Во-вторых: я пересмотрел свои черновые заметы и могу уже с уверенностью сказать, что книгу о Московии составить могу. Меня, однако, смущает, что Вы ставите условием издание исключительно моим же иждивением. Даже и не предполагаю, что Вы тем самым желаете нанести мне какую-либо обиду. Вы лишь только стремитесь, как это обыкновенно бывает в делах, per fas et nefas уменьшить расходы, даже, возможно, ценою сокращения доходов. Ибо значительные доходы в вашей сфере порождаются читательским спросом, весьма переменчивым, и всегда являются чем-то вроде журавля в небе, коему всякий предпочтёт осязаемую синицу или, скажем, чижика, столь любимого нашими мишками как лакомство. Ad notam: выражение "чижика съесть" весьма употребительно в Московии в значении "изо всех благ избрать менее полезное, но более приятное". Мне помнится, что Вы в каком-то разговоре употребили сию поговорку в ином смысле; впрочем, скорее всего, мне изменяет память, коей, как всякой самке, постылы старики, и она из верной служанки превращается в ветреную Гебу. Так что ежели мне то помстилосьпростите великодушно; но всё же указываю, чтобы исправить не совершённую, но возможную ошибку. Что до дела: войдя сполна в положение Ваше, я, после долгих колебаний, всё же решился на полную оплату печати своего труда. Я разумею, конечно же, именно печать, то есть само тиснение, мелкие же расходы по приобретению бумаги и картона, работе с рукописью, транспортные расходы и хлопоты по распространению с лёгким сердцем оставляю на Ваше усмотрение.
В-третьих, об испрашиваемом Вами кредите. Как я уже сообщал по сему вопросу, отойдя от дел, я совершенно прекратил ссужать деньги под какие бы то ни было условия, даже самые выгодные. Делай вполне или не делай вовсе, aut Сaesаr, aut nihil! вот мой девиз. Однако, рассудя по совести, я решился единократно нарушить сие непременное правило ради Вас и Вашего прекрасного издательствапод одиннадцать процентов годовых, в залог же приму домик на Концессионной, где у Вас ныне приёмная. Вы, верно, подумаете, что домик много превосходит по ценности испрашиваемую Вами сумму. Однако же Вы его не продаёте, а отдаёте в залог, то есть намереваетесь оставить его за собой. Тогда в случае доброго исхода дел Вы ничего и не потеряете. Но даже в случае дурных обстоятельств он отойдёт не чужим, равнодушным существам, которые способны открыть в нём склад или ателье, а Вашему другу и единочаятелю, который никогда не распорядится этим дорогим для Вас местом, не посоветовавшись предварительно с Вами. В случае невозврата кредитакаковой, ежели и случится, вовсе не повлияет на нашу дружбу, ибо наши души соединены более прочными скрепами, нежели златоя, всего вероятнее, отдам это место под клуб "Общества ревнителей исконной русской словесности". Поскольку сие Общество, а я не сомневаюсь в этом! весьма скоро станет для Вас вторым родным домом, то Вы, в сущности, ни при каком исходе дела не теряете ничего подлинно существенного.
В-четвёртых, наконец, о нашем злосчастном деле. Здесь мы наблюдаем подвижки самые благоприятные. Иные обошлись мне в известную сумму; однако же в таких вопросах я не смотрю за расходами, ибо речь идёт об Истине и Чести.
Прежде всего, не могу не воздать должное Вашей предусмотрительности. Ваше решение выкупить тираж, но не отзывать его, при всей внешней невыгодности, оказалось совершенно верным! Глобус и его юристы строили всё дело на том, что тираж отозван, в чём можно усмотреть нарушение договора. Далее они собиралась развивать дело в сторону того, что таковой произвол со стороны издателя имеет некий видистский, противуфилифёночный смысл. Судебной перспективы сей ход, разумеется, никакой не имеетно это был бы повод заявить о сём на суде публично и тем самым привлечь внимание общества, в том числе и тех его членов, коим сей предмет интересен. Однако для сего нужно было довести дело до заседания. Но все судебные экспертизы показали, что книга была скуплена по розничной цене. Привлечены были и эмпаты, которые подтвердили совершенную правду сих слов. Вопрос же о покупателях, хотя для Глобуса он должен быть вполне очевиден, не мог быть задан по условиям полицейской экспертизы. Таким образом, интрига по этой линии совершенно пресечена! Нет слов, чтобы достаточно выразить моё ликование по этому поводу.
Далее вот что. Как то мне сообщили верные информаторыа таковые у меня имеются в весьма различных сферах, и не припоминаю случая, чтобы я о том пожалел! г-жа Флокс вовсе не нанимала адвоката Глобуса, если под наймом понимать выплату вознаграждения. Нет! Она сумела увлечь его перспективой судебного дела, напирая на то, что я высказал Вам претензии, а значит, дело в любом случае будет. Расчёт был на то, что Вас атакуют с двух сторон, через тоВы будете сломлены, и заплатите требуемое. Свою долю Флокс уступила Глобусу, равно как и посулила ему лестно освещение и рекламу его личности и деловых качеств во всех своих выступлениях и интервью. И что самое поразительное: Глобус, давно уже не берущийся ни за какие дела ad gloriam и всему предпочитающий звонкую монету, поддался на эти смехотворные посулы! Воистину, филифёнки умеют ущекотать худшие свойства души самца, в том числе его жалкое, ничтожное тщеславие!
Не буду так же лишний раз сокрушаться о низости подобных расчётов. Важен лишь факт, что она о моих претензиях знала. Это, в свою очередь, яснейшим образом указует на неверность и даже измену кого-то из ближайших Ваших сотрудников, сообщивших этой скобейде сии безценные для неё сведения. Не довольно знаю ваших сотрудников, но в делах с филифёнками никому доверять нельзя. Мнеможно, ибо в моём случае тому порукой горький жизненный опыт. То же, впрочем, по праву скажу и о многом другом. Так что держитесь меняи не пропадёте.
Но с новыми силами к делу! Я довёлчерез верных существдо сведения г-на Глобуса, что никакого дела с моей стороны не будет. Как мне доложили, он ответствовал в том духе, что это всё его, дескать, вовсе не безпокоит. Но, мню, это лишь игра, и на самом деле он весьма озадачен. От тех же верных существ я знаю, что он давеча ловко избежал рандеву с г-жой Флокс, хотя та была весьма настойчива. Вернее всего, он намерен затянуть действия ad Kalendas Graecas, а впоследствии вовсе отказаться от дела, ссылаясь на вышедшие сроки.
Возможны также попытки со стороны г-жи Флокс привлечь к себе внимание прессы. Это всё предоставьте мне; подобные вещи требуют деликатности и в то же время некоторого, так сказать, усилия и даже напора. К чему Вам мараться о грязь житейскую?
Многое, многое ещё хочется сказать Вам, но, мню, гораздо большее наслажденье доставит нам общение глаза в глаза. Завтра, в 3 часа, в памятном Вам ресторане "Клевещер и Кровящур", я заказал чудный столик у окна. Ваш любимый лежак Вас уже ждёт.
Искреннейше примите и проч.,
породный боярин Платон Ефремович Голохвастов-Нащокин урождённый Ондатр.
Дано в г. Дебет, ул. Кризисменеджментовская, 10.
Борис РетриверРубену Залупаеву. Не отправлено.
Дорогой Рубен.
Даже не знаю, как начать это письмо. В прошлом я у тебя попросил совета, ты мне его дал. Я тебя не виню. Хотя слова "вы ничего не теряете" сейчас звучат какой-то насмешкой. Как и мои рассуждения про дерьмо. Я по уши в дерьме, Рубен, и мне это, вопреки основе, совсем не нравится.
Как ты знаешь, Зусь-Худодотовна устроила мне встречу с Голохвастовым. Извини, не могу уже величать его по полному титулу. Он у меня в печёнках сидит.
Встреча была в ресторане "Клевещер и Кровящур". Старикан оказался типичным ондатромзнаешь, ну такой, с седыми усами, мохнатым рылом и глазками-бусинками. Маленький, мне до пояса. Говорливый. Сначала был грозен, хмурился и всячески выказывал нерасположение. Прости, Рубен, его ужасный язык ко мне липнет, регулярно ловлю себя на этих кошмарных оборотах В общем, сначала разыгрывал неудовольствие, потом как бы подобрел. Когда подали чай, мы были уже друзьями и вовсю планировали меры против Флокс.
Теперь мы друзья. Такие, что хочется на луну выть.
Началось это всё в том же ресторане. Когда пришло время расплачиваться, он великодушно предложил счёт пополамдескать, не будем считаться и одалживаться. Моя половина оказалась дороговата. Когда я присмотрелся к чеку, увидел, что ондатр взял бутылку очень дорогого вина. Но я был не в том положении, чтобы спорить по таким пустякам. Тем более, он миллионер, и подозревать его в мелкой экономии было бы странно.
Вот с этих самых пор я всё время оказываюсь не в том положении.
Например, у Голохвастова есть "Общество ревнителей исконной русской словесности". Это такой же клуб, что и с его медведями, только медведи пошли успешно, а словесностьнет. Он долго сокрушался, что в Обществе мало членов, что оно собирается неохотно, не работает и т. п. Я хотел сделать ему приятное и предложил в Общество вступить. Он обрадовался, всячески меня благодарил, намекал, что выдвинет меня сопредседателем. Мне это всё, сам понимаешь, нужно как пятая нога. Но почему бы не сделать любезность? Однако на следующей встрече выяснилось, что мою кандидатуру нужно ещё "проголосовать на собрании Общества", и что Голохвастов, оказывается, должен, по его выражению, "хлопотать", чтобы меня туда пропустили! Я тут же отказался от членства, но настырный ондатр предпочёл понять это так, что я очень хочу в это самое общество и крайне огорчён отказом. Он прямо-таки взвился орлом и заявил, что теперь это для него "вопрос чести" и что он сделает всё, чтобы я "прошёл" (тоже его слово). В результате я лежал у столика, чувствуя себя одновременно облагодетельствованным и обосранным.
И вот сегодня ко мне приходит письмо, в котором мне, между прочим, сообщают, что в это Обществе, оказывается, есть вступительный и членские взносы! Причём немаленькие! Для начала с меня хотят штуку золотом. И ещё что-то каждый год, сколькопока не знаю. Но уверен, что меня это не порадует.
Главное, винить некого, я же сам попросился. Из любезности, да. Но ощущение такое, будто меня подудолили. Как последний электорат.
Или вот. Мы разговаривали про издательские дела, я и подумалможет, старикан даст кредит? Ну такой небольшой, дружеский. Беспроцентный или под маленький процент. Нам бы сейчас он очень не помешал. Ну попросил и попросил. Голохвастов напустил на себя важный вид и сказал, что нужно подумать. И вот сегодня он меня известил, что надумал. Надумал дать под одиннадцать процентов. Под одиннадцать! Это на два процента меньше, чем краткосрочный в коммерческом банке. А в залог захотел наш дом на Концессионной. Можешь себе представить такое?! Я, конечно, откажусь, вот только не знаю как. Вроде ведь сам просил.
Это ещё не всё. Старик при встречах несколько раз намекал, что хочет издать свою книжку о Московии, которую, дескать, долго готовил и т. п. Я уже был настороже и твёрдо заявил, что могу это сделать только за его счёт. Он надулся, но я не уступал. И где-то в разговоре, может быть, не помню точно, сказал, что не готов его печатать за свой счёт. Он меня прихватил за язык на слове "печатать". Сегодня он мне сообщил, что готов отпечатать книжку за свои, то есть именно оплатить работу типографии, а всё остальное "с лёгким сердцем оставляет на моё усмотрение"! Ну то есть он меня снова намерен подудолить, издав свою писанину за мои же деньги. Которых у меня не так много.
При этом он не жулик, не жох, жуликов и жохов я видел. Он реальный миллионер. Он за всё может заплатить сам, и даже два раза. И он не скупой, не скряга. Просто внутри него машинка, которая работает в одну сторону. Я что-то подобное раньше замечал за Худодотовной, но она откровенно жадная и к тому же глупа как сойка. (Не могу понять, кстати, как она при своём птичьем уме добилась такого положения. Впрочем, ничего удивительного: она-то его добивалась, а я, например, нет. Мне бы книжечки издавать.)
Самое же неприятное, что старикан и в самом деле меня полюбилну, в каком-то смысле. То есть ему явно нравится со мной разговаривать, он меня внимательно слушает, что-то себе на ус мотает и всё такое. Сначала мне это льстило, но теперь я понимаю, как это называется. Я его развлекаю, вот что. Развлекаю. Да ещё и за бесплатно.
Он крадёт моё время. Просто извещает менядескать, я обедаю там-то, к такому-то часу. Он ни разу не поинтересовался моими планами. Не со зла: ему просто это в голову не пришло. Ему в голову приходит только то, что ему выгодно и удобно. Мне бы такое устройство головы, я бы горя не знал.
При этом трюк с дорогой бутылкой он в разных вариантах проделывает регулярно. Ну то есть уже не с бутылкой, но я всё время хоть сколько-нибудь, а переплачиваю.
Да, по делу Флокс. Я до сих пор думал, что всё-таки одна конкретная польза от ондатра есть: Глобус мне больше не пишет. Старик, естественно, приписывает этот успех себе и отчасти мне. Но я вчера встречался с одним старым знакомым. Он был у меня директором по продажам, пока не ушёл в большой бизнес. Так вот, он мне рассказал, что у Глобуса это была такая тактика. Он принимал любых клиентов, у которых дела связаны с вопросами репутации, деловой и личной корректности, всяких оскорблений и клеветы, и прочих таких материй, в которых законодательство запутанное, а публичное разбирательство вредит обеим сторонам. Не брался за дело сразу, говорил "я подумаю", а сам начинал бомбардировку противоположной стороны угрожающими письмами. Вся штука в том, что на такие письма не ставилась печать конторы, так что формально это частная переписка. Ну а в частной переписке он может писать что угодно, даже называть неклиентов клиентами, угрожать обнародованием информации, которой не владел, и вообще. Это всё ненаказуемо. Хотя конверт фирменный, письмо отправлялось на фирменном бланке и так далее. В большинстве случаев существа, напуганные именем Глобуса и его репутацией, соглашаются на досудебные сделки, чего он и добивается. Тогда он уже официально признавал клиента клиентом, проворачивал дело и выдаивал из жертвы столько, сколько, по его мнению, можно взять без скандала. Большую часть денег он присваивал себе, делясь с клиентом по минимуму. У него это дело было поставлено чуть ли не на поток. Сейчас, правда, все уже знают об этом трюке и проверяют, есть ли печать. Но Глобус уже свои сливки снял. А завтра он придумает ещё какую-нибудь пакость.
Я проверил свою переписку с Глобусом. Никаких печатей, конечно: он мне писал как частное лицо частному лицу. Просто всё выглядело солидно, я бы и не подумал о таком дешёвом приёме. Хотя дешёвый-то он дешёвый, а я же повёлся. Но ведь старый ондатр знал? Или не знал, он вроде бы отошёл от дел? Но навести справки для него как когтем щёлкнуть? Или он всё-таки что-то делает? В общем, опять ощущение каких-то непоняток.
Это ещё не всё. Голохвастов вместе с Лотерейчик подбивают меня издать брошюрку про Пипищенко. Брошюрка анонимная, так что отвечать в случае чего буду я. Там не то что клевета или непроверяемые какие-то вещи. Всё из газет. Но что-то мне подсказывает, что после такой публикации у меня останется ровно половина друзей. А на следующий год та же Худодотовна беспомощно трепыхнёт крылышками и сообщит мне, что продлить лицензию не получилось, такая вот беда. Проблема в том, что если я не возьмусь за это дело, старая сойка меня всё равно пошлёт с лицензией, как неблагодарного пса, который ничем не заплатил ей за её хлопоты. Причём она так действительно думает, вот что самое противное. Вот эта дура, которая не видит дальше собственного клюва, но вот его-то она видит отлично. И что под нимтоже. А я, получается, не вижу.
Я перечитал это письмо и хочу его выбросить. Какие-то пошленькие рефлексии домашнего щенка. Мне скоро пятьдесят, Рубен, я устроенное в жизни существо, у меня свой бизнес хотя какой это бизнес, слёзы одни, но всё-таки. Есть какая-то уважуха и что-то за душой, что я сделал. И вот сейчас я на нерваках пишу вот эту лабуду. И даже не знаю, о чём спросить.
Скоро три, меня в "К&К" ждёт Голохвастов. Пойду. Куда денусь.
Б.Р.
Борису Львовичу Ретриверу. От Рубена Залупаева.
Уважаемый Борис Львович!
Во-первых, согласно нашим договорённостям, сообщаю Вам о том, что со мной на связь вышел Илья Занненхунд. Он написал короткое письмо с просьбой о встрече, специально оговаривая, что не хотел бы видеть на ней Вас. Предполагаю, что его проблемы усугубились, как финансовые, так и личные. Мне неловко об этом говорить, но он производит впечатление существа, употребляющего вещества.
Мне нужно знать, считаете ли Вы всё ещё его своим сотрудником или нет. Во втором случаекакими образом Вы собираетесь с ним делить имущественные и прочие права.
В-вторых, у меня есть несколько новых фактов о так называемой Сюзи Флокс. Я имел несколько личных встреч с одним из кадровиков "Дрэк Анлимитед" и попросил его выяснить обстоятельства работы г-жи Флокс в этой компании. Здесь я позволил себе воспользоваться Вашим именем и именем Голохвастова-Нащокина. Однако результат себя оправдал. Как выяснилось, сообщённые Вам сведения от г-на Голохвастова-Нащокина неполны и даже слишком завышают реальный статус г-жи Флокс.