижение, стискивая меня в объятиях и пряча лицо в моих волосах. Ты не переживай, мы выберемся. Пока не придумал как, но мы обязательно это сделаем А ещё я всё-таки хочу покопаться в этих побрякушках. Уверен, там много любопытного валяется. Но лезвие так ярко сверкает, что отбивает желание напрочь. И внутри сразу муторно как-то. А о ноже не беспокойся: он привязывается магией крови, у старых вещей такое часто встречается.
Рядом с Ромэем мне действительно стало легче. Нет, наверное, что-то шло и от оружия, но не это главное. Сейчас я вдруг очень остро почувствовала, что это не просто чужой, незнакомый мальчишка из магического мира. Это Ромка. Дорогой и необходимый до последней капельки, мой. Прильнув к нему, я как никогда остро ощутила и его обиду на меня, и то, что он уже простил, и что на меня он в принципе не может злиться долго, хотя ему все ещё горько, что я э-э-э нет, я не это хотела сказать! А он понял так, что я обозвала его ненужным, никчёмным слабаком. Эх, чудо моё. Не оставив между нашими телами даже малейшего расстояния, я потянулась ему навстречу, как во время единения, всей сущностью. И ещё раз безмолвно извинилась за невольно причинённую боль, показала, насколько мне тогда было страшно и за него, и вообще, и как я его люблю. Такого родного, близкого. А драгоценностину их нафиг, они пахнут бедой!
В ответ меня тут же закрутил вихрь Ромкиных эмоций, в котором переплелось то, что он меня тоже очень любит и старается беречь, что я ему очень дорога, и что он ужасно боится меня потерять из-за того, что я в нём разочаруюсь, особенно теперь, когда он магически пуст и физически слабее. Дурень длинноногий разве это важно?
Сколько мы так простояли, обнимаясь, я не помнюв тот момент время шло как-то иначе. Даже в этом жутком месте, с неизвестностью, полной опасностей, вот так вдвоём больше не было страшно. Справимся.
А потом вдруг раздался резкий скрежет железа по камню. Из того угла, где был люк в потолке.
Ромэй:
Таня застыла и уставилась вверх, я тоже затих, приглядываясь и прислушиваясь к происходящему. Полоска света над головой стала увеличиваться, поэтому я дёрнул кошку за собой в поисках укрытия, где нам можно было бы быстро спрятаться, и чуть не споткнулся о диадему, совсем недавно оставившую мне синяк на ноге. Пришлось подхватить её, чтобы она не загремела, и, по закону подлости, эта зараза остриём оцарапала мне палец. Я замер, наблюдая, как моя кровь исчезает, впитываясь в очередной магический артефакт.
Тут из открывшегося сверху прохода показалась чья-то голова, оглядывающая пещеру и особенно то место, где должны были валяться две связанные тушки.
Надо было туда упасть и прикинуться начала девушка.
Всё уже, поздняк метаться, препод ушёл, буркнул я, отступая подальше в полутьму, чтобы нас было не видно. Кинжалу явно не нравилось соседство с подобранным мной украшениемжар и красные блики разбегались от него во все стороны. Хорошо, что я его пиджаком успел прикрыть Но и диадема в моих руках тоже вела себя странно, матервестер! Рассиялась за компанию, но синим, стала обжигать ладонь, а ещё звенеть на грани звука! От последнего у меня вдруг резко расплылось всё перед глазами, и я пошатнулся. Таня среагировала моментально: рывком выдернула синеющий обруч из моей ладони, чуть слышно зашипела и ругнулась. На её пальцах тоже выступила кровьодин из центральных зубцов острым кончиком проколол кожу. Её кровь впиталась ещё быстрее, и артефакт погас. А звон прекратился.
В голове прояснилось, я проморгался и перевёл взгляд на гору драгоценностей за спиной девушки. Теперь я тоже видел, что они не просто переливаются, а жадным многоголовым драконом рыщут по пещере в поисках еды магии. Крупица которой вновь появилась во мне. Уф-ф-ф! Ну, носки самому стирать уже не придётся
Татьяна:
«Да что ж тут за гадость такая навалена: что ни цацка, то кровопийца! Сначала ножик этот краснорожий, теперь корона какая-то колючая. И что за привычка у Ромки всякую дрянь сразу голыми руками хватать?»все эти мысли пронеслись табуном, пока я выхватывала у магёныша очередную опасную пакость.
Опять порезалась, да что ж такое! Вот ещё этого Ух ты! А красивая диадема. И опасностью от неё не пахнет. От всей остальной кучи так и продолжает вонять, а это эта Внешне она напоминает разомкнутый обруч из старого, чернёного серебра, довольно просто украшенный. Ни камушков, ни блёсток. Поверх обруча переплетаются длинные и узкие, как у ивы, острые рифлёные листочки, образуя корону с пятью зубчиками надо лбом.
Совершенно очарованная украшением я, отпустив Ромку, взялась за обруч обеими руками и надела его на голову. В следующую секунду мне показалось, что всё происходившее в пещере, как киноленту на старинном проекторе, промотали на повышенной скорости лишь мгновения, как кадры, мелькали
И вот уже мы стоим в самом тёмном углу и настороженно следим за чьей-то башкой, которая торчит в люке и что-то бормочет.
Предмет нашего пристального внимания ещё чуть-чуть покрутился и исчез. Люк задвинулся, но ненадолго. Примерно через минуту лучик света прочертил неровные каменные стены, следом упала узкая верёвочная лестница, с корявыми палками вместо ступенек, и по ней неуклюже стал спускаться какой-то оборотень в человеческом облике. Судя по движениям, старый, больной или не очень трезвый.
Штанины у него обтрёпаны до неровной бахромы, рваная рубаха болтается на худом теле, да и сам весь неухоженный. На атамана разбойников товарищ совсем не похож. Тогда кто? Тюремщик? И вот так просто слезает вниз?? Хотя мы же, по идее, связанные валяемся.
Странно. Должны быть тут, а нету. Неужто освободились? нет, дедок был не пьяный, просто какой-то чудной. Всклокоченные седые пряди забавно торчали, словно словно рога! Олень! Это оборотень-олень. Во дела-а-а мама-кошка, какой же он древний.
А пришедший продолжал ворчать, безучастно оглядываясь по сторонам:
Вот волшебство-то Старый Эбрагем всякое тут видел да Но сейчас только чудеса Эбрагем и видит, а больше никого.
Или дедуля из-за возраста ослеп, или слегка сбрендил. Он смотрел прямо на нас, но будто сквозь нас. Глаза в зарослях пегой бороды большие, влажные, оленьи. Однако не ярко-карие, как должны быть, а точно подёрнутые перламутровой дымкой. Может, правда, слепой?
Тут дед нагнулся, поднял с пола перерезанные нами верёвки и поднёс их к самому носу. У меня перехватило дыхание, а Ромка крепче сжал руки на моей талии. Но старый олень равнодушно выбросил обрезки и зашаркал к лестнице, как ни в чём не бывало продолжая бубнить:
Да-а-а, больше здесь никого нет. Старый Эбрагем чувствует, что тут лишь чудеса. Правильные, каких в мире давно не было. С тех самых пор Ведь, кого сюда бросят, все лежат, как мёртвые: проклятое золото Карлехейма пьёт разум и не даёт очнуться. Только истинные чудеса могут пересилить, да А чего им тогда тут сидеть?
Мы с Ромкой переглянулись, и я едва заметно пожала плечами в ответ на его вопросительный кивок.
Дед начал взбираться наверх, кряхтя и тяжело вздыхая. Вот он исчез в люке, но лестницу за собой не поднял, и дыра в потолке всё ещё была открыта. Стариковское бормотание доносилось вполне отчётливо.
Вот у нашего мага появился настоящий лонгвест, разве не волшебство? Молодой, здоровый, сильный. А он это чудо приказал к себе перенести уж тенчень назад да Дом-то у него знатный, в верхних пещерах находится. Коридоры, конечно, запутанные, да только если всё время направо поворачивать, в третий раз именно туда и попадёшь. Вот пока дураки гуляют, наш маг новой игрушкой-то и займётся, да греховодник, тьфу А старый Эбрагем ломай косточки, приглядывай за пленниками. Так разве чудеса путами удержишь, коли они правильные? Эбрагем сейчас сходит им за едой. А то стал совсем безголовый: шёл кормить, а еду-то и забыл да А лестницу убирать не будет. Пусть висит, пока он бродит. Эбрагем старый, он уже ничего не помнит Не помнит, как скакал много лет назад, задевая рогами небо. Как был свободным и водил своё стадо. Нету больше стада у Эбрагема, и рогов нету. И неба нету у убогого. Зато Эбрагем нашёл правильные чудеса, да И раз золото их не выпило, чудеса найдут выход.
Ворчание всё удалялось и удалялось, а мы стояли, таращась во все глаза на оставленный нам путь к свободе.
Тай:
В себя пришёл в большой комнате. Большой и светлой. Значит, сейчас даже не утродень. Следующий день. Неплохо я выспался. А, главное, как меня угораздило уснуть человеком?! А опять сменить облик проклятая сетка мешает! Р-р-р-р!
Развлечёмся, малыш?
Блондин наклонился, касаясь своими волосами моей кожи. Голой кожи!
Пока я спал, меня раздели?! А тубус?! А кольцо?!
Это ищешь? маг раскачивал тубус прямо перед моим лицом.
Кажется я понял, что значит слово «ненависть». До этого не знал.
Я позволил себе полюбопытствовать, ухмылка гада стала откровенно издевательской. У тебя есть кусок, которого нет у меня. Зато у меня светлые лохмы снова коснулись моей кожи. Не-на-ви-жу! У меня есть то, чего нет у тебя! и перед моим носом появилась бумага. Старая.
Будешь хорошим мальчиком, дам потом почитать, усмехнулась эта сволочь. Раз ты так интересуешься древней историей.
Мысленно я выдал длинную речьдаже сам удивился. А вот вслух только зарычал сквозь зубы.
Тише, пёсик! Я знаю, что ты ещё недостаточно сильно на меня злишься. Но не могу удержаться. Так что я тебя сейчас трахну, а потом мы снова поиграем с палочкой и ленточкой. Могу даже бантик привязать, если попросишь.
На х себе бантик привяжи, р-р-р-р!
Ромэй:
Девушка рванула по лестнице первой, я поднимался следом. Мир подо мной подло раскачивался. Я честно старался не смотреть вниз, но это оказалось практически невыполнимой задачей, матервестер! Там был специальный магнит для взгляда.
Таня ловко, как кошка, вылезла, я выпал следом и зажмурился. Яркое солнце, ослепляя, светило в глаза.
Жаль, старый Эбрагем забыл еды принести, вздохнул я, прислушиваясь к урчанию своего живота.
Потерпи, поймаю тебе кого-нибудь, моя любимая активно вертелась на месте и принюхивалась. Потом вдруг замерла, встряхнулась всем телом, сверкнула на меня ликующими глазищами и в следующую секунду в траве у люка выгибала спину чёрная кошка. Она счастливо замурлыкала и принялась тереться о мои ноги.