В глазах Гришки появилось что-то, сильно смахивавшее на жалость.
Бедный твой муж. И за что его боги так наказали, выдал он.
Ира, проглотив последний кусок, только плечами пожала: это еще кто кого наказал. Псих ненормальный.
Глава 8
Знакомить родителей с женой Генрих желанием не горел. В самом деле, тут самому бы разобраться, что к чему. Куда еще и родителей? Потом пообщаются.
Но нет, что мать, что отец решительно заявили, что пообщаться с невесткой хотят прямо сейчас.
Я понятия не имею, чем она может быть занята, выдвинул последний аргумент Генрих. Тем более, если она здесь из другого мира.
Вот и проявим наше гостеприимство, качнул головой отец. Чего ты боишься, сын?
Она не нашего круга, буркнул припертый к стене Генрих. У нее совершенно нет воспитания.
Так даже интересно, мягко улыбнулась мать. Генрих, девочка сейчас, наверное, напугана, чувствует себя одинокой. Если ее появлениеволя богов, то какого бы круга она ни была, мы обязаны повиноваться и принять ее.
Генрик в красках представил себе, как дражайшая супруга обзывает его родителей котами, и передернул плечами. Ни такта, ни воспитания. Подсунули же боги! За какие только прегрешения?!
Прогулка до комнаты невесты заняла недолгое время.
Выбитая дверь? изумился отец, посмотрев на то, что осталось после первого общения Генриха с женой. Сын, ты не просто перекинулся, а еще и контроль потерял?
Генрих выругался, правда, про себя. Да эта кого угодно доведет, и не только до выбитой двери! Вот где ее теперь искать?! Что ей в комнате не сиделось?!
Ох сын, кто же так поступает с молодой женой, укоризненно покачала головой мать.
«Из нее молодая, как из меня кот!», огрызнулся мысленно Генрих. Сыновья почтительность не позволяла ему спорить с родителями по пустякам.
Зато он был твердо уверен, что молодой жену нельзя назвать даже с натяжкой. Уж больно много ехидства было в ее голосе. Молодые женщины так точно не говорятопыта жизненного мало.
В коридоре за спиной послышались голоса.
Генрих повернулся: его ненаглядная супруга ковыляла на своих каблуках, так и не переодевшись в повседневную одежду, и что-то объясняла шедшей рядом служанке.
А вот и она, кисло улыбнулся Генрих, повернувшись к родителям. Вы точно хотите с ней познакомиться?
Гришка не обманул: после недолгого чаепития и совместного поедания плюшек он действительно переместил Иру из своего подпространства, как она назвала это необыкновенное место, к двери в комнату, в которой отдыхали слуги, «служскую», как здесь говорили.
Широкое, просторное, хорошо освещенное помещение было набито людьми разного пола и возраста. Кто-то сидел на лавке у ярко пылавшего камина, кто-то пил чай за деревянным столом. Свободного места было мало, но люди (или нелюди) на тесноту, похоже, не жаловались.
При появлении перешагнувшей порог Иры со своих мест подскочили абсолютно все. Вряд ли здесь ждали господ, поняла по обращенным на нее взглядам Ира. Недоумение, настороженность, у кого-то даже страх.
Мне нужна помощница с переодеванием, Ира говорила так же спокойно, как и на уроке с детьми, обещаю не кусаться, не удержалась она от небольшой колкости.
Среди слуг послышались тихие смешки.
И кто-нибудь, кто вставит выбитую дверь, добавила Ира.
Вот теперь в глазах слуг загорелся интерес. Действительно, надо же узнать, да в подробностях, чью именно дверь выбили и по каким причинам.
Помочь переодеться вызвалась служанка, симпатичная брюнетка лет восемнадцати-девятнадцати, одетая, как и остальные служанки, в темно-коричневое плотное платье с белыми передником и чепцом.
Вместе с ней Ира вышла из служской.
Как тебя зовут? уточнила она, идя по очередном коридору якобы к себе в комнату.
Лала, госпожа, послышался тихий ответ.
Лала, мы идем-то в нужном направлении? К комнате вашего господина? Ира подобрала самое корректное слово, понятия не имея, кем на самом деле является ее муж.
Служанка огляделась и несмело кивнула:
Да, госпожа.
Что ж, уже легче было прожить.
Мне нужно, чтобы ты помогла мне переодеться, подсказала, как вызвать тебя, когда мне что-нибудь понадобится в следующий раз, показала гардероб. Мой, собственный. Ясно?
Да, госпожа.
Да что ж она так тихо отзывается-то. Тут, в этих хоромах, похоже, можно кричать во все горло, и то вряд ли кто-то услышит.
Глава 9
Ах, детка, едва жена со служанкой подошли поближе, всплеснула руками мать, причем вполне естественно, не наигранно, какой кошмар! Генрих, почему ты не вызвал ей служанку?! Заходи, милая. Генрих, Людвиг, выйдите в коридор, Луизе нужно переодеться!
Генрих приподнял в удивлении брови, но спорить с матерью не стал, направился в коридор вместе с хмыкнувшим отцом.
Вообще, конечно, получалась полная чушь: он, любимый сын своих родителей, должен был находиться снаружи, пока мать внутри обихаживала невестку, которую и не знала-то толком. Абсурд. Полный абсурд.
Женщины, догадавшись о его мыслях, негромко произнес отец, хотя тебе и в самом деле следовало вызвать кого-нибудь к ней. Посмотри, как она шла. Скорей всего, ноги в кровь растерла.
Папа, поморщился задетый за живое упреком Генрих, не забывай: это не тихая скромная Луиза. А непонятно кто. Уверен, эта точно не страдает от кровавых мозолей на ногах.
И это мой сын, качнул головой отец, о своих любовницах ты так не отзываешься.
Мои любовницы меня никогда не оскорбляли, отрезал Генрих, вспомнив про шерсть и предложение вычесывать его. Даже сейчас, спустя время, в Генрихе проснулось негодование: вычесывать его, тайгера, как какую-то кошку! Да что она о себе возомнила!
Успокойся, на губах отца появилась полуулыбка, поверь, у нас с твоей матерью тоже случалось разное.
Генрих не успел ответить: в коридор вышла мать, подхватила отца под локоть и, не посмотрев в сторону любимого сына, удалилась. Следом прошмыгнула служанка.
Генрих, нахмурившись, зашел в комнату.
Жена сидела на постели, оперевшись спиной о подушку. Ноги в носках, на теледомашнее платье. Со стороны посмотришьпрямо агнец.
Мы с вашей матерью договорились пообедать вчетвером, равнодушно сообщила она. Такая милая женщина
Она не договорила, но Генрих отчетливо услышал: «И как у такой милой женщины мог родиться такой сын».
Он фыркнул:
Без меня. У меня другие планы.
Пойдете снова по борделям? с любопытством поинтересовалась жена. Ваша мать сказала, вы любитель девочек. Справку о здоровье потом принесите. Иначе никакой брачной ночи не будет.
Доходило до Генриха долго, секунды три-четыре, а когда дошло, он почувствовал желание убивать. Принести что?! Да как она смеет!
Кровавые мозоли на ногах выглядели пугающе, если не для Иры, то для ее нынешней свекрови уж точно. Лала разыскала в дальнем углу комнаты какой-то чудо-ящичек, приложила к мозолям что-то вроде местных компрессов, поверх аккуратно натянула носки.
Затем Ире показали, как прямо из спальни пройти в гардероб. Оказалось, в одной из стен существовала неприметная дверца. Если знаешь, где и что искать, проблем не будет.
И как слуг вызывать, тоже показали, посеребренным колокольчиком, который стоял на туалетном столике. Ира и не заметила его с самого начала. Спрашивать, как слуги услышат звон, она не стала, решив, что раз уж мужкошак, то и в мире должна быть магия.
Пока отдыхай. Через два часа обед, встретимся вчетвером, пообщаемся, свекровь поднялась, головой указала служанке на выход. Вам, молодым, надо поговорить.
О чем именно говорить, она не уточнила. Но тема нашлась сама собой.
Пойдете снова по борделям? спросила Ира. Ваша мать сказала, вы любитель девочек. Справку о здоровье потом принесите. Иначе никакой брачной ночи не будет.
Муж зарычал, но на этот раз трансформироваться не стал.
Ты! Что ты себе позволяешь! Я благородный тайгер!
У благородных и болезни благородные, ухмыльнулась Ира. Которые передаются половым путем. А я болеть не хочу. Ваша медицина
Она не договорила: муж грохнул кулаком по ближайшей стене, причем дважды.
Дверь вы уже вынесли, стены сейчас разнесете. Жить мне где потом?
Глаза мужа сверкнули зеленым огнем:
Не доводи меня, женщина.
«Я хомячков не боюсь», проворчала про себя Ира, но решила пока не искушать судьбу: бегать она сейчас не может. Как от этого психа спастись?
Обед, значит, муж, похоже, говорил сам с собой. Будет вам всем обед.
И справка, любезно напомнила Ира.
В ответчто-то нечленоразборчивое и очень похожее на мат.
Из какого мира ты появилась, такая храбрая?
Земля. Кстати, вы не знаете, домой я смогу вернуться?
Гнев в глазах сменился жалостью. Причем жалели, видимо, ее умственные способности.
Мы с тобой теперь связаны. А тайгеры своих миров не покидают.
То есть билет в один конец. Что-то подобное Ира и предполагала.
Глава 10
Генрих смотрел на жену и отчетливо понимал: легко с ней не будет. Она, циничная стерва, скорее всего, не нуждалась в мужчинах. Совсем. Генрих знал такую категорию женщин. Им для хорошей жизни нужны были еда, сон и какое-нибудь развлечение. Но никак не мужчина. И вот теперь, похоже, его связали с одной из них. Понять бы еще, за что. Когда и где он так сильно нагрешил?! И к какому из многочисленных богов обращаться с молитвами?!
Мир, названный женой, был Генриху не знаком. Скорее всего, что-то мелкое, незначительное, вряд ли магическое.
Кто у вас так развлекается? Из богов, имею в виду? спросила жена, чуть скривившись, и Генрих догадался, что ее тоже мало прельщала сложившаяся ситуация.
Такая догадка царапнула острой иглой по самолюбию Генриха. Да что она, непонятно кто, себе позволяет?! Да выйти за него замуж мечтали многие, а она!..
Любой мог, заставив себя говорить спокойно, ответил Генрих.
И много их тут?
Основныхдесять.
Жена хмыкнула:
Интересно, кому и чем вы успели так сильно насолить?
Генрих тоже хотел бы знать ответ на этот вопрос.
Почему я? он вздернул брови. Может, это тебя отправили сюда на перевоспитание?
Чье? Ваше?
Она она его точно доведет
Не забывайся, женщина!
А иначе что? Обернетесь кошаком и разнесете здесь все?
Ятайгер!
Боже, сколько пафоса. А всего-то и есть, что гибрид льва и тигра, вздохнула жена.
Что такое «гибрид», Генрих не понял, только догадался о примерном смысле, но руки прямо-таки чесались прибить нахалку.
Увидимся за обедом, отрывисто бросил Генрих и широким шагом вышел из комнаты, жалея, что не может хлопнуть дверью.
Шарашашлоршашор! выдал раздраженно Генрих и отправился в свою спальню.
Там можно будет не только переодеться и привести себя в порядок, но и вызвать дворецкого, чтобы отдать приказ починить дверь в спальне жены.
Надо же ему, Генриху, чем-то хлопать!
Ирина наблюдала с постели, как вешают дверь два дюжих бугая, и все больше убеждалась, что ремонтные работы одинаковые в любых мирах. Мужики умело работали инструментами, многие из которых были Ире знакомы. Как под копирку лепили. Язык так и чесался попросить повесить покрепче, чтобы не вызывать их каждый раз, когда муж изволит трансформироваться. Но Ира понимала: сейчас ее юмор оценить будет некому. Слишком глубокая социальная пропасть лежала между классами. Глубже, чем на Земле. Да и, что греха таить, между ней и местными аристократами тоже лежала глубокая пропасть. И Ира понятия не имела, кто и зачем закинул ее сюда, в тело местной избалованной красавицы.
Дождавшись, когда бугаи уйдут, закрыв за собой починенную дверь, Ира встала с кровати. Тогда, утром, она ходила по дворцу, не замечая боли в ногах, шок и эйфория мешали адекватно реагировать на ситуацию. Сейчас она чувствовала, что ноги все же побаливают. Не так, как должны после подобных длительных прогулок на каблуках, но довольно чувствительно. Возможно, компрессы, наложенные Лалой, еще не успели подействовать. «А возможно, кое-кто слишком активничает», невесело фыркнула про себя Ира.
Как бы то ни было, времени до обеда оставалось мало, а успеть нужно было много.
Ира наконец-то внимательно осмотрелась: спальня, комната просторная и хорошо освещаемая двумя широкими окнами. Ковер на полу, гобелены и ковер на стенах, круглый желтый шар вместо люстры под потолком. Пока все более-менее привычное. Из непривычногобалдахин, довольно высокий, над кроватью. Столик в дальнем углу тоже привлек внимание Иры. Она подошла, хмыкнула: несколько флакончиков с духами, что-то, похожее на современную земную косметику, и чернильница.
Боже, психдом какой-то. Как я этим буду писать? Да и умею ли я вообще писать на местных языках?
Ира почувствовала, как ее накрывает истерика. Запоздалая, но довольно нужная в местных реалиях вещь. Она, школьная учительница, преподающая, между прочим, в том числе и литературу, не знает, как пользоваться чернильницей!
Слезы вперемешку со смехом вырывались из организма, помогая избавляться от стресса.
Ира лежала на постели, смеялась и плакала одновременно и старалась не думать о приближавшемся обеде с высокопоставленными оборотнями.
Глава 11
К обеду с родителями Генрих готовился так же долго и тщательно, как и к недавнему бракосочетанию. По традициям тайгеров родители мужа никогда не появлялись возле алтаря вместе с молодыми. А потому обед был, в глазах Генриха, чем-то вроде продолжения празднования, но теперь уже с собственной семьей.
Белоснежная рубашка с крупными позолоченными манжетами, тщательно выглаженные черные брюки, темно-синий камзол, черные лакированные туфлик нужному времени Генрих был готов спускаться к столу. Правда, оставалась небольшая загвоздка: сначала следовало зайти за женой. По этикету он обязан был привести ее к столу за руку, как бы ввести в семью. «Эту введешь, язвительно подумал про себя Генрих, вспомнив дражайшую супругу, эта сама введет Что угодно и кому угодно».
Как бы то ни было, следовало подчиняться правилам.
Подавив тяжелый вздох, Генрих с большой неохотой направился к жене.
Слуги постарались на славудверь снова висела на петлях. Генрих постучалмолчание. Он постучал сноваснова тишина.
Плюнув на этикет, Генрих рванул дверь на себя, зашел внутрьжены в комнате не было.
Генрих нахмурился: куда она опять подевалась?! Почему всякий раз, как он заходит к ней, она куда-то сбегает?!
О! послышался знакомый голос сбоку. Вы рано. Я еще не одета.
Генрих повернулся: жена вышла из гардероба в одном коротком халатике.
Что ты там забыла? недовольно буркнул он.
Платье подбирала, пожала плечами жена.
Это обязанности служанки.
Бедные местные служанки. Слишком много у них обязанностей. И слишком мало прав. Как думаете, которое надеть? До середины бедра или с глубоким декольте?
Откуда у тебя такие наряды? нахмурился Генрих. Моя женаженщина скромная!
Да вон висят, беззаботно мотнула головой жена внутрь гардероба. Так которое?
Длинное, закрытое. Скромное!
Понятно. Собака на сене. И сам не особо стремится с женой переспать, и другим не дает ее прелестями полюбоваться, насмешливо заметила язва жена.
Генрих почувствовал, как снова начинает звереть. Нет, обернуться он не обернется. Но нужно будет тщательно сдерживать себя, чтобы не придушить эту дуру.
Платье Ира все же выбрала, правда, после пикировки с мужем. Вызванная Лала помогла одеться, пока супруг ожидал снаружи, скрежеща зубами от раздражения.
Ира осмотрела себя в зеркале: бежевый цвет шел блондинке Луизе, подчеркивая ее наивность и неискушенность. Длиной до лодыжек, с закрытыми рукавами и без декольте, платье скрывало все участки тела.
Сегодня Ира решила появиться так, в дань признательности новым свекрам за поддержку. А вот потом Революцию она устраивать не станет, но как минимум длину нарядов пересмотрит. Хотя бы до середины лодыжки. А то хуже монашки.
Ноги еще не зажили, поэтому вместо туфель пришлось надеть домашние тапочки.
Ни косметики, ни украшений.
Муж посмотрел на нее, как на досадное недоразумение, постоянно портящее ему жизнь, но руку подал. Ира, вспомнив кадры из многочисленных исторических сериалов, руку приняла.
В обеденном зале, или столовой, как Ира для своего удобства окрестила комнату, уже сидели за накрытым праздничным столом пятеро нелюдей. Отца и мать мужа Ира узнала. Кроме него, на нее внимательно, не отрываясь, смотрели парень с девушкой, как две капли воды похожие на мужа, и мужчина, внешностью напоминавший свекра.