В груди сжался комок, который не давал пролиться слезам, они копились, заполняли собой ее душу, ранили и так кровоточащее от обид сердце.
Деми вспоминала свою свадьбукак ее на три часа загнали в мыльню, там две служанки, которые ухаживали за ней со дня переезда в замок будущего мужа, растирали ее, умащивали, потом смывали и наносили уже другие смеси. Потом ее искупали, отдельно в нескольких водах и отварах промыли волосы и наконец позволили выйти из каменной ванны. Быстро обернули ее тело в большую простыню и усадили возле горящего камина. В 4 руки, аккуратно разбирая, расчесывали ей волосыгордость Деми и одновременно большое неудобство.
Во-первых, согласно обычаям рода де Плиер, девочкам волосы никогда не стриглисчиталось, что чем они длиннее и гуще- тем более сильная искра унаследована девочкой и тем более сильного сына она может родить.
Во-вторых, волосы Деми упорно старались завиться в крупные локоны, особенно после мытья или в сырую погоду и с этим почти невозможно было бороться. Мама всегда очень ругалась, если видела хоть один локон и заставляла заново смачивать и вытягивать, расчесывать и разглаживать, пока от кудрей и следа не оставалось. Деми не знала точно, почему это было важно, что-то связанное с кем-то из дальних предков. Мама так ни разу и не ответила, сколько Деми ее не спрашивалапочему она должна прятать вьющиеся волосы. У Аннет же волосы были прямые и мать не раз с гордостью это подчеркивала.
Не смолкая ни на минуту, Эли и Юни пересказывали сплетни, байки и тормошили никак не желавшую ожить и улыбнуться невесту.
После всех помывочных процедур ее перевели в соседнюю комнату и там уже другие служанки принялись обряжать в свадебные одежды.
Сначала панталоны с кружевами и легкую прохладного шелка сорочку на тонких бретельках. Поверх сорочкикорсет, который приподнял небольшую грудь девушки и утянул и так неширокую талию. Далееослепительно белое нижнее платье простого кроя, приталенное, с кружевным верхом и прямой юбкой до колен. Далееверхнее платье цвета сливок, с высоким жестким воротником, глубоким вырезом, юбкой колоколом и рукавами с буффами, расшитое золотыми бутонами роз. Деми никогда не носила ничего подобного. Собственно. такое никто уже не носил, но герцог решил, что шить новое платье не имеет смысла, так как все равно никто из столичных аристократов свадьбу не посетит, а для местных сойдет и подвенечное платье его бабушки, бережно хранимое в замке со дня ее бракосочетания. Конечно, пришлось подогнать его по фигуре жены, где-то распустить, где-то подсобрать, но зато все было готово в неделю. Вуаль тоже взяли бабушкину, а вот туфельки пришлось оставить свои, так как туфли к свадебному наряду бабушки невесте ее внука не подошли. Деми горько вздохнула. вспомнив, как выглядели старенькие туфельки рядом с роскошью платья. Хорошо, что подол длинный и шлейф еще и обувь гостям была не видна. Но все равно к переживаниям перед самой церемонией и тем, что должно последовать дальше, добавились переживания как бы кто-нибудь не увидел потертую обувь невесты.
Волосы девушки высоко подняли и собрали в красивую прическу, полностью открывавшую шею и уши и хорошо дополнявшую образ. Подходящих к платью украшений у Деми не было, а герцогу в голову не пришло, поинтересоваться на этот счет. Не надевать же простые серебряные сережки, какие она носила? И Деми решила, что обойдется без драгоценностей, хотя, конечно же, соседи не преминут это заметить и обсудить.
В Храм Всесветлой Деми отвел отец и передал ее дрожащую руку в руку герцога.
Само венчание она помнила смутно. Что-то говорил жрец, играла тихая музыка, что-то спрашивали у нее и она отвечаламать заранее сказала. что на все вопросы, которые ей задаст жрец. она должна сказать «согласна».
После этого правые руки жениха и невесты связали лентой и этими связанными руками они вместе положили к фигуре Всесветлой положенные дары. Жрец сказал что-то громкое и торжественное, вспыхнул яркий свет, дары исчезли и девушка почуствовала, что ее рука стала свободна. Мужуже муж! поднял вуаль и коротким холодным поцелуем ожег ее губы и тут же отступил. А на руке, где была лента, появилась татуировка- знак, что брак заключен. Почему-то красного цвета (Деми видела супругов среди аристократов и простолюдинов, но не помнила, чтобы у кого-то брачная татуировка была такая же).
Девушка вспомнила о татуировке и посмотрела на руку. обнимавшую коленино к этому времени свечи догорели и разглядеть что-то было невозможно. Вздохнув, вернулась к воспоминаниям о самом счастливом, по мнению матери, дне для всех женщин.
За 3 недели, пока готовились к свадьбе, она ни разу не оставалась наедине с герцогом, да что там наедине- он ее форменно избегал. Деми робко взглянула на мужчину и невольно задержала шаггерцог тут же резко дернул ее, побуждая идти быстрее.
Нам надо уже встречать гостей в холле, не задерживай.
Я не могу идти так быстро, платье тяжелое и шлейф еще, тихо ответила Деми мужу.
Мало того, что тщедушная, так еще и неуклюжая! и герцог увеличил скорость.
В зал Деми почти вбежала и не смогла сразу остановиться и раздраженный муж дернул ее теперь уже назад и девушка подвернула ногу. Боль прострелила вверх по щиколотке в лодыжку, но наткнувшись на яростный взгляд мужа, юная герцогиня проглотила возглас и, собрав остатки самообладания, повернулась ко входу с улыбкой. Подходили первые гости
Воспоминания о грубом и несправедливом обращении мужа до свадьбы, сразу после свадьбы и в брачную ночь так живо всплыли в памяти, что это стало последней песчинкой и девушку наконец прорвало. Горькие слезы крупными каплями жемчужина за жемчужиной катились по щекам несчастной, скатывались на руки и сорочку, попадали на красный шелк простыни. Сорочка быстро намокла, нос заложило, воздуха не хватало, а голос пропал. Все напряжение последних дней, вся боль, обиды, все горе и безысходность, все, что так долго копилосьвыплеснулось и унять этот водоворот не было никакой возможности. В какой-то момент Деми показалось, что в комнате вспыхнул яркий свет и тут же сознание ее оставило
* * *
Деми! Деми! Демиана!!! Всесветлая, на кого ты похожа? Да проснись, наконец и объясничто происходит?
Деми осторожно открыла глаза. Ну как открылапопыталась: из-за ночной истерики с водопадом слез веки стали тяжелые и смотреть получалось только сквозь щелочки, на какие они смогли приоткрыться. Голова была пустая и гулкая и в ней больно отзывался голос матери, никак не унимавший поток слов. Не в силах больше терпеть вопли, девушка резко села и тут же была вынуждена опереться о кровать рукойперед глазами закружились черные мушки и ее заметно повело.
А я что тебе говориланадо есть через «не могу» и «не хочу»! Устроила голодовку, вот и сил ни на что нет. Вставай, я соберу простыни. О-о-о почему они красного цвета. Кто же стелит в первую ночь цветное белье??
Я не знаю, постель не я готовила, спросите у служанок, вяло огрызнулась Деми.
Так, вставай и иди приводи себя в порядок. Гости вот-вот выйдут на завтрак и начнут разъезжаться, раз уж Его Сиятельство не может их проводить, то это обязана сделать ты! Нет, надо же, какое обращение с гостями, уважаемыми людьми? Взял и уехал, никому ничего не сказав! Что ты ему сделала, что муж сбежал от тебя в первую же ночь?
Я сделала? всплеснула руками Деми и опять покачнулась.
Ну а кто же еще? Остальные спали и только ты была с ним рядом. Надеюсь, ты его не оскорбила и была послушна, как полагается жене?
Мама Я была послушна, опустив голову тихо пробормотала Деми. А вот ты ничего мне толком не рассказала и Мама, это всегда так больно? А ребенок Я уже беременна? Ведь если беременна, герцог больше не станет приходить ко мне?
И в кого ты у меня такая, никак не пойму. Хотя нет, знаюв свою прабабку Леонсию, та тоже была не от мира сего и требовала, чтобы все с ней нянчились, поджала губы баронесса.
Разве вы были знакомы? удивилась Деми. Где она жила? Почему нет ее портрета в нашей галерее?
Да уж, имела сомнительное удовольствие познакомиться, когда я ходила с тобой под сердцем. Эта интриганка вынудила нас с мужем приехать к ней в ее дом на той стороне долины. На смотрины, что ли. Она мне сразу не понравилась. ответила баронесса.
Как узнать, беременна ли я? Больше не хочу повторения брачной ночи, передернула плечами Деми.
И что тебе не так, интересно? Его Светлость уж никак не юнец и знает, как доставить удовольствие женщине. Больно только в первый раз, подожди. распробуешь- сама за ним бегать будешь. засмеялась мать. Ты теперь замужняя женщина, можно разговаривать откровенно. Но смотри. Аннет ни слова!
Да. мама.
А о беременности мы узнаем. если к тебе не придут женские дни, раньше никак. Была бы в роду хоть одна искрящая, она бы уже утром все увидела. но после Леонсии ни одной пока не родилось.
А как узнают, есть ли в девочке искра? При рождении?
Нет, проводят особый ритуал, когда ребенку исполнится 5 лет, который пробуждает искру, если она унаследована. А ты чтоне помнишь, как мы возили Аннет в Храм?
Помню, но я не знала, что это для пробуждения. А меня возили?
Нет, уже столько времени прошло, а ты все не прибрана! Потом поговорим, сейчас же вставай и приводи себя в порядок! Я сейчас пришлю служанок и дай-ка, заберу с собой простыни, баронесса потянула за край алое великолепие и наткнувшись взглядом на сорочку Деми. И сорочку давай, приберу.
Зачем? удивилась герцогиня.
Уж не знаю, кому пришло в голову стелить молодоженам в первую брачную ночь красные простыни, но повода посчитать брак не действительным или невозможным я никому не дам. Быстро снимай сорочку!
Деми поднялась с ложа и осторожно переступая ногами, боясь, что вернется боль в поврежденной щиколотке прошла в смежную комнату, где была каменная ванна. Голова слегка прояснилась, щиколотка не болела, вот внизу живота немного ныло и саднило между ног.
Деми потрогала воду в ваннеконечно холодная. Кто-бы ее нагрел, если никто, кроме мамы в спальню не входил? Уже совсем было собралась быстро ополоснуться холодной, но взгляд выхватил стоящую на полочке широкую миску, наполненную шариками и она воспрянулаэто же магические подогреватели!
Две минуты и от воды повалил пар.
Девушка добавила жидкое мыло из ближайшего сосуда, взбила пену и начала раздеваться.
Герцогине положена служанка, даже две, но ждать, когда кто-нибудь из них придет времени не было, да и выросшая в семье со скромными доходами, Деми давно научилась почти во всем обслуживать себя сама.
Девушка сняла сорочку и увидев, что подол заляпан бурыми пятнами, удивиласьгде это она смогла пораниться и где ранка? Осмотрела себя и пришла в еще большее недоумениепорезов нигде не обнаружилось, зато в засохшей крови были бедра и само укромное местечко.
Так вот почему мне было так больно ночью и больно до сих пор! догадалась Демиана. Муж что-то повредил мне внутри. Интересно, чем он мог меня там так поцарапать?
Демиана, тебя еще долго ждать? раздался из-за двери сердитый голос баронессы.
* * *
Не желая рассердить мать еще больше, Деми постаралась поскорее завершить омовение. К своему неудовольствию она обнаружила, что на запястьях и выше остались синяки от рук мужа и еще открытие: брачная вязь стала обычного для брачной вязи цветана тон темнее ее кожи и уже так не бросалась в глаза.
«Наверное, цвет изменился, потому что мы стали настоящими мужем и женой»подумала девушка.
Деми, ты решила нас совсем опозорить? снова раздался голос мамы.
Баронесса прошла в купальную комнату. подобрала сорочку и приказала:
Немедленно одеваться! Где эти негодницы, твои служанки? Они должны были всю ночь дежурить за дверями и явиться по первому требованию!
Не знаю, я их еще не видела. Надо потянуть шнурок, который висит у изголовья. Мне вчера Эли сказала, что так здесь вызывают слуг.
Баронесса хмыкнула, вернулась в спальню, нашла свисающий витой зелено-красный шнур с кисточкой на конце и принялась дергать за него, будто хотела оторвать. Через несколько секунд в коридоре раздался топот и одновременно вбежали обе служанки и один из лакеев. Спустя еще пару секунд в комнату ворвался дворецкий. Застыв в дверях скульптрурной группой «кого убили?», они ошалело переводили взгляды с баронессы на стоявшую в одной простыне Деми. Первым отмер дворецкий и молча поконившись выскользнул в коридор, утянув за собой лакея.
Эли и Юни присели перед миледи и замерли.
Так, бездельницы, почему вас до сих пор не было? Кто должен помогать миледи одеться? баронесса метала громы и молнии.
Мы ждали вызова от Ее Светлости, тихо проговорила одна из девушек. Не смели беспокоить, все-таки. первая ночь и Его Светлость перед отъездом распорядился не будить миледи, пока она сама не встанет. Я вчера показала как нас можно вызватьпотянуть за шнур.
А кто-то не потянул, а стал дергать и вместо вызова получился сигнал тревоги, в сторону пробормотала вторая. Переполошили всех, надеюсь, господин Габриэль уже все объяснил. Будто никогда не имели дела с магией сигналок.
Баронесса ничуть не смутилась и ткнула пальцем в Деми:
Немедленно помогите миледи одеться к завтраку. Чтогости уже выходят? И даодна пойдет со мной и понесет вот это, она указала на кучку простыней и сорочку, лежащие возле кровати. Деми, дорогая, я жду тебя через 15 минут в обеденном зале.
Нет, пока еще никто не покидал свои комнаты, мы все успеем, ответила Юни и добавила. Завтрак накрывают не в обеденном зале, а в изумрудной гостиной.
Ну вот, как только отнесешь в мои комнаты это белье ты и проводишь меня в изумрудную гостиную, баронесса развернулась и вышла из спальни. Юни подобрала ворох и кинулась за ней.
За 3 недели все слуги успели усвоить, что с матерью невесты вообще лучше не пересекаться, а если не повезло, то со всем соглашайся и старайся быстро все исполнить и сбежать подальше.
Демиана с помощью Эли выбрала утреннее легкое платье с длинными рукавами, надела его и была готова выйти из спальни через несколько минут.
Голова уже не болела и хоть неприятные ощущения в некоторых частях огранизма еще не прошли, после купания герцогиня чувствовала себя лучше. Благодаря бальзаму, который она нашла в купальне, отек с век и краснота с носа сошли и можно было показаться гостям, но моральное состояние молодой герцогини было не таким уж радужным. Странные манипуляции, превратившие ее в женщину, грубость мужа, его молчаливый уход, а потом, как оказалосьи отъезд из собственного замка, не оставляли мыслей Демианы.
Как она объяснит гостям, почему нет герцога? Что ей вообще делатьпросто сидеть и ждать его? По обычаю, на следующий день после свадьбы, мужчина обязан был представить молодой жене всех слуг поместья или замка и отдать распоряжение, что вся власть над ними переходит к ней. А такуехал и бросил. Она жена, но без его распоряженияникто. Кукла, которая будет сидеть дни напролет в спальне и даже завтрак себе выбрать не сможет.
Чувствуя, как опять настроение ползет из состояния «плохое» к «очень плохое». девушка решительно выпрямилась и вышла из покоев.
«Я не позволю себя унижать и не покажу никому, как мне обидно и горько!»
Деми, милочка, а вот и ты! как только герцогиня вошла в гостиную к ней кинулась мать.
Гости уже подтягивались и Деми встретил нестройный рой приветствий. Мама схватила дочь за руку (Деми едва сдержала гримасу боли, так как цепкая ручка баронессы попала как раз на один из синяков), потащила ее к столу и усадила на место герцога. У гостей и лакеев глаза округлились, голоса стихли.
Эй, чего замерли! главные собрались, а кто проспалэто его проблемы. Подавайте! властно махнула рукой теща и плюхнулась на стул рядом с дочерью.
Лакеи переглянулись и остались на своих местах. Вперед вышел дворецкий и торжественно объявил:
Его Светлость герцог Рамиро Тамильес дель Риво сожалеет, что важные государственные дела вынудили его так поспешно покинуть уважаемых гостей и молодую жену и надеется, что гости будут довольны завтраком, но не настолько, чтобы остаться на обед. Это относится ко всем, включая родственников миледи. и махнул рукой, позволяя лакеям разносить блюда.
Баронесса вспыхнула возмущенно и почти озвучила, что из нее рвалось в ответ на недвусмысленное указание герцога немедленно после завтрака покинуть его замок (а она-то уже распланировала себе, как развернется тут в отсутствие хозяина), но споткнулась о замершие в ожидании скандала жадные глаза местной знати и смогла удержать вопль.