Ну, почему сразу не понравился? пожала плечами. Просто подарки они же делаются от души, а не с какой-то целью. Правда ведь?
Конечно, от души, заверил он, присаживаясь рядом.
К аромату фруктов, витавшему в комнате, прибавились пряные нотки. Я невольно вдохнула глубже, и падишах, до этого расстроенный, улыбнулся.
Мой ангел, почему ты сторонишься меня? спросил он, поглаживая меня пальцами по щеке. От его прикосновения, лёгкого, но приятного, меня бросило в жар. Стоило мне увидеть тебя, продолжил он, и звёзды померкли, солнце потускнело, только ты сияешь ярче любого светила. Не отталкивая меня, Мелек. Мой ангел, его пальцы нырнули в мои волосы, пуская очередную волну мурашек по телу.
Голос падишаха, бархатный и глубокий, убаюкивал и завораживал, а пальцы, до этого едва касавшиеся щеки, переместились к губам.
Я хочу вновь испить их сладость, прошептал Селим, придвигаясь ближе и замирая в паре сантиментов от моих губ.
Сердце забилось быстрее, и приятные мурашки сменились трепетом предвкушения. Почему он остановился?
Подалась вперёд, преодолевая разделявшие нас сантиметры, и прильнула в неуверенном, будто первом, поцелуе. Селим нежно провёл языком по моим губам, пробуждая дремавшее во мне желание. Нестерпимо хотелось прижаться ближе, позволить этим сильным рукам снять с меня расшитый халат, коснуться кожи и раздуть это маленькое, неуверенное пламя в настоящий пожар.
Глава 4
Будто угадывая моё желание, Селим, не прерывая поцелуй, потянул за завязки халата и блаженно выдохнул, когда холодная шёлковая ткань скользнула вниз, задевая горошинки моих сосков.
Его пальцы нежно коснулись моей шеи, медленно проделали путь до ключиц и, будто играя, начали обводить ореолы, не касаясь вершинок. По телу пробежала томительная дрожь. Мне хотелось его прикосновений. Я желала их, как жаждущий путник желает глоток воды. Эта мука была невыносима.
М-м, сорвалось с губ, и Селим, отзываясь, припал к моей груди губами.
Я выгнулась навстречу, открываясь и забывая о сомнениях.
Он скользнул рукой вниз, раздвигая мои бёдра и прижимаясь твёрдым пахом к средоточию удовольствия. Ответом ему стал мой приглушённый стон. Впервые меня так распаляло ощущение мужского желания. Он хотел меня.
Ангел мой, шептал он, то прижимая меня крепче и вдавливая в кровать, то слегка отстраняясь, чтобы вновь прижаться и запустить волну удовольствия.
Мои бёдра сами двигались ему навстречу. Хотелось стащить с него брюки, позволить ему больше, но я не решалась. Боялась разрушить эту магию.
Его дыхание стало рваным, а движения частыми. То целуя шею, то прикусывая её, он выбивал из меня стон за стоном. Голова наполнилась приятным маревом, а пальцы отчаянно цеплялись за простыни.
Несколько финальных рывков, мой несдержанный крик, и мир рассыпался на сотни блестящих осколков.
Селим опустился рядом со мной на кровать и приобнял. Я прижалась к его груди, желая продлить этот миг единения.
Ты наполнила мой дворец жизнью, а менясчастьем, прошептал он. Твои губы, легонько коснулся их, слаще мёда. Эта пахлава горька, взял с подноса кусочек, попробуй.
Я приоткрыла рот, принимая сладкое угощение. Медовый вкус растёкся по языку.
Сладкая, сказала я.
Нет, мой ангел, ответил он. Ты в сто раз слаще.
Я задремала в его руках, а когда проснулась утром, его уже не было рядом. Мне не верилось, что произошедшее между нами случилось на самом деле. Может, об этом всепоглощающем чувстве и говорила Жанка?
Мне вспомнилась её глупая цитата про прилипающие трусы, и я не сдержала смеха. Интересно, прилипли бы они у меня вчера ночью? Думаю, такое требует проверки опытным путём.
Мои мысли сами собой свернули в приятное русло, но от мечтательной фантазии меня отвлёк стук в дверь.
Кто там?
В комнату заглянула пожилая наставница, которая вчера назвала меня неблагодарной.
Его величество падишах ждёт внизу, сказала она, глядя на меня пренебрежительно. Сегодня он желает позавтракать с наложницами.
Что он меня всё-таки ждёт, это, конечно, хорошо. Плохо только, что зашла речь о наложницах. И о чём я только вчера думала? Поддалась ему и теперь буду смотреть, как он улыбается другим.
Но мне не хотелось верить, что вчера он соврал. Этого просто не могло быть.
Служанка помогла мне одеться, наспех убрала волосы в причёску, и я почти бегом спустилась к фонтану, где на коврах, окружённый красивыми девушками восседал падишах.
Глава 5
Ангел мой, он поднялся мне навстречу, и окружавшие его стайкой птиц наложницы посмотрели на меня недобро. Присаживайся рядом с Зайнаб, он указал на сохранённое для меня место по его правую руку. Чуть дальше сидела темноволосая девушка с пышными формами и огромным количеством золота на руках и шее. Даже серьги в её ушах были громадными. Именно она вчера посоветовала мне не привыкать к вниманию падишаха.
Теперь, когда я увидела, что подарки он присылает тем, кого хочет пригласить в свои покои, эти украшения заиграли в новом свете. Значит эта Зайнабего бывшая любимица. Или всё-таки нынешняя?
Я с гордым видом присела на ковёр рядом с Селимом и не постеснялась прижаться к нему бедром, удивляясь своим собственническим замашкам.
Чем тебя угостить, Мелек? спросил он.
На тарелках и подносах лежали фрукты, лепёшки и сладости. При виде слоёного пирога я сглотнула, представляя, насколько он был вкусным и сочным, но выбор мой пал на еду более провокационную.
Хочу лукум, заявила, демонстративно указывая пальчиком на стоявшую перед нами тарелку.
Падишах послушно потянулся за кусочком угощения, украшенного фисташкой, и поднёс его к моим губам. Мягкая сладость оказалась на языке. Довольная собой, я потянулась за чашкой кофе и чуть не уронила её на ковёр, когда услышала сбоку голос Зайнаб:
Я тоже хочу.
Девушка, выпятив объёмную грудь, заискивающе смотрела на падишаха, и тот у меня на глазах угостил и её.
Все мужики одинаковые.
Я залпом выпила кофе, схватила с подноса жирную лепёшку с бараниной и со словами «пойду проветрюсь» буквально вылетела в сад. Со злобой запихивая в рот почти половину лепёшки, я принялась вышагивать по дорожке сада, мысленно ругая падишаха последними словами.
Негодяй! воскликнула я в сердцах и позади услышала голос Селима:
Кто негодяй?
Ты. Кто же ещё? ответила, даже не поворачиваясь и с остервенением вгрызаясь в остатки лепёшки. Так хотя бы был шанс, что я не выскажу ему всё сразу.
Я негодяй? спросил он растерянно и, подойдя сзади, приобнял меня за плечи. А почему?
Я молча продолжила дожёвывать свой завтрак.
Ангел мой, чем я мог тебя обидеть? спросил он, осторожно поворачивая меня к себе и приподнимая мой подбородок. Наши глаза встретились. Егокарие, и моикрасные от подступивших к ним слёз.
Почему ты ей не отказал? спросила я, смахивая слезу. Ты же говорил, что я для тебя ярче солнца. А сам
О Мелек, конечно, ты ярче солнца. Свет мой, счастье моё, шептал он, гладя меня по щеке. Но я не могу обижать других наложниц. Зайнаб хорошая девушка, она не заслуживает прилюдного унижения.
Его доводы казались мне неубедительными, и я обиженно отвела взгляд.
Это всего лишь лукум, не сдавался он. Хочешь, я прикажу, чтобы во всём дворце его подавали только тебе? спросил он, обнимая меня за талию и притягивая ближе.
Я почти прикасалась к нему грудью и ощущала тепло его дыхания на своей коже.
Хочу, чтобы ты угощал им только меня, поставила условие. А остальные могут есть этот лукум в одиночестве.
Он улыбнулся и легонько коснулся губами моего лба.
Хочешь, чтобы я уделял внимание только тебе? спросил он полушёпотом и продолжил осыпать моё лицо поцелуями.
Я кивнула и с замиранием ждала ответа.
Но я и так, кроме тебя, больше никого не вижу. Ты ослепила меня, Мелек. Околдовала. И нет мне покоя, шептал он. И днём, и ночью думаю только о тебе. Я не мог дождаться вечера, потому пришёл в гарем утром.
Правда? спросила я, ощущая, как вместо обиды мною овладевает нежность.
Чистая правда, подтвердил он. Клянусь всем лукумом мира, добавил он смеясь. Скажи мне, о прекрасная Мелек, ждёшь ли ты вечера с таким же трепетом, как и я?
Мне было и стыдно, и страшно произнести это вслух, поэтому я вновь ответила едва заметным кивком.
Тогда эта ночь будет только нашей, пообещал он.
А следующая? спросила, лукаво улыбаясь.
И следующая. И все, что после.
Он оставил меня в сладостном предвкушении. Ни злые взгляды, ни колкости других наложниц не смогли испортить этот день.
Глава 6
Я с нетерпением ждала вечера и с радостью позволила служанкам ухаживать за моей кожей и завивать волосы.
Когда дворец наконец погрузился в сумерки, вместо откровенного платья мне принесли шёлковый халат и накинули его на голое тело. Ощущать прикосновения холодной и гладкой ткани было одновременно стыдно и волнительно. По телу пробежала томительная дрожь.
К падишаху меня вела пожилая наставница. На этот раз её лицо уже не было таким суровымвидимо, моё взволнованное состояние заставило её смягчиться.
Вместо того чтобы углубиться во дворец, наставница вывела меня из гарема в сад и направилась к купальне.
Его величество велел завязать тебе глаза, сказала она, когда мы остановились у колышущихся на ветру штор, закрывающих вход в купальную.
Хотя мне и было боязно соглашаться на подобное, я послушно прикрыла глаза и позволила надеть на себя повязку. Моё сердце забилось чаще, все ощущения обострились. Я чувствовала каждым сантиметром своего тела, как тонкая ткань скользит по коже во время движения, колышется и открывает самые потаённые места лёгкому южному ветру.
Наставница вела меня под руку, и я надеялась, что она не чувствует моей дрожи.
Ангел мой, услышала я голос Селима.
Приподняла ладонь, желая коснуться его. Но вместо объятий он подхватил меня на руки и уложил на что-то мягкое, напоминающее небольшие подушки. Когда шаги наставницы стихли, я попросила:
Сними с меня повязку, Селим. Я хочу видеть тебя.
Потерпи, мой ангел, ответил он, нежно гладя меня по щеке.
Во мне боролись два чувства: страх оказаться беспомощной и лишающее здравомыслия влечение. Я не понимала, какое из них было сильнее. Стоило ли мне так легкомысленно вверять себя другому человеку? Буду ли я жалеть, если оттолкну его сейчас?
Пока я замерла в нерешительности, Селим, покрывая мою шею поцелуями, потянул завязки моего халата, распахивая его и осторожно снимая. Я лежала перед ним беззащитная и нагая и даже не видела его лица.
Не бойся, моя Мелек, прошептал он, проводя пальцем по моим губам.
После его прикосновения на них осталось что-то тягучее. Я коснулась губ языком и ощутила вкус сладкого и ароматного мёда.
Оставь и мне немного, сказал Селим, целуя меня в губы и деля на двоих эту медовую сладость.
Дрожащими руками я обхватила его за плечи, притягивая ближе. Я не видела его, но чувствовала. Селим был без рубашки. Его мускулистая грудь коснулась моей, мягкой и одновременно напряжённой, с набухшими от возбуждения сосками. Я вздрогнула, едва сдерживая стон.
Селим отстранился, оставляя меня лежать на подушках. Мне хотелось потребовать, приказать ему вернуться. И когда я уже собиралась это сделать, тягучая капля мёда упала на мою грудь. Потом ещё одна. Вслед за ними кожи коснулось что-то твёрдое и ребристое, похожее на пест, с помощью которого десерты поливают мёдом.
Он скользнул вниз, к соску, растирая вокруг него тягучий нектар и заставляя меня дрожать. Медленно двигаясь по кругу, он задевал набухший сосок снова и снова. Удовольствие, граничащее с болью. Такого мне не приходилось ощущать прежде.
Когда я уже собиралась просить пощады, вместо холодного и твёрдого песта, моей груди коснулся горячий язык Селима. Я выгнулась ему навстречу, запуская пальцы в его жёсткие волосы, хватаясь так, будто боялась, что он оставит меня, нагую и беззащитную, одну в этой купальне. Исчезнет.
О ангел, выдохнул он, скользя рукой к моему пульсирующему клитору.
Я двинулась бёдрами ему навстречу, раскрывая ноги.
Губы Селима оставили мою грудь и спустились ниже, покрывая поцелуями дрожащий от желания живот, приближаясь к лобку. Я замерла, не веря, что он пойдёт на это.
Да, он накрыл губами клитор, и я содрогнулась, испытывая невиданное прежде волнение. Его язык начал двигаться, и я стонала и изгибалась ему в такт, не в силах оставаться на месте. Перед завязанным глазами вспыхивали и гасли звёзды. Но мне было мало. Я хотела большего.
Не так, взмолилась, отводя бёдра назад. Хочу тебя, выдохнула в отчаянии.
А я тебя, мой ангел, прошептал он в ответ. Горячий и твёрдый, он упёрся в требующий ласки вход.
Селим толкнулся вперёд, и внизу всё сладостно сжалось.
Да, простонала, обхватывая его ногами и стягивая с глаз повязку.
Наши взгляды встретились. В глазах Селима полыхала страсть.
Его поначалу медленные движения, плавящие моё тело, распаляющие его и превращающие в податливый пластилин, стали резче и глубже. Я цеплялась за его плечи руками, кусала их и стонала. Мой бесстыдный, полный страсти и желания голос отдавался от стен купальни. С каждым толчком, в моём теле нарастала лёгкость.
Селим вжал меня в подушки. Несколько глубоких и резких движениймоё тело свела сладкая судорога. Звёздное небо над нами дрогнуло и погасло.
Я потеряла сознание.
Темнота сменилась ярким светом, не дневным, а искусственным. Рядомчьи-то голоса, подо мнойхолодный кафельный пол.
Мне было страшно открывать глаза. Я сделала глубокий вдох и, щурясь, посмотрела вверх, на ряды электрических ламп. Осознание, что моё видение закончилось, оставило в душе пустоту и горечь. Я закрыла глаза, не желая смотреть на однотонные и скучные стены спа-центра, в который пришла с Жанкой.
Не притворяйся, подруга, сказала она. Я видела, что ты очнулась.
Едва сдерживая слёзы, я взглянула на её обеспокоенное лицо.
О, воскликнула она, и этот в себя пришёл. Хорошо ты его приложила. Что ж ты сигаешь в бассейн не глядя?
Я подскочила, чтобы посмотреть на «этого», и ахнула. На кафеле рядом со мной лежал падишах. Ну, или почти падишах Потому что вряд ли во дворце носили современные нейлоновые плавки. Я склонилась, всматриваясь в удивлённое лицо мужчины.
Точно ангел, сказал он, качая головой. Ты когда летела ко мне, у меня чуть сердце от радости остановилось.
Они даже разговаривали похоже.
Кто вы? спросила, надеясь услышать знакомое имя.
Селим, ответил он. На нашем языке это означает
Хранимый небесами, закончила за него.
Именно, подтвердил пострадавший от моего прыжка. У меня дома есть свежайшая пахлава, сказал он неожиданно. Недавно привёз из Турции. Я хочу угостить тебя, о прекрасный ангел.
Я замерла, понимая, что надо бы отказаться. Я больше не во дворце и это вовсе не падишах. Но от воспоминаний о страсти, которую я испытывала в видении, низ живота сладостно свело.
Может, права была Жанка, когда говорила, что не стоит бояться собственной тени? Хотя бы разок можно открыться жизни и позволить счастью случиться со мной. Безопасных отношений с мужчинами, к которым я не испытывала ничего, кроме уважения, у меня в жизни было предостаточно. А таких, когда от одной только мысли о человеке течёшь патокой, не было ни разу.
А пахлава точно свежая? спросила, поднимаясь с кафеля.
Совершенно точно, ответил Селим и вскоре доказал это.
Я прикусила пропитанную мёдом пахлаву. Губы Селима накрыли мои, отнимая у меня часть угощения, деля эту сладость на двоих и вновь пробуждая в моём теле огонь желания.
Эпилог
Каждый находит счастье по-своему.
Кто-то подкидывает трусы, кто-то любуется прессом, а я буквально свалилась своему на голову, вскружила её прямо в полёте и продолжаю кружить по сей день.
Дорогие друзья, помимо этого рассказа я планирую выпустить ещё несколько. Чтобы не пропустить их публикацию, вы можете подписаться на мою авторскую страницу (кнопка «Подписаться на новинки»).
И конечно же, если вам понравилась «Медовая сказка», не пожалейте для неё пять звёздочки.
Буду рада и дальше видеть вас среди своих читателей,
Ваша Мария Славина.