Брок заглянул в комнату на первом этаже и увидел разбросанные на полу у тумбочки документы: Машин диплом об образовании, какие-то сертификаты, свидетельства, на кровати лежала пустая папка. Здесь еще должен быть паспорт, Маша показывала его Броку, спрашивая о его собственных документах, которых, кажется, вообще не было в природе. Маша обещала непременно выяснить это вопрос с Коротковым. Но теперь в доме не было ни Маши, ни ее паспорта. Брок оставил ее одну всего-то на полчаса и она тут же исчезла. Мужчина обеими руками попытался ухватить себя за отросшие волосы и завыл от отчаяния: «Она уехала, оставила его, она больше не хочет быть с ним...» Но, не в характере Брока было долго предаваться грусти, он был человеком действия. Мгновенная боль от потери уступила место холодному расчету: почему она не взяла всю папку, а выбрала лишь один паспорт, почему не забрала одежду, не взяла больше ничего... Только один человек, пожалуй, мог помочь разрешить эти загадки. И, даже не переступив, а сразу перепрыгнув через свою гордость, Брок побежал к Алексу.
У Алексея Викторовича с самого утра было превосходное настроение. Он только что вернулся из города, где хорошо провел время в семье старшей дочери, вдоволь повозился с внучкой. На базе тоже дела шли неплохо, только вот, надо поскорее решать вопрос с Максом, при проверке на дороге парня недавно поймали «под кайфом», сановному родственнику Савельева едва удалось замять дело. Несмотря на пару доверительных звонков «сверху» Коротков решительно подписал приказ об увольнении Максима. Непосредственные начальники Короткова сидели куда уж выше тюменских чиновников.
Алексей Викторович с удовольствием зашел в свой прохладный кабинет, неспешно достал из шкафчика начатую бутылочку коньяка и низенький стаканчик, предвкушая спокойный вечер вдали от городской суеты. Внезапно, в коридоре послышался возмущенный голос Ольги, двери кабинета с грохотом распахнулись и перед Коротковым предстал разъяренный Брок.
Куда ты ее от меня спрятал? Где она, говори сейчас же?!
Брок оперся ручищами о стол, готовый вцепиться в горло ненавистному Алексу.
Коротков медленно проглотил обжигающую жидкость из стаканчика, смачно фыркнул и вдруг заорал на Брока, ошалело вытаращив глаза:
Ты чего на меня рычишь, Медведь? Не знаю, как там у тебя с возрастом, но по званию я тебя точно старше. А, ну, встать смирно, и по форме доложить, кто у тебя куда делся?
Явно не ожидая такого отпора от невзрачного Алекса, Брок невольно отпрянул назад и уже гораздо спокойнее ответил:
Маша пропала... Я ненадолго вышел из дома, вернулся, а ее нигде нет.
Что значит пропала? Может, тебя пошла искать, в лес, у озера... Я-то здесь при чем? Сами разбирайтесь с вашими играми. В столовой не проверял?
Она взяла с собой паспорт, ее увезли на машине.
Как это увезли? глаза Короткова тут же налились беспокойством. Кто увез?
А, это я у тебя хочу узнать! снова повысил голос Брок.
Слушай, парень, подозрительно косясь на Брока, начальник базы вышел из-за стола. Сам посуди, зачем мне ее куда-то увозить. У вас все хорошо, я со стороны вижу, что девочка довольна, улыбается, за ручку тебя берет, когда гуляете. Ты, наконец, из своей берлоги выбрался, побрит, пострижен, на человека похож стал. Зачем мне сейчас все портить? Ну, скажи... чтобы ты мне всю базу по бревнышкам раскидал. А оно мне надо?
Тогда кто? ... Брока вдруг осенило, как же он раньше не догадался, водитель ваш. Этот рыжий, как его там...
Максим?
Коротков включил рацию:
Пост 2. Татьяна, Савельев с базы не уезжал? Его джип на стоянке? Нет! Ясно, по объездной поехал, засранец! Ольга, в машину, быстро, поедешь со мной!
Коротков резво выскочил из корпуса, опережая Брока и свою помощницу.
Тебе лучше остаться здесь, Брок, мы ее привезем...
Я с вами!
Нет, остаешься! Ты себя плохо контролируешь, голову ему оторвешь, а мне потом расхлебывать эту кашу...
Хорошо, не еду, неожиданно согласился Брок, но ведь бегать-то я еще не разучился. Я достану его первым.
Коротков поморщился, заметив в глазах «Медведя» мрачное предвкушение. Полковник ФСБ вовсе не был трусом, но у него мороз по коже пополз, когда он представил, что сделает Брок найдя Максима возле Маши. А, если еще у Савельева вдруг окажется ширинка расстегнута...
Да, стой уже! Садись в машину на заднее сиденье. Только держи себя в лапах, черт тебя дери! Развели мне тут «Санта-Барбару»...
Юркий маленький джип Короткова быстро продвигался по территории базы, вскоре Машин коттедж остался позади, а вдоль дороги замелькали вековые сосны.
Если он ее хоть пальцем тронет..., глухо пригрозил Брок, сжимая и разжимая мощные кулаки.
... я сам ему яйца оторву! Только я, а не ты, понял? сурово продолжил Коротков, Максим мой сотрудник, у меня давно к нему претензии. Я сам с ним разберусь. А тебя прошу, как человека, вообще к нему не лезь, когда найдем, заберешь Машу и уедете с Ольгой обратно.
А, если она не захочет возвращаться? Если она сама с ним решила сбежать? высказал Брок свое самое тяжелое предположение.
Вы что, поругались? Ты ее чем-то обидел? Нет, не похоже на Машу... Меня бы могла предупредить, никто ее тут силой не держал. Ведь не держал же? Коротов вдруг строго посмотрел на Брока. Да, вы все мне за нее ответите, если что! Да, за такую золотую девчонку...
Ты Маше про меня говорил... ну, кто я такой?
А, кто же ты у нас такой-то? Парень из себя, вроде, видныйкосая сажень в плечах, кровь с молоком...
В том-то и дело, что кровь...
Так, может, тем ты ей и нравишься, что не такой как все эти... хлыщи современные. Максима-то она с первой же встречи отшила. А тебя вот приняла. До себя допустила. С чего бы так сразу? Чем ты ее... взял?
Брок хмуро молчал, думая о своем.
А, вот тем и взял, что мужик нормальныйрезюмировал Коротков. За тобой ей как за стеной каменной, женщины силу сразу чувствуют, за нее и уважают, а коли ты притом и ласков... Так, что же ей тебя не любить?
Я-то люблю ее, а она...
Смотри не расплачься! Не любила бы, не жила с тобой, Маша не из таких.
Может, она меня только жалеет?
Ах, ты наш бедняжка! Да, с чего ж ей тебя жалеть-то? Ты что, инвалид или на голову больной, да вроде не похоже, хотя и находит порой, это точно. Меньше рассказывай ей про «звериную кровь», да отвыкай рычать...
Она должна правду знать обо мне!
А ты сам-то много этой правды знаешь? А ты никогда не задумывался, что все это блеф и никакой медвежьей крови в тебе нет ни капли. Что все это лишь психологическое внушение, чтобы вас запугать и унизить. Никогда такое в голову не приходило? Издевались над вами здорово, верю, так разве вы одни через пытки проходили, вся страна в руинах лежала, в блокадном Ленинграде человечину продавали на рынке, предков моих в Беларуссии заживо в сарае сожгли. Сколько народу полегло, а ведь выстояли, и вы чудом каким-то живы, так живите и радуйтесь, а не сопли распускайте. И не ломай мне казенное имущество, машина дорогая, на балансе у фонда!!!
Брок с недоумением вертел в пальцах металлическую ручку, которую только что, сам того не заметив, отодрал от двери.
Глава 9.
На лицо Маше попали брызги холодной, будто бы даже ледяной воды. Девушка замотала головой, резко открывая глаза. Высоко вверху покачивала тонкими ветками развесистая береза. Маша попыталась приподняться, опираясь ладонями о землю и, наконец, села. И тут же вздрогнула, уставившись на незнакомого мужчину, что сидел на корточках в метре от нее. Мужчина был босой, одет только в закатанные на треть голени выцветшие камуфляжные штаны. У него были взлохмаченные, но не очень длинные русые волосы, светло-серые глаза, внушительный мускулистый торс. Лицо выглядело вполне симпатичным и доброжелательным.
А вы... кто? пробормотала Маша, немного отодвигаясь назад и поправляя съехавшее выше колен платье.
Мужчина как-то странно склонил голову набок к плечу и улыбнулся, так мило, что девушка невольно ответила улыбкой.
ЯХати Волк! А ты Маша, я знаю... Я несколько раз видел тебя с Медведем. А сегодня вы так забавлялись на берегу, что мне даже жарко стало. Он похоже меня учуял, да еще эти птицы...
А, подглядывать вообще-то нехорошо! попыталась строго сказать Маша, продолжая улыбаться.
Так я и не подглядывал, я просто смотрел!
А, чего ж тогда к нам не вышел?
Так, Медведь бы в драку полез, я бы убежал, конечно, да надоело бегать, а драться я с ним не хочу, только если бы за тебя...
От такого откровенного заявления Маша чуть было не разинула рот, но лишь смущенно отвела глаза в сторону. Взгляд ее упал на машину, прижавшуюся к дереву на другой стороне дороги.
А где... парень, с которым я ехала?
Тот, кто тебя ударил, а потом раздевать начал? Я сломал ему руки, хотел сразу шею свернуть, да подумал, что надо бы оставить живым для Лиса.
Маша похолодела от ужаса. «Лисэто, наверно, Коротков, они почему-то все его так называют, но что теперь с Максом? Он заслужил, конечно, но, чтоб уж руки ломать...»
Надо бы ему помочь, почему он молчит? Там в салоне должна быть аптечка...
Мужчина искренне удивился.
Лечить что ли, его собралась? Ты же без памяти лежала, а он грубо с тобой обошелся, платье задрал, «дрын» свой доставать начал, ну, я тогда и прыгнул.
Маша зажмурилась, опуская голову, пряча лицо в ладонях. Сердце вдруг застучало как бешеное. Маша невольно представила, как лежала на дороге и чужой мужчина с хищными глазами склонялся над ней.
А я была... как?
Ну, так я же не настолько животное, чтобы тобой пользоваться. Я тебя только обнюхал, платье поправил, да сюда перенес. Ты здорово пахнешь Медведем. И внутри теперь тоже. Как он мог тебя отпустить? Или ты сама уехала? Ага...
Мужчина вдруг с размаху хлопнул себя по лбу, будто догадавшись о чем-то:
Ты хотела сбежать от Медведя? Слушай, если тебе с ним плохо, я бы мог...
Нет, нет! запротестовала Маша. Максим меня обманом заманил в машину, я бы сама ни за что не уехала. Я даже не предполагала, что он может так поступить со мной, вот же мерзавец!
Маша не испытывала особого сочувствия к Савельеву, но тишина в стороне машины немного напрягала.
Он хоть жив? Я, пожалуй, проверю пойду.
Никуда не пойдешь! стальной голос Хати буквально пригвоздил ее к месту.
«А у Волчонка есть зубы и рычит он не хуже Брока. Это ж надо так придумать«Волчонок», уж пожалуй Волчище было бы уместнее. Впрочем, с позиции Брока...».
Боишься? на довольной физиономии Хати снова расцвела улыбка.
Очень! слукавила Маша.
Она протянула руку за бутылкой с водой, что держал мужчина и с удовольствием сделала несколько жадных глотков.
Ты в машине нашел, да? спросила Маша про бутылку.
В джипе имелась небольшая сумка-холодильник. Хати кивнул, не сводя глаз с девушки.
Ты красивая такая. Если бы не Медведь... Как он тебя не уберег? Теперь-то он должен еще больше о тебе заботиться. Ты же теперь не одна.
Ты это сейчас о чем? удивилась Маша.
Ну, о твоем маленьком внутри. Он совсем крошечный, конечно, но сердечко уже громко стучит, будто бы их там сразу двое...
Маша ахнула, инстинктивно прижимая руку к животу.
Да, ты с чего это взял?
Так ведь слышно же и запах его... А ты, что же сама и не знала?
Маша медленно покачала головой из стороны в сторону.
Ты хочешь сказать, что я беременна, да?
Так, я о том и говорю! А, что же тут такого, ты же живешь с Медведем.
Маша глубоко вдохнула и так же медленно выдохнула, сложив губы трубочкой. «Ничего себе давно, мы всего второй месяц вместе, а после регресса и полгода не прошло. Вот это дела!»
Здорово, правда? Получается, я тебе первый это сказал?
Маша смущенно улыбнулась. Волк отчаянно хотел быть хоть в чем-то первым. И ведь он, действительно, ее спас, что бы с ней было, не подоспей он на помощь? Что бы мог с ней сделать Максим и, что бы потом с ним сделал Брок? Лучше и не представлять...
Хати, спасибо тебе за все! Большое спасибо. Ты настоящий друг! Я этого никогда не забуду.
Маша расчувствовалась от нахлынувших вдруг эмоций, и разревелась как девчонка. Хати тут же оказался рядом и неловко погладил ее волосы.
Да ты что, не плачь! кажется, он был смущен не меньше Маши, тебя сейчас нужно очень беречь. Ты же такая маленькая и хрупкая. Если бы ты была моей, я бы ни за что тебя не оставил. Я бы всегда был рядом. Я бы так заботился о тебе... всегда.
В его голосе звучала неподдельная нежность. И от его слов у девушки сами собой потекли новые слезы: «Господи, какие они все хорошие... такие добрые, простые, чистые. Даже, когда Хати сказал, что обнюхивал меня, лежащую без сознания, он как-то легко в этом признался, словно это самое обычное дело, у него и в голове-то, наверно, тогда ничего плохого не было».
Маша снова глубоко вдохнула теплый лесной воздух. Вокруг пахло нагретой за день землей, сосновой хвоей и прелыми листьями. И еще почему-то разворошенным муравейником... Маша ойкнула, заметив ползущего по плечу здоровенного рыжего муравья. Хати засмеялся, сбрасывая насекомое с ее платья, и помог девушке подняться на ноги. Правда, это получилось у Маши не очень удачно, вдруг резко закружилась голова и девушка почти упала на руки Волка. Тот сразу же обнял Машу, и ей невольно пришлось прижаться лбом к его загорелой груди.
Если бы не твой «медвежонок»..., хрипло начал вдруг Хати.
А, Брок тебя Волчонком зовет, не замедлила сообщить Маша.
Я про того, кто у тебя внутри, нахмурился ее спаситель.
Хати! с чувством сказала Маша, поднимая к нему голову, ты замечательный, ты просто великолепный! У тебя непременно появится самая лучшая для тебя девушка.
Откуда же ей здесь взяться?
Я же приехала. И теперь с Броком. Наверно, это судьба! Надо верить, и приплывут твои алые паруса, может быть даже уже скоро.
Какие еще паруса? не понял Хати.
Есть такая очень красивая романтическая история, я тебе как-нибудь непременно расскажу.
Да уж, расскажешь! Медведь меня к тебе никогда не подпустит. И никому не позволит больше украсть, это уж точно!
Что за чепуха, не подпустит? А если ты будешь мой друг? Хати, почему ты на базу никогда не приходишь? Там же вас все ждут, а Лис, ну, то есть Алексей Викторович, очень даже неплохой дядька, с ним можно договориться.
Не хочу... Будут глазеть как в зоопарке, а потом еще и в клетку сунут для изучения.
Никто вас никуда не сунет! Вы среди своих...
Где ж эти свои раньше-то были? во взгляде светлых глаз Хати притаилась боль, а еще гнев. В этом он был сейчас похож на Брока. Тяжелые воспоминания мучили его также, хотя общаясь с Машей, он сразу выглядел довольно приветливым, не то, что Брок при их первой встрече.
Ты мог бы к нам прийти... ко мне, неуверенно попросила Маша, и чем же тебе мой «медвежонок» помешал?
Волк искренне удивился недогадливости девушки.
Так ведь этот... Брок теперь ни за что не отдаст тебя мне со своим малышом. Даже если будем драться, то насмерть.
Драться незачем, мы с Броком пара. Дождись свою любимую, только для тебя... А, ты что, и с ребенком бы меня взял? не удержалась от вопроса Маша
Конечно!
Так, ведь ты меня первый раз видишь! Что ж вы все тут чудные-то такие! у девушки опять навернулись на глаза слезы, она вдруг каким-то внутренним чутьем поняла, что Хати потянулся к ней, пожалуй, лишь от своего бесконечного одиночества, отчаянно нуждаясь в чьем-то внимании, желая самому заботиться о ком-то, быть кому-то нужным. Машу охватила нежность и жалость к этому большому мужчине, одновременно похожему и на заброшенного обиженного ребенка.
Ну, вот плачешь опять.... Хати наклонился к ее лицу, губами собирая с Машиной щеки соленые капли.
Девушка немедленно отстранилась от Волка. Надо было срочно что-то делать: возвращаться пешком на базу, помочь Савельеву, хотя бы из соображений гуманности, попытаться завести машину, хоть что-то, чтобы не стоять вот так близко к этому странному симпатичному парню. Маша начала с самого простого, с разговоров:
Скажи, а где твой дом? Ты часто видишь в лесу другого мужчину, такого же как ты с Броком? Вы с ним общаетесь?
Я живу в доме у озера, кстати не так далеко от твоего, странно, что мы не встретились, когда ты была одна. Я мог бы найти тебя раньше Брока, и сейчас ты была бы со мной.
В его серых глазах мелькнуло неподдельное сожаление, и Маша постаралась отогнать от себя мысли о подобном развитии сценария.
А третий из насэто Брис. В нем кровь Снежного Барса. Он сказал, что они его так и называлиИрбис, да он переделал на Брис, когда стал свободен. Не хотел оставлять себе целиком их прозвища.