Но разве такие мелочи важны, если речь идет о ее жизни?
С улицы не доносилось ни звука, в заледенелое окно светила луна, а слабый огонек в керосиновой лампе грозился вот-вот погаснуть. Остаться здесь наедине с маньяком, да еще в темноте Леся никак не планировала. Нужно было что-то решать.
Она поднялась и на цыпочках, стараясь не скрипеть половицами, прокралась к окну. Подышала на стекло, что бы растопить лед, мешавший обзору. Прижалась одним глазом к освобожденному месту, выглянула наружу.
Ее встретила зимняя ночь, упавшая на лес глухой пеленой. Ни звука, ни шороха, ни единого движения. Даже ветер не тревожил ветви деревьев, покрытые снегом. Серое небо висело так низко, что задевало верхушки елей, темной громадой застывших на его фоне. И лунакруглая, серебристо-белая, покрытая темными пятнами впадиносвещала ночное безмолвие. Как на детских рисунках.
Незнакомца нигде не было видно.
Сердце девушки екнуло: неужели ушел?
Да нет, это было бы слишком хорошо. Зачем ему врываться к ней в дом, похищать, приносить сюда, чтобы потом бросить ее здесь и уйти?
Этот тип выглядел очень странно и подозрительно. Но его поведение казалось вполне осмысленным. Он не был безумцем.
Но даже если он сейчас стоит под дверью и слушает, что здесь происходит, она не будет ждать, пока он войдет!
Закусив губу, Леся раскрыла нож. Он поддался с трудом, видимо механизм заржавел от долгого неиспользования. Серебряное лезвие тускло блеснуло, отбивая свет, падавший из окна.
Надо же, сохранился совсем неплохо, хотя и валялся здесь несколько лет. Удивительно, что его никто не присвоил. Хотя, зачем кому-то такая девчоночья игрушка? Парни предпочитали ножи посолиднее: делали сами, подражая взрослым, или тайком от родителей покупали складные. Такими ножами можно было и грибы срезать, и картошки начистить, и лучин на растопку нащипать. А Лесиным ножичком только в зубах ковыряться.
Нахмурившись, девушка взвесила нож на руке.
Если придется, она и в зубах им поковыряется.
Только вот не в своих.
Все так же на цыпочках она прокралась к двери, влезла ногами в свои угги и снова прислушалась.
Нет, тишина.
Наверное, сейчас стоило бы помолиться.
Но Леся в бога не верила.
Вдохнув и зажмурившись от отчаяния, она легонько толкнула дверь.
Та не поддалась.
Девушка усилила нажим.
Нет реакции.
Разозлившись на свою слабость, она со всей силы ударила по ней ногой.
И тут же словно кто-то снаружи дернул дверь, распахивая ее настежь.
Сжав в руке игрушечный нож, Леся рванула вперед.
И остолбенела, не успев выскочить за порог.
Прямо перед ней, на крыльце, только немного ниже, стоял огромный пепельно-серый волк. И шерсть на его загривке торчала дыбом.
Желтые, словно светящиеся изнутри глаза зверя замерли, поймав ее взгляд. Он словно ждал ее здесь. Знал, что она выйдет.
Он ее сторожил?
Нет, такого не может быть Это просто приблудный зверь Подозрительно похожий на того, которого она сбила.
Только в отличие от сбитого, этот был почти в полном порядке, если не считать пулевого ранения на правом плече, из которого тоненьким ручейком текла кровь.
Волк нагнул голову и издал глухое рычание.
Леся вздрогнула, беспомощно хватаясь за дверь. Потянула. Но та оказалась слишком тяжелой, да еще увязла в снегу, покрывавшем крыльцо.
Девушка лихорадочно осмотрела видимое пространство.
Где он, этот маньяк, когда он так нужен? Неужели бросил ее в этом лесу на съедение волку?!
Хищник медленно подался вперед. И так же медленно Леся отступила назад.
Шаг.
Второй.
Третий.
Пока не уперлась попой в топчан. Ноги вдруг подкосились, и она со всего размаха села на пятую точку.
Волк шагнул через порог вслед за девушкой и замер, не сводя с нее глаз .
Леся сжалась, не зная, что делать. Ее руки дрожали. Нож, зажатый в ладошке, казался маленькой зубочисткой по сравнению с клыками матерого зверя.
За спиной волка противно скрипнула дверь. Порыв ветра толкнул ее, возвращая на место, и она с глухим стуком захлопнулась.
Под стеклом керосинки последний раз вспыхнул огоньи погас.
Избушка погрузилась во тьму
Глава 6
Он смотрел на нее. Испуганную, дрожащую, нервно сжимающую игрушечный нож. Когда лампа потухла, и домик окутала темнота, девушка вскрикнула. Этот крик резанул его по сердцу острым клинком.
Его пара напугана! Он должен ее защитить.
Но это именно он ее напугал.
Егор замер, не желая пугать ее еще больше. Подождал, пока глаза девушки привыкнут к полумраку. Было не так уж темно: полная луна давала достаточно света, чтобы человек смог разглядеть обстановку своим несовершенным зрением. Лугару отлично видели даже в кромешной тьме.
Несколько секунд Леся просто сидела, застыв каменным изваянием, и напряженно следила за волком. В его плече зияло сквозное пулевое ранение, причем совсем свежее. Кровь бежала тоненькой струйкой вниз по лапе, пачкая шерсть, и собиралась на полу в темную лужицу. Раненый зверь опаснее вдвойнеона это знала от отца и сейчас ждала, что он вот-вот набросится на нее.
Но вместо этого огромный зверюга демонстративно зевнул и улегся на пол, всем своим видом показывая полное безразличие.
Девушка осталась сидеть, открыв рот. К страху примешалось недоумение.
Может, она все не так поняла, и это не волк, а большая собака? Некоторые дворняги иногда поражают размерами и окрасом, уж кому как не Лесе об этом знать. За два года работы в приюте для бездомных животных ей приходилось видеть и не такое.
Егор вытянулся вдоль порога и положил голову на передние лапы. Даже глаза закрыл. Только уши остались стоять торчком, чтобы не пропустить ни единого звука. Недавнее купание в снегу его слегка остудило, но не решило главной проблемы: что делать дальше? Она его параэто было истиной, которую невозможно отвергнуть. И его к ней тянуло. Вся его звериная сущность требовала единения с ней, и сопротивляться зову природы становилось все сложнее с каждой минутой, проведенной возле нее.
Оказалось, что находиться рядом с девушкойэто невыносимая мука для его мужской выдержки. Егор даже не подозревал, что его воля, в силе которой он никогда не сомневался, будет подвергнута таким испытаниям. Девчонка околдовала его. Все его мысли, все чувства, все эмоции оказались прочно завязаны на ней. От ее запаха, голоса, самой мысли о ней кружилась голова и горячими волнами накатывало возбуждение.
Он хотел ее. Хотел до безумия. Прямо сейчас. Внутренний волк рвался наружу, отвергая все доводы разума, и все, чего он хотелэто уткнуться ей носом в то местечко, при мысли о котором лугару терял контроль над собой.
Уткнуться носом в развилку между ее стройных ножек, которые она так плотно сжимала сейчас, сидя на топчане. А потом вернуть себе человеческий облик и заставить ее раздвинуть эти ножки.
Для него.
Заглянуть ей в глаза. Увидеть в них такую же животную похоть, что снедает его. Увидеть, как страсть затмевает ее сознание, как желания тела отвергают доводы разума. Почувствовать, как ее тело будет плавиться под ним, принимать его, как ее глаза подернет пелена возбуждения, от которого помутнеет рассудок
Но сейчас он чувствовал только напряжение и страх, исходящие от нее. Она боялась. Боялась его. Но так же он видел, что она изо всех сил старается скрыть от него этот страх.
Такая отважная.
Он поймал себя на том, что любуется ею. Но тут же одернул себя: она враг! Она человек! И если по какой-то нелепой ошибке природы она оказалась его истинной парой, это еще не значит, что он должен принять ее.
Но и отказаться не сможет.
Это сильнее его. Сильнее его человеческой половины. И это противоречие, эта борьба между разумом и инстинктом разрывала его на части и заставляла терять контроль.
Наконец, девушка шевельнулась и тихонько выдохнула. Воздух толчками выходил из ее груди, словно она боялась дышать в полную силу. Егор слышал, как колотится ее сердце, а потому не сделал ни единого движения, чтобы не пугать ее еще больше. Просто лежал и слушал. Осторожно приоткрыл один глаз.
Леся все так же сидела на топчане, не сводя с него глаз. Напряженная, готовая сорваться с места в любую минуту, бежатьвот только куда? Выход из домика был только один, и его сторожил лесной хищник. В растерянности она закусила губу.
Егор закрыл глаза и шумно втянул в себя воздух.
Черт возьми! Сколько еще он так выдержит?
Пять минут назад он выскочил из сторожки именно потому, что больше не мог оставаться с ней в одном помещении. Казалось, его член вот-вот прорвет узкие джинсы, которые были так малы, что трещали по швам, и вырвется на свободу. Возбуждение было настолько сильным, что перекрывало даже боль от ранения.
А вот об этом как раз не стоило забывать.
Ему повезло, что руки Ермилова дрогнули в последний момент, и пуля прошла на вылет. Охотник целился в голову. Если бы не страх попасть в дочьон бы не промазал. И повезло, что пуля не была разрывной, иначе Егору пришлось попрощаться с рукой. Но хорошего тоже оказалось мало. Пуля, покрытая нитратом серебра, проделала сквозную дыру в его плече, чудом не задев кость, и эта дыра не желала заживать. Время от времени рана покрывалась тоненькой пленочкой, но та рвалась при малейшем движении. И снова кровь текла вниз ручьем.
Егор знал: накладывать повязку бесполезно. Она просто разорвется при обороте вместе с одеждой. Но сейчас, когда все его звериное тело дрожало от возбуждения, а шерсть стояла дыбом от желания прикоснуться к своей паре, он почти не чувствовал боли.
Х-хороший песикэто были первые слова, раздавшиеся с тех пор, как погасла лампа. И, судя по тону, девушка сама понимала, что говорит полный абсурд. Но молчать уже не могланеизвестность ее угнетала. Ты же меня не съешь?
Да уж как сказать!
Егор мысленно хмыкнул. Последние несколько часов он думает только о том, какая она на вкус.
Ты чей-то? Ты заблудился?
Голос Леси приобрел ласковые, протяжные нотки. Сама не заметив как, она перешла на тот тон, которым обычно разговаривала с больными животными. Осталось только почесать бедного песика за ушком.
И «песик», словно почувствовав что-то, тихонько заскулил, а потом на брюхе пополз вперед, прямо к ней.
Первый порывзаорать и забиться в угол с ногамиЛеся с трудом удержала. Нельзя пугать животное криком! Особенно хищника. Нельзя показывать ему страх.
Заставив себя остаться на месте, она только нервно сдвинула ноги и сжала в руке сувенирный ножик. Тот был таким маленьким, что полностью скрылся в ее ладони.
Волк подполз совсем близко. Приподнял голову и заглянул ей в глаза, словно хотел там что-то найти. Он не рычал, не скалился, в его действиях не было ничего угрожающего.
Леся оторопела: что вытворяет это животное? Такое поведение не свойственно дикому волку. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы это понять.
Что ты делаешь? она заставила себя улыбнуться. Ты же хороший мальчик? Хороший? Ты меня не обидишь?
Странный волк положил голову на бок и свесил на сторону язык, всем своим видом показывая, что он просто безобидный щенок. Такой игривый, добродушный комок шерсти. Он словно говорил: посмотри на меня, я совсем безопасный, я не причиню тебе зла.
Леся медленно, стараясь его не нервировать, отклонилась назад. Слишком уж близко оказались его мощные челюсти.
Может быть, он привык к людям? Может, кто-то из местных взял его еще щенком и воспитал, как собаку, а потом отпустил в лес? Конечно, такое маловероятно, но девушка знала подобные случаи.
Волк несколько секунд смотрел на нее, а потом вдруг вильнул хвостом.
Как собака!
Леся оторопела.
Волки не виляют хвостом!
Волки не смотрят человеку в глаза!
И волки не бывают таких размеров!
Что же это за зверь?
Между тем хищник ткнулся широким лбом ей в колени. Потерся, словно напрашиваясь на ласку, потом опять посмотрел на нее.
Леся не знала, как реагировать. Погладить его? А вдруг он укусит?
Она искоса глянула на его мощные челюсти. Такими можно перегрызть хребет взрослого человека, будто соломинку. Нет, этот зверь слишком опасен, чтобы ему доверять. И пусть он всем своим видом выражает сейчас дружелюбиене стоит этому верить. Волкэто волк, даже если он ведет себя, как собака.
Егор втянул в себя запах девушки. Ее тело было так близко и так недоступно. Вся эта одежда раздражала его, казалась лишней. Она была не более чем препятствием на пути к вожделенному телу. Волк потерся лбом о ее колени, сдерживая мучительный вой. Сейчас он вернет себе человеческий облики будь что будет. Он больше не может ждать! Он хочет опрокинуть ее навзничь и зубами разорвать эти чертовые джинсы, в которые она себя спрятала. Он разведет в стороны ее крепко сжатые ножки и прильнет языком к источнику этого одуряющего аромата, от которого его звериная половина сходит с ума
Волк задрожал, когда ее ладонь осторожно легла на его голову. Женские пальцы, чуть подрагивая, с опаской скользнули по его уху. Он с трудом заставил себя остаться на месте.
Она его гладила! Ее руки касались его. Его шкуры. Он чувствовал это прикосновение, и там, где она дотрагивалась, от его кожи по всем нервным окончаниям растекалось тягучее вожделение.
Еще секундаи плотина прорвется. Он примет человеческий облик.
И он не сможет сдержать себя.
Он возьмет ее прямо здесь. Свою пару. Свою самку. Свою женщину
Он успел заметить, как взметнулась ее рука. Не та, которая поглаживала его по головедругая. Успел заметить, как блеснул серебристый предмет, зажатый в ее ладони. И резкая боль опалила раненое плечо.
Взвыв от боли, волк взвился на задние лапы.
Чертова человечка! Всадила свой игрушечный нож прямо в рану! А он тоже хорошсовсем обезумел от похоти. Даже не обратил внимания, что эта безделушка серебряная!
Страх за собственную жизнь придал Лесе новые силы. Оставив нож в ране, она рванула к выходу, молясь о том, чтобы дверь распахнулась с первого раза. И ей повезло. Вылетев на крыльцо, она захлопнула дверь и, стиснув зубы от напряжения, повернула тяжелый засов. Из домика раздались звуки ударов и глухой, протяжный вой. Это волк катался по полу, стараясь избавиться от ножа.
Не дожидаясь, что будет дальше, Леся спрыгнула со ступенек. Ноги тут же увязли в снегу по колено. Сориентировавшись в пространстве, она бросилась в лес, стараясь бежать как можно быстрее. Снег тут же набился в угги. Он падал с деревьев на голову и за воротник. Колючие ветки хлестали в лицо, грозя выбить глаза, но волчий вой, летевший в спину, оказался отличным стимулом в этом забеге.
Леся бежала минут пятьне больше. На большее ее не хватило. Выдохшись, она уперлась лбом в какое-то дерево. Обхватила его руками, чувствуя, как сердце буквально выпрыгивает из груди. Слегка отдышавшись, подняла голову и огляделась.
Местность была незнакома. Вокруг валялись искореженные деревья, переломанные зимними бурями. Их еще не успел укрыть снег, и голые стволы чернели на фоне сугробов.
Леся прислушалась. Если она не ошиблась, то должна была бежать в сторону своего дома. Значит, по идее, должна услышать шум машин или гул электрической подстанции, расположенной у дороги.
Но вместо этого до нее донеслись странные звуки.
Странные и пугающие.
Словно кто-то большой и тяжелый пробирался сейчас сквозь поваленные деревья, черневшие в лунном свете. И когда раздался низкий рокочущий рев, Леся невольно похолодела.
Застыв, она вжалась спиной в сосну, которую только что обнимала. По ее спине пополз холодок, наполняя сознание животным ужасом. Все тело покрылось холодным потом, желудок болезненно сжался, дыхание перехватило, и только сердце продолжало лихорадочно биться где-то под горлом.
Из-за деревьев вышел бурый медведь. Он выглядел отощавшим, озлобленным. Все его собратья мирно спали в берлогах, а этот проснулся, терзаемый голодом. Свалявшаяся шерсть на нем торчала клочками, шкура висела складками и казалась в два раза больше, а из разинутой пасти падали вниз тяжелые капли тягучей слюны.
Увидев девушку, он остановился. Принюхался. Его маленькие глазки вспыхнули алчным огнем. И Леся в отчаянии пожалела, что сбежала из домика.
Уж лучше маньяк и его странный волк, чем это чудовище!
Обезумев от запаха жертвы, шатун бросился на нее.
Молча.
Неистово и стремительно.
Как черная смерть.
Леся заорала во всю мощь своих легких. Отскочила, собираясь бежать, но нога зацепилась за ветку, торчавшую из сугроба. Не удержавшись, она упала навзничь, и острая боль пронзила ее затылок. Перед глазами все потемнело. Словно в тумане она увидела, как темный силуэт несется к ней со скоростью паровоза, и бессильно раскинула руки.