А вынет! отчеканила железная бабка. Неинтересный вы мужчина, Анатолий Михайлович. Я ведь тоже много таких, как вы, видела, и вашу породу знаю. Кстати, и комбинат у меня тогда отжали тоже из-за такого же, как вырационально мыслящего. Вот всем вы хорошии говорите умно, и действуете правильно, и деретесь здорово, я бы очень хорошо подумаластоит ли с вами в драку лезть. Нокак на духу признаюсьменя всегда на смех пробивало, когда видела, как вас, таких послушных, с ложечки дерьмом кормят.
Ага, ага. Зато мы остаемся и делаем дело, а выуходите свои белые одежды донашивать да собой, любимым, восхищаться. Ну и чем же вы нас лучше?
Я не знаю, чем, и не увереналучше ли, медленно проговорила Сергеевна. Понимаю только, что я дерьма не ем, и поэтому во мне его меньше.
Она провела ладонями по лицу, одним глотком осушила стакан и толкнула его по столу к банкиру.
Спасибо за виски, Анатолий Михайлович. Может, хватит уже, а? Давайте я в очередной раз уйду, а вы в очередной раз останетесь. Что там с нашими договорами?
С договорами все хорошо, принял предложение волчара. Я вам все уже сказалэтот раунд ваш. Команду я дал, с минуты на минуту вы четверо получите на мейл сообщение о расторжении контракта. Оригиналы придут по почте на вашу богадельню через пару дней. Но не обольщайтесьраундэто еще не вся партия. Принципы у меня, может, и гибкие, но вот памятьдолгая. Игра еще не закончена, правда не факт, что она будет длинной.
И он демонстративно отвернулся от нас, просматривая что-то в интерфейсе. В наступившей тишине у меня блымкнула почта, сообщая о поступлении нового письма. Письмо, естественно, было от администрации «Второй молодости». Через минуту такие сообщения получили все четверо.
Нажмите в письме согласие с расторжением договора. Ну что ж, поздравляю, вы теперь вольные люди, директор так и не оторвался от интерфейса. Посмотрим, что там у нас. Кредиты не брались, услугами социального магазина пользовались все, кто бы сомневался, долгов нет, снаряжение О! Прошу сдать выданное из кланхрана снаряжение.
Я сделал шаг вперед и молча положил на стол свою розовую панамку. Анатолий Михайлович посмотрел на нее почему-то с отвращением.
Камни.
На столе появилась кучка из пяти камней.
Ну, пожалуй, что и все. Можете быть свободны.
Мы двинулись к двери, и в спину нам раздалось:
Да, чуть не забыл. Рекомендую поторопиться. Поскольку вы четверо теперь абсолютно посторонние люди, в течение часа вам нужно покинуть территорию «Второй молодости». Иначе ваше пребывание здесь будет расценено как незаконное проникновение в социальную локацию. А этовесьма серьезное нарушение. В зависимости от тяжести содеянного, предусмотрено несколько видов наказания, от социальных работ до стирания персонажей. Указ герцога об ужесточении наказания по этой статье оглашен и обнародован семь минут назад, все в рамках общеигровых норм. Это раз. Высшей судебной инстанцией в нашем герцогстве являюсь я. Это два. А триновых персонажей без визы «Бигбанка» вы завести не сможете. Есть такой пункт в общем договоре, какой там у него номер, Светлана Сергеевна?
Восемь-два-четырнадцать, механически ответила стерва, которая сейчас явно лихорадочно прокручивала в голове варианты.
Эх, Светлана Сергеевна, Светлана Сергеевна, вам бы другой характерцены бы вам не было! директор просто истекал хорошим настроением.
Мы же не успеем с Митькой! опробовал себя в роли Капитана Очевидность Товарищ капитан.
Ничем не могу помочь, закон есть закон, банкир развел руками. Да, на магазин время можете не тратить. Он обслуживает исключительно работников локации. Нет, посторонним ничего не продает. Да, и свитки телепортации тоже. Как видите, я играю честно. Вы так и будете здесь стоять? Мне работать надо.
За дверь Сергеевна выскочила первой и сразу взяла за грудки Рукожопа, о котором за напряженностью диалога все забыли:
Андрей!
Залетчик сразу замотал головой:
Мне тоже ничего не продадут, я же больше не прикомандированный, у меня срок вышел.
Из-за не успевшей закрыться двери послышалось:
Именно так.
Черт! королева бросила пацана и горохом ссыпалась по лестнице. Мы втроем последовали за ней.
Оказавшись на улице, мы завертели головами, но наша атаманша, бросив: «Сюда!», уже встала на курс.
Ты уверена? засомневался Митрич.
Дебилы, вы что, до сих пор карту не раскрывали?
А чо ты сразу обзываешься, кто же знал?
Но Сергеевна опять заморозилась, и ответом его не удостоила.
Я поднял головуу окна стоял Анатолий Михайлович и, улыбаясь, наблюдал за нами.
***
Через пятнадцать минут я в очередной раз сидел на дороге, восстанавливая выносливость, и в очередной же раз взывал к разуму.
Слушайте, ну это уже просто смешно! Ну вот объясните мнезачем пропадать всем, если можно откупиться одним человеком?
Заткнись и не трать энергию! грубил в ответ Митрич.
Да пошел ты! Не, ну правда, ну что вы как дети? Вы меня что, в плену у фашистов бросаете? Ну найдут меня, ну выключатчто я, помру без этой игрушки? Семьдесят три года жил и ничего, не похудел даже. Ну глупо же просто. Будете мне по вечерам сказки рассказывать о своем житье-бытье.
Закрой рот! Русские своих не бросают!
Сам заткнись, брат-два доморощенный. Свет, ну хоть ты им объяснидаже если вы втроем выйдете до срока, все равно мы его этим умоем!
Мить, прекрати, отозвалась Светлана. Сто раз уже говорили. Ему именно это и надочтобы мы тебя бросили. Рациональное, мать его, поведение.
«Бросили»проворчал я, внутренне признавая ее правоту. Вы меня еще и не поднимали.
Дайте я его пну? мрачно потребовала гражданка Динкилякер.
А это идея! заорал Митрич. Не, не пинай! Давай его поднимем! Не, правда, давайте его вдвоем потащим, пока он восстанавливается. Минут пять пронесем, а больше и не надо. Блин, ну что вы тупите, на НВП что ли переноску раненых не изучали? Семеновна, иди сюда! Санитаркой будешь. Руки крест-накрест!
Отработала я свое санитаркой, ворчала Семеновна, но послушно следовала командам.
Вскоре я, как падишах, восседал на скрещенных руках, а с боков ко мне нежно прильнули отдувающиеся немка с военным. Хоть сейчас на плакат с пропагандой бисексуализма, тьфу!
Ну что, восстанавливается? интересовался пыхтящий Митрич.
Все, опускай, я зеленый уже.
И мы скорым шагом двинулись дальше.
Сергеевна, как мы там по таймеру? Сильно выбиваемся? поинтересовался неугомонный Митрич. Угодив на импровизированный марш-бросок, он почувствовал себя в родной стихии и всех доставал.
А уже все, ребята, криво и жалобно улыбнулась Света. Уже приехали. Я подсчиталане успеваем. Даже если Митю сейчас бросим, нас все равно в полукилометре от границы примут.
И тут я в первый раз увидел плачущую Снежную Королеву.
Это все я всхлипывала она. Из-за меня это все. Прав он, во всем праввсю жизнь я людей подставляю! Самых лучших, тех, кто мне поверил! И все из-за гонора своего проклятого. Я как чума заразная, как болезнь! Ну вот зачем я на обострение пошла, ради чего? Похвастаться «дыркой» вскрытой сучке захотелось, вообразила из себя
И она тихонько завыла, но тут же осеклась, перестала всхлипывать и часто заморгала, загоняя слезы обратно.
Это все омоложение это проклятое, тихо сказала она. Купилась, вообразила себе невесть что, крылья расправила. А вот и кончилось все. Быстро.
Мы молчали, не зная, что делать. Лишь Семеновна приобняла подругу и гладила ее по голове, как маленькую девочку.
А ну разговорчики в строю! заорал вдруг Митрич. Чо стоим, воины?! Вперед, шагом марш, команды «разойдись» не было! Вперед, вперед, вон Митя уже зеленый!
Зачем? по-прежнему тихо спросила Света.
Инструктаж будет на ходу!
Пожав плечами, я двинулся вперед, за мнойвсе остальные.
Митрич, помолчав минутку, наконец заговорил:
Я, конечно, так красиво, как Светка, излагать не могу, но вот что я вам скажу: если меня чему армия и научила, так это тому, что сдаваться нельзя. Вообще. Никогда. Если ты сел и крылья сложилты двухсотый. Без вариантов. А будешь барахтатьсяможет, и вывезет кривая.
Ну какой смысл идти, Сережа? упиралась плакса. Ну примут нас не здесь, а в километре от границыв чем разница?
Кстати, влезла в разговор Семеновна, а почему за нами не следит? Я думала, с нами пару стражников отправят, чтобы повязать, как время выйдет.
А смысл, Нина? устало ответила Сергеевна. Выход из локации через ущелье, там пост, его не обойдешь. Они нас, опоздавших, и возьмут под белы рученьки.
В чем смысл, говоришь? вернулся к теме тугодум Митрич. Ну смотри: жизнь есть жизнь, конечно, и с чудесами в ней не густо, сами знаете, не дети. Но если полная жопа накрыла и шансов нетможно сдаться, а можно дергаться. Вот если сдатьсято накроет сто процентов, без вариантов. А если дергаться, то хоть какой-нибудь один сраный процент, да появляется. И иногда он срабатывает, это все армейские знают. Раз в год и палка стреляет. Поэтому ты права, а не он. По жизни прававсегда до конца идти надо, я это еще лейтехой зеленым понял, когда меня на стройбат к судимым кинули. Я поэтому с тобой и иду, а не за твои красивые глазки. Зареванные.
В кои-то веки наш Сапог что-то умное сказал, встряла немка. Все правда, Светка. Почему врачи на операции пациентов не бросают никогда, даже если все уже давно ясно? Именно поэтомувсяко может случиться. Чего только в жизни не бывает. Поверь, я в своей больничке таких чудес насмотрелась
Сергеевна наконец улыбнулась:
Ага, прискачет Красная армия, и спасет мальчиша-кибальчиша. Вы как дети прямо, такие большие, а в сказки верите. Ладно, пошли, что стоять, раз уж решили дергаться.
Мы шли, минуты текли, но ничего не происходило. Начал накрапывать мелкий дождик, и на душе становилось все тоскливее. Минутное воодушевление прошло и досада на то, как ловко и унизительно быстро отыгрался банкир, вновь разъедала душу. Мы месили грязь в тягостном молчании, даже Митрич замолк, нахохлился и скрючилсяпочти как в жизни.
Стойте! велел я, и уселся прямо в лужу. Передохнем, я сейчас красный буду.
Отдыхали тоже в молчании. Вдруг Митрич вскинул голову и гаркнул:
Скачет!
Красная армия? ехидно поинтересовалась Семеновна.
Да нет, лошадь скачет! Не слышите что ли?
Мы замерли, вскоре я действительно услышал далекий стук копыт.
Ну и что? поинтересовался я. За нами, небось, и скачут. Стражу послали нарушителей задержать, на случай, если мы до границы не пойдем.
Там не только лошадь, возразил Митрич. Ладно, что гадать, сейчас увидим.
Через пару минут из-за поворота выскочил здоровенный ошалелый конь, впряженный в телегу. На телеге, балансируя на согнутых ногах, стоял Рукожоп и нещадно хлестал лошадь вожжами. Эпическая картина «Махновец», ему только пулемета сзади не хватало. Поравнявшись с нами, он дернул вожжи, едва не порвав коню губы, и, лыбясь как начищенный пятак, поинтересовался:
Подвезти?
На сей раз зарыдали обе бабки.
***
Когда мы уже тряслись в безрессорной телеге, как в миксере, Митрич подполз ближе к вознице и проорал:
Ты где скотину взял? Для тебя ж магазин как для насна лопате!
А я у лесорубов купил! орал в ответ залетчик. Сивка их личный, они с ним что хотят, то и делают, а про директора я им ничего не сказал. К тому же я все равно собирался себе маунта брать, пеший рыцарьэто как комп без сети.
Ага, а рыцарь на телегесамое то! Ну и зачем ты в этот блудняк вписался? продолжал допытываться Митрич. Он ведь тебе этого не забудет.
Да пошел он! легкомысленно отмахнулся Андрей. Он мудак, а с вами прикольно. Не люблю директоров, не складываются у меня с ними отношения.
Ты хоть школу-то закончил, воин? заржал военный.
Это игра «18-плюс», важно ответил наш охранник.
Небо еще больше потемнело, дождь превратился в ливень, а впереди страшно грохнула молнияна полнеба. Но наш тарантас летел вперед, поднявшийся ветер бросал в лицо тяжелые капли и свистел в ушах. Андрюшка хлестал вожжами, а Митрич вдруг заголосил:
Неба утреннего стяг! В жизни важен каждый шаг!
Слышишь, веют над страною ветры яростных атак, вплела свой голос Семеновна.
И вновь продолжается бой!!! заорали мы уже вчетвером что есть силы.
И сердцу тревожно в груди!!! И ЛЕНИН ТА-А-А-КОЙ МОЛОДОЙ И ЮНЫЙ ОКТЯБРЬ ВПЕРЕДИ!!!!!!!!!
Мы орали эту забытую песню из нашего полузабытого детства, орали так, что перекрикивали раскаты грома. Как оказалось, все эти годы она где-то отлеживалась у каждого из нас, на какой-то дальней полочке в голове. Мы даже все слова помнили, хоть и не слышали ее больше полувека. И дело было не в Ленине, не в Октябре, и уж тем более не в коммунизме. Просто
Просто это была правильная песня. Ее было хорошо орать.
И только Андрюшка не пел, а ржал.
***
Границу мы пересекли с запасом в семь минут.
Прода 2
Митрич назвал нас гастарбайтерами. Я возразил, что ничего подобногони про какой «арбайтен», к сожалению, и речи нет. По итогам дебатов была сделана попытка привлечь в качестве арбитра носительницу языка, девицу Динкилякер. Но Семеновна молча замахнулась на нас вещмешком, и мы догадливо отстали.
Скучно.
Вот уже второй час мы втроем сидели на бортике фонтана, расположенного чуть поодаль от входа в Бюро трудоустройства славного города Аль-Матрац, столицы крошечного эмирата, граничащего с неласковым герцогством Бигбанка.
Добрались мы сюда вчера вечером. Выбравшись за границы социальной локации «Вторая молодость», мы, конечно, и не подумали оставаться в герцогстве Анатолия Михайловича, в центре которого и находилась «песочница». На наше счастье, до границы с Аль-Матрацом было не далеко, и уже вечером с Бигбанком нас ничего больше не связывалов том числе и территориально. Дорога прошла без происшествий, если не считать сагрившейся на нас стаи волков. Но Сивка, дай ему бог его лошадиного здоровья, ускорился и вынес, серые вскоре отстали, немного повыв с досады вслед удаляющемуся ужину.
В Аль-Матрац мы въехали уже по темноте, и только и успели, что заселиться в дрянную, но дешевую гостиницу. Митрич, конечно, предложил сэкономить деньги и оставить персонажей на ночь прямо в телеге, но Андрюшка лишь покрутил пальцем у виска, и напомнил, что в местном УК бродяжничество (то есть отсутствие жилья) решительно не одобряется. Нет, конечно, если Митрич жаждет утром обнаружить свое брошенное тело в местной кутузке
Митрич лишь буркнул: «Не жаждет» и велел вести его в местный «Хилтон». Хилтона не нашли, но трактир «Три ягненка и шайтан» оказался буквально за углом. Там и определились на постой: мы в номерах, а Сивкав конюшне. В общем, на жилье потратились, города не увидели, и поэтому сейчас я с большим любопытством озирался вокруг.
Аль-Матрац, как несложно догадаться по названию, был выстроен в стилистике арабской «1000 и одной ночи». Первый увиденный нами в игре город вовсе не подавлял своим величием, напротивон был очень маленький, очень зеленый и очень уютный. Тесные улочки, невысокие здания из белого мрамора в мавританскомвспомнил я словостиле, маленькие площади на каждом перекрестке и фонтаны на каждом углу. На этом, впрочем, ориентальность его и заканчивалась, потому как население города, похоже, плевать хотело на единство стиля. По крайней мере, халатов и бурнусов почти никто не носил, чалмы и тюбетейки тоже не доминировали. По совести сказать, народишко здесь одевался кто во что горазд. Игроки побогаче руководствовались исключительно собственным вкусом, поэтому ситуации из цикла «встретились как-то викинг, самурай и индеец» были здесь нормой. А голытьба вроде нас напяливала на себя все подряд, лишь бы плюсы давало. Вонмимо боец бежит, второй раз за утро его вижу: в деревянных кломпах без задников, запорожских шароварах, растянутом вязаном свитере с высоким горлом и залоснившемся черном котелке, как у доктора Ватсона. И ничего, не парится, собой доволен.
Народу на улицах, кстати, было совсем немного, лишь у дверей Бюро трудоустройства тусовалась, болтая, небольшая кучка нубов (я наконец-то выяснил значение этого слова) в чистенькой еще стартовой одежде. Остальные жители города изредка проходили мимо, не обращая ни на нас, ни друг на друга ни малейшего внимания. Но, впрочем, не всевот шествующий куда-то стражник вдруг сбился с курса, и, как вставшая на след собака, двинулся к нам.