Он теперь не успокоится, пока не отомстит.
Это замечательно. Когда знаешь, что руководит человеком, его намного проще просчитать. Не успокоится, устрою ему дуэль.
Какую еще дуэль?
Как раньше было в земной истории. Подкараулю его и предложу стреляться на помидорах.
Айрис, мне кажется, ты недопонимаешь серьезности ситуации.
А мне кажется, Гордей, что ты под серьезностью понимаешь свой страх. Удача любит смелых и веселых.
Я ничего не ответил и уставился в окно. Впервые с момента нашего знакомства Айрис взбесила меня. У нас на глазах убили человека, в нас самих стреляли, а она делала вид, что это было незабываемое приключение. Конечно, Земля не ее дом, и она может уехать в любой момент, потому и не переживает.
Пойду, попудрю носик, шепнула мне на ухо Айрис.
Иди, ответил я, не обернувшись.
Электричка замедлила ход и остановилась на каком-то разъезде, утонувшем в весенней слякоти. Люди были вынуждены заезжать на машинах в лужу и ссаживать пассажиров прямо на откос насыпи, чтобы те не замочили ног.
У вас занято? спросила меня только что вошедшая женщина в цветастом платке и баулом в руках.
Да, она в туалет пошла, объяснил я ей ситуацию. Давайте я закину вашу сумку на полку.
Мне стало жалко, что она будет стоять с баулом в проходе, мешая людям ходить.
Спасибо, она поставила сумку на место, где сидела Айрис.
Я взял ее в руки. Баул весил килограмм двадцать. Кое-как мне удалось втиснуть его между своими сумками. Я сел на место с чувством выполненного долга. Поезд тронулся. Я думал, что моя космическая гостья ждет, когда он поедет, чтоб сходить в туалет, но она не появилась даже спустя десять минут после этого. Не появилась она и через двадцать минут. Я постоянно оборачивался в сторону двери, думая, что вот-вот она выйдет. Женщина в цветастом платке смотрела на меня недовольно, будто я обманул ее. Не появилась Айрис и через полчаса.
Мне стало не по себе. Вдруг пришла сумасшедшая идея, что никакой Айрис никогда и не было, а я психически больной человек с весенним обострением, возомнивший себе её. Все сходилось: мне, как человеку закомплексованному, в ближайшей перспективе не светило завести себе девушку, и я ее выдумал. Поэтому ее и звали, как половину героинь моих ненаписанных романов. И появление Айрис в моей жизни произошло самым невероятным, фантастическим способом. Я сумасшедший. От этой мысли мне вдруг стало так страшно и неуютно, что женщина, заметившая мой взгляд, посмотрела на меня с опаской.
Извините, я выбрался в проход, подтолкнув женщину в цветастом платке, садитесь на мое место.
Ну наконец-то, недовольно буркнула она.
Я направился в сторону туалета, расталкивая стоявших в проходе людей. Мне было не до их замечаний. Когда ты сам себе ставишь такой страшный диагноз, становится ни до кого. Айрис у туалета не было. Я дернул ручку двери, она открылась, но внутри никого не оказалось. Я побежал дальше. Видимо, мое состояние было написано на моем лице. Люди бросали на меня удивленно-напуганный взгляд и расступались.
Я выбрался в следующий вагон. В нем, в самом центре скучковался народ, будто что-то случилось. Не знаю почему, но я решил, что мне туда надо. Люди о чем-то шептались между собой. Явно здесь что-то произошло. Я протиснулся сквозь толпу и увидел Айрис. Она сидела на коленях возле подростка, у которого вокруг рта белела какая-то пена.
Айрис, позвал я свою напарницу негромко.
Мне было неловко звать ее громче, потому что она могла быть плодом моего воображения, и мне не хотелось, чтобы люди приняли меня за сумасшедшего. Айрис посмотрела в мою сторону.
Я сейчас, ответила она мне.
Народ, как по команде, обернулся в мою сторону. Мне стало еще больше неловко. Айрис пощупала подростку пульс на шее, лоб.
Она врач? спросил меня усатый мужчина в вытянутом свитере и с сильным запахом табачного дыма.
Нет, она из министерства по чрезвычайным ситуациям, соврал я.
Мне стало немного легче. Раз Айрис видел не только я, значит, мой диагноз был под вопросом. Если только этот усач тоже не возник, чтоб подыграть моему воображению. Электричка снова остановилась. На разъезде уже стояла машина скорой помощи. Ожидавшие посадки пропустили людей в белых халатах вперед. Народ в вагоне расступился перед ними.
Бригада подошла к лежащему на полу подростку.
Как он? спросила женщина в очках и со стетоскопом на шее у Айрис.
Эпилептический припадок. Вывела из него, как смогла.
Медикаментозно? поинтересовалась врач.
Нет, лекарств у меня не было, стимуляцией нервных узлов. Сняла судороги.
Это что-то новое, скептически произнесла врач. Но все равно спасибо за помощь.
Всегда готова.
Айрис поднялась на ноги и направилась ко мне.
Пошли, наша помощь больше не требуется.
Мы вернулись на свои места. Женщина в цветастом платке попыталась встать.
Сидите, сидите, я постою, остановил я ее попытки.
Спасибо, не слишком добродушно поблагодарила она.
Айрис села на свое место, ближнее к проходу. Я нагнулся к ее уху.
Я чуть не сошел с ума. Вдруг решил, что тебя никогда не было, а у меня случился промежуток просветления и я больше тебя не вижу. Докажи мне, что ты не плод больного воображения.
Хочешь, я сломаю тебе палец?
Это ничего не докажет. Палец я и сам себе могу сломать.
Тогда загадай мне умножение трехзначных чисел.
Триста пятьдесят девять умножить на семьсот семнадцать, я назвал совершенно случайные числа.
Двести пятьдесят семь тысяч четыреста три, ответила она, не задумываясь. Проверь.
Я попросил нашу соседку посчитать на телефоне действие. Она показала мне экран с тем же результатом.
Ладно, верю, но осадочек всё равно остался.
В следующие несколько раз я ходил в туалет вместе с Айрис, чтобы она снова не пропала, пока у меня не появилась уверенность, что она материальна вне зависимости от состояния моей психики. За десять часов пути с черепашьей скоростью мы доехали до конечной, городка районного масштаба. Там снова пересели на электричку, идущую дальше. Стемнело. Мы с Айрис вынули некоторые свои вещи из сумок, соорудив из них подушки и, опершись друг на друга, уснули.
Уснул я быстро. Потрясения дня лишили меня энергии. Во сне приходилось время от времени менять положение из-за отсиженных ягодиц. Айрис спала так крепко, что не чувствовала моих движений и роняла слюни мне на руку. Под утро, после очередной остановки, в вагон зашло большое количество народа. Наверное, мы были уже в пригороде. Набивался народ, едущий на работу в город. Напротив нас сели две пожилых женщины и тут же принялись делиться всем, что мешало им жить. Из мусора их разговора меня заинтересовала одна деталь.
Венера померла недавно, произнесла одна из женщин.
Да ты что? И сколько ей было? искренне удивилась собеседница.
Восемьдесят пять или шесть.
А, я думала, она младше. Кто ж ее хоронил? У нее вроде и родственников нет.
Собес и соседи. Как смогли, закопали. С дачей теперь непонятно что делать. У нее такой сад, такой огород, а домикконфетка.
А где ж у нее дача?
Да через одну остановку. На Вишневой двадцать пять. Жаль, теперь бомжи засрут, зарастет травой. Я б купила ее, да здоровья уже нет.
Да и не нужна она тебе. Отдыхай у детей, пока есть такая возможность.
Айрис дернулась и оторвала голову от моего плеча. Вытерла рот ладонью и растерла лицо.
Ты это слышал? спросила она меня.
Да. Ты думаешь о том же, о чем и я?
О двадцати пяти вишенках?
Ага. Дачаидеальное место, в котором нас не будут искать.
Мы слезли с поезда, груженые сумками, как туристы из центра страны на вокзале Санкт-Петербурга. Сонный, унылый после зимы дачный массив встретил нас любопытной собачьей оравой. Народу здесь еще не было, чтобы поинтересоваться местонахождением улицы Вишневой. Мы отправились наудачу, перепрыгивая или форсируя лужи.
На моей станции луж не бывает, заметила Айрис.
Тебя это радует или огорчает? поинтересовался я, обессилено замерев на сухом пятачке.
Лужиэто тоже элемент естественной среды. Мы же не просто их обходим, мы играем в игру, тренируя некоторые свои качества.
Какие же?
Наблюдательность, выносливость, терпение, удачливость, прозорливость. Выбирая способ движения по ним, мы формируем себя для чего-то большего. Так что это не просто лужа на дороге, а тренажер для нашей жизни.
Уфф, я расстегнул куртку и помахал ею, чтобы охладить тело. Где же эта бабка жила, царствие ей небесное? Я уже потерялся в лабиринтах этих улочек.
Не переживай, у меня весь маршрут записан. Дважды по одной улице мы не пройдем.
Уверена? Мне кажется, этот домик я уже видел, я указал на синюю избушку с облупившейся краской.
Айрис задумалась.
Нет, были два похожих. Я заметила систему в названиях улиц. Параллельные этой улице несут названия овощей, а поперечные названия ягод и фруктов. Так что можно немного сократить время поиска, если пойдем по она посмотрела на указатель, висящий на заборе, Баклажанной улице. Тогда мы обязательно пересечем Вишневую.
О чудо, искомая улица оказалась через два перекрестка. Определить, в какой стороне находится участок номер двадцать пять, не составило никакого труда. Мы подошли к забору из старого, но выкрашенного свежей краской штакетника. Снег во дворе почти растаял, открыв нам выложенную плиткой дорожку, ведущую к небольшому аккуратному домику. У него имелась мансарда. Видно было, что в него вкладывали средства и душу. Выглядел он свежо и ухоженно.
Я открыл калитку.
Надеюсь, душа бабули не возражает против нашего заселения. Кстати, что у вас на станции думают о потусторонних делах?
Ничего особенного. Считается, что это непостижимое для человека дело.
А религии есть?
В том виде, как на Земле, нет. У нас религия, основанная на убеждении, что система лучше тебя знает, как тебе жить.
Вместо бога система.
Да. Всевидящая, всезнающая и карающая за инакомыслие.
Я бы на месте вашей системы всех инакомыслящих отправлял к нам в ссылку, я посмотрел на Айрис. Как тебе такая идея?
Она замерла на месте и уставилась на меня, будто увидела впервые.
Всё сходится, произнесла она ядовитым шепотом.
Что сходится? я не уловил ход ее мыслей.
Всё. Я наивная дура, которая поверила, что ей удалось сбежать с корабля самостоятельно. Меня подтолкнули к этому. Земля и есть мое наказание.
А как же твои искусственные вычислители? Неужели они не просчитали такого варианта?
На то они и искусственные, что их можно контролировать извне. Их могли заглушить или заставить выдавать иной результат, чтобы подтолкнуть меня к нужному им решению. Вот я овца тупая, Айрис села на чемодан и прикрыла лицо ладонями.
Зато тебе не накинут за побег, нашел я положительный аргумент в этой истории. Добро пожаловать на нары, в смысле, на Землю.
Ладно. Мне не обидно, что я попала сюда, мне обидно, что меня провели как ребенка. Мне казалось, что я умная, изворотливая и нахальная, что я смогу забавляться системой в свое удовольствие.
Еще несколько дней назад я то же самое думал о тебе, я намекнул Айрис о неудачном деле.
Зат-кнись, прошипела напарница. Идем в дом.
Дверь закрывалась навесным замком на щеколду. Ключа на видном месте никто не оставил. Я пошел искать какую-нибудь железку, чтобы сорвать его. Айрис покрутилась на месте, подошла к цоколю, выложенному кирпичом, и вытянула из кладки кирпич. В нише лежал ключ.
Как ты догадалась? удивился я.
Ты теперь каждый раз будешь удивляться? космическая гостья несерьезно нахмурилась.
Обещаю не каждый.
Замок открылся. Я потянул скрипнувшую дверь. В нос ударил въевшийся в стены запах корвалола. Внутри из-за зашторенных окон было сумрачно. Мы затащили свой багаж внутрь и принялись осматривать бабушкино наследство. Первый этаж представлял из себя кухню размером примерно три на четыре метра. Вдоль одной стены расположился старый гарнитур с раковиной и газовой плитой. Напротив них стоял холодильник и стол с четырьмя стульями. Вдоль стены без окна вверх поднималась узенькая лестница с перилами, ведущая на второй этаж.
Хоромы, иронично оценил я новую жилплощадь.
Уютненько. Интересно, здесь есть на чем спать?
Айрис поднялась по скрипучей лестнице вверх.
Гордей, иди сюда, позвала она меня.
Я осторожно поднялся. Шаткая лестница дала понять, что вдвоем на нее лучше не опираться. На втором этаже с двускатным потолком находилась хорошо освещенная большим панорамным окном спальня. Видимо, хозяйка давно ею не пользовалась и благоразумно завернула всю обстановку полиэтиленовой пленкой. Здесь стояла кровать полуторного размера с подушками. Напротив комод, на котором стоял кинескопный телевизор. Они также были прикрыты пыльной пленкой. Пара табуреток. Самодельные полки с какой-то литературой. У потолка висела лампочка в тканевом абажуре веселой расцветки. Я щелкнул выключателем. Свет загорелся.
Это уже намного лучше, до сего момента я думал, что электричества не будет.
А тут здорово. Уютненько. Очень хорошее место, чтобы собраться с мыслями, Айрис приподняла край пленки, накрывающей кровать.
Мне кажется, что здесь не предусмотрено никакого отопления. Спать будет прохладно, домик был предназначен только для летнего использования.
Что-нибудь придумаем, отмахнулась от моих забот Айрис.
Пыль от пленки поднялась в воздух и попала ей в нос. Она закатила глаза под лоб и громко чихнула.
Точно. Будь здорова.
Спасибо, Айрис смахнула выступившие слезы. Как же у меня зудит скорее навести здесь чистоту.
Перекусив наскоро, мы приступили к уборке. Во время нее нашелся погреб. В полу первого этажа имелась крышка, визуально сделанная заодно с полом. Я поддел ее ложкой и приоткрыл. Из погреба пахло сыростью. Свет здесь не был проведен, и мы осветили его свечкой, которых имелось в изобилии. В погребе стояли несколько банок с консервацией с почти проржавевшими крышками. Запасам этим, судя по состоянию, был не один год. После осмотра я признал большую часть пригодной для еды.
Затем я нашел два пустых газовых баллона в пристроенном к дому с обратной стороны сарайчике. На каждом имелась наклейка службы доставки заправленных баллонов. Проблема с готовкой на долгое время отпадала. Еще в сарае лежала куча садового инструмента, от совочков и грабелек до лопат и граблей. Огородник из меня был такой себе, а из Айрис, наверное, совсем никакой. Что делать с землей на даче, я не знал.
Водопровод еще не работал. Всю воду, которую можно было использовать не для питья, мы собрали по кадкам и бочкам, имеющимся в огороде. Перемыли полы, окна, вытерли пыль со всего. Я упал без сил на закате дня. Мне уже было все равно, в каких условиях спать, лишь бы скорее оказаться в кровати. Мы поужинали баклажанной икрой из припасов хозяйки, колбасой и сыром из своих. Запили водой из бутылки и отправились на второй этаж на ночевку. Спать легли в одежде.
Айрис перед сном решила посмотреть телевизор. Он неплохо ловил с десяток каналов. Мне было плевать, что он показывает. Я обнял Айрис руками и ногами, согрелся и провалился в глубокий сон. Мне показалось, что первый вдох я сделал, когда в большое окно заглянуло солнце. Тревога и плохое настроение остались во вчера. Расставшись с прошлым, вещами и местами, с которыми себя ассоциировал, я стал свободнее, я стал другим. Вот так бегство неожиданно для меня самого открыло иные грани личности. Теперь я лучше понимал Айрис.
С добрым утром, произнесла она, не открывая глаз.
С первым утром, ответил я ей.
Глава 16
Первым делом на следующий день мы отправились в город, чтобы прикупить себе телефоны и кое-что по хозяйству. Решив, что электричкой перемещаться опаснее из-за линейной полиции и множества камер на городском вокзале, поехали автостопом. Нас подобрал ведомственный «ПАЗик», водитель которого ехал на работу. От денег он не отказался, хотя и хвалил себя всю дорогу за миролюбивый нрав и прирожденный альтруизм.
Водитель высадил нас чуть ли не на самой окраине города. Мы с Айрис немного прогулялись, рассматривая красоты свежевыстроенного спального района. Во дворах нависших над головой многоэтажек звук разносился как в колодцах, многократно повторяясь эхом. Рядом с построенными домами возводились новые, а шум работающей техники наполнял пространство непередаваемой какофонией стуков, скрипов, свистов и рычания.