Кира ИзмайловаСерый и соседка
Он тогда еще ходил с палкой, выбрался вот в поликлинику за очередным направлением, а там этот чертов подземный переход
Вам помочь? негромко спросила какая-то девушка, приостановившись на спуске.
Спасибо, не нужно, ответил он и добавил зачем-то: Я просто отдыхаю.
Она пожала плечами и упорхнула, а через пару минут он услышал все то же «вам помочь?» и увидел, как эта фея затаскивает вверх по лестнице набитую картошкой сумку-тележку какой-то пенсионерки уже с противоположной стороны перехода. Еще недавно он занес бы эту сумку наверх одной рукой, не особенно напрягаясь, а девушка тащила ее с явным трудом, хотя и шутила о чем-то, судя по улыбке и выражению лица. Старушка поспешала следом и старалась придерживать свой багаж снизу, но что с нее проку? А ему теперь какие сумки, себя бы до врача дотащить
В следующий раз они столкнулись в магазине. Он как раз решал, обойтись без сыра или позвать на помощь кого-то из персонала, потому что одновременно опираться на палку, держать корзину и доставать до нужной полки он не мог. О том, чтобы поставить чертову корзину на пол, добыть кусок сыра с самой верхотуры, а потом поднять ее снова, не могло быть и речиему до сих пор было мучительно больно нагибаться, а тем более поднимать что-то тяжелее килограмма. В смысле, нести он мог и больше, а вот поднять с поланет. Ну а тележки в этом магазинчике не были предусмотрены, слишком маленький, в проходах и с корзинкой-то не развернешься!
Этот? спросили над ухом, и он дернулся. Девушка показывала ему упаковку сыра, и он невольно кивнул. Что вам еще нужно?
Ему еще нужна была минералка, бутылки триот таблеток мучила страшная жажда. Донести столько в рюкзаке он был в состоянии, хотя при нужде обошелся бы и водопроводной водой. Ну и мелочь всякая вроде макарон и пельменей пригодилась бы, чтобы не морочиться с готовкой, но тогда он сказал:
Ничего.
Зачем вы врете? спросила девушка, отобрав у него корзину. Кусок сыра, пакет молока и батон? Холостяцкий ужин?
Вам-то какое дело?
Никакое. Говорите, что еще брать. Я же вижу, вам трудно по полкам шарить, только вы, мужики, все такиеумирать будете, но не сознаетесь!
Вам это зачем? сквозь зубы спросил он.
Зарабатываю плюсик в карму, фыркнула она. Чай-кофе есть? Сахар, соль, мука нужны? Хотя на кой черт вам мука, не пироги же вы будете печь!
Я умею пироги печь, между прочим, зачем-то сказал Алексей. Осетинские. Говорят, выходит почти как там
Ничего себе таланты, улыбнулась девушка. Но не в этот раз. Мясо, колбаса нужны? Овощи?
Он помотал головой.
Тогда идите на кассу, очередь займите, а я себе тут прихвачу кое-что.
Алексей ненавидел взгляды кассирш, особенно если это были женщины в летах. Те, что из ближнего зарубежья, покупателей не рассматривали, а если и взглядывали на него с жалостью, то очень коротко, тут же опуская глаза. А вот местные подмечали всё, явно чтобы поделиться потом со знакомыми, и почему-то это ранило больнее, чем осколки, перебившие ему ноги и зацепившие позвоночник.
Как нарочно, сегодня работала только одна касса с вездесущей Елизаветой Дмитриевной, старшим кассиром. Она пробивала товар медленно, со вкусом, успевая обменяться репликами со всеми покупателямиэто были жильцы одного дома, все прекрасно знали друг друга, поэтому им имелось, чем поделиться. Или, например, можно еще было обсудить новость о строительстве подземной стоянки, хотя машин ни у кого не имелось
Ходить Алексей уже мог, и неплохо, но стоять подолгу ему было больно, поэтому неторопливая беседа кассирши с покупателями казалась изощренной пыткой. Тут даже прислониться было не к чему, чтобы облегчить нагрузку на поврежденный хребет, палка не спасала.
Вот она я, появилась откуда-то девушка с его корзиной. Что с вами? Вы совсем белый
Да ничего, ответил Алексей, осторожно меняя позу. Все в порядке.
Наверно, она заметила его болезненную гримасу, потому что поставила корзину на пол, а сама поднырнула ему под свободную руку.
Ну-ка, держитесь, сказала она. Не бойтесь, обопритесь, я крепкая. Ну вот получше?
Он кивнул: чуть разгруженная спина, казалось, отозвалась вздохом облегчения.
Девушка, вы вот корзину на пол ставите, а люди в нее потом детское питание положут! раздался сзади въедливый голос.
Так пусть тут полы почаще моют, невозмутимо ответила та, и корзины тоже. А еще можно было бы вторую кассу открыть, очередь уже аж до хлебного отдела, и что мне, на весу все это держать?
Ну конечно, с мужиком-то обжиматься лучше, он-то подержать не может!
Не может, неожиданно злым голосом ответила девушка, и ему показалось, будто под рукой щетинится жесткий звериный загривок. И если вы, уважаемая, плохо видите, то я пояснюон держится за меня, чтоб не упасть, и не потому, что пьяный, а потому, что ему стоять тяжело. А кассир трепы треплет вместо того, чтоб работать Администратор! Администратора позовите немедленно!
Не надо, попытался остановить ее Алексей, но куда там!
Если сядете, потом сможете встать? спросила она, и он кивнул. Отлично.
Горка перевернутых проволочных корзин вполне годилась в качестве скамейки, а на вопли кассирши насчет «не положено!» девушке явно было наплевать.
Уж извините, но если я начала разборку, то уже не остановлюсь, сказала она Алексею, выходя один на один с администратором, щуплым юношей лет двадцати пяти.
Тот жалобно взвизгивал, разводя руками, а девушка, ниже его на полголовы и куда мельче, наступала, грозно рыча. Судя по доносившимся репликам, закон о правах потребителей она знала назубок, поэтому администратор скоро отступил, поджав хвост и униженно поскуливая, а девушка спрятала клыки, пригладила взъерошенную шерсть на загривке, встряхнулась и вернулась к кассе. К слову, моментально заработали две простаивающие, и очередь рассосалась.
Пойдемте, произнесли над ухом, и Алексей вздрогнул. Вам далеко?
Нет, я в этом доме Погодите, а деньги?
Потом отдадите, девушка протянула ему руку. Поднимайтесь. Им надо время от времени давать пинка, а то совсем охамели. Жаль только, что это на ваш поход за продуктами пришлось. Мне-то лишние четверть часаерунда, а вам Авария?
Нет.
Извините.
Служба, сказал он, помолчав.
Еще раз извините.
За что? Вы же не знали.
Меня зовут Лариса, сказала вдруг она.
Алексей, ответил он и вдруг усмехнулся: Знаете, воевать сроду не боялся, а вот выйти один на один с кассиршей не рискнул бы
Так кому что, ответила улыбкой Лариса. Я вас до квартиры доведу. И не сопротивляйтесь, нам еще продукты делить, я же все кучей свалила.
Я вам деньги отдам.
Там с вас двести рублей с мелочью, на телефон мне кинете, и дело с концом. Номер я вам оставлю.
Увидев его квартиру, Лариса попятилась.
Это тут вы живете? спросила она, выронив пакет.
Существую. Можно, я возьму свой сыр и хлеб? Только я нагнуться не могу, извините
Лариса решительно прошла на кухню, заглянула в мойкуоттуда поднялся рой мелких мошек, облепивших немытую посуду, зажала нос и распахнула окно.
В комнату не суй Алексей не успел. Просил же
Я стесняюсь спросить, у вас тут что, рота бомжей ночевала? спросила Лариса сдавленным голосом.
Нет, здесь ночевал я один, зло ответил он.
Ну хоть простыни вы поменять могли? мирно произнесла девушка, выходя из комнаты. Я понимаю, вам убираться и гладить тяжело, и черт с ним, но содрать грязное и в стиралку засунуть можно? Или у вас и стиралки нет?
Есть.
И почему не стираете?
А зачем? спокойно спросил Алексей. Какая мне разница, подыхать на чистом белье или на грязном?
Вы же вроде вполне живы, нахмурилась Лариса.
Это временно. С моим диагнозом да при нашей медицине долго не живут.
Каким диагнозом? тихо спросила она и потянула его на маленькую кухоньку, к диванчику. Что с вами? Рак?
Да какой рак! вспылил он. Если бы Все намного проще: множественные осколочные ранения, сложные переломы обеих ног, пяти ребер и травма позвоночника, ну там еще по мелочи По голове тоже прилетело. Контуженный я, одним словом. Ходить без палки, обещают, сумею, но и только. Вы ведь видели, я даже очередь выстоять не могу!
Эту очередь не всякий здоровый выстоит, совершенно серьезно сказала Лариса, сунувшись в холодильник. А с такой диетой вы от голода загнетесь. Пенсия совсем никакая?
Нормальная пенсия, буркнул он. Мне просто в магазин идти целая история. А заказывать на домслишком дорого, мне не по средствам. Спасибо, есть где жить.
А родственники?
Я детдомовский.
Лариса подошла вплотную, глядя в упор. У нее были странные глаза, карие, очень светлые, и, видимо, вывеска ресторанчика за окном бросала отблескларисины глаза отсвечивали оранжевым.
Потеряшка, непонятно сказала она. Для начала тебя нужно просто накормить.
Возражений она просто не слушала, а оказать сопротивление даже девушке вдвое меньше и слабее него Алексей сейчас не мог. Ну не палкой же ее бить!
Леш, в твоей квартире жить нельзя, сказала она час спустя. Он уже наелся простецкой, но очень вкусной яичницы, и теперь хотел только спать. Тут пахнет падалью.
Он вздрогнул.
С чего ты взяла? Я вроде не настолько себя запустил!
Они как-то незаметно перешли на «ты».
Не в тебе дело, ты нормальный, тут другое. Просто на кухне быть еще можно, в ванной тоже, а в комнате несет так, что просто с ног сшибает. Не думай, я не психическая Ты же и сам чувствуешь?
Ну помолчав, ответил он. Мне тут тошно, мерзко, все время тянет наружу, а я ведь не могу далеко уйти Я будто привязан к этому месту.
Тебе эту квартиру выделили после детдома?
Алексей помотал головой.
Нет, что ты! Тогда мне досталось местечко в общаге, веселой такой, я ж в ПТУ учился Потом я ушел в армию, остался на контракте. В итоге купил эту вот халупу, ее очень дешево отдавали, агент еще сказал, что мне подфартило, на такие квартирки большой спрос, по случаю подвернулась
Лешка, тебе нельзя здесь оставаться, совершенно серьезно сказала Лариса.
Почему?
Ты тут умрешь. Я не знаю, что и когда случилось в этой квартире, но я у тебя всего пару часов, и мне уже плохо, всю трясет. Извини, я пойду Держи номер телефона. Звони, я всегда на связи.
Она ушла с этими словами, а он остался сидеть на кухне. Потом поднялся, сходил в ванную, умылся, лег на диван в комнате. Что-то кололо в позвоночник, не больно, но противно, видимо, перестоял сегодня, нельзя же только поди объясни это кассиршам! Инвалиды обслуживаются вне очереди, а у него еще даже бумажки нет
«Ну почему не сразу? спросил он у потолка. Почему умер Санька, у котрого была молодая жена? И Серегаего ждала девушка И командир, у него уж внук, наверно, родился. А я, никчемушный и никому не нужный, выжил, только лучше бы, правда, сразу! Меня-то никто не ждал. Не хочу я больше Всю жизнь это будет со мнойинвалид. На работу не возьмут, даже охранником, я бегать не могу, а поди догони какого-нибудь воришку! Вдобавок там все свои Грузчиком? Смешно! Счетоводов и кассиров без меня хватает, образованных вдобавок, а не ПТУшников Жить на пенсию? Спасибо, не хочу, уж лучше бы сразу сразу»
Он рывком сел на постели, забыв, что делать так ему строго запрещено.
Я не хочу жить, сказал он темноте. Не хочу. Зачем?
Покончить с собой он тоже не мог: не представлял, как. Он был крепким, раз уж ухитрился не погибнуть в той мясорубке, а быстрых и надежных способов не знал. Прыгнуть из окнане выход, там внизу деревья, в лучщем случае зависнешь на ветках на потеху соседям, в худшемпокалечишься окончательно. Застрелиться не из чего, зарезатьсяэто еще суметь надо. Отравиться нечем, обезболивающее у него в таких дозах (экономят!), что до потребного количества еще пару лет копить придется, и то откачают
Безнадежность затягивала, внутри что-то мучительно ныло, не болело, свои боли он прекрасно различал: то позвоночник тянет, то ноги выкручивает, то в ребра стреляет, а это было не телесным, нет.
Алексей увидел в окне лунужелтую, будто волчий глази вздрогнул. И еще раз, когда затрещал мобильный.
Леш, ты как? спросила Лариса. Извини, если разбудила, но я что-то маюсь, душа не на месте
Я не спал.
Нормально все?
Нет, помолчав, ответил он и вдруг добавил: Мне страшно.
Я сейчас приду, сказала Лариса и отключилась прежде, чем он успел отказаться.
Смог зато встать и доковылять до двери до того, как она явилась. Только порога Лариса не переступила, отшатнулась, отпрыгнула даже на лестничную клетку.
Лешка, выходи, серьезно сказала она, как-то взъерошившись. Пожалуйста. Тебе там нельзя оставаться, неужто ты сам не чувствуешь?
Ничего я не чувствую ответил он.
А почему не спал в четыре утра? Выходи! Возьми быстро вещи, лекарства, что у тебя еще ценного Только скорее!
Он покидал в сумку белье, пару рубашек, джинсы, упаковку обезболивающего, а больше ему нечего было брать. Деньги, паспортв карманах, вот и все.
Пойдем скорее, попросила Лариса, зажимая нос и отступая все дальше от двери, ближе к лифтам.
И вот тут ему почему-то стало страшно. Настолько, что спина заледенела. Он судорожно пытался припомнить, были ли в квартире, когда он туда въехал, иконы Там прежде вроде старуха какая-то жила, одинокая, внуки продавали жилплощадь, иначе было не поделить наследство, сказал агент. Вроде не видел Да что за чушь, он все равно ничего не понимает в этих суевериях!
А если Лариса из тех, кто находит таких вот одиноких, стариков и инвалидов? Как их? Черные риэлторы? Запугает, подсыплет чего-нибудь, потом сам не заметишь, как подмахнешь документы и останешься на улице
Да и ладно, подумал Алексей, пусть даже она ведет его на верную гибель, разве не этого он хотел? Лишь бы побыстрее.
Уже на улице Лариса несколько раз вдохнула и выдохнула, потрясла головой и посмотрела на Алексея.
Господи, жуть какая выговорила она. Неужели ты не чувствовал?
Чего?
Как оттуда мертвечиной несет.
Н-нет Я просто лежал и думал, что хочу сдохнуть поскорее, честно ответил он. Только не знаю, как.
Вот дурак же какой Лариса продышалась и успокоилась. Ну и квартирка Интересно, сколько народу там умерло и почему? Фу, завтра поговорим. Давай сумку, идем скорее.
Куда?
Ко мне. Я в доме напротив живу.
У Ларисы была крохотная двушка: одна комната побольше, проходная, в ней помещалась сама хозяйка, в другой, поменьше, она поселила неожиданного постояльца. Еще тут обитали две кошки, которые сперва шарахнулись от гостя, а потом обшерстили ему джинсы, отираясь о ноги. Казалось, в кошачьих эволюциях была какая-то система, но Алексей так хотел спать, что уже ни о чем не мог думать.
Все, успокойся, сказала Лариса, притащив ему плед. Тут тебя не тронут.
А? Кто?
Никто. Спи. Не холодно? А то я сейчас еще одеяло найду
И так отлично пробормотал он сквозь сон. Влад, не надо так прошу, не надо, мы выйдем Влад
Кошки переглянулись и устроились у него по бокам, и обе ровно заурчали, только вот Алексею в их урчании слышался рокот танковых траков и гул вертолетного винта
* * *
Просыпаться теперь было больно. Сперва надо было осторожно выпрямиться и о-очень аккуратно потянуться, потому что больной позвоночник насилия над собой не переносил. Потом проверить, что там с ногами. Ну и вздохнуть поглубже, ребра тоже не давали спать на левом боку, к примеру.
Вздохнуть не вышло: поверх пледа лежали две кошки, и согнать их не было никакой возможности. Да и не хотелось, если честно, они были теплые, мягкие и так уютно урчали Все равно торопиться некуда, подумал Алексей, глядя в незнакомый потолок и неожиданно понимая, что выспался. Что ночью ему не мерещилась никакая чертовщина, и даже мертвые товарищи снились не мертвыми, а живыми и веселыми.
Он не выдержал и поискал свой мобильник. Тот оказался заботливо подсунут под подушку. На часах было далеко заполдень.
Ну тогда я вообще не встану, сообщил Алексей угнездившимся на нем кошкам и закрыл глаза. У него ничего не болело. Правда, хотелось пить, но бутылка с водой оказалась рядом с диваном, на полу. Алексей выпил несколько глотков, чтобы промочить пересохшее горло, а потом понял, что снова засыпает.
Одна из кошек, палевая красотка с голубыми глазами, явно породистая, перебралась к нему на грудь. Вторая, плебейски-полосатая и желтоглазая, улеглась на ноги. Они переглянулись и синхронно заурчали.