Я так наелась, больше не хочу, может, ты сам?
Брок молча принял из ее рук тарелку с доброй половиной тушенки. Вообщето, он и правда был голоден, но, хотел получше накормить гостью. Броку вдруг стало отчаянно стыдно, что он не может предложить ей чего-то по настоящему вкусного, что могло бы больше понравиться женщине.
Когда они оба поели и выпили травяной настой, Маша вымыла посуду в маленькой металлической раковине, и теперь, расставляла чашки на полотенце. Брок не мог отвести взгляда от уверенных движений ее рук, казалось, Маша жила здесь всегда, постоянно была рядом, а Брок просто не замечал раньше ее присутствия. Удивительно, но он был совсем не против, чтобы в его логове хозяйничала женщина. А ведь он, и правда, может оставить ее себе. Просто никуда не отпустит. И никому не позволит забрать ее. В голове у Брока тут же созрел план: она скоро уснет, он добежит до лагеря, возьмет для нее еду и одежду, вернется обратно. А что потом? А что, если девушка не захочет с ним быть, станет кричать и плакать? Он же не сможет заставить ее, не сможет снова увидеть страх на ее милом личике. А, вдругэто ловушка, коварный план Алекса, чтобы сделать его, Брока, уязвимым, нащупать его слабое место?
Скажи, а другие живут где-то недалеко? Я слышала, вас несколько таких... странных.
Вообще-то было четверо, но сюда привезли только нас троих. Четвертый болен, он где-то в военном госпитале, в Центре.
При мысли, что Маша может заинтересоваться кем-то другим, Броку стало нехорошо.
Я вижу их иногда. Но сразу дал понять, чтобы не совались на мою территорию. Фу! ОдинБольшой Кот. Да еще ловкий Волчонок, вечно бегает вокруг, изучает мои метки. Похоже, скоро напросится на хорошую драку.
Темные глаза Брока снова недобро блеснули.
В них, как и в тебе есть кровь животных? невинным тоном поинтересовалась Маша.
И не только кровь... все гораздо хуже, только тебе не надо знать про это. Да, они такие же твари, как и я. И я не собираюсь с ними общаться.
Почему ты так говоришь о себе? Если кто-то причинил тебе зло, это не твоя вина. За что же ты теперь сам себя мучаешь?
А за то, что не сумел вовремя сдохнуть, утащив с собой хотя бы несколько ублюдков!
Брок свирепо зарычал, сжав кулаки. Что-то неуловимо изменилось в его лице, и Маша отшатнулась к двери. Брок рывком дернулся к крану и, открыв воду, стал горстями плескать ее себе на лицо и грудь. Потом он медленно снял промокшую майку и стал вытирать мокрое тело. Маша с содроганием заметила несколько широких уродливых шрамов на его спине и боку.
Ты, наверное, устала. Я тоже. Ляжешь на диване, я принесу одеяло и подушку.
Брок мрачно смотрел на нее, его голос был холодным и жестким.
А... здесь есть ванная комната, как в других домиках, или мне можно умыться здесь? осмелилась спросить Маша, отведя взгляд в сторону.
Там, Брок мотнул головой в сторону одной из запертых дверей.
Маша зажгла свет и уставилась в зеркале на свое осунувшееся бледное лицо. Похоже, этой комнатой совершенно не пользовались. Компактная душевая кабина и унитаз были идеально белыми. Маша не увидела никаких обычных для ванной предметов, ни мыла, ни зубной щетки, ни полотенца. У девушки даже возникла мысль, что Брок умывается во дворе своего дома или у ручья в овраге, а купается... в озере?
«Может, это все снится мне. Сейчас выйду отсюда и никакого Брока, вообще, нет. Я одна в пустом доме, и у меня галлюцинации. Вот, это был бы кошмар!»
Когда Маша вернулась в гостиную, на диване лежала подушка и свернутый плед. Дверь в другую комнату была полуоткрыта, но девушка не решилась заглянуть туда и поблагодарить хозяина. Поколебавшись, Маша не стала снимать джинсы и кофточку, а легла на диван прямо в одежде и, на удивление, почти сразу же заснула.
А, вот Брок не спал остаток ночи. Он выбрался на улицу через окно своей комнаты, и до рассвета сидел на крыльце босой, в одних брюках. Он жадно вдыхал пряную влагу ночного леса, отдыхающего после мощного ливня, прислушивался к возне невидимых мелких существ, начинающих просыпаться или только собирающихся ко сну. Брок охранял покой женщины, которую уже полностью осознавал своей.
В комнате было почти светло, когда Маша открыла глаза и уставилась на незнакомую обстановку вокруг. Напротив ее дивана, прямо на полу сидел Брок. Он смотрел на девушку такими голодными глазами, что Маша резко подавила желание как следует потянуться после сна и снова лечь, уткнувшись в подушку. Вместо этого девушка просто села на диване и начала поправлять спутанные волосы.
Доброе утро! Как ваши дела? Обязательно было меня так пристально разглядывать, пока я спала?
Брок бесшумно поднялся, и Маша в который раз удивилась тому, как легко и грациозно двигается его большое тело.
Я все еще думаю, как мне с тобой поступить.
Размышляешь, не приготовить ли из меня завтрак, раз не получилось с ужином? насмешливо спросила Маша, припоминая его вчерашнюю угрозу.
Это плохая шутка, нахмурился Брок, усаживаясь рядом с ней.
Предлагаю просто проводить меня домой, колокольчика у тебя все-равно нет, догонялки отменяются. «Господи, что я несу, он решит, что я его провоцирую, вот идиотка!»
Глаза Брока опасно сузились. Маша инстинктивно отодвинулась, натягивая на себя одеяло.
Мне привезут все, что я попрошу. Даже колокольчик, если захочешь.
Послушай, Брок, уже утро. Ты обещал отвести меня на базу, и я тебе верю.
Несколько мгновений мужчина боролся с диким желанием схватить ее в охапку, посадить к себе на колени и долго-долго целовать припухшие ото сна губы. Невероятным усилием воли Брок заставил себя подняться и отойти к двери.
Тогда пойдем прямо сейчас.
Хорошо, хорошо, я только умоюсь.
Через несколько минут они вышли на крыльцо вместе. Маша поежилась от лесной утренней прохлады, а Брок, похоже, совсем не замечал легкого ветерка, хотя на нем была лишь черная безрукавка, полностью открывавшая мускулистые руки. Мужчина быстро пошел вперед, указывая дорогу, Маша торопилась следом, стараясь не отстать. Трава была влажной, кроссовки девушки быстро намокли. Маша с уважением посмотрела на высокие армейские ботинки Брока, на его плотные штаны защитного цвета. «Какой он все-таки здоровенный, настоящий медведь...» На широком кожаном ремне мужчины покачивался в чехле солидный нож. «Им он, наверно, разделывает свою крупную дичь...»
Пытаясь уворачиваться от мокрых веток и паутины, в бисере крупных капель, Маша отстала. Впереди, на маршруте Брока, лежала огромная береза, а подле нее в небольшом углублении скопилась дождевая вода. Маша поразилась, увидев, как Брок одним прыжком перемахнул через сваленное дерево и направился дальше. «Мог бы и подождать, у меня точно не получиться так быстро и ловко», подосадовала Маша, пытаясь осторожно перелезть через черный, густо обросший мхом ствол. Опускаясь на землю с другой стороны преграды, Маша плюхнулась одной ногой в лужу и застонала от обиды. Брок тут же повернулся к ней, и в одно мгновение оказался рядом. Ни слова не говоря, он подхватил девушку на руки и, крепко прижав ее к себе, продолжил свой путь, как ни в чем не бывало. Маша только ахнула, обхватывая его шею.
Держись лучше, посоветовал Брок, и Маша совсем рядом увидела его темно-карие, почти черные глаза с невероятно длинными густыми ресницами. По плечу Брока ударила мокрая ветка и, спасаясь от холодных капель, Маша спрятала свое лицо на груди у мужчины. Брок пах лесом: мокрым деревом и молодыми зелеными листьями. И еще Маша уловила особенный терпкий запах разгоряченного движением мужского тела. В нем было что-то смутно знакомое, такой запах имел Вадим, когда заходил в квартиру, возвращаясь из командировки, и Маша с визгом вжималась в его распахнутую грудь.
Девушка вдохнула глубже, пытаясь снова уловить волнующий шлейф аромата, но вдруг отчетливо услышала частое биение сердца, где-то рядом с ее губами. Маша закрыла глаза, задыхаясь от невероятного ощущения, что знает Брока уже тысячу лет, и это было так естественно, что сейчас он несет ее на руках. Впереди замаячили знакомые сосновые колки.
Ты не так уж далеко ушла от своего дома, пояснил Брок, вообще, непонятно, как ты могла заблудиться, леший, что ли, водил тебя около моего оврага. Я вчера полчаса за тобой наблюдал.
Маша вздрогнула от такого признания. В памяти вдруг поднялись первые минуты их поздней встречи. На сердце похолодело.
А, ты и правда, мог меня убить? тихо спросила Маша.
Не знаю. Нет, наверное, отрывисто сказал Брок. Что-то другое бы точно мог, да ты вовремя остановила...
Брок вдруг замер и резко поставил Машу перед собой.
Не ходи больше в лес одна! Вообще, никуда не ходи дальше своего дома, слышишь? В лес тебе можно только со мной.
Брок довольно сильно встряхнул ее за плечи, сердито глядя в глаза.
Да, не собираюсь я никуда ходить, мне и вчерашней прогулки на всю жизнь хватит!
В лесу опасно одной, повторил Брок, приближая к ней мрачное лицо.
Понимаю уже, не маленькая.
«На него точно находит порой что-то... звериное»
Они стояли близко друг к другу, Брок тяжело дышал, не убирая рук с Машиных плеч.
С тобой больше ничего не должно случиться, я не позволю никому из них к тебе и близко подойти.
Здорово! Я согласна. Будешь меня охранять.
Маша попыталась улыбнуться, внезапный порыв заботы от Брока ее позабавил, а его слова «в лес только со мной» даже порадовали отчего-то.
Ты даже не представляешь, какими мы можем быть!
Я и тебя должна бояться?
Нет. Менянет, но в его голосе Маше послышалась некоторая неуверенность.
Желая успокоить мужчину, Маша неожиданно для самой себя подняла руку и коснулась его щеки.
Колючий-то какой, прямо ежик. Чем же ты бреешься?
У меня есть... нож.
Так это же неудобно! Надо сказать, чтобы Коротков достал тебе нормальную бритву.
Я ничего не буду просить у Алекса!
Ну и зря! Ты разве еще не понял, что здесь все для вас, и сам Коротков здесь нужен только, чтобы помогать вам. Это вы здесь главные персоны, ты и тедругие. Их ты тоже напрасно сторонишься, вам надо держаться вместе, так вам будет легче.
В Маше иногда просыпалась строгая учительница, желавшая отсчитать нерадивых подростков в процессе обучения их «разумному, доброму, вечному».
Ты такая красивая, когда сердишься, Брок улыбнулся, совсем как мальчишка.
А вот тебе это не идет. Уж лучше бы ты чаще улыбался.
Между ними вдруг возникло странное притяжение. Маше отчаянно захотелось снова прикоснуться к нему, хотя бы пригладить взлохмаченные волосы, явно не знакомые с расческой. «Надо бы его как-нибудь подстричь».
Еще Маша неожиданно вспомнила фразу из сказки Р. Киплинга про кошку, гулявшую сама по себе: «Мужчина был тоже дикий, страшно дикий, ужасно дикий, и никогда бы ему не сделаться ручным, если бы не женщина...» Вообразив Брока в роли дикого мужчины, а себя в качестве его наставницы, Маша, не выдержав, звонко рассмеялась. И вот тогда-то Брок, пристально смотревший на нее, вдруг двинулся вперед, и закрыл ее смеющийся рот жадным поцелуем. У Маши перехватило дыхание, она попыталась упереться ладонями в его грудь, но с таким же успехом могла бы отодвинуть от себя бетонную стену. Брок обеими руками удерживал Машину голову и продолжал целовать ее, отрываясь на мгновение от ее губ и прижимаясь к ним снова и снова. Когда же его язык настойчиво скользнул внутрь, касаясь ее языка, по телу Маши пробежала горячая волна желания. Это было безумие, наваждение, это нужно было срочно прекратить! Маша слабо застонала, пытаясь хоть немного отстраниться от Брока и он, кажется, поняв ее намерение, наконец-то, отпустил ее.
Маша услышала над собой его глухой хрипловатый голос:
Иди домой! Скорее, а то я не отвечаю за себя.
Брок легонько подтолкнул ее вперед, разворачивая в сторону дома. Маша обхватила себя за плечи, пытаясь унять внезапную дрожь, и медленно пошла вперед, а потом вдруг обернулась. Быстро шагая, Брок уже скрывался за соснами.
Теперь ты должен прийти ко мне в гости. Я буду ждать тебя, Брок! Слышишь, я буду тебя ждать...
Ее звонкий голос эхом разнесся по округе, заставляя мужчину перейти на бег.
Глава 4.
Было уже около полудня, когда Маша стремительно вошла в кабинет Короткова.
Алексей Викторович, нам надо серьезно поговорить!
Здравствуйте, здравствуйте, Машенька! О-очень рад вас видеть! Выглядите прекрасно, румянец во всю щеку, загорели немножко, глазки блестят. Вижу местный климат вам только на пользу. Да, вы присаживайтесь, голубушка. В ногах правды нет...
А где здесь у вас, вообще, есть правда? Маша решительно посмотрела на Короткова, и выпалила на одном дыхании:
Вчера в лесу я встретила мужчину, он сказал, что его зовут Брок.
Ах, вот оно как! в глубоко посаженных глазках Короткова мелькнул нешуточный интерес. Он парень-то у нас не разговорчивый. И довольно грубый. Он ничем вас не обидел, Маша?
Коротков пристально оглядел девушку с головы до ног. Маша вспыхнула.
А-ах, вы за меня волнуетесь? Да, надо же! Бросьте! Вы привезли меня сюда и даже толком не объяснили, что это за люди. Я теперь не знаю, чему и кому верить. Скажите правду, Алексей Викторович, Брокдушевнобольной?
И с чего же вы так решили, Мария Васильевна? отеческим тоном поинтересовался Коротков.
Маша медленно села на предложенный стул и крепко задумалась. «А, вдруг это я одна спятила, и меня саму здесь начнут лечить? Вот, дуреха-то! Зачем только выложила Короткову сразу все карты, надо было потихонечку расспросить или вообще помалкивать, пока сам не спросит, как у меня дела».
Алексей Викторович с видом глубочайшего участия смотрел на Машу, откинувшись в кресло. Его голос вдруг стал завораживающим, бархатистым:
А теперь, милая девушка, вы мне спокойно, не торопясь, расскажете, что с вами недавно случилось, что вас так удивило и напугало. Я отвечу на все ваши вопросы, и мы вместе подумаем, как вам помочь.
Маша глубоко вздохнула, внезапно чувствуя глубокое доверие и симпатию к своему начальнику, действительно, кому же все рассказать, как не Короткову?
Брок говорит, что над ним и другими кто-то проводил жуткие опыты, пытаясь смешать с их кровью звериную. Еще Брок решил, что меня специально подослали к нему вы, чтобы...
Маша замялась, пытаясь правильно сформулировать обвинения Брока, и Коротков тут же пришел к ней на подмогу, ласковым тоном заканчивая Машину фразу:
... чтобы подружиться, поговорить по-душам, пригласить к нам в гости.
Машенька, я вас куда-то отправлял?
Не-ет.
Я заставлял вас шататься по лесу в стороне от вашего славного домика?
Нет!
Я приказывал вам встречаться с Броком и затевать разговоры?
Нет же! Я так ему и сказала!
Так, в чем же вы меня-то обвиняете, милая девушка?
Скажите, его правда мучили и пытали? Кто? Когда? Почему он считает себя каким-то диким зверем? У него на спине и боку шрамы, а еще на руках... Может, надо его показать врачу, использовать какую-то мазь... Надо же что-то с ним делать, наконец!
Оторопев, Коротков смотрел на раскрасневшуюся возбужденную девушку перед собой. «Эта малютка здесь и месяца не прожила, а уже, кажется, наладила общение с самым нелюдимым и агрессивным изо всей троицы. А, что будет дальше? Неужели, мне так с ней повезло...»
Так вот и займитесь этим, Машенька. Возьмите над ним шефство, так сказать. Собственно, вас для этого и пригласили, то есть наняли. Всего и сразу о его прошлом, я вам, к сожалению, рассказать не могу. Это секретная информация государственного значения. Но, обещаю, что буду постепенно вводить вас в курс дела. По мере необходимости в этом. Для вас же самой так будет лучше, Маша, вы потом поймете... Может быть, Брок сам решит вам что-то рассказать, но сразу прошу вас осторожнее относиться к его... э-э рассуждениям. Он бывает импульсивен и резок.
Это уж точно, тяжело вздохнув, согласилась Маша.
Коротков посмотрел на девушку пронизывающим взглядом, а потом без обычного его пафоса, совсем по простому спросил:
Он, хоть, не сильно напугал-то тебя в лесу?
Маша молчала, опустив голову и пытаясь прогнать несколько неприятных воспоминаний с вечера, а губы ее все еще горели от жаркого утреннего поцелуя. Истолковав молчание девушки по-своему, Коротков вдруг вышел из-за своего стола, и сел на стул напротив Маши. Голос его понизился до доверительного шепота:
Ты себя как чувствуешь, девочка? Слушай, он тебя не трогал? Не обидел тебя? Маша, ты от меня не таись, я тебе в отцы гожусь, у меня внучкашкольница. Хочешь, к Надежде Петровне тебя отведу, с ней поговоришь, если нужно.