Гумбалдун, гимгилимский тартыга, сказал провожатый, указывая на старика. Произнес он это так, словно Гумбалдун был местной знаменитостью.
Успев натянуть одну только штанину, плешивый старик, путаясь в болтавшейся половине штанов, поскакал по улице, подгоняемый гневными выкриками «маток». Женщины, утратив интерес к беглецу, но продолжая эмоционально переговариваться, хлопнув дверью, скрылись в «Королеве маток».
Что это было? спросил оторопевший Улит.
Это было явление Гумбалдуна, повторно пояснил мальчишка.
Эти
Матки, подсказал проводник.
Да, матки. Что они хотели от него? Я не разобрал ни слова.
Они хотели оторвать ему причиндалы и руки. И ноги на всякий случай. Ему повезло, что он убежал.
И они бы это сделали? искренне поразился Улит.
Может быть.
Что же он такого натворил?
Гумбалдун не заплатил им, он поимел их под пенсию.
«Что за приятель у Михудора? Окна бьет под пенсию, к шлюхам ходит под пенсию. Ну неужели Михудор, казалось бы, землянин, не брезгует компанией такого отвратительного существа? Может, это какой-то другой Гумбалдун?».
Мерзость какая! вздрогнул руководитель ЭКЛИ, шокированный вопиющей безнравственностью местного населения.
Вы правы, важный землянин, согласился проводник. Маткам обязательно нужно платить, у них тяжелая работа. Некоторые работают сутками, а некоторые и целую десятину, не смыкая ног
Заткнись! прикрикнул на него Улит. Ничего не хочу об этом слышать!
Проводник послушно умолк. Остаток пути они прошли молча.
Это дом исписанной бумаги Шафтит, паренёк показал на белое здание.
Всё, свободен. Дальше я сам, Улит помахал рукой, словно отгонял назойливую мошку. Брысь, кыш! Как там, чтобы ты понял А, ты чаевых ждёшь?
Улит выгреб кучку мелочи из кармана и бросил её, как голубям бросают корм. Брошенные монеты со звоном ударились о мостовую и покатились по булыжникам. Паренёк же стоял столбом, таращился на землянина и несмело улыбался.
Ну, чего тебе? спросил Улит и пальцами пощипал воздух, как обычно изображают щипающихся гусей. Беги, хватай! Это деньги! Вот глупое создание Ладно свободен!
Улит открыл металлическую дверь с квадратами стекла и вошёл в библиотеку. Он не видел, как молодой муслин неспешно принялся собирать мелочь. Улит же оказался в небольшом помещении с белыми стенами и потолком, и полом из синих лакированных дощечек. Прохода дальше сын известного писателя не отыскал.
Эй! крикнул он. Есть кто?.. Проклятье, куда идти-то?
Пока Улит чесал в затылке и телился, часть белой стены отъехала. Из образовавшегося проёма вышла молодая муслинка. Она была одета в розовые хакамысвободные штаны с манжетами-гармошками, шёлковую розовую рубаху на выпуск и мокасины. Волосы цвета чёрного шоколада были собраны в конский хвост. Лицом и голубыми глазами она походила на миловидную зеленокожую девушку-европейку.
Славных ночей! девушка с любопытством разглядывала землянина. Я бумажница Шафтит Фаш.
Я Улит Тутли, сын известного п и с а т е л я Земли, и мне нужна ваша история в изложении Слунца.
Рада знакомству, землянин, сказала Шафтит. Проходите в бумажную комнату.
Вдоль стен тянулись высокие стеллажи, уставленные книгами. К каждой полке крепился ярлык с номером и тематическим названием отдела. В дальнем углу, у винтовой лестницы, обнимающей железный столб и ведущей наверх, стояли стол и стулья. В просторном помещении едва уловимо пахло старой бумагой. Улит прошел вдоль книжных полок.
«Эффективные водогрядки», шепотом проговаривал он названия томов. «Эффективные мясофермы». «Увеличение урожая водорослей на эффективных водогрядках». «Увеличение поголовья мясоходов на эффективных мясофермах».
Надписи становились все длиннее, а буквы все мельче. Следующий заголовок вещал совсем крошечным шрифтом: «Увеличение поголовья мясоходов на эффективных мясофермах методом откорма мясоходов водорослями, выращенными на». Улит тряхнул головой. Ему сделалось дурно от такого длинного названия. Сын известного писателя обратился к другому стеллажу. «Обработка камня». «Обработка дерева». «Изготовление сельскохозяйственных инструментов». «Строительство сельскохозяйственных зданий при помощи сельскохозяйственных инструментов, изготовленных из дерева, обработанного инструментами, изготовленными из». Улит перестал читать заголовки.
Я бы хотел взглянуть на исписанную бумагу, где которая хмосекся Улит.
Я поняла, вас интересует история муслинов в изложении Слунца.
Бумажница направилась к дальнему стеллажу, придвинула к нему лесенку и поднялась по ней до двенадцатой полки.
Улит знал, что было всего три тома муслинской истории, а четвертый писался. Каждый том был напечатан в нескольких экземплярах. Выпустить книгу общим тиражом историк собирался лишь по завершению работы над четвёртым томом, а экземпляры, что хранились в доме исписанной бумаги Шафтит, были данью уважения историка к родным для него Гимгилимам.
Шафтит вернулась с книгой пугающих размеров.
Вот, сказала она, это первая часть.
Толстенная книга с гулким, похоронным стуком легла на стол.
Улит, вяло листающий книгу, выглядел не вполне довольным, и бумажница обеспокоенно спросила:
Это не то, что вы искали?
Нет, ответил Улит. Вернее, да. Именно то. Какая у вас длинная и толстая история.
Бумажница, прикрыв рот рукой, хихикнула.
Это правда. Слунц любит детальные описания и подробности.
Не нужны мне его детальные подробности, отмахнулся Улит. Мне нужно только важное. История развития вашего народа, видные государственные фигуры, кто кого победил, кто что открыл, кто кого закрыл, кто на ком женился и кого убил, даты, факты. Все это отец собирается использовать в своей в своей бумаге.
Ваш отец хочет исписать бумагу нашей историей? удивилась Шафтит.
Зачем ему исписывать бумагу вашей историей, если она уже исписана этим вашим Слунцем?
Но вы же говорите, он хочет исписать
Я прекрасно знаю, что говорю, перебил ее Улит. Мой отец Ылит Тутлиодин из самых известных исписывателей бумаги на Земле.
Чем же он тогда её исписывает?
ОнУлит устало вздохнул. В вашем примитивном языке нет таких слов, чтобы описать то, чем занимается мой отец.
Но вы сами сказали, что он исписывает
Ты будешь все время повторять мне то, что я говорю?! взвился Улит. Да, он, как вы это здесь называете, исписывает бумагу, но его бумага не имеет отношения к истории и прочей ерунде.
Простите, я просто хотела понять, смущенно произнесла Шафтит.
Раздался энергичный стук, затем голос Михудора:
Открыто? он вошел в бумажный зал и приподнял шляпу.
Славных ночей, хранительница. Привет, Улит. Уф, насилу отыскал. Повезло, встречный мальчишка знал, где дом исписанной бумаги.
Славных ночей, ответила Шафтит, удивленная вторым за сегодня землянином. Вас тоже интересует история Слунца?
Нет. Мне бы с Улитом кое-что обговорить.
У меня нет времени на сторонние беседы, с достоинством, как учила мать, произнёс Улит.
Михудора это не смутило. Он уселся на стул против Улита, снял стетсон и положил шляпу рядом с первым томом истории Слунца. Закинул ногу на ногу, сплел на колене пальцы рук и заговорщицки посмотрел на сына известного писателя.
Кто сказал, что беседа сторонняя? Ты, конечно, человек занятой, но если выделишь пять минут, я постараюсь тебя заинтересовать.
Хорошо, важно кивнул Улит, только быстро.
Сразу к делу, это мне нравится! воскликнул Михудор. Строителем-то, как ты понимаешь, состояние не сколотишь. Пораскинул я мозгами и решил открыть
Библиотеку? спросил сын известного писателя.
Да нет, на библиотеке состояние тоже не сколотишь, да и одной здесь хватаетс избытком, засмеялся Михудор. Я вот хочу открыть бар.
Меня не интересуют бары.
Ты выслушай сперва. Баров здесь, конечно, пруд пруди, шибко не раскрутишься. Вот я и решил, нужно что-то особенное. О медьебнах ты, наверное, ничего не знаешь.
Нет.
Не удивительно, продолжил Михудор, нашему правительству они не интересны, а муслины относятся к ним с брезгливой опаской. Эти медьебны дикари дикарями, живут деревушками в лесной глуши.
И кому нужны эти медведки? Ты бесцельно тратишь мое время.
Медьебны, поправил Михудор. Они мне нужны, Улит. Эти дикари варят лучший самогон, который я только пробовал. Черт возьми, точно тебе говорю, лучше и моя бабуля не могла сварить. Если я добуду рецепт и стану варить по нему самогон, все местные пьяницы сползутся в мой бар.
А что, другие не продают такой самогон?
Нет, никто, кроме самих медьебнов, не знает рецепт. Муслины в большинстве своём при одном упоминании о медьебнах корчат брезгливые рожи. То ли заразы боятся, то ли еще что. Такие уж отношения между ними сложились. А угостил меня их самогоном мой приятель, Гумбалдун. Во время войны с гюнтами муслинские солдаты частенько наведывались к медьебнам за выпивкой и плевать хотели на всякие предрассудки. Какие уж тут предрассудки, когда в горле пересохло, а каждый день как последний.
Тот самый Гумбалдун, что орал истошным голосом посреди ночи?
Он самый.
И тот, что кубарем вылетел сегодня из борделя в спущенных штанах, а за ним гнались проститутки и грозились его убить?
Ха-ха-ха! разразился смехом Михудор. Он, будь я проклят, он!
Ты заводишь порочащие Землю знакомства, с укоризной сказал Улит.
Да будет тебе. Гумбалдун нормальный мужик, только выпить любит.
Улит фыркнул.
Спонсор мне нужен, прямо сказал Михудор. Я собираю экспедицию. Нужно снаряжение, провизия, да и проводник с помощником не помешают. В лесах всякое может произойти. Сам понимаешь, безопасность и комфорт денег стоят.
А я причём? Я произвожу впечатление человека, которого интересуют бары, выпивка и дикари?
Я не слепой. Ты сын знаменитостиденьгами точно не обижен.
Мой отец, как ты верно заметил, чрезвычайно знаменит и богат, однако я полностью независим от него в финансовом плане, задрал подбородок сын известного писателя. Как владелец ЭКЛИ, я располагаю солидными финансами.
Даже не сомневаюсь! Я предлагаю взаимный интерес. Ты же коллекционируешь редкие книги, правильно?
Верно. Моя коллекция признана ценителями одной из самых лучших.
Ты же хочешь её пополнить, верно?
Ну, я люблю, когда моя коллекция пополняется новыми книгами.
Улит откинулся на спинку стула, фривольно свесив с подлокотника правую руку, а левой начал жестикулировать, с аристократической ленцой, как всегда делал, если разговор заходил о его коллекции оригинальных книг с других планет.
Некоторые мои знакомые часто путешествуют по планетам и иногда привозят любопытные экземпляры. Несколько месяцев назад Росии Рефоль, мой учитель по фехтованию, привез одну интересную книгу с одной оригинальной планеты, как же её
И о чём книга?
Да о чём она, собственно, неважно. Мне больше интересен её вид. Она состоит из каменных листов, а буквы написаны красными чернилами, светящимися в темноте. Книжка называется «Льйааойёёомма ыыээхахуха хйорвней», что переводится как «Расширяющий врата». В ней пять страниц и двести килограммов веса. А книга с планеты, вспомнил, Черносемянной.
Что ты говоришь! поцокал языком Михудор. Бывают чудеса на свете!
Это ещё что! довольно хихикнул Улит и горделиво продолжил: В прошлом году мне досталась книга, которую я считаю лучшим приобретением. Мне привёз её один из соавторов отца, который отправился в путешествие по стране Лузна, что на планете Весёлых котов. Так вот, книга называется «Винь-вонь-фонья», что переводится как «Суть жизни». Текст на ней написан кровавой спиралью. В книге 15145 страниц. Я запросил перевод всего текста, начал читать, но ничего не понял, только спать захотел. У лузнанцев сложная философия. Но картинки я посмотрел все: цветочные луга, истерзанные дети. Обложка книги сделана из особого зелёного кристалла, который встречается только на планете Весёлых котов. Представляешь? Из цельного зелёного камня! Буквы на обложке высечены с помощью тончайшей иглы и обозначены оранжевыми чернилами, которые темнеют или светлеют в зависимости от освещения. Нет, я не в силах описать её красоту!
Улит зажмурил глаза и прижал обе руки к груди, словно держал в них «Суть жизни».
И таких книг в моей библиотеке тридцать пять, открыв глаза, продолжил он. Каждая книга лежит в водонепроницаемом ларце из сверхпрочного, пуленепробиваемого, лазероотражающего и антирадиационного стекла, чтобы никто не мог дотрагиваться до моих шедевров своими грязными лапами, а только смотрел и наслаждался. Когда-нибудь я переведу и прочту всю коллекцию. Начну, пожалуй, с «Покемоникона», знаменитого запретного сочинения безумного японского поэта, не помню как его зовут. Кстати, один знакомый критик рассказал об особом способе чтения, диагональном. Говорит, экономит время.
Михудор, слушая восторженные излияния Улита по поводу коллекции, окинул стеллажи задумчивым взглядом.
Предлагаю тебе, как знатоку книжных диковинок, сделку. Ты спонсируешь мою экспедицию, а я принесу тебе медьебнскую книгу.
Ерунда какая-то, недоверчиво нахмурился Улит. Дикари не пишут книг, а ты сам сказал, что медведны дикари. Зачем вообще дикарям книги? Они же дикари.
А как ты думаешь? Медьебны не вчера появились. У них за века, знаешь, столько опыта накопилось? Как все это для потомков сохранить? Вот они и придумали какую-никакую письменность, на ходу врал Михудор. Записывают медьебны свои секреты на коре, на шкурах зверей, на сушённых листьях.
Глаза Улита жадно заблестели. Он азартно постукивал пальцем по столу и хищно пожёвывал нижнюю губу.
Это же прямо как древние книги древних землян, возбужденно произнес Улит. Я всегда мечтал пополнить коллекцию чем-то старинным, но все старинное хранится в музеях. Ты уверен, что у медьебнов есть такие книги?
Абсолютно уверен, как можно убедительнее соврал Михудор. Мне Ретрублен рассказал. Это бывший военный, который теперь охотой промышляет. Он частенько к медьебнам наведывается.
Улит, заложив руки за спину, стал нервно ходить по залу. Обошел помещение по часовой стрелке, затем развернулся перед Михудром и обошёл против часовой стрелки.
Такую возможность упускать нельзя! заявил наконец Улит, встав перед усатым строителем. Ты обязан достать мне книгу медьебнов! Но есть проблематаможня.
Нашел проблему, усмехнулся Михудор. С таможней договориться можно.
Я имел возможность пообщаться с этими болванами. Эти неотесанные мужланы ничего не смыслят в литературе, с ними невозможно договориться.
«Дурной что ли?», подумал Михудор.
Зато они смыслят в деньгах, он характерно потер большой и указательный палец.
Улит состроил одну из своих самых надменных и пренебрежительных мин.
Большинство людей ни о чём другом и думать не могут.
Деньги всем нужны, вот и зарабатывают как могут.
Я никогда никому не давал взяток, с достоинством заявил Улит.
Гляжу, человек ты принципиальный, понимающе кивнул Михудор. Считай, я ничего не предлагал. Есть в Язде пара человек, которых можно заинтересовать медьебнскими книгами. Попытаю счастья у них.
Какая еще пара человек? сощурился Улит.
Ещё не знаю, ответил Михудор, вставая и надевая шляпу. Но знаю, что есть. Может, коллекционеры, может, контрабандисты.
Но Улит не собирался просто так отдавать вожделенную книгу.
Стоять! рявкнул сын известного писателя так, что Михудор вздрогнул.
Каким таким коллекционерам-контрабандистам? злобно прошипел Улит.
Скоро узнаю.
Не смей отдавать мою дикарскую книгу каким-то проходимцам!
Я и не отдаю, сказал Михудор. Пока и книги-то никакой нет.
Улит бросился к столу, уперся в столешницу руками и вперился в Михудора лихорадочным взглядом. Его лицо раскраснелось, а на губе, подбитой в ночной драке и старательно изжеванной, выступила капелька крови.
Экспедиция долгая?
Ну, так сразу сказать не могу, ответил Михудор. Пока соберусь, пока договорюсь с проводником
Мне нужно знать конкретные сроки!
Откуда мне знать конкретные сроки? удивился Михудор. В экспедиции всякое бывает. Ты планируешь одно, а происходит совершенно другое.
Нет, не понимаю. Я не хожу в экспедиции. И когда я планирую одно, другого случиться не может.
Ну а сам ты насколько здесь застрял?