Одно она выучила, живя на стороне беззаконников, не позволяй чужому дерьму становиться твоим собственным.
Развернувшись, Сола вошла в палату и сразу же посмотрела на оборудование. Оно молчало, а Эссейл умиротворенно лежал на койке. Она мгновенно захотела разбудить его, чтобы убедиться, что он все еще жив, словно он был младенцем в колыбели. Вместо этого она принялась наблюдать, как мерно поднимается и опускается его грудь.
Он так много страдал, подумала Сола, посмотрев его бритую голову и исхудавшее тело. Ракта еще сволочь, и единственное, что может быть хуже самой болезни, когда доктора пытались заставить тебя бороться с неизбежным.
Тихий стук по двери заставил ее вскинуть голову.
Войдите?
В палату заглянула медсестра Элена.
Привет. Прости, что беспокою, но если его нужно покормить, то мы готовы.
Отличный предлог, чтобы разбудить Эссейла, подумала Сола.
Он сейчас спит, но Сола посмотрела на Эссейла и улыбнулась. Подожди, он открывает глаза. Она взяла его за руку. Привет.
Он посмотрел ей в глаза и зашевелил губами.
Ты говоришь «привет», да? Когда он кивнул, Сола улыбнулась. Да. Я могу читать тебя как открытую книгу.
Элена подошла к ним.
Эссейл, мы хотим, чтобы Жизель пришла и дала свою в
Когда он резко замотал головой, медсестра замолкла, и Сола приготовилась к очередному приступу. Но Эссейл просто смотрел на Элену так, словно общался с ней телепатически.
Ну, что ж Элена прокашлялась. Сола, нам нужно заменить катетер и сделать еще пару процедур без посторонних. Ты могла бы сходить в комнату отдыха дальше по коридору и перекусить? Нам нужно примерно двадцать минут. Это четвертая дверь слева.
А что насчет еды для него?
Да, мы его также покормим.
Когда Эссейл сжал ее руку, она одарила его улыбкой.
Я скоро вернусь. Как только меня пустят.
Эссейл улыбнулся ей изо всех сил, а потом она вышла в коридор
О, прошу прощения, выдохнула она, врезавшись в женщину, пытавшуюся войти в палату.
Сола отступила с мыслью Вау, ну и балахон. Белый, как облако, длиной до пола, размах больше, чем у нарядов Джинджер Роджерс.
И, вау, какая женщина. Светлые волосы натуральные, по всей видимости идеальные черты лица, и такая высокая, что даже Соле пришлось задрать голову.
Нет, это моя вина, женщина низко поклонилась. Прощу прощения. Но меня призвали
Элена открыла дверь.
Здравствуй, Жизель. Разреши представить тебе Солу, женщину Эссейла.
Это мое удовольствиеслужить вам, сказала женщина, еще раз поклонившись. Вы позволите предоставить ему мою
Жизель, пошли. Элена завела женщину в палату и посмотрела на Солу. Она тоже медсестра. Работает с нами.
А потом перед носом Солы захлопнули дверь.
Где они нанимают персонал, задумалась Сола. На конкурсе «Мисс Америка»?
Покачав головой, она зашагала вперед, думая об акценте женщины. В этом комплексе английский язык для многих был не родным, и это успокаивало в какой-то степени. Она привыкла к разным акцентам но не могла определить происхождение. С другой стороны, она была знакома в основном с вариациями южноамериканских диалектов.
Сола без проблем нашла комнату отдыха и осмотрела торговый автомат, который оказалсябонусбесплатным: за пачку крекеров, «Доритос», «Скикерсы» или «Милки Вэй» не взимались доллары. А еще была установка с напитками от концерна «Кока-кола», вся линейка от содовой и «Гаторейда» и до лимонада. Также были витрины с фруктами, сэндвичами и десертами даже закуски для разогрева в микроволновке.
Все задаром.
Может, они в университете?
Странно, очень странно.
Желудку было фиолетово на еду и напитки, поэтому Сола через силу затолкала в себя чашку кофе и пончик; потом вернулась в коридор и нашла дамскую комнату которая оказалась раздевалкой со всевозможными душевыми, раковинами и туалетами. И, о, Боже, вот и бонус: туалетные принадлежности на любой вкус. Дезодорант, лак для волос, кисти, косметика, «Тамс». «Эдвил», «Бэнд-эйды» словно весь ассортимент «CVS» собрали в небольших корзинках на столешнице длиной во всю стену, подвешенной над раковинами.
Там даже нашлись запечатанные зубные щетки.
Никогда в жизни она так не радовалась фтору.
Вернув своему рту мятную свежесть, Сола вернулась к дальнему концу коридора, где располагался выход на парковку, а потом ушла обратно, в противоположном направлении до стеклянных дверей, что вели в некое подобие офиса. Туда-сюда. Повторить.
На втором круге, когда она проходила мимо палаты Эссейла, из помещения вышла Элена со второй медсестрой, которая, казалась, держалась за свое предплечье.
Все нормально? спросила Сола.
Идеально. Элена улыбнулась. Ты можешь войти.
Хорошо. Спасибо.
Сола нахмурилась, когда женщины ушли вместе, тихо переговариваясь. Но потом она открыла дверь и
О милостивый Боже.
Эссейл сидел на кровати, взгляд был осознанный, краски вернулись к его лицу. И он, сосредоточившись на ней, застенчиво, но настороженно улыбнулся.
Привет, красавица, сказал он тихо. Тыуслада для моих больных глаз.
***
Когда Марисоль застыла в дверном проеме так, словно увидела призрак, Эссейл выругался. Кровь Избранной Жизель была такой чистой а за время психического срыва он давно не брал вену и ревущая сила, переполнявшая его тело, форсировала его выздоровление на недели вперед.
За двадцать три минуты. Судя по часам на стене.
Если бы Сола была вампиром, как он, она бы сразу все поняла и порадовалась. Но она человек, и ей невозможно объяснить, не раскрыв себя
Внезапно его мозг закоротило, до этого упорядоченные мысли перемешались.
Его голова опустела.
****? Марисоль подошла к нему, беспокойство читалось на ее лице. ****, ****, ****?
Ее губы шевелились, звуки доходили до его ушей, но он не мог разобрать слова.
Но он смог определить выражение на ее лице: обеспокоенное, и она спрашивала, что случилось. Да, в глазах тревога, и она подалась вперед, снова что-то говоря.
позвать медсестру? Стоит?
С той же внезапностью, с которой он выключился, к нему вернулась осознанность, он снова начал понимать ее слова, мозг должным образом воспринимал реальность.
Нет, сказал ЭссейлПрошу, никого не зови. Просто короткое помутнение.
Уверен? Она взяла его за руку и погладила. Я просто
Ты стала блондинкой.
Подняв руку, она прикоснулась к коротким волосам.
Я ненавижу этот цвет. Но так необходимо, я не хочу, чтобы меня узнали неважно.
Мгновение Эссейл думал о том, из-за чего она пустилась в бега ненавидя тот факт, что Марисоль не дала ему позаботиться о ней. Но, может, сейчас это изменится. Может, после его выздоровления она останется с ним.
Эссейл хотел поднять руку и прикоснуться к ней, но ремни на запястьях удержали его на месте, и он попытался незаметно опустить ладонь на матрас, чтобы она не увидела он не хотел объяснять, почему его нужно держать обездвиженным. Он не хотел, чтобы Сола думала, что он способен навредить ей.
Но он помнил. Помнил ощущение, словно под кожей копошились личинки, извиваясь, скручиваясь, вызывая зуд, кусая его. Он раздирал дерму в попытке вытащить их, стряхнуть с себя вгрызался в свои руки
Эхо галлюцинаций было настолько ярким, что грозило захватить контроль над ним, и Эссейл сказал себе оставаться в реальности, с Марисоль. Видеть ее, чувствовать ее запах, слушать ее голос. Ощущать не только через прикосновения, но душой и сердцем.
Он был связан с ней, и это исправило повреждения нервной системы. Он не сомневался в том, что присутствие Марисоль вернуло к подобию нормальности то, что ранее отказывалось функционировать. Мужчины расы были так зациклены на своих женщинах, что могли проявлять недюжинную силу ради своих шеллан.
Очевидно, сюда также входило исцеление от безумия.
Но ему было ненавистно, что она видит его таким.
Марисоль села на кровать рядом с ним и погладила теплой рукой по предплечью, и Эссейл нахмурился при виде тонкой, как игла, конечности, мускулы усохли, а кожа обвисла.
Уродливый.
Что? спросила Марисоль.
Я уродливый.
Не для меня. Она покачала головой. Для меняникогда.
Когда она скользнула взглядом по его лицу, в его голове всплыло смутное воспоминание о том, как Док Джейн пришла к нему с бритвой. Зачем они сбрили его волосыа, точно. Он вырвал их, убежденный в том, что это черви в его черепе. Он был в таком неадекватном состоянии, что отгрыз ремни на запястьях, чтобы вцепиться в черные космы и драть их до крови.
Да, поэтому они побрили его. А после, когда они показали ему зеркало, чтобы доказать, что там ничего нет он успокоился, только увидев все собственными глазами.
Это произошло в то время, когда они пытались взывать к логике во время его психозов.
Мне так жаль, прошептал он хрипло. Я не хотел, чтобы ты возвращалась к этому.
Я здесь. Только это имеет значение.
Мой мозг он болен.
Не обязательно говорить сейчас, если это расстраивает тебя.
Больной.
Там там рак, да?
Эссейл нахмурился, гадая, а не очередной ли это выпад из реальности. Но потом
Что Эрик рассказал тебе?
Только это. Она покачала головой. Но мне не нужны подробности, если ты не хочешь обсуждать это.
Прости, снова сказал он. Хотя в этот раз он извинялся за ложь, которую не опроверг.
Разве он мог? Он только вернулся. Объяснять ей, что в безумие его ввели присущие вампирам особенности, последнее, что он хотел. Марисоль будет в ужасе от того, кем он является, он снова потеряет ее и в этот раз ничто ее не вернет.
Я люблю тебя, сказал он поспешно. Я пытался сказать это раньше. Когда не мог говорить.
Ее красивые, темные глаза распахнулись от удивления, а потом в них заискрилось счастье.
Вот, что ты пытался сказать мне.
Да.
Я думала я рада слышать эти слова. Она погладила его по лицу. Они значат все для меня.
Боги, у нее были такие прекрасные глаза, ограненные ресницами и изогнутыми бровями. А к ее щекам прилила краска от радости, она выглядела моложе, свежее такой живой он ее еще не видел.
Когда его накрыла волна истощения после кормления, Эссейл отчаянно хотел продолжить разговор, убедиться, что она и ее бабушка были в безопасности в Майами, узнать, как она прожила этот год.
Ты привезла свою бабушку Накатившая усталость буквально давила сверху. Расскажи ты привезла Миссис Карвальо?
Да, привезла. Она сейчас в твоем доме. Вместе с твоими кузенами и еще одним мужчиной? Молодым парнем?
Он друг семьи. Живет у нас. Ты можешь доверять ему
Эссейл зевнул так, что хрустнули суставы, а глаза начали закрываться.
Не уйдешь?
Не уйду, услышал он ее ответ прежде, чем отключиться. Я не оставлю тебя, обещаю
Глава 19
Придя в Яму за своими вещами, Джейн даже близко не собиралась подходить к Вишесу особенно к полуобнаженному Ви, в ванной комнате их бывшей супружеской парной неважно спальне. Но прежде всего она была доктором, и при виде возможно загнивающей раны она не могла позволить личным проблемам помешать ей осмотреть пациента.
А рана неизвестного происхождения на его руке выглядела действительно ужасно.
В свете ламп над раковиной Джейн осмотрела его кожу, которая была опухшей и ярко-красной, и Ви зашипел, когда она потрогала нормальный, не тронутый участок рядом с раной.
Как это произошло? Ты влетел во что-то ржавое? Они напали на тебя со старой монтировкой?
Не получив ответа, она подняла голову. Вишес смотрел на нее своими бриллиантовыми глазами, на его лице читалось раскаяние.
Не позволь этому засосать тебя, сказала себе Джейн, когда сердце подпрыгнуло в груди. Не смей забывать о том, где ты его обнаружила, на том секс-станке в пентхаусе.
Ну? спросила она, отступая. Что это было?
Ничего.
Она закатила глаза.
Ладно, веди себя как крутой парень даже если это могло бы помочь мне поставить диагноз. Но ты позволишь мне вскрыть ее и прочистить. А потом сядешь на антибиотики. Может, даже через капельницу.
Хотя, учитывая, что ей дали пинка из ее же чертовой клиники, то с этим придется обратиться к Мэнни. Выписать направление к врачу-специалисту, не меньше.
Господи Иисусе, как же она сейчас ненавидела свою жизнь, от всей души.
Ви указал на шкаф под раковиной.
Там есть набор для зашивания со скальпелем
Знаю, я сама его туда положила.
Вместе с медицинской аптечкой, достойной машины скорой помощи. Когда Джейн вытащила тяжелый вес из шкафа, Вишес отодвинулся и ему хватило ума ему не лезть с помощью. Видите? Оннастоящий Альберт Эйнштейн, только с клыками.
Я не хочу лидокаин, сказал Ви, когда она начала выкладывать стерильную марлю, солевой раствор, в который она добавит антисептик, и шовный набор.
Помедлив, Джейн посмотрела через плечо.
Будет больно.
И хорошо.
Выругавшись под нос, она велела себе отпустить ситуацию. Ее не касалось его стремление к боли, и, к тому же, если говорить начистоту? Она хотела, чтобы ему было немного больно.
Надев перчатки, она обработала поверхность «Бетадином», а потом потрогала рану указательным пальцем.
Нам нужно выпустить гной.
Взяв скальпель, она направилась к основанию раны, приложила лезвие вертикально и сделала разрез на полдюйма.
В ответ грудные мышцы Ви напряглись, и она постаралась проигнорировать его шикарное сложение. Ни грамма жира, нигде. Чистая сила под гладкой, упругой кожей, столько животного магнетизма она не встречала ни в одном человеческом мужчине.
Джейн, соберись
Что за хрень? пробормотала она.
Ничего. Нет заражения. Нет выделений, запаха, ничего. Она попробовала участок чуть выше. И еще выше. Куда бы она ни попадала на всех двенадцати дюймах, ничто не свидетельствовало о бактериальной инвазии, против которой боролись белые кровяные клетки.
Больше похоже на аллергическую реакцию, заключила она. Воспаление и раздражение. Кто сотворил это с тобой?
Я не знаю. И это правда.
Джейн скользнула взглядом вверх, по его внушительной груди до подбородка с эспаньолкой.
Ты не видел нападавшего?
Нет, я хорошо его разглядел. Оно напало на меня и Бутча. Я просто никогда не встречал ничего подобного.
Джейн выпрямилась.
Это был не лессер?
Нет. Никто не знает, что это. Вот чем я занимался, когда ты пришла. Собирался изучить все вампирские порталы и выяснить, сталкивался ли кто-то с одной из таких теней.
Страх, ощущавшийся как пожарная тревога, накатил на нее.
Это было странно и, наверное, Ви был прав, хотя его правота ее совсем не интересует но именно сейчас она в полной мере осознала, что его мать, Дева-Летописеца, умерла. Потому что первой реакцией на появление неизвестной угрозы вампирам был совет отправиться к праматери расы.
В голове прозвучал голос Ви, его слова во время спора: «Ты ни разу не спросила, что я чувствую. Ты даже не спросила, как я узнал, что она умерла».
Прокашлявшись, она сказала:
Может, стоит отправиться в Святилище? Может, какая-нибудь информация найдется там, а не здесь? В библиотеке или не знаю.
Вишес потер висок с татуировкой так, словно его мучила мигрень.
Там тонны фолиантов. История за сотни лет.
Но они включают всю историю расы, верно? И наверняка систематизированы определенным образом.
По дате. Не по тематике. Даже если мне помогут все Избранные, я не смогу изучить все тома в разумные сроки к тому же, если это касается недавнего времени? Никто больше не ведет записи.
Ну, этого не исправишь. Но Избранные фиксировали историю расы, они должны помнить настолько серьезные вещи вроде подобной угрозы, разве нет? Может, стоит спросить у них. Они все сейчас живут в лагере Ривенджа на севере. Можешь поговорить с ними, это, по крайней мере, сузит круг поисков.
Да, это верно. Это я могу сделать.
Пошли Она покачала головой. В смысле, ты. Отправляйся.
Он впился в нее взглядом.
Мне не помешает помощь. Если у тебя есть свободное время.
Джейн опустила взгляд на марлю в руке. На белом стерильном полотне расплылось ярко-красное пятно.
Мэнни не подпустит ее к клинике на пушечный выстрел. И она собиралась поселиться в одном из домов Братства, в четырех стенах как заключенная, сетуя на свою жизнь, своих коллег и далее по списку.
Или она могла помочь Ви с его работой.
Джейн вспомнила все совещания за закрытыми дверями, на которых он пропадал, помещения, в которые ее не пускали, информацию, которой не делились.
Ничего страшного, пробормотал он. Я знаю, ты занята
Ты уверен, что хочешь посвятить меня в это?
Джейн сказала это с горечью в голосе и должна была признать, что уже давно испытывает боль. Она не осознавала это, потому что, да ладно у нее была своя жизнь, и она тоже не делилась информацией о своих пациентах с Вишесом. Но, казалось, ей словно отказывали в информации о том, как проводит время ее мужчина, какие цели у него в жизни, чему он посвящает себя. Они с Братьями были так близки, словно образовывали единое целое благодаря графику дежурств, совместному досугу и чисто мужским шуткам.
Она не возражала против этого пока чувствовала связь между собой и Ви.
Не вижу проблемы в том, чтобы ты все знала, сказал он.
Уверен в этом?
И что это должно значить
Она вскинула руку.
Я не хочу ссориться.
Он сделал глубокий вдох, от которого шрам на его груди расширился, а потом принял прежнюю форму.
Я тоже не хочу. И я говорил серьезно. Черт, наверное, ты одна сможешь разобраться в этом. Я не знаю никого умнее тебя.
Джейн отвела взгляд, пытаясь скрыть радость, неожиданную и незнакомую, вспыхнувшую на лице.
Она не признается ему но этот комплимент был для нее важнее, чем любая брошенная фраза о ее красоте или притягательности.
А от кого-то вроде него? Это была наивысшая похвала.
Хорошо. Голос звучал хрипло, поэтому Джейн прокашлялась и расправила плечи. Я пойду с тобой.
***
Хотя впереди была целая ночь, Тро устроился в кровати, на подушках мягких, словно облака.
Удалившись в свои покои, он, после преступно долгого перерыва, последовал традициям своего класса. В то время, когда он еще не попал в долговое рабство к Ублюдкам, вынужденный либо обучаться искусству боя, либо умереть, это являлось частью обычной жизниособняк, который он захватил, слуги, которых он создал, и подобные мгновенья, когда можешь позволить себе отдых при недомогании.
В действительности он уже оправился после странной боли, вспыхнувшей прошлой ночью. Значит все это изизлишней предосторожности и любви к роскоши.
Так же в былые времена находилось время на свою женщину.
Вытянув руку, Тро накрыл ладонью древний фолиант, который доказал свою пользу в его изысканиях.
Моя любовь, пробормотал он, закрывая глаза.
Книга потеплела под его прикосновением, отвечая ему таким образом, заполняя его пустоты, о существовании которых он раньше и не догадывался, возвращая ему энергию после истощения и боли, пережитой в том переулке.
Да, подумал Тро, он полностью восстановил свои силы. Ему нужно чуть больше времени в компании его любимой, и все наладится хотя потеря солдата нанесла урон его делам, это лишь вопрос времени. Он создаст еще.
Тро лежал в тишине свой спальни, обставленной по стандартам Глимеры, и его мысли обратились в прошлое, словно он отправился в музей и экскурсовод время от времени останавливал его перед определенными картинами.
Тро вспоминал, как отправился к тому экстрасенсу в трущобах города, и Книга притянула его к себе так, будто позвала по имени. Он искал черную магию, это так хотя в то мгновенье он бы в этом не признался. Поднимаясь по тем ступеням на второй этаж дома без лифта и попав в другую реальность без перемещения самого тела, он думал лишь о том, что испытывает проблемы с воплощением своих амбиций на трон.
Без боевой мощи Кора и Шайки Ублюдков, с обезглавленным Советом и беспомощными аристократами, он оказался в тупике.
Но потом я встретил тебя, пробормотал Тро.
Книга показала ему, как создавать тени, заклинание требовало незначительной жертвы в виде его крови и крошечной боли. Оказалось так просто, с единственной загвоздкойможно сотворить лишь одну тень за раз.
Жаль, что на это дело не купишь расширенную подписку «Amazon».
В настоящий момент у него было пять ну, уже четыре теневых сущности под его управлением. Чтобы победить Братство, ему понадобится намного больше. Целая армия.
При мысли о необходимости раз за разом повторять ритуал, его охватывало раздражение. Но разве был у него иной выбор? К тому же теням требовалась защита. Если их можно убить простыми пулями?
Книга под его ладонью похолодела до температуры льда, словно не одобряя и он повернул голову, лежавшую на подушке, к фолианту.
Как ты можешь быть не согласна? Мой солдат был повержен без особых усилий ауч! Он отдернул руку от обложки, хмурясь. Серьезно? Это обязательно?
Бросив взгляд на неодушевленный предмет, на задворках сознания он понимал, что все этонеадекватно. Все, что он делал, ощущалось так словно он действовал по чужой воле. Все события, его решения, эта тропа его лишь на поверхности
Книга откинула обложку; страницы, растерявшие пыльный налет ввиду частого использования, зашелестели с возрастающей скоростью. А потом они остановились.
Подавшись вперед, Тро взглянул на чернила. Как и всегда, написанное виделось ему тарабарщиной, но он уже проходил через это. Нужно лишь подождать, пока текст сам не переведет себя для его глаз и языка
Тро улыбнулся, чувствуя тепло в груди.
Вера во мне, пробормотал он. И я в вере
На странице была написана эта же фраза, символами на Древнем языке, разных размеров. Слова заполняли листы, образуя красивый узор.
Не будем ссориться, моя любовь, прошептал он, опуская голову и прижимаясь губами к странице. Я в вере, и вера во мне. Он погладил лист, чувствуя бархатную мягкость, похожую на женскую кожу. Я в вере, и вера во мне. Яввереиверавомне
Член встал, и он запустил руку под покрывала и дальше, за резинку пижамных штанов из шелка, обхватывая себя и чувствуя, как похоть пронзила его тело. Движения вверх-вниз, сильные и уверенные, вот, что ему было нужно, чтобы достичь блаженства, и он не переставал нашептывать признания книге
Тро вскинул голову, услышав стук в дверь. Наверное, принесли чай. «Эрл Грей» на серебряном подносе, с кубиками сахара и долькой лимона.
Тень, которую он послал с поручением, будет ждать за дверью до скончания времен, покорная воле Тро; хоть она и двигалась, но своих мозгов у нее не было.
Чего не скажешь о Книге.
Моя любовь, прошептал он, вытягивая язык и облизывая страницу.
На вкус она была как восхитительное, сочащееся соками женское лоно, и он кончил с ощущением, что все было правильно в его мире
Ведь он обрел верного помощника. А это невероятно сложно.
Глава 20
Лагерь Ривенджа на берегу Лейк-Джордж представлял собой типичный загородный дом, построенный в горах Адирондак в 1870-е. Облицованный кедром, с крыльцом не в одном экземпляре, и стоявший так близко к воде, что можно сплёвывать арбузные косточки и выбрасывать упаковки от мороженого прямо в озеро, особняк являлся грациозным поклоном ранней архитектуре. Особенно зимой. С крутыми, укрытыми снегом горами, обрамлявшими территорию, и нитями дыма, поднимавшимися от пяти кирпичных труб, в таком месте захочется свернуться калачиком в обнимку с книгой и не высовываться до весны.
Джейн шла по снегу, хрустевшему под ногами, к черному входу, держа руки в карманах, а головуопущенной. Было так холодно, что уши горели, а кожу щек стянуло, но она не стала решать проблему, растворившись в воздухе.
Приятно оказаться среди природы и, не подгоняемая срочностью, она остановилась, посмотрев вверх. Небеса над головой были усыпаны звездами, которые сияли так ярко, как приколотые к театральным портьерам, а почти полная луна вдалеке освещала зимний ландшафт голубым сиянием.
Как красиво, пробормотала она.
Согласен.
Джейн перевела взгляд на Ви, который не смотрел на небо. Он смотрел на нее.
И хотя выражение его лица было отстраненным, все было видно по глазам.
Сердце гулко забилось в груди. И она отвернулась от него.
Нам лучше зайти в дом.
Дверь в кухню открылась прежде, чем они поднялись на крыльцо, Избранная Кормия высунула голову наружу:
Вы вовремя! Булочки только из духовки!
На светловолосой женщине был вязаный ирландский свитер длиной до колен, а ее красивая улыбка напоминала теплое и приветливое солнце. Шеллан Фьюри была присуща доброта без приторности, она была искренне заботливой женщиной, идеальной парой для близнеца Зи и без нее Фьюри никогда бы не одолел наркозависимость.
Ради любви хорошей женщины. Так, кажется, говорят?
Чудесно. Грудь снова охватила боль, когда предательская ее часть, сопливая девочка-не-взрослая-женщина, слабохарактерная плакса подняла голову, спрашивая, почему ее оказалось мало для Вишеса.
Но это всечушь собачья.
Спасибо, сказала она Избранной, заходя в дом. Я проголодалась.
Лгунья, подумала Джейн, демонстративно осматривая противни, остывающие на газовой плите.
Прожив долгое время с Братством, она привыкла к большим профессиональным кухням. Эта была скорее на одну хозяйку, с разумными шестью конфорками «Викинг», обычным холодильником и пузатой печью, которая выделяла тепло во все стороны, как священникблагословения на Пасху. А остальная часть кухни была отремонтирована с прицелом на максимальное сохранение аутентичности тех времен, когда был построен дом, антикварный буфет в углу, неприкрытые швы гранатового и серого цветов, старые покрытые лаком половицы без пятен, отражавшие свой возраст.
Что привело вас сюда? спросила Кормия, подойдя к плите и начав перекладывать булочки в корзину с помощью вилки и придерживая пальчиками. Вишес, твое сообщение было коротким хотя, предлог не нужен. Вам всегда рады.
Пока Вишес описывал нападение, Джейн устроилась за разделочным столом-островом, наблюдая, как счастье утекает с лица Избранной.
Я соберу всех внизу, сказала женщина в итоге.
Накрыв корзинку полотенцем, чтобы сохранить тепло булочек, Кормия ушла, топот ее шагов удалялся, а потом раздался на втором этаже.
Оставленная наедине с Вишесом, Джейн попыталась вспомнить, когда они в последний раз были вместе в одном помещении и не спали при этом без задних ног.
Еще во время пленения Кора, поняла она. Когда она приходила в Гробницу, чтобы проверить состояние Ублюдка, а Вишес был в карауле. Они поговорили о том, что никто из них не хотел детей. В то время это казалось облегчением.
Сейчас? Это согласие, казалось, еще больше отдалило их.
Когда Вишес прокашлялся, она посмотрела на негои он, словно дожидаясь ее внимания, сказал:
Я должен перед тобой извиниться. За то, что наговорил тогда в пентхаусе. Это была беспардонная защитная реакция с моей стороны.
Джейн сосредоточилась на корзине. Полотенце было красным, с синей полосой посередине, и цветовая комбинация напомнила ей о Дне Независимости.
Ничего, в итоге сказала она. Мы оба были расстроены.
Я, правда, сожалею о произошедшем. Обо всем.
Знаешь, отчего больнее всего? выпалила она. Ты выделил время на то, чтобы сделать договоренности и думал о другой. От этого мне кажется, что меня здесь нет. Что я для тебя не важна. Да, есть еще вопрос с самой изменой. Но отбрасывая в сторону секс, меня убивает, что ты сделал своим приоритетом другую в то время как я хотела одногочтобы ты видел меня. На самом деле видел.
Раздался шорох и скрип а потом, когда она подняла голову, Вишес стоял рядом с ней, нависал в своей черной кожаной куртке на широких плечах, с почти спрятанным оружием, его лицо состояло из острых углов, на которые падал свет старомодной лампы из кованого железа.
Я не хотел другую, сказал он. Я не хочу никого другого. Только тебя.
Горло сжалось, и Джейн прошептала:
Тогда зачем ты это сделал?
Я никогда не прощу себя. Протянув руку, Вишес прикоснулся к ее щеке, но не той ладонью, что была в перчатке. А теплой и обнаженной. И ты права. Ты не виновата пока я не решил, что не смогу справиться с этим. И тогда я сделал виновной тебя.
Когда их взгляды пересеклись, со второго этажа послышался топот шагов Избранных, которых Кормия собрала вместе.
Мне жаль, его голос сорвался. Как никогда в жизни. Джейн, я люблю тебя. Всегда только ты, никого другого и я совершил ужасный, тупой, непростительный поступок. А что до секса, клянусь своей душой, я не прикоснулся к ней. Когда она появилась, я прогнал ее. Я не смог это сделать. Не смог.