Лали ТаПоющая для Зверя
Глава 1
Ошейник с железными заостренными шипами жжет шею так, что хочется выть от боли. Я пытаюсь хоть чуть-чуть оттянуть его, чтобы иметь возможность нормально вдохнуть, но только раню себе пальцы.
Шевелись, шлюха! огромный мужик, от которого дико прёт потом и нечистотами дергает за цепь, и я валюсь плашмя на песок. Поднимайся тварь! орет, а глаза наливаются кровью. Поднимайся, или я тебя так хлыстом отхожу, что превратишься в кровавое месиво!
А я не могу двинуться. Все тело сковало судорогой и ужасом. В рот, нос и уши забился песок, а глаза я и вовсе не могу открыть. Желтое марево везде, оно ослепило меня, и сквозь дымку я вижу только его кривые голенища, обтянутые рваными кожаными сапогами.
Я сказал поднялась! взвизгивает и дергает меня на себя.
Я хриплю, чувствуя, как хрустят кости. Еще чуть-чуть и он просто убьет меня. Поломает шею и позвоночник.
Ну и пусть
Ужасная мысль приходит мурашками по телу.
Мне большего нечего ждать от жизни. В лучшем случае меня купит какой-нибудь жирный ублюдок, чтобы трахать, когда вздумается. А в худшем, меня поимеют все тюремщики лаборатории Колдора, прежде чем отправить на эксперименты. А там не выживают. О, нет. Только не алияды. Они прокопают моё тело насквозь, чтобы отыскать остатки дара.
Моя судьба поломана. Я больше никто. Рабыня, которую продадут как скот на черном рынке.
Жуткий мужик продолжает извергать на меня поток грязной брани, пока я валяюсь в песке, мечтая умереть на месте. Люди безразлично снуют вокруг, изучая живой товар в клетках.
Невольничьи рынки это что-то вроде зоопарка. Только на цепи сидят люди. Все: старики, женщины, дети и мужчины. Их свозят сюда бог знает откуда: с порабощенных территорий, или просто крадут из собственных домов. И среди них я. Такая же безродная, с отобранным именем, преданная и покинутая своими родными.
Встала, бл**ь!!! мужик окончательно вышел из себя, дергая на себя и провозя меня по земле, оставляющей глубокие царапины на белой коже. Я задыхаюсь от жгучей боли, затопляющей уже все мое существо.
Что такое, Атон? глубокий голос внезапно прерывает гомон голосов вокруг и самого жуткого типа, пытающегося меня поднять.
Тащу вот, рычит он, но тон сбавляет. Эта сука не хочет подниматься на ноги.
Я посмотрю.
Прохладные пальцы приподнимают меня за подбородок, и я едва ли не взвываю от облегчения. Жуткое марево раскалённого полуденного Колдора убивает меня.
Я не вижу лица мужчины, обращенного к солнцу, даже с трудом продирая глаза. Его голова укутана черным платком, закрывающим нос и рот. Только желтые, словно у тигра, глаза взирают на меня из-под длинных ресниц.
Почём продаешь? спрашивает, а у меня все внутри трясется от бешенства.
Да кем он себя возомнил?!
ЯАиша фан Дормейская, дочь Сархада, правителя планеты Альхаир. И он спрашивает «почём»?!
Я просто в дурном сне. Это все не может происходить на самом деле
Меня начинает разбирать истерический смех. Выглядит, должно быть, жутко, потому что оба мужчины смотрят на меня, хмурясь.
Еще бы! Девушка, валяющаяся в пыли, с потрескавшимися в кровь губами и спутанными лохмами волос смеется им в лицо.
Тот, которого зовут Атон приходит в себя быстрее:
Да у этой бабы не все дома. Понятно, почему мы ни звука из нее выбить не смогли.
Немая? хмуро уточняет мужчина в повязке, и мой мучитель кивает. Пятьдесят серебряников, это уже выпрямляясь.
Пятьдесят серебряников Вот значит, какова моя цена на рынке рабов Это меньше стоимости одного платья, которые мне привозили на Архаир.
Не отдам меньше одного золотого, Зох, упирается Атон. Она с молотка уйдет дороже.
Уверен? хмыкает Зох. Ты посмотри на нее, мало, что немая, у нее ее нрав дикий.
И она синхронно переводят взгляды на землю, где до сих пор лежу я, упираясь ладонями в песок.
Максимум, что светит, продолжает Зох, это продажа ее в лаборатории Колдора, я все внутренне вздрагиваю, а они там скупают рабов по цене мяса, если не дешевле.
Уж не знаю, что именно они видят в моих глазах, но Атон вдруг хмурится, явно недовольный тем, что Зох, похоже, прав.
Шестьдесят, цедит он сквозь зубы, глядя на меня с ненавистью.
По рукам!
Зох отдает Атону кожаный мешок, в котором звенят монеты, и взгляд работорговца тут же становится масляным. Он отдает поводок новому владельцу, и тут же забывает про меня, растворяясь в толпе.
Ну, же, поднимайся, Зох подтягивает меня на ноги за локоть, но я вырываюсь, гневно смотря на него. Ого! Так ты благодаришь своего спасителя? не вижу его губ, но слышу усмешку в голосе.
«Катись ты к дьяволу со своими благодеяниями, проклятый рабовладелец!» выкрикиваю все это, но запоздало вспоминаю, что голос больше мне недоступен и хватаюсь пальцами за горло.
Что ж, похоже мне повезло, что ты немая, веселится мужчина. Судя по выражению твоего лица, я получил не меньше трех проклятий. Пошли.
Тянет меня за поводок, но я упираюсь босыми ногами в песок, взрывая его от усилий.
Послушай, он оборачивается и в глазах блестит угроза, я не собираюсь с тобой нянчится. Пойдешь по доброй воле, или я потащу тебя за собой силой, а ты будешь волочиться сзади, сдирая кожу о камни. Ты этого хочешь, м?
Приближает лицо к моему, но я только крепче сжимаю губы и хмурю брови.
Зох вдруг проходит глазами по моему лицу внимательнее, и голос приобретает бархатные тонки:
А ты красивая Если отмыть.
Нет! Только не это! Чего я точно не потерплю, так это того, чтобы меня насиловал какой-то незнакомый мужик.
Забывая о поводке в его руках, я бросаюсь прочь, но успеваю преодолеть всего несколько метров, прежде чем ремень натягивается до предела, и я больно валюсь на земь, ударяясь спиной и затылком.
Звездочки плещутся в глазах, когда перед моим лицо появляется грубая обувь Зоха.
Он присаживается на корточки и внезапно хватает меня за подбородок, направляя лицо вправо.
Видишь это? его голос спокоен, но я чувствую, что он уже на пределе. Знаешь, что это такое, маленькая рабыня?
И я рассматриваю грубо сколоченное из досок возвышение, куда по одному выводят замызганных грязью людей.
Это аукцион рабов, девочка. И такие как ты, он сильнее сжимает мою челюсть так, что я слышу хруст костей, достаешься таким, как он. Он выставляет палец, направляя его в огромного изуродованного мужика. Он словно облит кислотой и скалясь поглядывает на полуголых трясущихся рабынь. Это зовут Зверь, и он один из приближенных Мулцибера. Уже много лет он покупает здесь женщин, которых после него даже по частям собрать не могут.
Зох рассказывает все это явно получая кайф от слез ужаса, накатывающих на мои глаза.
Безысходность. Отчаянная безысходность завладевает моим телом.
Ну так, что? Хочешь к Зверю?
Имя Мулцибера порождает во мне надежду, которая тут же умирает. Не имея возможности говорить, я просто не успею рассказать Зверю, кто я такая. Да и гарантии на то, что он будет меня слушать нет никакой. И все же, несколько мучительных мгновений я принимаю решение, всерьез размышляя о том, что такой, как Зверь убьет меня быстро. А что заставит делать Зох?..
И все-таки, инстинкт самосохранения во мне сильнее безумия, а потому я медленно, но все же качаю головой из стороны в сторону.
Вот и умница, он резко отпускает мое лицо, а потом грубо ставит на ноги. Пошли, нас ждет корабль.
И я тащусь за ним на привязи, словно собака, испытывая мучительные, страшнейшие страдания в моей жизни. Сбиваю босые, уже растерзанные ноги в мясо, оставляя за собой кровавые следы.
Никогда в жизни я не пожелаю такой участи ни одному живому существу. Быть никем. Быть живой вещью, судьба которой зависит только от ее господина.
Тогда я еще не знала, что самое страшное ждет меня впереди. Что этотолько начало моей агонии.
Глава 2
Космический двуместный шаттл Зоха ожидал его на входе в невольничий рынок. Мальчишка-сторож в рванье протянул руку, и Зох вложил в нее пару монет с усмешкой. Пацан тут же довольно кивнул и бросился прочь, искать себе новых клиентов.
Значит, Зох не из Колдора. Неместный, прибывший, чтобы порадовать себя живым товаром.
Тошнота подкатила к горлу, когда он подсадил меня под бедра и как бы ненароком провел по коже, усаживая на сиденье.
Тебе повезло, что я нашел тебя, Зох пристегивает ремень безопасности крест-накрест, а потом расстегивает мой ошейник. Я чувствую, как тут же начинает ныть натертая до крови кожа и прикрываю глаза. Знаешь, я и сам не знаю, почему купил именно тебя. Мне нужна рабыня, которая будет услуживать. я вся напрягаюсь, боясь, что входит в эту компетенцию. Следить за моими вещами, еду носить, он черкает кнопками на приборной панели, и двигатели зажигаются, а защитное стекло опускается на нас. В общем, вся эта бабья работа. Я не женат, а моя последняя служанка недавно родила, хмыкает, и у меня ужас по телу прокатывается от того, что не могу уточнить, от кого именно. В общем, будешь ухаживать за мной. Ты ведь знаешь как?
Я неуверенно киваю.
На Альхаире ухаживали за мной. И все же, перспектива носить ему еду куда лучше, чем стать его шлюхой.
Конечно умеешь, смеется Зох, у вас, баб, это в крови.
Дарю ему взгляд, полный презрения, но Зох не замечает его, увлеченный своими «мужскими» сложными делами с нажиманием подписанных кнопок.
Он сдергивает с себя платок, когда мы уже встаем на курс самонавигации, и я с удивлением отмечаю, что он много моложе, чем я подумала.
Ему около тридцати пяти, у него чуть крючковатый узкий нос и плотно сжатые губы. Очень густые рыжеватые непослушные волосы и россыпь веснушек на лице. Зох подмигивает мне, и я вздрагиваю, отворачиваясь.
Знаешь, это даже хорошо, что ты немая, усмехается он. Ненавижу, когда треплются без дела.
Что ж, это взаимно.
Я отворачиваюсь к стеклу и вижу, как под нами удаляется Колдор. Взгляд сам тянется к полоске тьмы. Туда, где располагается Острог. Я прикладываю пальцы к ледяной поверхности и словно касаюсь своих воспоминаний.
Быть так близко впервые за десять лет и все же не суметь увидеть маму Еще один плевок судьбы в мою сторону.
Но главный ждет меня впереди, когда мы покидаем атмосферу и попадаем в открытый космос. Здесь роятся космические корабли и среди них я замечаю тот самый. Единственный, куда мне попадать никак нельзя.
И пока Зох треплется про какие-то свои победы и звания, я до боли впиваюсь ногтями в кожаное кресло, читая про себя все известные молитвы. Прося только одного: чтобы мы свернули к любому другому кораблю.
Но судьба уже бросила свой жребий.
И мы не меняем курс, продолжая приближаться к «Черной бездне».
Эмир Берая первый генерал армии Мулцибера. Я служу ему уже довольно давно Ей! Что с тобой, мать твою?!
А я перестаю соображать, что делаю. Просто срываюсь с места и начинаю извиваться, как одержимая, нажимая любые кнопки на панели управления. Чтобы они вернули меня обратно куда угодно, да хоть на невольничий рынок, или на худой конец вывели шаттл из строя и отнесли нас в отрытый космос. Все что угодно! Все! Только не он!
Зох хватает меня за плечи, отвешивая звонкую пощёчину, от которой я просто отлетаю, впечатываясь в стекло.
Бешеная сука! орет он. Мы чуть не сдохли из-за тебя! Жить надоело?! Отправить тебя к чертям собачим обратно?!
А я не слышу, что он говорит, прижимаю руку к обожжённой щеке, чувствуя солоноватый привкус во рту и слышу только звон в ушах, который нарастает от мощного удара.
И когда я прихожу в себя на столько, что ко мне возвращаются слух и зрение, понимаю, что мы влетаем в открытый отсек «Черной Бездны» огромного космического корабля, не знающего себе равных в космосе. Он сжирает нас, словно приглашая в бездну ада.
Точно так же Эмир Берая сожрет меня.
***
Зох продолжает гневно сверкать глазами, таща меня по мощеному железом коридору. Двери в каждый отсек здесь открываются по отпечатку пальца или голограммы, читающий лицо. Мне не по себе от этого, потому что чем дальше мы проходим, тем больше я чувствую себя попавшей в капкан. И смыкается на моем теле он все туже.
Пошевеливайся, рычит Зох, мне надоело тащить тебя. Будешь жить рядом с моей каютой. Пространства там немного, но тебе и выбирать не из чего.
Он грубо впивается в мое запястье, а я только лихорадочно смотрю по сторонам, надеясь, что на таком огромном корабле он не найдет меня. Или найдет, но не скоро. К тому менту, когда я уже пойму, как сбежать отсюда.
«Черная бездна» тянулась бесконечными коридорами, лестничными пролетами и отсеками, запечатанными железными дверями. Такая же гудящая, бушующая внутри, как и снаружи. Повсюду сновали мужчины и женщины в космических обтягивающих костюмах, смыкающихся на них широкими черными лентами. Кое-кто в военной форме приветственно кивал Зоху, насмешливо глядя на меня.
Я была просто чучелом с серыми от песка волосами и перемазанным грязью и кровью лицом. Рванье некогда белого платья овивало мои колени, местами расходясь до бедра.
Это жилой корпус, а дальше по коридорукухня. Внесу твои отпечатки только на эти два отсека. Больше тебе никуда ходить не придется.
Оглядываю белые, обитые тканью стены и почти перевожу дух.
Мы пришли. А значит, опасность
Мысль в голове не успевает закончиться, потому что с противоположной стороны коридора отъезжает дверь.
Мне хватает доли секунды, чтобы задохнуться ужасом и узнать в этом огромном, одетом в темно-синий камзол мужчине Эмира Берая.
Что делать? Бежать?
Лихорадочно оглядываюсь, но дверь позади уже затворилась, а открыть я ее не смогу.
Я зажата в ловушке в этом коридоре, и от Эмира меня отделяет всего несколько боковых дверей.
Его приближающиеся шаги слышатся мне поступью смерти.
Майор Зох, глухо произносит он своим тягучим и обволакивающим, словно смола, голосом, я искал тебя. Где тебя черти носили?
Только не поднимать глаза! Не поднимать! Он вычислит меня по ним!
Теперь я даже рада, что вся перемазана и выгляжу хуже некуда. Во мне рождается призрачная надежда на то, что он не узнает меня.
Да вот, усмехается Зох, воспользовался тем, что мы сделали остановку вблизи Колдора и решил смотаться на невольничий рынок.
Полагаю, это теперь принадлежит мне.
И я буквально задыхаюсь криком. Глаза наполняются слезами, но я все равно не могу поднять их. Ничего не вижу из-за пелены слез и с трудом контролирую лихорадку в теле.
Не в этот раз, Эмир, усмехается Зох. Номинально, она, разумеется, принадлежит тебе, как и все на этом корабле. Но мне нужна новая служанка. Предыдущая обрюхатилась и не может выдерживать наши полёты.
Тебе бы самоконтролю поучиться, в голосе Эмира я слышу усмешку, и меня окатывает нереальным облегчением. Плодишься ты слишком часто, но не качественно.
Не узнал! Он не узнал меня!
Может с этой выйдет по-другому, Зох вцепляется в мое запястье, гадко обдавая дыханием возле уха.
Теперь у меня уже не остается сомнений об истинном предназначении на этом корабле.
Быть его шлюхой и раздвигать ноги по первому приказу.
Сердце вновь клокочет в груди, подбираясь к горлу, а в висках стучит кровь, пульсируя жилкой на лбу. Зох удивленно отпускает мое запястье, и я понимаю, почему. Как раз в этот момент кровь подскочила до шестидесяти градусов, как минимум.
У тебя жар? Ты подцепила что-то? обеспокоенно спрашивает он, отшатываясь.
Быстро и отрицательно мотаю головой, продолжая изучать высокие начищенные сапоги Эмира передо мной. Его мыски вдруг разворачиваются прямо ко мне, и я буквально чувствую, как мурашки образуются в тех местах, где меня касается его взгляд.
Отправь ее в карантин, командует Эмир. На невольничьих рынках всякая зараза ходит. Я не хочу, чтобы из-за твоей шлюхи вся моя команда подцепила лихорадку.
Стискиваю кулаки и зубы, чувствуя, как вся закипаю ненавистью.
Ого, не нравится? Эмир усмехается, и я вижу, как его ноги делают легкий шаг ко мне.
Она немая, усмехается Зох. Рычит, но не кусается. Мне несказанно повезло.
Немая, значит
Еще один небольшое шажок, и я понимаю, что столкнусь с ним нос к носу, если вдруг задеру голову.
Он на столько близко, что я вижу швы на его камзоле. На столько близко, что я чувствую запах его тела. От него тянет холодной бездной космоса и пряным ароматом, от которого мне дышать становится больно.