Ну, все совершенно ясно, гном был не один. Дракон просто так не отпустил бы его ходить и шпионить за мной; скорее всего, он сам и придумал проследить за тем, чем я буду с оборотнем заниматься наедине. И своего карманного ручного гнома сам запихал в трубу и спустил на веревке в дымоход чтоб подслушать, о чем мы с оборотнем говорим. И вытянул его сам, как только понял, что несдержанный ревнивый гном раскрыл их хитрый план.
А на вид такой приличный, воспитанный молодой человек! Аристократ!
Но этот аристократ в галстуке с бриллиантовой булавкой в данный момент изо всех сил шустро тянул своего гнома наверх, упершись ногой в лакированном ботинке в трубу.
Ну, зато дымоход Берни прочистили.
Мои догадки почти сразу были подтверждены грохотом на крыше, воплями рассерженной мамушки оборотня, которая пыталась кого-то прихлопнуть метлой. В романтическом закате мелькнули ослепительно - злотые драконьи крылья, прогрохотал по садовой дорожке гном, волочащийся за драконом на веревке, и пронеслась мамушка с метлой, прогоняющая этих двоих паршивцев.
- Черт знает что, - выругалась я совершенно неприлично. Впрочем, сегодня приличий было слишком мало.
Надо отметить, что волком Берни был очень красивым. Очень пушистым, с умными глазами. Огромным и породистым зверем был Берни, обзаведясь хвостом и когтями. Никогда бы не подумала, что оборотни такие привлекательные.
И такие несдержанные.
Стоило только Берни покинуть ванную, как зуд вернулся снова, и он, не поймав гнома, завалился на бок на пол и с остервенением подрал задней ногой ухо. Да так, что мех полетел в разные стороны.
Я только за голову схватилась.
- Миленький вы мой! - воскликнула я. - Да у вас, похоже, аллергия на собственную шерсть!
К этой вести оборотень отнесся на удивление спокойно. Может, уверовал в силу ромашковой ванны. А может, оттого, что сила оборота возвращала его к истокам. Ближе всего оборотни бывают к природе именно когда обращаются в животных.
Берни спешно обернулся в человека, чтобы сильнее не разодрать кожу волчьими когтями. Небрежно зачерпнув из ванной пригоршню воды, он протер шею, плеснул на голую грудь... а мне оставалось только зажмуриться изо всех сил, потому что вместе с шерстью на Берни штанов не выросло!
Передо мной стоял мужчина, и он - святые проклятья! - был голый! Высокий, широкоплечий, с мощной спиной и крепкими ногами, и абсолютно голый! На нем даже носков не было! Впечатляющее по своей откровенности знакомство! С самой, так сказать, выгодной стороны.
На ногах его осталась шерсть. Темная и кудрявая. Это так и должно быть!? Или что-то разладилось в обороте?! На ногах и еще кое-где. Чуть пониже живота, темные густые завитки вокруг. вокруг. Я даже взвизгнула, сообразив, что вижу оборотня Берни в чем мать родила. Таким, каким его отец сделал.
А оборотень, отрастив хвост, словно утратил всякую стыдливость. И когда хвост отвалился, стыдливость не вернулась. Берни без лишних слов подошел ко мне и крепко обнял. Поднял в воздух, прижимая к себе. Между мной и его естеством, отчего-то ставшим жестким и неудобным, слава магии, была надежная защита в виде фартука и моей парадной юбки. Иначе, думается мне, свадьба была б неминуема. Сию же минуту.
- Берни, - только и смогла выдохнуть я, глядя в лицо оборотню, - это как-то неприлично.
Рука - или лапа, - оборотня хищно цапнула меня за зад и Берни призывно засопел. Коварно и неуловимо приблизил он свое лицо и... доверчиво потерся носом о мой нос. Так трогательно и приятно. А потом осторожно-осторожно, неумело и неуклюже, поцеловал.
Вот этого я от него не ожидала. Застенчивый оборотень насмелился на весьма отважные действия?!
- Берни, - строго произнесла я, когда оборотень отстранился. - Негодник, хитрец! Да вы притворялись тихоней!
Оборотень довольно улыбнулся, все так же прижимая меня к себе. Никогда нельзя думать про оборотней, что они недотепы-простачки!
- И вам не капельки не стыдно! - подытожила я.
Он снова кивнул.
- Евангелина, - промолвил он, глядя на меня влюбленными глазами. - Выходите за меня? Вы такая хорошая. Вы такая заботливая и добрая. Вы такая красивая и умная. С вами мне никакая аллергия не страшна. Вы будете прекрасной женой. И хорошей матерью. У оборотней детей рождается сразу по нескольку штук. Представляете троих карапузов в этой ванне?
- А вы, - с улыбкой сказала я, - обещаете, что никакого гнома в обозримом пространстве около меня не будет?
Берни с жаром закивал.
- Я могу в том поклясться! - горячо ответил он.
Пахло от оборотня теперь ромашкой. Летним лугом и цветами. Но не лавандой и не горячим ветром. И целовался он совсем не так.
Как бы ни старалась я на него натянуть летнее волшебство, оно не налезало. Оборотень был милым, славным и хитроватым и очень сильно готовым качественно жениться сию минуту, но это был не тот юноша, что встретился мне на дороге. И его отвага, с которой он делал мне предложение, его дерзость, с которой он меня целовал - это был всего лишь плод Влюблярмуса.
Наверное, даже жаль, что его чувства не настоящие.
- Берни, - сказала я, поглаживая его по влажным волосам, - я обязательно подумаю как следует над вашим предложением. Обещаю!
Духа, чтоб отказать ему сейчас же, у меня не хватило. Он был такой славный и милый.
***
Вторым в моем списке значился дракон. И, боюсь, тут много кто удивится и спросит - а дракон чем плох?! Богатый - гном вожделел прибрать к рукам драгоценную Драконью гору больше, чем меня. Красивый - в этом нет никакого сомнения! Держу пари, его синие
глаза разбили не одно девичье сердце. Темпераментный - так матушка сказала.
Родовитый, как всякий аристократ, и почти как король.
Но больно уж ревнивый.
Я ни минуты не сомневалась, что дикую выходку с гномом придумал именно дракон. Подсмотреть и подслушать он хотел. Но в его красивом фраке и в лакированных ботинках лезть в трубу невозможно. Даже ядреный Влюблярмус не мог его заставить сделать это. Вот он и использовал гнома.
И если мы женимся, шпионить он за мной будет всегда, ревновать и устраивать проверки. И его гном будет в самые неподходящие моменты выныривать из всех дымоходов, и у модистки, где я примеряю нижнее белье, и в аптеке, где я буду покупать слабительный клистир! И рычать о ревности и о кровавых убийствах, распугивая продавцов и аптекарей!
А я не хочу, чтоб гном был в курсе того, какого цвета на мне панталоны и корсет.
Поэтому к Драконьей горе я ехала с одним намерением: совершенно определенно дракона
- и гнома тоже! - отшить. Твердо дать им понять, что такой опеки и такого чрезмерного внимания мне не надо!
Глава 7. Дракон и гном
Драконья гора - это вам не домик оборотня в плюще и розах. Это самый настоящий замок, вырубленный из скалы. Гномы, что его строили, знали толк в монументальных строениях. Замок был одновременно и очень величественным, и очень красивым, с резными башенками и флюгерами. Но даже великолепие строения не поколебало меня ни на миг; я твердо была настроена отказать ревнивому дракону тотчас же, как его увижу!
Чтоб забраться наверх, к дверям замка, мне пришлось бы карабкаться по скалам полдня, если б не тяжелая дубовая гномья повозка, переделанная из крепкой шахтерской тележки. У нее были огромные колеса, литые из отменного гномьего железа, и похожий на улей тарахтящий мотор. Видимо, ее дракон выставил тут нарочно для меня.
- Я к господину дракону! - смело заявила я, толкнув в бок дремлющую на облучке гномиху.
На вознице было надето яркое платье в цветочек и широкополая шляпа с огромным страусовым пером, из-под которой лились на мощную грудь рыжие кудрявые косы. Возница сладко всхрапнула, почмокав ярко накрашенными краснющими губами, и потерла заспанные глаза.
- Господин дракон давно ждет вас, пр-релестная Евангелина, - писклявым высоким голосом произнесла гномиха, кокетливо начесывая свою спутанную рыжую бороду и протягивая мне порядком завядший на жаре букет. - Садитесь, пожалуйста. Я вас мигом домчу!
Не чуя подвоха, я забралась в тележку, и гномиха лихо повернула рычаг. Повозка наша вздрогнула и, стуча колесами по рельсам, покатила наверх.
Если б повозка подкатила прямо к парадным дверям, створки которых были добрый шаг в толщину, я бы и не заподозрила ничего такого дурного. Но повозка, на мое удивление, обогнула подъем и нырнула в темную гномью галерею. Весьма сомнительно, чтоб дракон приказал принять меня с черного хода...
- Куда это мы?! - удивленно выкрикнула я, оглядываясь по сторонам. Тележка бодро набирала ход и неслась вперед, как тяжеленькое пушечное ядро. Остановить ее теперь не смог бы и слон.
- К господину дракону, конечно, - пропищала гномиха, удерживая волосатой лапищей шляпу. Ленты шляпы весело плескались на ветру, зеленые бархатные поля хлопали гномиху по щекам, как жаба лапами. - Просто парадные двери сейчас на ремонте. Старые створки, старые петли. того и гляди, рухнут.
Но я отчего-то гномихе не верила. Потому что не видела никаких лесов у дверей, и шума строительных работ не слышала. Да и дракон. не верю, что он не справился бы с ремонтом к моему приходу! Он вполне мог надавать пинков всем гномам, чтоб шевелились быстрее!
А это значит.
- Господин! Гном! - яростно прокричала я, растерзывая ни в чем не повинные цветы на мелкие кусочки. - Это вы! Что вы себе позволяете!!! Сию минуту верните меня туда, где взяли! Как вам не стыдно, обманщик! Куда вы меня везете?!
- Р-р-р! - ответил мне раскрытый гном, пылая страстью. Он прекратил удерживать шляпу, и ее сдуло ветром, потому что гном не повязал ленты под подбородком. Его рыжая борода встопорщилась, красный рот улыбался до ушей, на усах висели кусочки алой помады. - Пр-релестная Евангелина, это похищение! Ты не достанешься этому молодому р-р-распутнику, этому хлыщу тонконогому! Женимся сейчас же, в гномьей цер-р-ркви!
- Что?! - вскричала я. - Нет! Я не готова! Я не хочу!
- Чего там готовиться?! - проорал влюбленный гном, накручивая рычаг. - Вы пр-р-рекрасно выглядите, пр-р-релестная Евангелина! Цвет ваших ботинок мне очень нравится! И панталоны ничего! Женимся сейчас, а вечером отпразднуем! У меня есть пиво и тыквенный пирог!
И он достал из-под юбки порядком помятый пирог и баклажку с пивом.
- Господин гном! - рявкнула я. - Сию секунду прекратите меня похищать! Так на приличных девушках не женятся! Да я даже не знаю, как вас зовут!
- Женятся, женятся. Зови меня Ромео! - играя косматыми бровями, интимно проворчал гном. - Моя почтенная матушка решила, что я рожден под р-р-романтичным сочетанием звезд!
- Негодяй! - рычала я, колотя приставучего гнома по войлочной рыжей голове обрывками стеблей. - Не смей меня похищать!
- Пр-р-релестная Евангелина, - рычал гном утробно, - какой темпер-р-рамент! Пер-р-рвая бр-рачная ночь пройдет бур-рно!
- Ты рискуешь ее не пережить, подлый похититель! - вопила я. Но гнома моя ярость не пугала.
- У гномов, - радостно сообщил он, - бр-рачная ночь, считай, прошла даром, если новобр-р-рачные хорошенько не подрались и не оттаскали друг друга за космы! Так что люби меня, моя мегер-р-ра!
- Я бороду тебе подожгу! - яростно орала я. Гном плакал от счастья, утирая глаза бородой:
- Какая любовь! - вопил он, накручивая рычаг. - Какая стр-расть! Фур-рия! Гар-р-рпия! За что мне в одни руки столько счастья!? С утра схожу, пр-рихлопну дракона дубиной и куплю тебе сережки...
Гном уже стоил сладкие планы касательно нашего - нашего с ним! - ближайшего будущего, как вдруг за поворотом в свете фонаря, болтающегося на повозке, показался какой-то силуэт. Гном яростно попибипкал гудком, но высокая фигура в черном и с места не двинулась.
- Иду на тар-ран! - взревел гном, твердо решив пробиваться к счастью с боем. Он накрутил рычаг так, что шестеренки задымились, и мы со всего размаху врезались в того, кто стоял на путях.
Разумеется, это был дракон. Каким образом он нас выследил - одной магии известно, да только он при параде, в элегантном фраке и наглаженных брюках, и даже в белых перчатках был тут.
Тележка, тяжелая, как бочка с ядрами, врезалась в него, но он не отступил ни на шаг. Плечом он ее поддел и приподнял, так, что ее бешено вращающиеся колеса оказались в воздухе. И сколько б разъяренный гном не крутил ручку, тележка не двигалась ни на сантиметр.
- Евангелина, - нежно промурлыкал дракон, щуря синие глаза, словно это не он держал тяжелую, как черт знает что, тележку. - Добро пожаловать в мой гостеприимный дом! А ты, помело старое, - обращаясь к гному и ничуть не меняя интонации сладкого нежного голоса, - будешь наказан. Я обрею тебя налысо и закопчу, как окорок.
- Но попытаться-то я должен был, - резонно заметил гном. - Побороться за свое счастье!
- Господин дракон! Это недопустимо!
- Что именно?
- Все, что происходит, когда вы и ваш карманный гном оказываетесь рядом со мной! -гневно выкрикнула я. Дракон, все еще удерживая тележку на весу, лучезарно улыбнулся.
- Вы не находите, - вкрадчиво произнес он, все так же божественно улыбаясь, - что здесь не место для выяснения отношений и предъявления претензий? Давайте пройдем в дом. Мне просто совестно людям в глаза будет смотреть, если кто-то узнает, что я вас даже на порог не пустил. А ведь это не моя вина, что Ромео вас похитил и повез по самым темным галереям. Согласитесь, мое честное имя не должно пострадать из-за этого косматого остолопа. Я-то тут совсем не причем.
Трудно было возразить дракону, он все говорил верно. Пришлось послушаться его и принять его руку, которую он мне галантно подал. Второй рукой он все еще удерживал тележку, безумно вращающую колесами.
Как только я оказалась на земле, дракон сбросил тележку на рельсы, и она с визгом рванула вперед, высекая колесами искры. В один миг она скрылась в темноте галереи. Где-то далеко впереди раздался грохот, вопль, жирное чавканье разбившегося пирога и шипение пива.
- Разбился! - ахнула я, искренне пожалев своего самого пылкого ухажера.
- Он наказан, - напомнил дракон безжалостно. - Да не переживайте за него так. У него лоб тверже гранита. Пробьет в штольне окно наверх, только и всего. Позвольте представиться
- Роланд!
И дракон галантно припал к моей ручке, как кавалер на званом вечере.
Ни слова больше не говоря, дракон подхватил меня на руки и раскрыл роскошные золотые крылья. От них в подземелье словно стало светлее.
- Роланд, - строго произнесла я. - Я здесь затем, чтобы выразить вам свое глубочайшее возмущение и дать вам ответ на ваше сватовство немедленно! Вы просто невозможны, вы!..
- Ох, - сказал вдруг дракон, притворившись весьма озабоченным. - Крыса.
- Где?! - заверещала я, задирая ноги и подбирая юбки.
- Вон там, - кивнул дракон в темноту. - Так о чем вы хотели со мной поговорить?..
- Несите меня скорее отсюда! - верещала я, испугано всматриваясь в темноту.
- Как прикажете! - галантно ответил дракон и взмахнул крыльями.
Выбрались из подземелья мы быстро, и скоро Роланд опустился на большой балкон с балюстрадой. За прозрачными шторами был виден бальный зал с натертым до блеска паркетом. Причесанный и прилично одетый гном - не Ромео! - завидев нас, тотчас принялся играть на рояле. Правда, исполняемый им нежный вальс слегка смахивал на воинственный марш, но это были уже мелочи.
- Я не могу передать словами, - снова целуя мою ручку, произнес галантный дракон, - как я рад вашему визиту!
- Вы радуетесь совершенно напрасно! - как можно суровее произнесла я. - Немедленно поставьте меня на пол, у меня к вам серьезный разговор!
Роланд изобразил на своем лице живейший интерес, но на пол меня поставил.
- То, что произошло у Берни, недопустимо! - выпалила я.
- У какого Берни? - вежливо осведомился дракон.
- У оборотня Берни!
- Ах, так этот блохастый кобель уже Берни... - ревниво произнес дракон.
- Вот! Вот! Вот об этом я и говорю! - выпалила я. - Вы невозможно ревнивы!
Невозможно! А ведь я вам еще никто! Даже не невеста! А вы выдумали. это же надо было додуматься! Подглядывать!!!
- Это не я, - быстро ответил Роланд, сделав невинное лицо. - Это все он. Ромео. Это он полез в трубу, а я всего лишь попытался его остановить и растолковать ему, что это недопустимо - подсматривать и подслушивать. Да я пресек его подглядывания! Я же его и вытащил из трубы. И это такая ваша благодарность?
Врал дракон виртуозно. Ни один мускул не дрогнул на его искреннем красивом лице.
- Вы невозможны! - выкрикнула я. - Это безобразие! Это совершенно недопустимо!
- Да, разумеется! - вдруг горячо меня поддержал Роланд. - Я и высказать не могу, насколько это вопиюще и ужасно!
- Что!?.. - сбитая с толку его словами, осеклась я.
- Это катастрофа! - трагично выдохнул Роланд, поднося к моему лицу зеркало, которое ему расторопно всучил один из гномов. - Это просто трагедия! Но вы потеряли сережку.