Черт, кто бы мог подумать Это просто немыслимо.
Но, несмотря на всю чудовищность ситуации, я думала не только о ней.
Эрихвот что занимало мои мысли.
Эрих, находящийся в коме. Эрих, подставивший себя под удар ради меня. Эрих, раскрывший чудовищную тайну своего государства, только потому что я была в смертельной опасности.
Эрих
Тринадцать дней на острове я старалась не думать о нем. Не вспоминать. Не представлять. А каждая моя ночь начиналась с препаратов, полностью блокирующих сновидения. И стало ли мне легче? Вообще нет. На Деране, полном опасностей, безысходности, мерзости, жестокости и опасности, я была счастливее, чем здесь, на Гаэре. Вот такой вот гребанный парадокс.
«Не умирай, мысль, которую хотелось прогнать через весь космос, к одному единственному мужчине, о котором мне хотелось хотя бы мечтать. Пожалуйста, только не умирай».
Да, он был чертовски опасен. Да, правительство Гаэры отдаст приказ об убийстве Эриха, и будет право как никогда, но
«Dastanaa» не умирай на тайремском.
И пусть ты враг, крайне серьезный, чудовищно сильный, непрогнозируемый, не поддающийся просчету, свихнувшийся по полной, и все прочее только, пожалуйста, не умирай
И вдруг мягкий свет отделился от моего браслета, и прямо на постели рядом со мной, определенно нереальный, словно голограмма, засиял Эрих.
Он лежал, недвижимый и обессиленный, часть его лица закрывала кислородная маска, часть тела была обвита проводами и трубками, в вену подавался раствор, глаза были закрыты, но вот его рука чуть сдвигается и накрывает мою
Миг и сияние исчезает вместе с Эрихом, а мои пальцы судорожно сжимают лишь воздух
Дверь открылась, вошел Кэл, спросил:
Что-нибудь дать?
Ничего, прошептала я, торопливо вытирая слезы.
И плевать, что их видит другой агентя на реабилитации, у меня посттравматический синдром, это нормально. Правда, раньше такого не было, но плевать мне.
Постояв в проеме, Кэл нехотя сообщил:
Шнур хочет работать. С тобой.
Кэл, меня не вернут в разведуправление, горько было говорить это, но факт есть факт, следовало принять, как есть.
Он в курсе, сообщил агент Зоопарка.
Подумал и добавил:
Тринадцатый отдел поднял статистику смертей высокопоставленных чиновников Галактического союза за последние пятнадцать лет. Результат положительный.
И только взгляд невыразительных глаз, который выражал больше, чем тысяча слов.
Значит, подозрительные смерти были. И не раз. И даже не два раза. Не менее двухсот, если учесть, что статистика велась по всей коалиции. То есть примерно двести, это если брать по минималке.
А теперь самый страшный вопросскольких из политиков, представителей высшего военного руководства и общественных деятелей убил Эрих? Скольких? Подсчитать не сложноархонтов всего семь. Смертей более двухсот. Мне захотелось сдохнуть!
Дай снотворное, попросила я.
Сильное? спросил Кэл.
По-максимуму, мой голос дрожал.
Спала без сновидений.
Работа в полиции
Вообще никогда раньше не сталкивалась с гражданскими. Ну не считая детских лет. Из главных отличительных особенностей не военного населениябыла осанка. В смысле ее отсутствие. И чем сложнее становилась ситуация, в которой оказывались гражданские, тем сильнее они ссутуливались, словно пытались стать меньше, незаметнее. Выходило так, что мы сутулость могли только имитировать, а гражданские так жили.
Наша дочь, наша девочка, женщина средних лет, судорожно сжимала платок и вытирала беспрестанно льющиеся слезы.
Все в ее поведении, жестах, движениях выдавалогоре. Чудовищное, невыносимое, терзающее ее горе. Тем ярче улавливались странности в поведении ее мужа. Может быть, приди он сам, я бы не заметила, но на контрасте с женой У меня сработала интуиция. Прокаченная боевыми операциями, никогда не подводившая, и крайне редко игнорируемая мной интуиция. Короче чувак был виновен, и я это чувствовала.
Капитан, мой напарник, лейтенант Гайсток, от чего-то занервничал, мы должны зарегистрировать заявление о пропаже ребенка.
Ну да, я стажер по факту, типа стажируюсь в полиции, хороший такой карьерный прогиб. Или провал. Второе вернее.
Ну и чего сидим, кого ждем, ответила напарнику, пристально глядя на отца исчезнувшей девушки, регистрируйте, если вам так хочется.
Гайсток явно оскорбился, и начал выговаривать что-то вроде «Это не желание, это процедура предписанная законом, я». Я его не слушала. Я смотрела на папашу. Исключительно на него.
Простите, высказался этот мужик, явно интуитивно ощутив, что запахло жаренным, что вы себе позволяете?
Чувак, слишком резкий переход от попытки выглядеть несчастным и раздавленным горем, к резко агрессивному наезду. Тем более, что я пока еще ничего себе не позволила. Но, похоже, самое время было переходить к действиям.
Мистер, я глянула на дело и уточнила его фамилию, Ханитсан.
И вот после этого, почти официального начала, я улыбнулась, полностью входя в образ Мегеры.
И подавшись к супругам, проникновенно прошептала, глядя в ублюдочные глаза этого Ханитсана:
У нас есть два варианта, мой птенчик. Первыйты говоришь правду здесь и сейчас, и тогда останешься жив. Но есть и второйты начинаешь возмущаться, орать про свои права, аппелировать к законодательству и утверждать, что ты ни в чем не виноват. Признаюсь честно, я предпочту второй вариант. Сказать почему?
Мистер Ханитсан судорожно сглотнул, и прохрипел:
Почему?
Я подалась еще ближе, и прошептала, выдохнув ему в лицо:
Потому что в этом случае, соловейка, мне не придется передавать твое дело куда более милосердным коллегам. И я сама, лично, препарирую твою жизнь, все твои банковские счета, все контакты, твое сознание, а после ты сдохнешь, мучительно и жестоко, но не сразу, птенчик, далеко-о-о не сразу. Я тебя по частям буду резать, и ты испытаешь сомнительное удовольствие пронаблюдать за тем, как гниют и разлагаются части твоего тела
Ханитсан побелел.
Что выначала было его жена.
Все в отделе, а это был оупенофис, то есть даже без перегородок, выпали в осадок. Но самое главное заключалось в том, что Ханитсан понялэто не шутка, и даже не угроза, это реальность, с которой ему придется столкнуться, если он рыпнется.
Давай, птичка, пой, завершила я давление на вовсе не свидетеля.
И мистер Ханитсан запел, как соловей в летней ночи. Только херовый это был соловей, да и пел отвратно, начав с банального: «Вы не понимаете, у меня не было выбора». Я все понимала, я даже сочувственно покивала для вида, но реально понять понять такое невозможно.
Через десять минут сбивчивой исповеди, никто больше не выпадал в осадокзабегали все. Мгновенно был привлечен Тринадцатый отдел, следом министерство по правам человека, затем спецвойска.
Мы успели.
Девятнадцать девчонок проданных, как в случае дочери Ханитсанов, или похищенных с территорий ночных клубов, находились в анабиозе на грузовом корабле и тот даже уже стартовать успел. Ублюдок Ханитсан знал, когда прийти в полицию, думал видимо, что уж теперь-то точно не найдут. Нашли. Перехватили в космосе. Вскрыли, обнаружили «груз».
Таким образом, за ночь в отделе закрыли сразу восемнадцать дел, и одно которое мы принять не успели, пришлось оформлять постфактум. Шеф полиции готов был обнять меня от счастья, но не рискнулнастроение у меня было поганое до крайности, потому как я, к сожалению, человек чести и отдала Ханитсана своим куда более милосердным коллегам. Он это понял и уходил хоть и в наручниках, но практически счастливым
Не переживай, у меня в этой тюрьме связи. Прослежу за тем, чтобы урод получил по-максимуму, произнес зам шефа полиции, судя по выправке сто пудово бывший десантник.
Получит вышку? я еще не очень поднаторела в полицейском лексиконе, но я старалась.
Это вряд личистосердечное же, вставил мой напарник.
В том то и прелесть ситуации, лейтенант Шайтас, я на форме фамилию прочитала, очень многозначительно улыбнулся, смерть слишком простое наказание. А вот заставить человека наблюдать за тем, как гниют его конечности, это уже куда интереснее.
И взглянув на меня, Шайтас представился иначе:
Шайтан.
Мегера, десантник десантника всегда найдет и опознает.
Добро пожаловать в команду, кивнул Шайтан, и ушел к себе.
Именно в этот момент я поверила в то, что смогу прижиться в полиции.
Но вне работы было хреново.
***
Первые дни я ждала. Сообщения от Багора, попытки контакта от Эриха, инфы от Стэмавсе время ждала. В десанте учат ждать. Ждать боевого задания. Ждать команды к погрузке. Ждать, когда шатл прилетит к месту высадки. Ждать сигнала к началу боевой операции.
Так что ждать я, по идее, умела но в этот раз ожидание давалось совсем паршиво, и нервы постепенно сдавали, а дни превратились в калейдоскоп одинаковых событий.
Подъем в пять, пробежка с Кэлом и Шайтаном, зам шефа полиции как выяснилось жил в той же многоэтажке, куда поселили и меня, потом тренировка со Шнуром, мы с Кэлом старательно приводили его в форму. И лишь после, уже без необходимости сдерживаться и с возможностью оторваться по-полной, спарринг с Шайтаном.
Нам на ринге просто срывало башню.
Не знаю, от каких мыслей пытался скрыться лейтенант Шайтас, но делал он это примерно, как и яодержимо и всецело. И теперь у меня под полицейской формой скрывались ссадины, кровоподтеки, сломанные ребра и прочие прелести боя на одних рефлексах, у него имелось примерно то же самое, разве что ребра были покрепче. За час мы выматывали друг друга настолько, что на работу отправлялись совершенно спокойные, несколько отрешенные и не совсем нормальные. Потому что боль ни я, ни он не глушили анестетиками, так что боль оставалась. И она отвлекала. Меня так точно, что касается лейтенант Шайтасая не лезла к нему в душу, он не лез в мою, нас обоих это вполне устраивало.
К восьми мы с Шайтаном прибывали в полицейский участок на его флайте. Улетали тоже вместе, потому что уходили обычно позже всех, и это породило какие-то нездоровые слухи в полиции по поводу наших межличностных отношений.
И в чем-то они были правымы с Шайтасом сработались. Он прикрывал меня с документацией, я его с допросами, потому как у меня была лицензия даже на убийство, не говоря о причинении физического вреда, у него таких привилегий не было. Зато были ум, достоинство, и готовность мотаться со мной на флайте над городом по ночам на очень запрещенной скорости
И вот я ждала-ждала, а началось все как-то капец как неожиданно!
Мегер, Шайтан подошел сзади, на что решались не многие, учитывая мою реакцию на подобные подкрадывания, есть дело. Вроде всё прилично, если так поглядеть, но у меня чуйка срабатывает.
И мне на стол лег одноразовый сейр.
Огромные лапы Шайтана легли на стол тоже, по обе стороны от меня, что смотрелось, видать, несколько интимностарушка весьма моралистично-настроенного вида поджала губы и прижала к себе свою собачонку, взирая на меня весьма неодобрительно. Остальные в полицейском участке смотрели тоже неодобрительно, считая что мы тут открыто флиртуем друг с другом, и не понимая такой простой штукикак профессиональные привычки. Более сильный десантник просит более слабого проверить документ. Априори в этот момент этот десантник прикрывает того, кто отвлекся на документацию. То есть для нас это было в порядке нормы, сексуальный подтекст в подобном видели только все остальные.
Секунду, мэм, извинилась я перед старушкой, пришедшей заявить об ограблении ее шляпного магазина.
И я открыла сейр, чтобы замереть при прочтении первой же строчки:
«Аукционная торговля коллекционным вином».
А дальше шел перечень вина, которое собирались выставить на продажу. И вот тут такое делоэтому «вину» было от пятнадцати до тридцати лет. Конечно, именовалось все термином «выдержка», вот только ребята из тринадцатого отдела уже знали, что это за «вино» такое.
Чуйка не подвела, сказала я, захлопывая папку. Связывайся с безопасниками, это торговля людьми. Откуда вообще у тебя эта инфа?
Шайтан нагнулся, поправил прядь моих волос, открывая ухо, и прошептал:
Ты охренеешь, но их завернули пожарники, по причине ненадлежащего обеспечения мер пожарной безопасности на мероприятии. При подобной формулировке дело попадает к нам, и мы проверяем здание после пожарников. Как тебе?
Что ж, я охренела.
Это что получается, что работорговлю решили организовать прямо на Гаэре? И даже практически организовали? Да какого хрена?!
Шайтан, они вообще страх потеряли? переспросила я, повернувшись к нему.
И так как Шайтас не сдвинулся ни на сантиметр, лица наши были рядом, губы тоже, но если это кого-то и смущало, то вообще не нас. Мы десант, для нас близкое общение норма.
Сам в шоке, признался Шайтан. И это не нормально, ты понимаешь?
О, я понимала! Даже работорговцы не на всю голову работорговцы, чтобы не осознавать, что их «мероприятие» нахрен накроют очень быстро. Таким образом, можно было прийти только к одному закономерному выводу:
Это для отвода глаз. На сто процентов уверена. Что-то планируется, что-то масштабное, прошептала я. Я свяжусь со своими.
Я со своими, сказал Шайтан.
Прикоснулся к моим волосам, возвращая прядь на место, и выпрямился.
Не знаю, как все это выглядело для всех, а вот мы с Шайтаном оба осознали, что спокойная жизнь кончилась.
И тут с апломбом, громко и показательно распахнулась дверь, и в полицейский участок вошел букет. Букет был внушительным настолько, что лично я сразу догадалась, что это за две ножки, на коих он передвигался. А вот остальные впечатлилисьРега умел производить впечатление.
Тишина охватила весь участок, даже какой-то буйный нарик, пристегнутый у комнаты для допросов затих, а до этого бормотал что-то раздражающее непрерывно. Потом тявкнула собачка у старушки на руках, но затихла и она, едва внушительный букет рухнул на мой стол, полностью погребая его под собой.
А капитан Рега, картинным движением откинув длинную челку назад, повел могучими хорошо прокаченными плечами, впечатляя всех своим мундиром офицера разведки, и сверкнув идеальной улыбкой, произнес патетическое:
Ну, здравствуй, любимая!
Охренеть не встать, пробормотала я, мрачно взирая на все вот это вот.
Но Рега моего настроения не понял, картинно встал, от чего две секретарши у входа оказались на грани обморока, и вкрадчиво, но весьма громко, поинтересовался:
Скучала?
И не дожидаясь моего ответа, обошел стол, рухнул на колено и, протянув мне уже знакомую коробочку в которой оказалось кольцо с камнем вдвое больше прежнего, произнес одиозное:
Мелани, ты станешь моей женой?
Старушка из-за букета издала восторженный вздох, кто-то принялся снимать нас на сейры, кто-то зааплодировал, а я я представила народ друг другу.
Шайтан, это Хам. Хам, это мой шефШайтан.
Хотела было продолжить в столь же официальном тоне, но тут старушенция, даром что в возрасте божьего одуванчика, решила внести ясность в ситуации.
Прекрасный молодой человек, очень жаль вас огорчать, но офицер Элис определенно состоит в отношениях с лейтенантом Шайтасом. В интимных отношениях, если вы не поняли.
Рега не понял. Рега встал, все так же держа кольцо в открытой коробочке, и потрясенно спросил:
Что за нахер?
Я выразительно посмотрела на Шайтана. Шайтан понял все по одной только кличке «Хам». Дальнейшее уже меня не касалось.
Гражданин, забрали свой веник и брюлик и на выход! отчеканил лейтенант Шайтас.
Капитан Рего! отчеканил Хам.
Хорошо. Капитан Рего, забрали свой веник и брюлик и на выход! не стал спорить Шайтан.
Я даже загордилась им.
А вот у Хама снесло крышу окончательно.
Да вы хоть понимаете, кто я, лейтенант?! вызверился он.
Шайтаса подобным было не напугать, и он спокойно спросил:
А вы, сами, понимаете, где вы?
И пока Рега пытался сообразить, на что намекает Шайтан, Шайтан продолжил:
Это полиция. Граждане обращаются к нам за помощью в случае крайней необходимости. У вас что-то пропало? Вас избили, ограбили, изнасиловали? вот последняя фраза уже была сплошным издевательством и Рега побагровел. Вас изнасиловали этим веником? практически перешел границу Шайтан.
Старушка с собачкой осторожно отодвинулись от букета, псинка так вообще почему-то начала показательно принюхиваться. А в участке послышались смешки.