Чужая - Ульяна Павловна Соболева 2 стр.

(с) Эндрю Карнеги

Это было самое сладкое ожидание за всю его жизнь, ожидание, от которого бурлила кровь, и он в нетерпении бросал взгляд на часы. Местьэто то, что возвращает вкус жизни, это предвкушение головокружительного триумфа перед всесильным врагом, который не ожидает такого страшного удара. Никогда не стоит недооценивать противникатак всегда говорил Самуил и он был прав. Влад мгновенным движением оказался у окна и одёрнул тяжёлую занавеску. Чёрный мини-бус с затемнёнными стёклами въехал на территорию усадьбы и ворота бесшумно закрылись, сработала охранная система, провода над каменными стенами засветились неоновым блеском.

Из мини-буса вытянули девушку, ее глаза были завязаны, руки скручены за спиной, она с трудом передвигалась, периодически у нее подкашивались ноги, и ищейки волоком тащили ее по двору к чёрному ходу. Влад задёрнул занавеску и удовлетворённо выдохнул. Вот и все. Ответный ход сделан. Шах и мат Великому Асмодею. Теперь его дочери позавидуют мёртвые в Аду.

Влад спустился по каменным ступеням. Раньше он ненавидел этот запах сырости и чужого страха. Достаточно раз побывал в таких казематах за всю свою жизнь. Но последнее время именно этот запах возбуждал в нем жажду жить дальше. Пустовавшие веками клетки в усадьбе короля последнее время все чаще наполнялись узниками. Здесь работала его личная инквизиция, и никто не знал об этом месте. Никто, кроме Фэй, которая с укором смотрела на него, но молчала. В этих стенах было сделано много признаний, они хранили больше тайн, чем подвалы самого Асмодея или Берита. Влад лично присутствовал на пытках. Он больше не доверял никому, он предпочитал все узнавать сам. Одно дело Серафим, работающий на Братство в целом, а другоеАртур и его подчиненные, которые работали только на самого короля.

Артур открыл перед ним железные двери и вежливо пропустил вперёд. Четверо ищеек держали девушку, выкрутив ей руки за спину, она яростно сопротивлялась, дёргалась. Видимо, действие препарата пошло на убыль. Влад медленно подошёл к ней и сорвал повязку с ее глаз. В полумраке сверкнули светло-серые глаза, они были полны дикого страха и ненависти.

 Кто ты такой? Как ты смел меня похитить? Мой отецон всех васон вас уничтожит.

Влад усмехнулся и осмотрел ее с ног до головыхороша привлекательна как для смертных, так и для вампиров. Той дикой и ослепительной красотой, которой обладают только демоны. Высокомерна, как и ее гребаный папаша.

 Для начала он должен тебя найти,  сказал Влад и достал из кармана серебряный портсигар, подаренный Самуилом.

 Я дочь Асмодея. Родная дочь,  крикнула она и снова дёрнулась в руках ищеек.

 А я твой самый жуткий кошмарный сон. Влад Вороновкороль Братства вампиров. Тот самый король, которого твой отец пытался поставить на колени. Тот самый король, который похоронил сотни своих собратьев по вине твоего ублюдка-папаши. Наверное, ты слышала обо мне,  тихо сказал Влад и достал сигару, покрутил в длинных пальцах. Один из ищеек щёлкнул зажигалкой, и король закурил. Он посмотрел на девушку и увидел, как она побледнела. Несомненно, она слышала о нем. Но девчонка тут же вздёрнула острый подбородок и высокомерно сказала:

 Король вампировничто по сравнению с королём Демонов. Верни меня отцу, и он щедро заплатит за меня.

Влад засмеялся. Громко, раскатисто, и эхо от его смеха прокатилось под сводами низких каменных потолков с зудящими лампочками, окружёнными мелкой мошкарой.

 Заплатит. Не сомневайся. Он обязательно заплатит, когда я начну высылать ему тебя по частям.

Девушка судорожно глотнула воздух.

 Ты не посмеешь меня убить. Я слышала о тебе, король вампиров. Ты добр и великодушен, ты не тронешь беззащитную женщину. О тебе говорят, что ты самый мягкий король за все время существования Братства.

Лесть. Очень умный ход, но не в этот раз и не с ним. Для него эти слова как красная тряпка для разъярённого быка. Они заставили Влада побледнеть, он стиснул челюсти и посмотрел ей в глаза:

 Девочка, очень скоро ты поймёшь, насколько тебя обманули.

Король слегка прищурился и очень тихо, отчеканивая каждое слово, сказал:

 Двадцать плетей. Снимите на камеру и отправьте Асмодею в подарочной коробке, вместе с прядью ее волос. Презент от меня. И ещепроследи, чтоб она не сдохла, корми ее кровью крыс. Как поубавится спесь, сообщишь мне.

 Ты пожалеешь об этом,  прошипела девчонка, все еще вырываясь, в тщетных попытках разорвать цепи и кандалы. Светлые волосы упали на бледное лицо, глаза сверкали дикой ненавистью. Красивая, и от того еще более презираемая. Не боится. Ничего, скоро начнет трястись от ужаса, потому что она здесь очень надолго. Пока Асмодей нужен Братствудо тех пор маленькая сучка будет находиться в этом доме и он превратит ее жизнь в Ад. Минута за минутой, секунда за секундой. Это и есть плата.

Король медленно повернулся к Александре.

 Запомни раз и навсегдая никогда и ни о чем в этой жизни не жалею. Жалостьэто удел слабых и ничтожных.

Сказал очень тихо, невероятно спокойно, но именно его хладнокровие заставило девушку побледнеть ещё сильнее. За века правления король прекрасно знал, КАК действует на других его вкрадчивый, властный голос. Он умел внушать ужас шёпотом, заставляя собеседника прислушиваться к его словам.

* * *

Влад вихрем поднялся по ступням и громко рассмеялся. Фэй уже в доме. Кто бы сомневался? Он знал, что она появится. Молчала, все еще не уверена до конца в своих видениях, пока не поняла, что ее чутье Чанкра не обманывает. Влад решительно толкнул дверь кабинета. Фэй стояла посередине комнаты и смотрела на него расширенными и сверкающими синими глазами, полными гнева и непонимания.

 Что ты творишь?  прошипела она.  Это не ты. Я не узнаю тебя. Я не верила до самого последнего момента. Я могла понять все: и твою жестокость, и твой тираним, и отчуждённость, но этомне кажется, что это не ты, а Ник. Ты теперь точная копия своего брата.

Влад плеснул виски в бокал, покрутил его в пальцах и сделал глоток, потом повернулся к Фэй.

 Ты считаешь это оскорблением? Это комплимент в нынешней ситуации, это просто лесть, моя любимая Фэй. Ведь для некоторых мой братэталон великолепного мужчины и самца.

 Ты сошёл с ума. Гнев, ненависть и боль ослепили тебя, и ты просто просто стал другим, Влад. Ты затеял низкую игру!

 Почему? Я затеял отличную, великолепную игру. Тем более, когда Нейтралы контролируют каждый наш шаг, а Асмодей просто ждёт момента, чтобы свергнуть клан Черных Львов с правления Братством. У меня в руках ценный козырь, оружие против него.

Фэй скрестила руки на груди.

 Это оружие живое, Влад. Она совсем еще девочка. А тыты приказал бить ее как животное, чтобы потешить уязвлённое самолюбие и отомстить врагу. Кто угодно мог это сделатьно ты? Всё, что ты делаешь, может обернуться против тебя!

Влад рассмеялся.

 Моя великодушная, Фэй. Эта девочка, как ты выразилась, онадемон, такая же убийца, как и ее отец, которая рано или поздно будет уничтожать наших собратьев и плодить себе подобных тварей.

 Она живая. Не предмет, не игрушка, а живая, ей больно и страшно. Я не узнаю тебя, это не ты. Что с тобой? Где твое сострадание и милосердие? Чем ты отличаешься от Асмодея в этот момент?

 А почему я должен от него отличатся? Он король и я король. На войне все средства хороши,  Влад отвернулся от Фэй.  Почему я должен жалеть его выродка, когда моих детей он никогда не жалел, а устроил на них охоту как на животных? Демоны убили моего отца, демоны чуть не отняли у меня Марианну, Ками, из-за них началась война с ликанами, и я потерялдьявол, Фэй. Не учи меня жить. Я поступаю так, как нужно для Братства. Я, прежде всего, думаю о своём народе и жизнь дочери проклятого демона волнует меня меньше всего. Поэтому она останется здесь и заплатит за все унижения и смерти.

Влад подошёл к окну и захлопнул форточку.

 Не смотри на меня, как на чудовище. Онавраг. Я никогда не жалел врагов.

 Я поражаюсь твоему хладнокровию и жестокости. Лина бы никогда этого не допустила.

В это момент Влад в ярости смел хрустальную вазу со стола.

 Лины больше нет. Ее нет. Понятно?. И я принимаю решения сам. Меня больше не волнует, что бы она позволила, а что нет. Она больше не авторитет для меня, и ты прекрасно знаешь почему. Я чту ее память, я скорблю по ней и то, что творится в моей душе, там и останется. Но не считай меня идиотом.

Фэй нахмурилась, потом переступила через осколки и обняла Влада за плечи.

 Посмотри на меняпросто посмотри. Я знаю, как тебе больно, я чувствую твою боль как свою.

Он отвернулся и стиснул челюсти:

 Ничего ты не знаешь, ФэйНичего.

Он сбросил руки Фэй и снова отвернулся от нее.

 Ты сейчас шокировал меня, Влад. Впервые за все те годы, что я тебя знаю. Я разочарована. Ты больше не тот великодушный и благородный король. Ты превращаешься в чудовище.

 Да. Я больше не тот идиот, которым можно управлять, надавливая на жалость и гребное сострадание. Я что папа Римский или мать Тереза? На меня не надо молиться. Чуда больше не будет. Я король Братства вампиров, а не плюшевых зайцев. Давно нужно было меняться, тогда был бы порядок как в кланах, так и в моей семье. А я слишком много вам всем позволял. Вы сели мне на голову и свесили ноги. Гиены заключают контракты у меня за спиной, Северные Львы строят козни с ликанами, Носферату выходят за блокпосты. Старшая дочь вышла замуж за последнего, кого я хотел бы видеть рядом с ней, младшая сбежала с ликаном и поплатилась за это, а моя жена,  он резко замолчал и сжал руки в кулаки,  вы просто плевали на меня. Теперь все иначе. Значит, стоило измениться еще много лет назад, тогда бы никто не считал меня великодушным, добрым, надежным иуютным. Твою мать!

 Я не стану в этом участвовать, я не стану тебе помогать, и я не стану молчать!

Влад оказался возле нее за считанные мгновения, он схватил ведьму за плечо:

 Станешь. Станешь молчать, как молчала, когда моя жена заколола проклятого ликана, а ты помогла ей скрыть следы преступления. Возможно, если бы я знал, она была бы сейчас жива. Станешь, как ты молчала, когда знала, что она пишет эти проклятые письма, станешь, как ты молчала, когда она изменила, а ты внушала мне, что это не так. Ты будешь в этом участвовать, потому что если нет, то пойди и откопай своего мёртвого мужа и плюнь на его тело, на его прах. Ведь ты помнишь, почему он погиб? Помнишь или нет, Фэй? Или мне тебе напомнить?

По щекам Фэй катились слезы Влад отпустил ее руку, хотел вытереть слезу, но она отшатнулась от него как от прокажённого.

 Ты не просто стал тираномты и правда чудовище, потому что бьешь по самым больным местам, бьёшь тех, кто тебя любит.

 Ты останешься в этом доме и сделаешь все, чтобы никто, ни одна живая душа не узнала о ее существовании. Ты дашь ей какое-то зелье, не знаю, какую-нибудь дрянь, чтобы она ослабла и не могла уйти из этого дома. Ты поможешь мне, Фэй. Это твой долг перед Криштофом, перед Линой и, прежде всего, передо мной. Я редко тебя о чем-то прошу, Фэй.

Она все еще плакала.

 Ты не просишь, Влад. Ты приказываешь и заставляешь. Я повинуюсь тебе, король.

Фэй вышла из кабинета, и Влад закрыл глаза, когда за ней захлопнулась дверь.

 Мне надоело быть великодушным. Слишком нежным,  он разбил стаканы, сметая их на пол вместе с серебряным подносом,  слишком ласковым,  зазвенели стекла в шкафах и книги попадали на пол,  СЛЕПЫМ!

Глава 3

Она никогда не переживала подобного унижения от мужчин, с ней носились как с драгоценностью, на неё никто не повышал голос. Она не знала физической боли и страха. То, что она испытала, когда эти ничтожества сковали ей руки цепями и вдавили в холодный пол машины, было сродни шоку. Ей завязали глаза. Она не знала, кто посмел тронуть ее. ЕЁ, дочь самого Асмодея. Отец всегда говорил, что никто не осмелится прикоснуться к ней и пальцем. Он ошибся, или не досмотрел, или их кто-то предал. В любом случае её выкрали и связали как дикое животное.

Каждую секунду дочь демона надеялась, что сейчасили нет, вот сейчас, появится отец и разорвёт их на куски, этих ничтожных клыкастых ублюдков, которые посмели ее тронуть. Вампирыразве они опасны для демонов? Ведь они питаются ими, это звено их пищевой цепочки. Разве вампиры могут отважиться на такое преступление? Отец говорил ей, что они жалкие и слабые, а их корольмягкотелый глупец, которого легко обвести вокруг пальца. Но отец не появлялся, а ее привезли в какое-то место и вытащили из машины за шкирку. Им было плевать, что у неё подкашиваются ноги, они волокли ее вниз по лестнице и Алекс несколько раз ударилась о ступени, счесала косточки на ступнях. Дурман постепенно отпускал и страх уже граничил с яростью. Они просто не знают, кто она такая Как только скажетсразу отпустят, испугаются. И все закончится. Тогда Алекс еще не понимала, с кем имела дело. Как же пожалела потом о том, что всецело доверяла высокомерным и самоуверенным словам отца, который настолько недооценивал своих врагов. Но тогда это было слишком непонятно для нее. Юная демоница смотрела на ситуацию с высоты своего положения и уверенности в собственной уникальности и неприкосновенности, в могуществе Верховного Демона.

Когда с ее глаз сорвали повязку, она слегка прищурилась, даже тусклый свет клетки, в которую ее притащили сейчас, резал глаза. Перед ней стоял мужчина, она видела его раньшене могла вспомнить, где, но, несомненно, видела. Это красивое, словно высеченное из мрамора лицо с пронзительными черными глазами, полными высокомерного презренияк ней. Он возвышался над Алекс как гора и внушал ей ужас. Она не знала, почему, но, в отличие от тех, кто крепко держали ее за руки, от него исходила вязкая аура мощной силы, он подавлял как ее, так и своих плебеев, они его боялись, от них воняло страхом. Но она не хотела, чтобы он понял, насколько страшно ей самой. «Никогда не давай противнику почувствовать твои слабые места».

Дочь Асмодея собрала все своё мужество и закричала, что отец найдёт ее. Она готова была кричать о чем угодно, лишь бы он испугался и отпустил ее. Боль в вывихнутых плечах становилась невыносимой, пальцы немели, а в висках пульсировал дикий страх. Она смотрела на вампира в чёрном элегантном костюме и лихорадочно пыталась вспомнить, кто он такой, почему его лицо знакомо ей, в отличие от остальных. А потом он представился, его глаза сухо поблёскивали непримиримой ненавистью, она ощутила эту ярость кожей. Но все же испытала проблеск надежды, старалась вести себя спокойно, не паниковать и не грубить. Действовать так, как учил ее отецсмутить противника как угодно: лестью, угрозами, ложью. Но просчиталаськаждое слово пробуждало в нем злость, а взгляд черных обсидиановых глаз становился тяжелее, он словно смотрел сквозь нее, будто она какое-то насекомое, животное, ничтожное и презренное. А никак не дочь Великого и ужасного Асмодея. В этот момент Алекс стало по-настоящему страшноони знают, кто она такая, и это не только не пугает их, они знали об этом изначально. Оначасть их грандиозного плана. В таком случае ее вряд ли кто-то найдёт. Но ведь она зачем-то им нужнамозг работал лихорадочно, быстро, выискивая пути к спасению. Может, им нужен выкуп, что-то от Асмодея. Ведь они не могли ненавидеть её лично. В этот момент король бросил взгляд поверх её головы и приказал отстегать девушку кнутом. Алекс казалось, что она ослышалась это не могло происходить на самом деле. Не с ней. Она не одна из его плебеев низшей расыона демон, и он не имеет права. На самом деле Алекс ещё не знала, как мало прав имела сама. И насколько отец лукавил, когда пренебрежительно отзывался о вампирах. Это самые опасные хищники в мире смертных, опасные даже для демона, а уж для такого слабого демона, как она, и подавно.

Она закричала Не помнила, что именно, хоть что-то, чтобы остановить это безумие, и вампир обернулся к ней. Ещё никогда в своей жизни она не видела такого ледяного равнодушия. Именно в этот момент Алекс понялаеё никто и ничто не спасёт. Онаего жертва и ей не будет пощады. Им не просто наплевать, кто она такая, а именно её происхождение и есть самая главная причина, почему с ней так обращаются. Её пытаются сломать. Как только король скрылся за дверьюначался настоящий кошмар. Но она не сдалась так быстро, яростно сопротивлялась, насколько позволяло её состояние и неравные силы. Демоница драла их ногтями, кусала руки, лица. Но не давала себя раздеть. Презренные вампиры расы Гиен не смеют прикасаться к ней. Она никогда не позволит, ни на секунду не перестанет сопротивляться. Но им все же удалось опрокинуть её на каменный пол, оглушить ударами по лицу, скрутить снова руки за спиной, надеть кандалы. Они держали Алекс впятером, сев ей на спину, задрав голову за подбородок и пытаясь засунуть в рот кляп. С неё содрали платье, приковали к балке под потолком. Помнила только их похотливые взгляды и свист кнута, щёлканье камеры и красный огонёк объектива. Они били очень медленно, после каждого удара тыкали камеру в лицо, но она не плакала, только закрыла глаза и думала о том, что когда отец найдёт её, она лично выдерет их паршивые сердца и высушит их досуха. Они сдохнут как собаки, вместе с их проклятым королем. Алекс все еще не понимала, что это лишь начало её ада. Она считала, что это самое страшное, что с ней может произойти. Она сильно заблуждалась. Самое страшное еще даже не маячило на горизонте. С ней лишь немного поиграли, устроили представление для отца.