Когда ты будешь готова рассказать мне, Хоуп, только тогда. До тех пор я буду играть с твоим телом, сколько моей душе угодно. И поверь, я кончу, не допустив твоего оргазма.
Глава 5
Затем он переместился по ее телу, губы устремились к другой груди, уделяя ей внимание, как и первой. Хоуп вздрогнула, тело тряслось, жаждая удовольствия. Она отшатнулась от него. Огненные ощущения, атаковавшие ее, были больше, чем она могла вынести. Боже, Хоуп не могла справиться с этим и полчаса, не говоря уже о времени, которое потребовалось бы, чтобы убедить его, что она говорит правду. Девушка захныкала, когда его губы скользнули по ее животу, его тело оседало между ее распростертыми бедрами. Она была открыта для него, ее ноги вытягивались, пока полностью не растянулись, оставив ее влагалище уязвимым для его прикосновений.
Сначала он лизнул ее. Хоуп перевела дыхание, когда его язык пронзил щедрое доказательство ее возбуждения. Липкие соки накрыли ее влагалище, намочили тугие кудряшки и пролились к анусу. И он основательно готовился пировать. Вульф набросился на ее киску. Его язык распространял горячий экстаз, когда путешествовал по залитой соками щели, сосал ее опухший клитор, а затем погружал язык во влагалище. Хоуп закричала. Ее бедра были приподняты так высоко от кровати, как позволяли веревки. Отчаянные, разрушающие мольбы вырвались из горла, когда ее влагалище сжалось. Но он не допустил бы полной кульминации. Его язык отступил и он издал напряженный смешок, затем перешел к клитору. Он слегка облизал его, погладил, втянул в рот, пока она умоляла. Маленькие, молниеносные взрывы переполняли ее тело, но давали ей лишь небольшое облегчение.
Ей нужно кончить. Хоуп нужен ошеломляющий, кричащий, лишающий рассудка оргазм, прежде чем сгорит в огне. Его язык сжигал заживо, когда Вульф набросился на ее соки, которые стекали из киски. Он удовлетворенно урчал в ее клитор, вонзаясь языком глубоко внутрь ее влагалища. Затем его пальцы придвинулись к ее анусу. Ее глаза расширились, когда один медленно скользнул внутрь. Она дернулась от веревок, шокированная его шепотом ободрения, когда он начал перемещать палец взад и вперед. Вскоре другой присоединился к первому, пока не почувствовал, как их обхватывают мышцы, огонь обжигал ее задний вход, жажда поднялась до крещендо, перерастая в мольбу. И все же он не остановился. Затем Вульф отошел от нее, подошел к маленькой тумбочке, когда она выкрикнула свое разочарование. Он взял тюбик лубриканта из ящика, его глаза загорелись в предвкушении, чувственность обрамляла его лицо, когда Вульф смотрел на нее. Вернувшись в постель, он ослабил веревки у ее ног, но регулировка позволяла принять только определенную степень перемещения. Затем он вернулся на колени между ее бедер.
Его пальцы, теперь щедро покрытые смазкой, вернулись к ее анусу. Он подготавливал ее в течение долгих минут, растягивая ее, обрабатывая ее, делая ее сумасшедшей. Затем Вульф поднял ее ноги, закидывая их себе на руки, и стал располагать член.
Они брали тебя здесь, Хоуп? прошептал он, когда головка его члена пристроилась к входу ее задницы. Он скользнул, прежде чем она успела ответить. Медленный, размеренный толчок, который заставил ее прижаться к нему, укус огня, уколы удовольствия и боли, заставляющие ее прижиматься к его эрекции, когда он полностью скользнул внутрь нее.
Она растянута. Заполнена. Хоуп задохнулась, приспосабливаясь к его толстому члену, сражаясь с лижущим пламенем жгучей похоти, которая возрастала, распространяясь по ее телу.
Ты такая тугая, прорычал он, слегка продвигаясь вперед, такая сладкая, горячая и тугая, Хоуп.
Она взмахнула руками, голова вжалась в простыни, когда тело сжалось, умоляя о большем. Затем его пальцы раздвинули ее влагалище, скользнув глубоко внутрь нее, входя одновременно с членом, который начал трахать ее анус.
Вульф скользил почти свободно, медленно гладкими движениями, еще больше возбуждая. Она сжалась в отступлении. Толстая головка чуть не выскользнула из задницы, заставив ее задохнуться в знак протеста. Хоуп плакала и умоляла, когда он глубоко толкался, его пальцы трахали ее киску, а большой палец нажимал на клитор. Она так близко. Так близко. Хоуп хрипло вздохнула, чувствуя, как возрастает волна, все выше, выше
Ах, еще нет, любимая, его член быстро вышел из нее, затем он отошел от кровати. Потеря заставила ее замолчать на долгие, мучительные минуты.
Ты ублюдок! выкрикнула она в отчаянии, когда он исчез в ванной. Ты извращенец, испорченный сукин сын.
Убью его, бушевала Хоуп. Когда освобожусь, вырву ему глаза, отрежу член. Нет, подумала она, привяжу его и буду мучить так же, как он меня.
Какая лексика, крикнул он, Хоуп услышала, как вода бежит, а затем отключилась. Уверяю, за это я тоже накажу тебя.
Усмехнулся Вульф, когда вернулся к ней, его серые глаза загорелись сексуальным озорством.
Давай, Хоуп, расскажи мне, что я хочу знать, и сможешь достичь кульминации. Это все, что тебе нужно. Просто дай мне ответы, которые хочу узнать, он издевательски развел руки, имитируя приглашение.
Ублюдок! Я отпинаю твой зад, как только освобожусь.
Хоуп набросилась бы на него и сейчас, но веревки не давали достаточного простора, чтобы на самом деле коснуться его. Вульф усмехнулся. Он снова поднял ее ноги, затем, глядя в ее глаза, толкнул горячую, жесткую длину своего члена в ее промокшую киску. Хоуп запротестовала из-за мучительно медленного входа. Вульф растянул ее почти до боли, погрузив в нее всю длину, обжигая ее с таким отчаянным желанием, что она боялась, что это уничтожит ее.
Пожалуйста, прошептала она.
Скажи мне, потребовал он. Дай мне то, что я хочу от тебя, Хоуп.
Вульф вышел из нее, когда она запротестовала, а затем ворвался твердым, уверенным толчком, заполняя ее влагалище, сжавшее его на краю освобождения настолько взрывного, что она боялась потерять рассудок. Снова отступив назад, его член выскользнул из ее захвата ноющего лона, когда он опустился на кровать.
Он снова растянулся между ее бедер, мгновенно уткнувшись губами в ее киску. Потрясающее наслаждение от его языка, упивающегося ею, толкающегося внутрь нее, облизывающего чувствительные стенки ее влагалища, пока она кричала в агонии желания. Его язык погрузился в нее, жадно облизывая, пока снова не началось содрогание. Затем Вульф отстранился от нее, снова спрашивая. Когда она не ответила, он придвинулся к ее грудям, сосал их, щипал, очерчивая чувствительные соски, пока она не закричала любой ответ, который могла придумать. И все же, это было не то, что он хотел.
Вульф Господи, клянусь, Вульф, выкрикнула Хоуп, что показалось несколько часов спустя. Пот намочил ее волосы, стекал по шее, между грудями. Горло охрипло, слезы затопили щеки, и ее тело сотрясалось от рыданий. Она была огромным надвигающимся оргазмом. Потребность была на грани отчаяния, ее живот сотрясался настолько сильно, что ему пришлось бы остановиться, облегчить ей боль, только чтобы начать сначала. Снова. Хоуп не соображала, была неспособна понять свое окружение, время или что-то еще, кроме отчаянного желания оргазма.
Черт бы тебя побрал, Хоуп, Вульф отстранился от ее тела, его мускулы блестели от пота, лицо скривилось от возбуждения. Просто скажи мне, кто тебя трахнул. Просто назови мне их имена. Это все, что я прошу. Только это.
Хоуп откинула голову назад, крича, плача о неспособности дать ему то, что он хотел. Она уже дала ему имена, каждое мужское имя, которое могла придумать, и все еще не дала того, чего он хотел.
Клянусь, отчаявшись закричала она. Клянусь, Вульф. Клянусь. Никого не было.
Ее живот снова сжался, вырвав из ее горла рваный крик боли, когда он быстро двинулся, массажируя сжатую мышцу широкой рукой. Она тяжело дышала из-за болезненного сжатия влагалища. Она не могла лечь в более выгодное положение, чтобы бороться с болью, не могла двигаться из-за веревок.
Хоуп, он убрал влажные волосы с ее лба, его выражение было неописуемо нежным. Только одно имя. Клянусь, я не причиню ему вреда. Просто скажи мне, кто.
Глава 6
Вульф знал, что больше не сможет сдержаться. Он еще не достиг своего апогея, несмотря на ранее данное обещание, что сможет. Вульф страдал по ней так сильно, что это стало пыткой. Его член горел от желания. Он не посмел снова ворваться в ее рот и не осмелился трахнуть ее тугую задницу, как раньше. Вульф был на краю и боялся причинить ей боль. Он не мог продолжать. Мужчина опустил лоб на ее, смотря на слезы, которые бежали по ее щекам, желая плакать вместе с ней. Он не хотел этого делать с ней. Не так. Но ее вызов только подстегнул его решимость заставить ее подчиниться.
Хватит, прошептал он, стирая слезы большим пальцем, лишь чтобы занять их место. Что с ним случилось? Почему давит на нее, мучая, таким образом ее тело? Когда наблюдал за ней, он знал каким-то образом в глубине души, что Хоуп тоже была предана. Не только Сукой, но теперь и им.
Бешенное вожделение, боль и ощущение предательства превратили его в нечто большее, чем животное. Он стал не лучше, чем мать, которая лишила Хоуп детства и отдала ее в качестве пары мужчине, который был как животным, так и человеком.
Брачное безумство было нелегко контролировать даже без тех вдохновляющих мотивирующих фотографий. Оно почти уничтожило его в Лаборатории, цепляясь за его внутренности, требуя, чтобы он взял ее, сделал своей, несмотря на ее молодость и невинность.
Добавив к этому разрушающие душу доказательства тех фотографий, показывающие, что она позволила другому коснуться ее, пробудили в нем демона, которого он никогда не знал.
Я люблю тебя, прошептала она, ее голос был хриплым из-за тихих рыданий. Я всегда любила тебя, Вульф. Всегда. Я бы не предала тебя. Пожалуйста. Пожалуйста, трахни меня.
Вульф грубо вздохнул. У него было доказательство, что она сделала именно это, и все же ничего не мог сделать, кроме как поверить ей.
Если трахну тебя сейчас, Хоуп, я буду только животным, взявшим тебя, он не мог так поступить с ней. Не мог рисковать причинить ей боль. Я не хочу этого. Позволь мне оставить тебя в одиночестве, чтобы найти контроль. Чтобы быть уверенным, что не причиню тебе вреда. Усмешка исказила черты ее лица.
Какая разница, прошептала она, слишком усталая, чтобы умолять. Делай, что хочешь.
С мучением, Вульф отстранился от нее. Не было ни единого чертового шанса, что он сможет стерпеть в джинсах. Затем выдернул пару спортивных штанов из встроенного шкафа и надел их. Его член был монстром, напряженным напротив материала, требуя освобождения. Вульф устало снял веревки, которые связывали ее, затем наблюдал, как она сворачивалась в плотный клубок. Хоуп повернулась к нему спиной, ее ягодицы нежно блестели, гладкий, горячий вход в ее тело был открыт и явно доступен. Он сжал зубы в агонии, когда схватил рубашку с пола и бросил ее ей.
Оденься. Мы должны поговорить, Хоуп.
О чем? зло закричала она, поворачиваясь к нему. Давай поговорим о шести годах ада, чертового горя и боли, только чтобы узнать, что это было напрасно. Напрасно, Вульф.
Он вздрогнул от ее слов, но задумчиво вздохнул. Когда она встала с кровати, ее тело дрожало от похоти и гнева.
Могу я принять душ или мне нужно разрешение? она проигнорировала рубашку, стоя перед ним восхитительно обнаженной, яростно возбужденной.
Душ, вздохнул Вульф. Я буду ждать тебя в другой комнате. Тогда мы поговорим.
Точнее, поговорили бы. Она резко побледнела, сжимая живот и опускаясь на кровать.
Хоуп, он бросился к ней, его рука коснулась ее живота, чувствуя сжатые мускулы, что, как он знал, было мучительно. Она задыхалась от боли, хватаясь за него, умоляюще глядя на него.
Ох, боже. Пожалуйста! Я умоляю тебя, выдохнула она. Больно, Вульф. Возбуждение причиняет такую боль, я не могу этого вынести.
Она потянула его ладонь к влажной киске, крича. Ее тело выгибалось, когда он грубо толкнул два пальца внутрь нее. Сокращения ослабли, влагалище сжалось. Вульф не мог ждать ни гребаного часа, но, что более важно, и Хоуп не могла. Он отстранился от нее достаточно надолго, чтобы снять спортивные штаны, а затем, не контролируя себя, толкнув ее на кровать, быстро перевернуть на живот, потянуть за бедра, чтобы встретить его член, когда он устроился возле нее.
Нет, закричала она, цепляясь за простыню, раздвигая ноги. Пожалуйста, ты обещал, Вульф. Обещал больше не издеваться.
Больше никаких издевательств, прорычал он. Нет, малышка. Я здесь.
Он погрузился домой одним быстрым, жестким ударом.
Глава 7
Хоуп почувствовала стремительное вторжение, растягивание плоти, которая никогда не знала такого толстого вторжения, инстинктивно сжимая мышцы вокруг широкого горячего члена, который погружался в нее. Хоуп перевела дыхание. Она потеряла контроль над своим телом. Девушка раздвинула бедра, чтобы принять больше, борясь за дыхание, когда он начал продвигаться внутрь нее гладкими, таранными ударами.
Его эрекция была похожа на огненное клеймо. Вульф трахал Хоуп сильными движениями бедер, крепко держа ее за руки, когда толкался в нее. Давление, уже возросшее до невообразимой высоты, начало расти дальше. Она была так близко, так близко. Хоуп была напугана, принимая попытку нырнуть в нее. Если он сейчас прекратит, она не переживет этого.
Влагалище сжималось в судорогах, мышцы дрожали, готовясь к оргазму, поднимающемуся, чтобы разорвать ее на части.
Сейчас это случится, малышка, выругался он, когда она сжалась вокруг него, не позволяя выйти из нее. Больше никаких издевательств, Хоуп. Кончи для меня, детка. Позволь этому случится, потому что я собираюсь кончить для тебя. Он толкался все сильнее и глубже. Собираюсь наполнить твою киску своим семенем, Хоуп. Кончи для меня сейчас же.
Ей пришлось поверить ему. Ее тело больше не выдержит. Если он прекратит, Хоуп знала, ее сердце разобьется. Она почувствовала, как ее мышцы начали напрягаться, киска пульсировать. Реагируя, тело начало дрожать, когда оргазм приблизился. Это убьет ее, но девушка охотно умрет за это. Затем оно взорвалось в ней. У Хоуп больше не было сил кричать, но из ее горла вырвался низкий, продолжающийся плач. Энергия гудела по телу, влагалищу, клитору, матке. Окутывая ее, взрывая, уничтожая. Она вздрагивала от его жестких толчков, судорожно сжимая его член, когда он начал кричать из-за своего собственного освобождения.
Черт. Нет. Нет, она услышала его горькое проклятие за мгновение до того, как почувствовала изменение. Глаза Хоуп расширились, когда она ощутила, что его член становится все больше. Как будто на полпути этот жесткий ствол стал еще больше наливаться кровью. Он растянул плотные мышцы ее влагалища, расширив их еще сильнее. И это не прекращалось. Он продолжал набухать, когда Вульф продолжал толкаться маленькими выпадами, вжимая его все сильнее и крепче внутрь, пока не почувствовал себя запертым. Трение и захват создавали оргазм за оргазмом. Она ощутила, что его сперма начала извергаться из головки его члена. Ее влагалище было в огне. Жидкий, плавящий очаг ощущений, который она не могла принять сразу. Она была растянута шире, чем могла себе представить. Вульф пульсировал, ее влагалище обхватывало и сжимало, словно через нее промчалась дрожь.
Мужчина кричал позади нее. Резкий взрыв горячего семени прорвался, а затем остановился. Он снова выстрелил, и последовал еще один оргазм. Снова и снова она теряла счет его извержений и своих кульминаций. Это продолжалось долгие, длинные минуты. Жар, тяжелый пульс крови, плоть, запертая в плоти, выплески горячей спермы, пока ее тело не рухнуло в полном истощении. Но крошечные оргазмы все еще сотрясали ее, словно извержения вулкана.
Вульф упал на нее, тяжело дыша. Его тело все еще били судороги, когда он пытался каждые несколько секунд вытащить свой член из огненного захвата, которым она удерживала его. Инстинктивно Хоуп знала, что происходит. Это было слишком странно, чтобы быть правдой, но она знала, что это может быть ни что иное, как жесткая сцепка, сопровождающая собачье спаривание. Узел, образовывающийся вдоль члена, запирает самца внутри самки, гарантируя, что его семя получило шанс укорениться.
Если бы у нее была сила, она бы рассмеялась. Хоуп должна была знать, как и Вульф. У кошачьих Пород были свои собственные анималистические качества. Заусенец запирал их в женщинах. Она должна была знать, что сильный доминант, каким является Вульф, имеет свои собственные гарантии размножения.
Мы заперты вместе, Хоуп, он потрясенно вздохнул, его тело все еще дрожало от удовольствия.
Хм, похоже на то, она снова вздрогнула вокруг жесткого выступа.
Этого никогда не случалось прежде, простонал Вульф ей в плечо, его язык облизывал маленький шрам, который обозначал, что она его.
Хоуп снова кончила, мягкая вспышка удовольствия пронеслась по ее телу, когда она почувствовала, что давление начинает отступать. Затем, спустя долгие секунды, она застонала, когда Вульф вышел, его возбужденный член стимулировал ее чувствительное влагалище. Он упал на кровать рядом с ней, грубо вздохнув. Его руки притянули ее к себе, крепко прижав к груди, целуя ее лоб, лаская щеку, он успокоился рядом с ней. Вульф поцеловал ее, не как мужчина, сжигаемый голодом обладания, а как тот, кто отчаянно вымаливал прощение. Ее губы открылись ему, затягивая его. Их языки сплелись друг с другом, затем разделились, когда он поднял голову, чтобы посмотреть на нее.