А хозяйка дома монету взяла и фыркнула этак нехорошо. И вообще была она женщиной, на которую Аглая категорически смотреть не хотелось. Но она все-таки глянула, пытаясь понять, что же не так.
Все так.
Все
Круглолица и дородна. Ступает неспешно, говорит громко. И все-то в доме суетятся, кланяются хозяйке, спеша угодить.
Но все-таки
комната ей досталась тесная и дальняя. И Дурбин, увидевши, нахмурился, а хозяйка лишь руками развела да произнесла раздраженно:
Иных тут нет. Людно ныне. Вона, ваша ведьма все позабрала. И магик, который при ей, и купцы понаехали тут.
Сказала и, развернувшись, удалилась, неспешно так, блюдя достоинство.
Возможно, стоит поискать другой двор.
Нет, Аглая покачала головой. Здесь тоже неплохо. К тому же
На другой двор у нее денег не было, а вводить Дурбина в новые растраты было, право слово, неудобно.
мы здесь временно.
Знаете Дурбин не спешил уходить, хотя должен был бы. Хотя бы для того, чтобы не ставить её, Аглаю, в двусмысленное положение. Как-то барон обмолвился, что пытался найти ведьму, которая могла бы присмотреть за Лилечкой, но не нашел.
Думаете
Я могу поинтересоваться.
Я буду очень благодарна.
Аглая сказала и вспыхнула. Гурцеевы не простят подобного умаления родовой чести. Где это видано, чтобы княжна у барона служила? Но но тогда что ей делать?
Куда идти?
Проситься к Анастасии в приживалки? Это вовсе глупо.
Все настолько плохо? очень тихо спросил Дурбин. И Аглая кивнула прежде, чем сумела себя остановить.
Я не могу вернуться домой, она выдохнула, до того легко стало на душе после признания. Пусть и не нарочно, но Мишанька ведь наследник. Был.
А стала наследница.
И этого Аглае не простят.
А Эльжбета Витольдовна она не знаю, я не знаю, что думать. Совсем не знаю!
Тогда не думайте, ответил Дурбин и мягко улыбнулся. Возможно, вам просто стоит немного отдохнуть. Вымыться
переодеться, правда, как выяснилось, что переодеваться ей не во что, поскольку багаж наверняка отправили в особняк Гурцеевых.
прилечь. И тогда утром, возможно, проблемы покажутся не столь уж неразрешимыми. Да и знайте, что бы ни случилось, вы всегда можете рассчитывать на мою помощь, Дурбин поклонился. Но у барона я спрошу?
Спросите.
И он ушел.
Не сразу.
Постоял. Вдвоем стояли. Смотрели друг на друга. И корзинку держали. А потом Дурбин корзинку отдал и очень тихо произнес:
Один ко мне прибился. Я не крал. Честно. Он сам еще тогда, когда через окно. Это ведь недоразумение сущее! Я не собираюсь жениться на не на той девушке. И не на второй тоже. Я ничего-то не сделал, чтобы их чтобы они глупо вышло.
Глупо, согласилась Аглая и на сердце почему-то потеплело. Или это просто солнце, в окошко пробившееся, нагрело спину?
Вот случайность и только. Я думаю, они и сами понимают. Да и кому такой зять нужен? Без дара и и ничего-то, получается, у меня теперь нет. Кроме кота. Да и тот, считай, краденый. Не знаю, как вообще вышло он в меня вцепился. Я отцепить хотел, а он орать я и подумал, что верну потом. Позже. Но как-то вот он хороший. И и если надо, то я отдам.
Я спрошу.
Спросите.
Он отступил первым. И Аглая с трудом сдержала вздох. А потом себя одернула: как ни крути, но она в браке состоит. Правда, получается, что теперь брак этот и не брак, а сплошное недоразумение. Но все-таки
Я завтра вернусь.
Я буду ждать.
Прозвучало как-то не так. А он опять улыбнулся. Провел ладонью по волосам и признался:
Я парик потерял.
Вам и не нужен.
Думаете?
Они давно уже из моды вышли. И и остальное тоже. В столице мода меняется быстро.
Я и забыл уже. Оказывается.
Он стоял в коридоре, не сводя с Аглаи взгляда, а она смотрела на него. И совсем не так, неправильно, не как должна глядеть княжна на постороннего человека. А потом Дурбина все-таки ушел, и Аглая осталась одна.
Нет, в баню её проводили. И рубаху чистую подали, пусть и жесткую, простого полотна, но Аглая и на такую согласна была. Вспомнилось, что дома, давно, в детстве еще, она вовсе за старшими рубахи донашивала. И были они чиненые-перечиненные, и порой вовсе серые, даже после стирки казавшиеся грязными. А эта
Платье почистят.
И и все-то у неё наладится.
Наладится, сказала Аглая кошке, которая из корзинки и не выбиралась, но в ней раздулась, распушилась, занявши почти все место. На Аглаю кошка глядела устало, с упреком, мол, все-то ты глупостями маешься.
Тебе б о серьезном подумать.
Аглая и собиралась. Но уснула. И сон этот оказался на диво тяжелым, неподъемным совершенно. Она то ли бежала, спасаясь от неведомой беды, то ли спасала кого-то, но не могла спасти, а когда совсем отчаялась, то услышала протяжный плач.
Детский.
А затем стало больно. И эта боль позволила пробудиться. Аглая села в кровати, мокрая вся, будто вправду в болоте искупавшаяся.
Это ты
В темноте блеснули синие кошачьи очи. Ныла рука, укушенная, и Аглая потерла её, сказав:
Спасибо.
Уррр проворчала кошка, спешно забираясь в корзину. Уррр!
И громкий её голос увяз в тишине.
Это неправильно.
Нехорошо.
Аглая огляделась.
Ничего-то окна темны, но так ночь на дворе. Это ведь правильно, когда ночью темно? Тишина. И смешок.
Слева?
Нет никого. Комната мала. Тут спрятаться-то негде и топоток раздался рядом.
Р-р-ра! грозно заворчала кошка.
Что тут происходит? спросила Аглая, чувствуя, что её сотрясает мелкая дрожь. И голова ноет. И спать хочется, так и тянет опуститься на подушку, глаза закрыть, забраться под теплое одеяло и лежать, лежать
Ноги коснулись чьи-то холодные пальчики.
Кыш, Аглая скинула с себя тень дремы и поднялась. Нащупав свечу, что оставили ей, она запалила крохотный огонек.
Застучало.
Зашуршало в сундуках? Мыши? Нет, мыши не смеются. Этак по-детски заливисто. И не бегают, стуча по дереву босыми пятками, будто
Вспоминай!
И Аглая вспомнила. А вспомнив, похолодела от ужаса.
Глава 9. Где очередная сказка обретает плоть
Жизнь щедро умудряла его опытом, и на склоне лет он был уже довольно опытным неудачником.
Ежи вернулся поздно, а вернувшись, обнаружил, что Стася спит. Во всяком случае, так ему сказала хозяйка, всем видом своим показывая, что исключительно по-за старого знакомого терпит в своем доме этакое непотребство.
Не нравится она мне, задумчиво произнес Евдоким Афанасьевич, когда почтенная вдова все же удалилась. Не то с нею что-то, а чтоне пойму приглядись.
Это уже было не просьбой.
И Ежи глядел.
Долго глядел, пока глаза не заныли, но ничего-то не увидел, кроме этой вот краснолицой тяжелой женщины в роскошном, пожалуй, чересчур даже роскошном для вдовы, платье. Однако согласился.
С домом было неладно.
И главное, сколь ни пытался Ежи понять, что именно с ним не так, не удавалось. Будто ускользало что-то донельзя важное.
Может, потому и не спалось? То есть в какой-то момент, после бани, его потянуло на сон. И Зверь, забравшись на колени, тихо урчал. И Ежи поддался дремоте, соскользнув в то странное состояние, когда вроде бы и разум отдыхает, но все еще не способен он отпустить тело.
Он лежал на лавке, одетый, понимая, что стоит все-таки разуться да и кафтан снять хотя бы, но не способный пошевелиться. Лежал и слушал, что старый терем, который за последние годы многажды перестраивали, что людей в нем.
Голоса.
Скрипы.
Смех чей-то. Писк и снова смех. Голоса стихали, люди унимались. И в какой-то момент стало совсем уж тихо. А сон окончательно рассыпался. Тогда-то Ежи и сел к величайшему неудовольствию Зверя, который всем пуховым перинам предпочитал хозяйский живот.
Впрочем, кот и сам отряхнулся, потянулся и громко проныл:
Мр-ряу!
Голос его в ночной тишине прозвучал резко.
Тише, сказал Ежи.
Мурр-яу! пропел Зверь еще громче и подошел к двери, толкнул её лапой. Урм-мяу!
На улицу? Сейчас выпущу, Ежи сам открыл дверь и, ступив за порог, едва не задохнулся, до того тяжелым спертым оказался в коридоре воздух.
И пахнет так нехорошо.
Этот запах и заставил насторожиться. А еще тишина: слишком уж тихая, вязкая, какой не бывает в живых домах.
Кот затрусил по коридору, и Ежи оставалось идти следом.
Он и шел, одновременно пытаясь сладить с собственною силой, которая вдруг ожила, откликаясь на то, что пряталось в доме. А оно было.
Живое?
Мертвое?
Ежи почти понял, когда оказался перед окном, на котором и выплясывал Зверь.
Может, по лестнице все-таки? поинтересовался Ежи, но окно отворил, благо, сделаны были они недавно, на новый лад, а потому и открывались просто. Кот молча выскользнул в темноту, откуда донеслось приглушенное:
Ур-р-рм
Иду я, проворчал Ежи, прикидывая, протиснется ли в окно. Мысль в общем-то была на редкость безумной. Будучи человеком взрослым и умным, он должен был бы спуститься на первый этаж терема, а там уж и выйти, а не в окно лезть.
Но
Он выглянул и нащупал подоконник с той, с другой стороны. Проверил на крепость. И, матюкнувшись про себя, странное ощущение, понимать, что творишь глупость при твердой уверенности, что это правильная глупостьвыбрался наружу.
Крыша оказалась старой, но крепкой. Затрещала, заскользила, но выдержала.
Правда, держаться пришлось недолго: стоило Ежи увидеть Стасю и то, чего вновь же существовать не могло, ибо являлось ненаучным плодом народного воображения, он едва с этой самой крыши не сверзся.
Съехал на животе, как-то совсем не по-человечески вывернувшись, все же умудрился спрыгнуть. Только пятки заныли от удара о землю.
Водяной же конь, стоявший до того смирно, попятился.
Заклокотал.
Зарычал.
И оскалился совершенно не по-конски. У коней подобных клыков не бывает. Невозможная же ведьма лишь вздохнула да сказала:
А я смотрю, что с ним что-то неладно. Хотя я в лошадях не очень разбираюсь.
Тварь, которой же, если верить легендама Ежи окончательно потерялся, кому можно веритьследовало напасть на людей, стояла почти смирно.
Только темным глазом косила.
Да вздрагивала телом чешуйчатым
Водяной конь, значит, сказала ведьма и руку протянула прежде, чем Ежи сумел её остановить. Холодный какой откуда взялся только?
Не знаю, Ежи глядел на тварь.
Тварь на него.
И тяжко так, печально, будто будто ей не по нраву быть вот тут, в городе человеческом да во дворе. И наверное, действительно не по нраву.
В легендах что?
Водяные кони в реках обретаются, да не в лишь бы каких, а в тех, которые глубоки. В морях опять же. В окиянах. И на сушу они выходят редко да ненадолго.
Зверь вскинулся на дыбы, чтобы опуститься на все четыре ноги. Взлетела водяная грива да и упала обыкновенною. Чешуя исчезла, сменившись серебристой шерстью, и только глаза прежними остались, темными да печальными.
Погоди Ежи прищурился. Тише я тебя не обижу я поглядеть хочу
В этом вот, в притворном обличье, которое, как он чуял, было для водяного коня тяжело и неудобно, будто ставший слишком тесным костюм, он видел что-то такое узду?
Конь оскалился.
Укусишьв ухо дам, сказала Стася. И конь отозвался обиженным ржанием. А потом сам потянулся к ней, ткнул носом в живот и опять заржал, уже тоненько, жалобно.
Шея его была не горячею, как у обычной лошади, но едва-едва теплой. И жила кровяная под ней билась медленно. А вот след на шее не только на шее, едва заметный глазом, но ощутимый под пальцами, будто кто-то накинул на зверя незримую узду.
что там в сказках говорилось?
Ежи пытался вспомнить.
Они на берег в полную луну выходят. Погулять и да, если найдут кого возле водызакатают до смерти, он заговорил, и тонкие уши коня дрогнули. Натура такая чаруют людей. Говорят, что если кто встретит ночью коня водяного, так всенепременно захочет прокатиться.
Пальцы зацепились за узду.
Тонкую, что нить.
сплетенную? В книге его, оставленной там, в тереме, ответ имеется. Да только не может Ежи коня бросить, чтобы в терем вернуться.
Конь всхрапнул, стоило пальцам зацепиться.
Погоди, ему больно, Стася обняла тварь за шею. Я чувствую.
А еще что?
Что ему здесь не нравится
под утро кони возвращались в воду, сродняясь с нею. А этот? Сколько он уже на берегу?
Его поймали.
и поставил Иван-купеческий сын корыто, которое наполнил медом хмельным, а после, когда напились дивные кони
Это же сказка.
Или
К сказкам тоже надо относиться серьезнее.
Поймали и накинули волшебную уздечку, да только, кажется, не так хорошо, как надеялись, если он выбирается. Пойдем, покажешь, где ты обретаешься.
Вряд ли далеко.
Уздечка сидит плотно и зацепиться не позволяет. Стало быть, снять её способен лишь человек, её же набросивший. Понимал ли он, что делает?
конь, лишенный воды, иначе силы брать должен. И оттого тянет от нынешнего зверя кровью, стало быть заездил до смерти? Или просто разодрал в клочья того, кто неосторожно решился прокатиться на дивном жеребце? Проглотил? В сказках кони подобные людей глотали.
Проверять, насколько сказки были правдивы, Ежи совершенно не хотелось.
Идем, повторила Стася, придерживая коня за гриву. И тот качнул головой, двинулся, осторожно шел, бережно, будто боясь потерять руку её на своем теле.
водяные кони, если уж не сказка, что они есть? По сути своей творения природы, от природы отделенные и и в Стасе он чует родственную силу.
Оттого и ведет себя так.
А Ежи?
На него поглядывает с опаскою. Тоже чует?
Идти недалече. Конюшни встали за теремом, большие, способные не один десяток лошадей вместить. Здесь пахло сеном и хлебом, конским потом, навозом. Кислыми яблоками. Брагой свежею.
Здесь было темно.
И кони вздыхали, толклись в стойлах, встречая жеребца разноголосым ржанием. Правда, на него люди не откликались. Привыкли, что сделались лошади беспокойны? Или спят, как и прочие?
И этот сон тоже неладен.
Зачем вообще Стася прищурилась, вглядываясь в темноту. На нем же толком не поездишь, если я правильно поняла?
Не поездишь, согласился Ежи. Уздечка не поможет. Стоит кому на спине оказаться, и водяной конь полетит, понесет по-над землею, и катать будет, пока всадник не свалится, не разобьется
Конь заржал, и прочие лошади стихли.
Но вот если свести водяного коня с обыкновенною кобылой, то жеребята родятся сам не видел, но в легендах если получаются дивной красоты лошади, которые быстры и неутомимы. И разумны. И
Дорого стоят?
Само собой.
А он что с ним станет? Стася погладила коня и тот вновь задрожал. Если его долго держать?
Не знаю, честно ответил Ежи. Но думаю, что ничего хорошего. Сперва он ослабнет. И попытается выжить так, как умеет
В темноте клацнули белые зубы.
А потом потом или вовсе утратит разум, тогда и узда с него спадет. Или
Погибнет?
Да.
Конь сам нашел свое стойло и одним прыжком, который обыкновенная лошадь не смогла бы сотворить, оказался внутри. Он вытянул шею и дунул в лицо Ежи теплым гниловатым дыханием.
Надо найти того, кто это с ним сделал, сказала Стася, сжимая кулаки. Найти и
Найдем, пообещал Ежи. Обязательно.
Найдет и разберется, о чем думал человек, когда тащил в город опасную нечисть.
Аглая с трудом дождалась рассвета.
Несколько раз она подходила к двери, прижималась к ней ухом, вслушиваясь в шорохи там, снаружи. Почти решалась выйти, но всякий раз останавливалась, говоря себе, что не стоит спешить, что
Смех.
Веселое шлепанье босых ног.
И снова смех. Едва слышный зов:
Поиграй с нами!
Плач, от которого сердце останавливалось. И тут же вновь:
Поиграй, поиграй
Эти голосаАглая ближе к рассвету поняла, что их несколькои заставляли отступать, пятится к постели, на которой разлеглась пушистая кошка. В темноте её глаза отливали отраженным светом, а шерсть казалась вовсе белой.
Кошка урчала.
Ворчала.