Прости, сказала я.
Она прищурила свои темные глаза.
Я прочистила горло. Я ненавидела извиняться.
Я сейчас не совсем готова все это обсуждать. Это связано с моим отцом, с магазином, с тем, что мы видели сегодня, и я все еще не могу все это переварить. Но хочу сказать, что сожалею.
Она открыла рот в попытке заговорить, но остановилась, широко распахнув глаза.
Я даже не подумала о твоем отце, Клэр, о том, что это было его место, его вещи. Я просто хотела быть полезной. Я произнесла она, готовясь извиниться, но я остановила ее.
Ты абсолютно ничего не сделала. Это просто вызвало некоторые эмоции, с которыми, видимо, я еще не была готова столкнуться.
Я заставила себя развернуться, позволяя моему взгляду скользить от знака к знаку, от указателя к указателю, пока не осмотрела весь магазин.
Я взглянула на почти пустую полку со спичечными коробками на прилавке, над ней появился яркий баннер.
Горячая распродажа? спросила я.
Таджи усмехнулась.
Ценю юмор в торговле, и поскольку ящик был полон, когда я его распаковала, то сказала бы, что я не единственная.
Кто ж знал, что ты так хороша в мерчандайзинге?
Да я сама не ожидала! произнесла она, расплываясь в улыбке от комплимента. Думаю, это из-за моих исследований, потому что я потратила столько времени на общение с людьми в Зоне. Разговаривая с ними, ты начинаешь понимать, чего они хотят.
Я кивнула.
Ты видела Гуннара после того, как мы ушли?
Она кивнула.
Он приходил до вас. Не говорил о том, что произошло. Просто сказал, что собирается вздремнуть в Кабильдо, а затем вернуться обратно. Он выглядел измученным, но ты ж его знаешь будет работать, пока не упадет.
Пока он не упадает сам или кто-нибудь ему не поможет.
Таджи побледнела от моих слов.
Прости, сказала я, потирая глаза. Прости. Черный юмор. Я имела в виду его одержимость работой, а не то, что Сдерживающие находятся под прицелом Ревейона.
Не хочу даже думать об этом, сказала она и бросила взгляд на дверь.
Мне показалось, что она подумала об Уилле Бёрке, агенте КБЦ (Команда Бойцов с Паранормальными) Материальной части, Восприимчивом и члене Дельта. Он был другом и союзником и имел серьёзные намерения по отношению к Таджи. Будучи Сдерживающим, он мог бы попасть под прицел Ревейонов. К несчастью это было не единственной проблемой, так как сейчас он оправлялся от огнестрельного ранения, которое получил в битве за Мемориал.
В очередной раз за сегодняшний вечер я заставила ее думать о грустном. Сегодня мне явно не светила награда за дружбу.
Она спрыгнула с табурета и перекинула свой портфель через плечо.
Я ухожу. Я голодна и устала, на сегодня с меня достаточно хаоса. Она обошла стойку и обняла меня. У тебя есть продукты? Что-нибудь поесть?
Я уверена, что что-то да есть. Спасибо, действительно. За все.
Она кивнула.
Пожалуйста, Клэр. Она сделала паузу. Я хотела бы вернуться завтрапоработать над своими набросками. Это помогает выйти из дома, подумать о чем-то другом. Если это конечно это не доставит тебе проблем?
Я посмотрела на магазин, на веселость, которую она привнесла в него. Чувство юмора.
Нет, что ты, произнесла я, и мы снова обнялись. Наверное, сегодня ты так и не попала в кофейню.
Нет. Думаю, пока буду держаться поблизости. Но сейчас я испарюсь, как электроэнергия в Зоне, она махнула рукой и вышла за дверь, зазвеневшую колокольчиками.
Лиам вышел из кухни с бутылкой воды в руке и огляделся.
Ты ее выгнала?
Я зевнула, прикрыв рот рукой. Солнце только село, но я уже была готова пойти спать.
Нет. Просто с нее на сегодня достаточно.
Это был долгий день для всех, согласился Лиам.
Я не смогла остановить еще один зевок.
Нам нужно оповестить Дельту.
Я сделаю это, сказал Лиам. Думаю, ты сделала достаточно на сегодня. Он оглянулся на входную дверь. Ты будешь здесь в безопасности?
Насколько это возможно. Двери будут заперты, а я буду наверху со своей магией.
По-моему, его одолевали сомнения.
Я смогу постоять за себя, если понадобится. К тому же Иезекииль тебя вызывал на разговор, а не меня. Он, вероятно, не знает, кто я.
И даже если бы он и знал, что мы могли сделать с этим, немедленно убраться из Зоны или нанять мне круглосуточного телохранителя? Ни один из этих вариантов не подходил.
Лиам кивнул.
Наверное, я прокачусь. Хочу посмотреть на рекламные щиты, возможно, загляну на Ловер-Найнс.
Снова будешь искать Духа? Ты не должен идти один.
Он усмехнулся.
Милая, я много лет охотился один, прежде чем встретил тебя. Со мной все будет в порядке. Просто хочу пойти, осмотреться, может смогу узнать, где он был или где окапался. Если я найду его, мы сможем поймать его завтра днем. Возможно, Дельта к тому времени решит вопрос с новым местом для своего штаба, и мы с ними тоже поговорим.
О Ревейоне.
Лиам кивнул.
Звучит неплохо. Будь осторожен, когда будешь возвращаться домой, Лиам.
В конце концов, ему еще идти обратно на Остров Дьявола, а он уже и так разозлил Иезекииля сегодня.
Буду, Клэр. А ты позаботься о себе.
Когда я кивнула, он двинулся в сторону Острова Дьявола, испаряясь в темноте. Я закрыла и заперла за ним дверь, остановившись на мгновение, чтобы проводить его взглядом, пока он не скрылся из виду, как будто это могло его защитить.
Но попробовать стило.
* * *
Мне нужен был сон и новый день, поэтому я налила стакан холодной воды и поднялась по лестнице на третий этаж, в мою длинную комнату с паркетом на полу и покрытыми известкой стенами, расположенными между двумя окнами от пола до потолка.
Я поставила стакан на бюро и приоткрыла передние и задние окна, надеясь, что ветерок пробьётся наверх.
Во дворе ворковал голубь, поэтому я проверила сообщения от Дельты, но ничего не нашла. Пятнистый голубь заторможенно и роботизированно наклонил ко мне голову, как и все голуби, поэтому я насыпала зерно в маленькую чашку, прикрепленную к столбу, и оставила его наедине с ужином.
Добравшись до своей кушетки, я расстегнула сапоги и позволил им упасть на пол. Мои джинсы и рубашка упали следом, я все еще оставалась достаточно прилично одетой. (Достаточно прилично одета, как когда-то сказал мне какой-то клиент, это когда ты все еще можешь открыть входную дверь).
Я упала на кровать, усталость просочилась в каждую кость и мышцу. Что-то из этого было физическими, что-тоэмоциональными, последствия пережитого ужаса и всплывающих в памяти страшных картин.
Я закрыла глаза и попыталась расслабиться в темноте. Но даже несмотря на то, что от усталости мои мышцы налились свинцом, мой разум не давал мне покоя. Он хотел представлять, вспоминать, повторять раз за разом образы смерти и насилия, вновь и вновь переигрывать мои разговоры с Лиамом и планировать, что мне нужно сделать завтра: поговорить с Дельтой; заказать товары для Лизи; снова извиниться перед Таджи, на всякий случай.
Когда этот список в голове пошел на новый круг, я открыла глаза и посмотрела на небо, заставила себя медленно рассматривать созвездия, образованные яркими звездами. Я смотрела на плечи Ориона, пояс и кинжал, на длинную линию скорпиона, на мощное тело льва.
На полпути мой разум споткнулся о Лиама, и мне пришлось начинать сначала. Когда я в деталях рассмотрела с десяток созвездий, то все еще не спала.
Поэтому я стала считать от ста до одного. Дошла до девятнадцати и подумала о Лиаме.
Прекрати, приказала самой себе.
Представила, что прохожу через склад, пытаясь запомнить, где что стоит из мебели. Добралась до окон, почувствовала, как мое тело расслабилось И подумала о руках Лиама, обнимающих меня.
Этот замкнутый круг повторялся снова и снова. Через полтора часа я все еще не спала.
Твою мать, пробормотала я, а затем села и потерла лицо, сердито глядя в темноту.
Не было никакого смысла ворочаться, поэтому я перекинула ноги на край кровати и встала. Надела пару боксеров, они были парой майке, в которой я уже была, прошаркала к дверному проему и направилась к лестнице.
Включив свет на складе на втором этаже, проверила, дали ли энергию. Электричество снова появилось.
Мне всегда нравилось чем-нибудь себя занимать, чинить сломанные вещи, организовывать складское помещение, восстанавливать антиквариат, который я находила или торговать другими вещами в магазине.
И узнав, что мой отец был Восприимчивым, я просматривала все зданиезаписи, антиквариат, личные вещи моего отцав попытке найти хоть какие-нибудь подсказки о том, когда он стал Восприимчивым и что с этим делал.
Научился ли он сбрасывать магию, чтобы контролировать ее? Стало ли это причиной экранирования магазина от мониторов магии снаружи? И самый важный вопросединственное, что действительно имело значение: почему он не сказал мне?
Он просто не успел сказать мне, пробормотала я, повторяя это как мантру, которую сама себе придумала.
Я была слишком молода, всего восемнадцать, когда его убили. Он наверняка хотел мне рассказать, может быть, когда я стала бы старше. Он намеревался сказать мне, но был убит, прежде чем смог это сделать. От мыслей, что это было не так, болело в грудивероятность того, что он никогда не собирался мне рассказывать, что он никогда не думал о возможности того, что я пойду тем же путем, но без его помощи или руководства, причиняла мне боль.
Я села перед книжными полками двух секретеров в хранилище и открыла стеклянную дверь на нижней полке. На этой неделе я обыскивала книги, собранные моим отцом. Переплеты были великолепны, кожа была выделанной и позолоченной, когда-то эти книги стоили приличных денег. Здесь так же были любимцы туристов во Французском квартале«Сговор Остолопов» и «Новоорлеанские очерки Уильяма Фолкнера», наряду со множеством других классиков, которых мне не разрешалось трогать в детстве. С тех пор ситуация изменилась.
Я найду письмо, произнесла я, доставая книгу с полки и просматривая страницы. Когда не нашлось какого-либо скрытого или секретного сообщения, я взяла другую. Стикер. Квитанцию. Старый рецепт. Вырванную из старой телефонной книги страницу.
Хоть что-нибудь, что поможет мне понять, кем он был на самом деле.
Я вытащила копию «Таинственного сада», мое сердцебиение участилось, когда я увидела мелкие каракули на форзаце книги. Но это была просто цена, написанная простым карандашом, за которую когда-то продавали эту книгу.
В таких новых открытиях проходила эта ночь. Следующие пять книг, затем еще десять. Дальшедвадцать. А потом я добралась и до последней полки.
«Восстание ангелов», пробормотала я, читая золотые буквы на красном кожаном переплете. Я не знала, о чем эта книга, но я могла поспорить, что автор неправильно представлял себе, что такое восстание ангелов на самом деле. Я провела пальцами по тесненному золотом изображению на обложке, синим и красным точкам, изображающим сияние звезды.
«И как давно ты была написана?»подумала я, открыв обложку, чтобы найти информацию о публикации на первой странице.
Но страницы публикации не было.
Внутренние страницы книги были выдолблены, вырезаны прямоугольником, с отступом примерно по два-три сантиметра с каждой стороны страницы. И там, внутри книги, хранилась пачка бумаг.
Мое сердце колотилось, ладони внезапно вспотели от предвкушения, я тщательно разворачивала и разглаживала их.
Это были старые юридические документы, это подтверждалось их желтым цветом, которые они приобрели от старости, документы были выданы на имя, которого я не знала.
Просмотрев половину страниц, я поняла, что они не принадлежали моему отцу. Просто документы, которые кто-то положил в книгу на хранение, возможно, думая, что это очень умных ход. К моему отцу эта книга, скорее всего, попала как часть более крупной партии, наверное, он даже и не открыл ее.
Я отложила их в сторону и опустила голову на колени. Может быть, я больше ничего не узнаю о своем отце. Может, когда-нибудь я научусь жить с тем, что знаю, а чего не знаю.
И, может, ад замерзнет, а ангелы заселят землю, пробормотала я. Ой. Подождите-ка.
Я встала, взяв с собой книгу и документы, и выключила свет. Наверху снова разложила их на своем бюро. Возможно, я могла бы найти владельца, чтобы отправить ему документы. Может быть, я оставлю эту книгу себе как ироничное напоминание.
И, может быть, если мне повезет, я посплю.
Глава 6
Было рано. Так рано, что темнота все еще без помех пробиралась в комнату. Меня разбудил какой-то звук, казалось, что для Подъема на Острове Дьявола, звуки которого доносились до Квартала, было еще слишком темно.
Звук повторился вновь.
Проморгавшись в темноте, я попыталась сфокусировать взгляд на кровати, на стене и потолке. И, наконец, увидела пестро-серого голубя, курлычущего на оконном уступе.
Я подумала было бросить в него ботинок, но поскольку, скорее всего, это было сообщение от Дельты, вытащила себя из постели. Я поежилась, идя через комнату на неслушающихся ногах, мой мозг все еще был как в тумане после нескольких часов сна, которые мне удалось выкроить для себя.
Пол-мать-вашу-шестого утра, проговорила я и потянулась к голубю, который семенил взад-вперед. Прекрати строить из себя недотрогу.
Когда его удалось схватить, я вытащила полоску бумаги цвета слоновой кости из кожаного ремешка на его лапке. Сообщение на скрученном листке, написанное длинный и элегантный почерком, гласило:
«Алгьерс Пойнт. Практика. Сейчас.
M.»
«М» означало Малахи, мой коллега из Дельты, и, на сегодняшний день, мой новый учитель магии. Это был вызов от ангела в пол-мать-вашу-шестого утра.
Ворча, я положила немного семян в кормушку голубя, снова закрыла окно и смирилась со своей судьбой. Я не знала, как долго Малахи ждал, и заставлять его ждать еще больше было не очень прилично. Тем более, что он помогал мне не стать Духом, и я была только «за».
Когда ангелы вызывали, Восприимчивые слушались.
* * *
Я умылась, оделась и, перекусив одним из бананов, которые, как объясняла записка Таджи, были выторгованы в обмен на сухое молоко накануне, накинула стеганную куртку из ПВХ.
Заперев магазин, я вышла на улицу, направляясь к реке.
В Квартале все еще было темно, улицы были освещены газовыми фонарями и красным светом мониторов магии. Как и предсказывал Лиам, ночью был дождь, в это время года город был влажным и непривычно холодным. Еще одно из последствий магического воздействияпоразительные изменения погоды в нашем, как правило, тропическом климате.
Даже сейчас, спустя годы запустения, Квартал пах как Квартал. Сырость, алкоголь, мусор. Это напоминало о веселой сути Бурбон-Стрит в период ее расцвета, оказавшейся в ловушке влажности, распространившейся по всему городу. Или, возможно, дайкири, пралине и их остатки так сильно впитались в асфальт и кирпич.
Я должна была бы нервничать, опасаясь, что члены Ревейона патрулируют окрестности, ища объекты своей ненависти. Но в темноте было что-то волшебное. Когда-то рано утром в Квартале были мусоровозы, доставщики, бегуны, бизнесмены, готовые открывать магазины и рестораны, туристы, прогуливающиеся до наступления жары.
Теперь город был тихим, туман размыл края зданий и подарил газовым лампам мистический ореол. Остров Дьявола все еще светился на севере, но влажность смягчала его ровные линии.
Я шла к перекрестку Канал-Стрит и реки Миссисипи. Транспортная развязка Нового Орлеана, мост на U.S. 90, были уничтожены во время войны, а новый переезд был в нескольких километрах дальше по течению. Раньше там был паромный терминал, но он тоже исчез сразу после того, как «Мир Марди Гра» сгорел дотла.
Теперь, если тебе хотелось посетить Алгьерс, надо было заплатить мистеру Бернарду.
Его паром был построен из секции баржи, швы были хорошо сварены и водонепроницаемы. С одной стороны парома были приварены кольца, они были замысловато привязаны к нижней половине длинной эллипсообразной веревки, пересекающей реку.
Мужчина, худой, как вешалка, с жирной загорелой кожей, вышел из своей палатки на краю берега.
Доброе утро.
Доброе утро, мистер Бернард. Я протянула несколько долларов, которые он принял, кивнув, а затем засунул в свой потертый рюкзак.
Могу я прокатиться?
Конечно. Правда, рановато.
Я кивнула.
Не мой выбор. Я нужна другу.
Он кивнул и указал на баржу.
Поднимайтесь на борт.
Я оттолкнулась от причала и ступила на длинную плоскую баржу, наблюдая, как мистер Бернард развязывает здоровенные веревки, которыми судно было пришвартовано к мутному берегу.
Ходили слухи, что мистер Бернард был педиатром в шикарной клинике в Садовом районе, когда началась война. Его офис был уничтожен в день жестокой схватки во время Второй Битвы в Новом Орлеане, а страшная потеряпотеря детейизменила его. Он бросил все, что у него осталось, присоединился к военным действиям, а затем стал паромщиком. Вместо того, чтобы бороться с болью потери, он каждый день сражался с бурлящей Миссисипи.
Он бросил веревки на палубу баржи. Теперь, потеряв опору, баржа стала плыть вдоль реки, натягивая канаты, которые удерживали ее от сплава вниз по течению и в конечном итоге в Мексиканский залив.
Он прошел к середине баржи, надевая тяжелые кожаные перчатки на загорелые мускулистые руки, а затем потянул верхнюю веревку, перемещая паром по реке.
Я схватилась за поручень, когда баржа взбрыкнула против течения. Нам нужно было на восток, а бурая река, бурлящая в рассветных лучах, очень хотела увести нас на юг.
Баржа вздрогнула, когда мы наткнулись на ветку дерева, почти сорвав веревку с одной из ее позиций. Мистер Бернард хмыкнул, но удержал руки на веревке.
Я могу помочь, сказала я, предлагая внести свой вклад. Но он жестом отодвинул меня и продолжил тянуть, хотя от прилагаемых усилий на его лице уже стали проступать бисеринки пота.
Он сражался с рекой за каждый сантиметр, стиснув зубы и наморщив лоб, боролся, пока мы не преодолели около километра. Возможно, это было его покаяние, отбиваться от Реки Старика, из-за битвы, в которой он не смог победить.
Он пришвартовался на восточной стороне реки, сосредоточенно выполняя свою работу, пока я шла к другому концу баржи через палубу. Он будет стоять здесь, пока у него не появится новый клиент, так что если кто-то придет раньше мня, мне придется выбираться вплавь или ждать его.
Или поймать такси в виде ангела.
* * *
Ноги были ватными, земля, казалось, раскачивалась подо мной, когда я снова сошла на сушу.
Алгьерс уже не то туристическое место, которым он когда-то был. Окрестности были изрыты бомбардировками. Стены склада «Мир Марди Гра» давно рухнули, а огромные лицаголовы существ, идолы, которые когда-то населяли Марди Гравсе еще выглядывали из развалин.
Так как магия здесь не нанесла особого урона, то, что росло в Луизиане, росло здесь в изобилии. Земля стала ползучим лугом с флорой и фауной, которая помогала кормить тех из нас, кто жил в Квартале.
Как и в первый раз, когда я его увидела, Малахи стоял в роще, убрав крылья. На нем были джинсы и тонкое военно-морское пальто с шестью блестящими пуговицами, взъерошенные светлые кудри спускались на плечи. Он был высоким и широкоплечим, с золотистой загорелой кожей. Золотистые глаза, прямой нос, нижняя губа была более пухлой, нежели верхняя.
Если бы не ореол власти, окружающий его, как вторая кожа, можно было бы подумать, что он человек. Но этот ореол трудно было игнорировать.
Я знала Малахи уже месяц, и все еще доверяла ему не до конца. Он был генералом армии Консульства, и его манера общения была почти всегда строго-формальной. Не знаю, было ли это потому, что он был из Консульства, а мы были людьми, или потому, что он был командиром, а мы были кем-то вроде солдат. Или, может, он был таким сам по себе.
Он оглянулся, встретился со мной взглядом и приложил палец к губам. Кивнув и аккуратно ступая по траве, я встала рядом с ним.
На поляне в пятнадцати или двадцати метрах от нас стояли олениха с олененком, они были освещены утренним солнцем, которое прорезалось свозь ветви деревьев и туман. Они щипали траву, которая росла там, где раньше была автостоянка и, видимо, что-то почувствовав, подняли головы. Все еще пережёвывая траву, насторожившие уши олени в рассветных лучах представляли собой удивительную картину.
Время как будто замерло, а затем сверчки возобновили свой стрекот, а олененок, бедра которого были усеяны белыми пятнышками, весело поскакал вперед, подергивая хвостиком, чтобы отогнать комаров с мошкарой.
Внезапный свист Малаихи нарушил тишину. Олени встрепенулись и побежали прочь, исчезая в тумане.
Зачем ты это сделал?
Пусть лучше они боятся, ответил он. Они слишком привыкли то ли к людям, то ли к спокойствию и стали более уязвимы.
Уязвимыми настолько, чтобы стать чьим-то ужином.
Нет причин делать охоту слишком легкой.
Я посмотрела на него.
И люди стали более уязвимы из-за того, что слишком привыкли к Паранормальным?
Мне показалось, что он остался доволен вопросом, но это не изменило его манеры поведения.
Ты думаешь, я твой союзник?
Я честно ответила, что думаю:
Не знаю. Но не думаю, что это важно.
Он удивленно поднял брови.
Да ну?
У нас общий враг. И прямо сейчас этого достаточно, чтобы сделать нас союзниками.
Он улыбнулся.
В этом мы с тобой сходимся во мнениях.
Вы слышали, что вчера произошло?
Он кивнул.
Да. Лиам и Бёрк сообщили нам.
Сначала утром мы нашли рекламный щит возле Ловер-Найнс. Затем они устроили шествие на Бурбон-Стрит. Их Лидер, Иезекииль, сказал, что у них много союзников, много щитов. Вы видели что-нибудь подобное? Рекрутинговые сообщения? Другие признаки?
Я видел несколько рекламных щитов. Но никаких указаний на то, кто их нарисовал или как многочисленна их группа. Я думаю, она достаточно большая, чтобы не беспокоиться о потере семи членов в организованном взрыве.
Да. И это тревожило. Поэтому мы здесь так рано?
Он улыбнулся.
Это не рано для меня. Но вообще-то, да. У тебя не всегда будет возможность выбирать условия, при которых ты сможешь пользоваться магией. Ты должна быть готова использовать ее не только в экстримальных условиях.
Я огляделась. Было холодно, темно и туманно, и я все еще была вялой после сна, проворочавшись полночи.
Не особо экстимально, согласилась я.
Малахи улыбнулся.
Дай мне свою куртку.
Я поникла.
Не думаю, что у тебя получится обменять ее на шоколадный соевый мокко с пенкой, не так ли? Или на круассан к нему?
Он просто посмотрел на меня.
Неважно, произнесла я, снимая куртку и вручая ее ему. Ты заставлял Бёрка делать то же самое? поинтересовалась я, из-за прохладного воздуха кожа покрылась мурашками.
Я не тренировал Бёрка. Давай посмотрим, на что ты способна.
Я огляделась.
Никто не увидит?
Нет. Лес экранирован.
Я приподняла брови.
Ты можешь это делать?
Он кивнул, я на мгновение задержала на нем свой взгляд.
Ты экранировал «Королевские Ряды»?
Нет, ответил он с улыбкой. Я не знал твоего отца. И это не совсем то умение, которым я обладаю. Я могу экранировать что-то благодаря своей магиикак делаю это сейчас. Но это требует близкого расположения.
Малахи отошел от меня метров на пять, в сторону поляны, где паслись олениха с олененком несколько минут назад. Сложил руки на груди, ноги расставил на ширине плеч. Он был смутно похож на викинга на лугу со стелящимся под ногами туманом.
Я хочу, чтобы ты меня подцепила, сказал он.
Как в баре? была моя первая мысль, которая пришла на ум.
Извини, но я не понимаю.
Подцепи меня. Он поднял руку и указал пальцем в небо. Подними меня в воздух.
А я могу казать на то, что у тебя есть крылья?
Можешь, но это пустая трата времени. Подними меня.
Просто зови меня Скайуокер, пробормотала я и внимательно посмотрела на объект своей магии.
Малахи был высоким, широкоплечим, с сильным телом. Вероятно, он весил где-то 8085 килограмм, не считая крыльев. И я понятия не имела, сколько они могли бы весить. До этого мне не приходилось двигать такие тяжестипо крайне мере, преднамеренно, но почему бы и нет.
Я кивнула, сосредоточилась и выдохнула. Затем подняла руку ладонью вперед и начала собирать невидимую глазу, но окружающую нас, магию. Я не могла увидеть эту энергию, но ощущала ее каким-то шестым чувством, которое делало меня Восприимчивой и, если бы я не была осторожной, сделало бы меня Духом.
Я собрала магию, сплела из нее нити и обвила ими Малахи, как веревкой. Когда набралось такое количество магии, что у меня закружилась голова, я медленно подняла руку, пытаясь поднять его с земли.
Он не сдвинулся с места. Даже на сантиметр.
Проблемы? небрежо спросил Малахи, как будто все еще ждал, когда я начну.
Нет, ответила я, сузив глаза. Будь я проклята, если не в моих силах сделать это, потому что не было причин, по которым мне бы это не удалось. Я владела телекинезом. Могла двигать предметы. Он был предметом, и я могла его переместить.
Возможно, недостаточно хорошо рассчитала его вес, подумала я и начала собирать еще больше магии в соответствии с его мышцами и весом. Снова подняв руку, я накидывала на него все больше и больше нитей магии, пока он, кажется, не засветился, будто только что прошел через Завесу в золотых доспехах.
Я сжала пальцы в кулак и подняла его к небу, потянула за магию, которая потащила его.
Он не сдвинулся ни на волосок.
Я вскипела от негодования.
Твою мать.
Ты не стараешься.
Я с сомнением выдохнула и растерла руки, которые дрожали от напряжения.
Если я постараюсь еще сильнее, у меня полопаются кровеносные сосуды. Я с сомнением посмотрела на него. Ты делаешь что-то, что утяжеляет тебя.
Если бы я был человеком, то мог бы обидеться.
Но ты не человек. Так в чем же дело?
Малахи посмотрел на землю, провел ладонью по лужайке, сосновым иголкам и палочкам, которые усеивали землю. Взял две шишки и подошел ко мне. Протянул ладони, держа по одной в каждой руке.
Открой ладони.
Я повторила его позу.
Пример первый, произнес он и уронил шишку в левой руке на мою ладонь.
Она была похожа на обычную заостренную сосновую шишку.
Пример второй, сказал он и уронил другую шишку.
Рука просела под весом, как будто он бросил на нее бетонный блок, я попыталась удержать равновесие, но, споткнувшись, упала на колени. Мне пришлось использовать обе руки, чтобы поднять ее. Она выглядела как шишка, но весила не менее десяти килограмм.
Вспомнилась коробка, которую я держала на втором этаже магазина, где хранилась магия, которую я сбрасывала для поддержания равновесия. За последние несколько недель она стала тяжелее от накопленной магии.
Я посмотрела на Малахи.
Она тяжелее, потому что ты вкладываешь в нее магию.
Хорошо, произнес он. Теперь ты можешь бросить ее.
Мне хотелось бросить ее ему на ноги, но я позволила шишке упасть в сторону, она ударилась камнем о землю, не отскочив, как это происходит с обычными шишками. Подбоченившись, я подняла голову, посмотрев на него снизу-вверх.
Хорошо. Поняла. Так что там насчет тебя?
Это преимущество врожденной магиичасть нашей физиологии. Я не делал себя тяжелеемоя масса осталась прежней, но я использовал магию, чтобы создать связь между собой и землей.
Поэтому тебя труднее поднять.
Малахи кивнул.
Ты должна быть готова к неожиданностям.
Если я смогу натренироваться, тогда у меня получится подстроиться? Например, собрав больше магии?
Хотя я не была уверена, что смогу сделать это, не потеряв сознание.
Нет, ответил он. В том-то и дело, что нет, но люди усваивают этот урок очень долго. Нет смысла бороться с этим. Нет необходимости этому противостоять. Является ли холодное железо более смертоносным, чем сталь?
Нам потребовалось много времени, чтобы понять, что этот миф был правдивым. Использование нами холодного железа стало поворотным моментом в войне.
Нет, ответила я. Как металл оно даже мягче.
Он подошел.
Верно. Но оно противостоит магии. Это его особое качество.
Поэтому я должна научиться выявлять подобные качества и использовать мою магию соответственно.
Точно так же, как ты поступила при Мемориале, когда закрывала коробку, в которой хранились ключи от Завесы. Ты определила особые магические качества и соответствующим образом работала над замками.
Только я открыла рот, чтобы похвастаться, как он тут же сбил мою спесь.
Но при этом расколола землю, заметил он.
Черт возьми.
Ты знаешь, почему это произошло?
Я предположила, что магию Завесы засосет обратно, если вытеснить энергию ее движения.