А Василий всё это время добросовестно просвещал меня на все возможные и невозможные темы. Я приловчилась направлять его вопросами в нужное русло, чтобы в мою несчастную голову лилось побольше полезной информации и поменьше бесполезной.
Первым делом он, конечно же, счёл своим долгом рассказать мне всё, что знает о том, как устроен этот маленьким мир. Поскольку я всё ещё зверски уставала и засыпала раньше, чем он успевал разжевать очередную прописную истину, введение в теорию мироздания растянулось у нас на несколько дней.
Абсолютное равновесие магии и реальностиединственный способ сохранить целостность такого межпространственного мира, как Ивилирион. Таких миров великое множество, но они по большей части бесхозные, блуждающие и недолговечные. Явь и Навь всегда вместе, всегда одно в другом, но время от времени их соприкосновение порождает такие вот пузырьки.
Что такое Явь, я разобралась сразу, а вот с Навью было посложнее. Василий то называл её загробным миром, то магическим, то несуществующим. В конце концов мне удалось вытянуть из него более-менее внятное объяснение, которое всё равно оказалось неполным, поскольку никто из живых в Нави никогда не бывал, а упокоенные души назад не возвращаются.
Навьэто чистая магия. Там нет ничего, но есть всё. Пустота, заполненная фантазиями, мечтами и снами. Там живут существа, которых никто не видел, но при этом там нет ничего живого. Вся магия, которая есть в Яви, происходит из Нави. Ведьмы, оборотни, божества, мифические созданиявсех их порождает Навь.
Когда-то на заре времён это был единый мир, но потом что-то произошло, и Явь с Навью разделились. Деталей Василий не знал, цитировать легенды счёл бесполезной тратой времени, но суть таковареальность начала отторгать всё магическое, потому что не понимала и боялась этих сил, а Навь возражать не стала, поскольку всегда была гораздо могущественнее Яви. И вышло так, что теперь из Яви в Навь попасть можно только после кончины, а Навь продолжает потихоньку сочиться в Явьона ведь сильнее, и противопоставить ей нечего.
Вдобавок после разделения в Яви остались обладающие магией существа, которые с каждым столетием всё больше вырождаются, но они есть. Чистая магия дробится, передаётся по наследству разрозненными способностями, мельчает. А люди пытаются что-то развить в этом направлении, придумывают способы подчинить себе неведомое, удержать и использовать. Так и получаются крошечные полумагические мирыхрупкие, неуравновешенные, ни там, ни тут. Их судьба зависит от того, чего внутри будет больше.
По-настоящему одарённые колдуны используют магию этих миров в разных целяхв добрых и злых. Это как наполовину пустой стаканотхлебнёшь из него, и объём содержимого станет меньше. Тогда крошечный полумир откроется в сторону Яви и растворится в реальности без следа. А если плеснёшь туда своих сил, чтобы сделать заклинание посильнеемирок прорвётся в сторону Нави.
Злата бережёт Ивилирион и не хочет, чтобы он ненароком лопнул туда или сюда, объяснил мне Василий. Если это случится, мы либо все вывалимся в реальность, либо нас заберёт Навь. Для Яви мы опасны, потому что порой уже не в силах контролировать себя, и там нас ничего хорошего не ждёт. А Навь
Что?
Она просто поглотит нас.
Но Разве не это естественный финал любой жизни? удивилась я.
Василий как-то уж очень загадочно улыбнулся мне в ответ и начал медленно менять свою форму. Разговор этот состоялся ровно через неделю после того, как меня приставили к Марте. Было что-то около полуночи, крошечный мирок мирно спал, и можно было не опасаться, что кто-нибудь увидит то, что призрак хотел мне показать.
«Смотри молча», высветилось в воздухе бледным мерцанием.
То, что он изобразил, было похоже на символ магического пути, но из трёх расходящихся в стороны лучей один был длиннее двух других. На пергаменте, где я оставила отпечаток, все лучи были одинаковые и заканчивались ровно по границе описывающего их круга, а этот символ определённо отличался.
«Маги», засветились буковки внизу, где линия была толстой.
«Бессмертие», засверкало вдоль самого длинного луча, уходящего влево.
«Преемственность», проявилось над средним лучиком.
Над последним, правым лучом долго ничего не было, будто Василий размышлял, стоит ли посвящать меня в такие подробности, но потом там слабенько засияло и сразу же погасло короткое слово, от которого мои внутренности завязались в узел.
«Демоны».
Я открыла рот, чтобы обрушить на вновь принявшего прежний облик призрака шквал вопросов, но сообразила, что он только что открыл мне какую-то важную тайну, поэтому захлопнула рот и начала шарить глазами по комнате в поисках того, что можно было бы трансформировать в карандаш и лист бумаги. Под руку подвернулись домашние тапочки, и я быстро сотворила себе необходимые предметы.
«Если ведьма не передаст знания и умрёт, она станет демоном?»
«Да», написал карандаш, вырвавшись из моей руки.
Я непонимающе уставилась на старичка и нацарапала, напрочь забыв о вежливости: «Ты хочешь стать демоном?»
Он кивнул в ответ, и на листе появилась новая строка: «Это мой выбор».
Мои мысли принялись отплясывать брейк данс, и я довольно долго усмиряла их, складывая всё, что знаю, в целостную картинку.
Златабессмертная ведьма. На протяжении нескольких столетий она вытаскивала престарелых ведьм и колдунов из реальности до того, как они найдут себе преемников, и прятала их в этом крошечном мирке, обеспечивая беззаботную старость. Потом они умирали, но их неупокоенные души оставались здесь же, хотя уже не были связаны клятвойих не выпускали в Навь защитные барьеры. Все эти люди Все, чьи отпечатки остались на кровавом пергаменте, должны были стать демонами. Если бы Злата дала им возможность передать знания, старики просто упокоились бы, а в Яви появились бы новые, молодые маги, договориться с которыми куда сложнее. В перспективеновые демоны, если не будет обеспечена преемственность.
Интересно, а демоны смертные или бессмертныеобронила я будто бы невзначай, зная, что ведьма это услышит, но мне не хватало этого малюсенького кусочка информации, чтобы понять всё до конца.
Василий почесал нос и пожал плечами.
Насколько мне известно, высшие демоны живут намного дольше низших, но это не бессмертие. Не уверен, поэтому врать не буду. А почему ты спрашиваешь?
Ну просто подумала, что если они смертные, то тому, который за мной охотится, рано или поздно надоест зря тратить на меня своё время, хохотнула я.
Это вряд ли, вздохнул Василий. Даже если он и уйдёт, чтобы подкрепиться, то потом всё равно вернётся. Он не успокоится, пока не выпьет твою жизнь до последней капли. Такова суть инкубов, тут уж ничего не поделаешь.
Я поняла, что на самом деле кроется за этим милым и уютным мирком, причём благородными целями здесь явно не пахло. Если демоны смертны, то получается, что Злата на протяжении столетий упорно сдерживала рост их численности в Нави. И Порфирий для неё был настоящей находкойсложно, наверное, удерживать равновесие, когда в твоём мире скопилось больше сотни неупокоенных душ. Для женского каприза, даже если речь идёт о бессмертной ведьмеслишком уж затянуто и масштабно. Для войны мировмелковато.
«Месть?» спросила я у призрака одними только губами.
Он кивнул и лёгким ветерком швырнул ненастоящий исписанный лист бумаги мне в руки. Я опустила глаза и молча прочла:
«Её бессмертного отца убил суккуб».
А потом ниже появилась ещё одна строка: «Этим суккубом была её мать», и я быстренько превратила письменные принадлежности обратно в тапочки.
Да уж, я после такого тоже начала бы ненавидеть демонов, но тратить столетия на то, чтобы не давать им размножаться То ли Василий чего-то не знал, то ли недоговаривал, но полученной в тот вечер информации было достаточно, чтобы прийти к логическому выводунадо бежать отсюда, причём быстро, сверкая пятками и не оглядываясь. Но как?
На тот момент у меня было только два достижения, причём оба немагические. Во-первых, я подстроилась под перепады в психической неуравновешенности старой провидицы, а во-вторых, я изобрела способ секретничать с Василием, не вызывая при этом подозрений со стороны Златы. Я просто трансформировала махровое полотенце в целую стопку бумаги и исписала два десятка листов банальными вопросами об этом мирена случай, если ведьма спросит, чем это я шуршу по вечерам. Мол, вот, составила перечень того, что хотелось бы знать. Вот и весь прогресс, а такими темпами я состариться успею раньше, чем придумаю, как удрать.
Идея пришла сама собой. Наташка! Она же как-то притащила меня сюда, причём к кому-то конкретному. Про ту, самую первую ночь я практически ничего не помнила, но ведь моё появление не осталось незамеченным. Василий точно должен был знать, кто меня принимал, и к кому наведывается моя подруга, но нападать на него и пытать с пристрастием было опасноЗлата ведь предупредила, что никому здесь доверять нельзя. Старичок вроде бы и фонтанирует преданностью, но кто его знает, что там у него на уме.
Демоном он стать хочет А я никем не хочу. И умирать здесь, чтобы меня потом ненасытный Порфирий слопал, тоже не собираюсь. Я хочу оставаться Иркой Майскойнепутёвой влюбчивой дурочкой без царя в голове, зато живой и реальной. Это мой выбор, и я буду переть к свой цели с упорством бульдозера, пока всё не встанет обратно на свои места. Пусть коварная, злопамятная ведьма без меня свои планы мести реализовывает, я на такое не подписывалась. Договор целиком показывать надо, а не последнюю страничку, вот пусть и выкусит, раз такая хитренькая.
С этим решением я благополучно провалилась в сон за два часа до истошного рёва будильника, от которого разве что покойники на местном капище не просыпались. Да им и не положеноони же бездушные. То есть неодушевлённые. Да ну их! Мне вот опять чудо-юдо красноглазое приснилосьвот это проблема. Достало уже. Как будто нормальные сны в этом мире тоже запрещены. Кстати Ещё один вопрос в перечень банальныхтут у всех такие проблемы со сновидениями или только у меня?
Глава 8
Отпусти её.
Марта, ты не понимаешь
Подслушивание никогда не входило в перечень моих недостатков, но я же не специально. Просто решила составить провидице компанию за завтраком, а теперь стою на пороге с открытым ртом и не знаю, сообщить присутствующим о том, что я здесь, или улизнуть потихоньку, пока меня не заметили. Если бы они хотя бы где-нибудь за углом сидели, то я бы просто ушла, а таким только головы повернуть надо, чтобы меня увидеть.
Кхмвсё же решилась я обнаружить себя, пока ситуация не стала ещё более неловкой. Доброе утро.
Доброе утро, Ира, кивнула мне Злата. Ну проходи, чего встала?
Да я Я не помешаю? А то вдруг у вас важный разговор, а тут я со своими круассанами. Неудобно как-то получается.
О тебе и разговор, ведьма жестом поманила меня в дом и указала на один из стульев возле круглого, накрытого пёстрой скатертью стола. Садись.
Я послушно села и превратилась в слух. Марта в то утро выглядела вменяемой, но какой-то замученной, словно не спала всю ночь. Волосы всклокоченные, под опухшими глазами тёмные круги, руки дрожат. Она даже одеться не успела к завтракутак и сидела в просторной льняной сорочке со свисающими до пола нерасчесанными лохмами, напоминая скорее косматую жабу, чем миловидную старушку. Мне захотелось спросить, не заболела ли она случаем, но Злата заговорила первой.
Ириш, я пока тебя ни в чём не обвиняю, потому что у меня нет прямых доказательств, но с твоим появлением у нас тут начались кое-какие ночные безобразия. Ты ничего не хочешь мне рассказать?
Мне кошмары снятся, пожала я плечами. Я как раз хотела спросить сегодня об этом. Полная темнота и какая-то ползучая чёрная гадина с красными глазами. Смотрит на меня, смотрит
Значит, и тебе тоже, ведьма вздохнула и забарабанила наманикюренными коготками по столешнице.
Я думала, что это вы её подослали, чтобы и во сне меня контролировать, призналась я на всякий случай, чтобы снять с себя подозрения.
Ну а что? Я ведь правда ни в чём не виновата. У меня тоже от этой мерзопакости по утрам такое ощущение, словно по мне асфальтовый каток туда-сюда всю ночь ездил.
Никого я к тебе не подсылала, нервно отмахнулась от меня Злата. Я даже не понимаю, что это такое. Я не вижу его. Не чувствую. Все видят, всем оно жить мешает, а яни сном, ни духом. Сегодня даже Порфирий жаловаться припёрся, хотя я за сотню лет от него ни одной жалобы не слышала.
Да она это всё, ткнула в меня пальцем Марта. Говорила я тебе, что гнать её надо. Или сразу того И Порфирий сыт, и нам жить спокойнее.
Я с трудом проглотила этот недвусмысленный намёк и ошалело уставилась на свою подопечную. Того меня, да? Прямо вот сразу, чтоб никто не мучился? Ну спасибо, добрая бабушка, на добром слове.
Проблема в том, Ириш, что с этим ночным гостем происходит то же самое, что и с силами, которые внутри тебя, подняла на меня усталый взгляд Злата. Я не вижу ни то, ни другое. И мне кажется, что этот сонный слизняк действительно как-то связан с твоим появлением здесь.
Вот-вот, поддакнула Марта и опрокинула в себя стакан холодной воды. Я тоже говорю, что все беды от этой
Ну хватит уже! лопнуло моё терпение. Я же сказала, что ничего не знаю об этой твари. Если вам от этого легче станет, можете прямо сейчас мне шею свернуть. Надоело уже, честное слово! Каждый день одно и то же! Что я вам плохого сделала?
Ведро на голову опрокинула, напомнила Марта.
Преступление века, блин! Да ну вас
Всё, успокойтесь обе! вмешалась Злата. Никто никого гнать или убивать не собирается. Нужно разобраться, что это такое, и чего оно хочет. Быть такого не может, чтобы всем одно и то же одновременно мерещилось.
Снилось, поправила её я.
Нет, именно мерещилось. Сны здесь никому не снятся, потому что они открывают Нави доступ в Явь через сознание. Я эту лазейку первым делом запечатала.
Да? удивилась я. А мне снятся.
Злата нахмурилась и вперила в меня пристальный взгляд, а лицо Марты буквально засветилось торжеством. Разве что на лбу бегущей строкой не промелькнуло «А я же говорила!»
Что конкретно тебе снилось? чуть ли не прорычала ведьма, и я почувствовала, как волосы у меня на затылке становятся дыбом. Во всю длину.
И что, в подробностях ей описывать то место, где мы с безымянным демоном кувыркались?
Тот демон, от которого вы меня спаслиначала осторожно, думая, что можно сказать, а что лучше не озвучивать. Это всегда начиналось с тьмы. Только тьма, и больше ничего. Потом в этой тьме появлялся он. Потомсветлое пятно с кроватью в центре. Только я, демон и кровать. А когда я оказалась здесь, в моих снах остались только я и кровать. Демона уже не было. Потом и кровать исчезла. Остались я, тьма, и в какой-то момент появилась эта красноглазая пакость. И обычные сны мне тоже снятся. Разные. Всё? Довольны? Якорень зла, давайте меня того? Только сначала объясните, как это у меня получилось эту тварь через ваши хвалёные барьеры сюда протащить, а то мне не особенно приятно слышать обвинения в том, чего я не делала.
Это могло спать в тебе так же, как и магия, уже более спокойно произнесла Злата, но взгляд её по-прежнему оставался ледяным. Ты могла и не знать.
Да я и не знала. Что мне, душу свою наизнанку вывернуть и всё содержимое сюда на ковёр вытряхнуть, чтобы вы мне поверили?
Если понадобится, я сама из тебя душу вытряхну. Я не ругаться пришла, а проблему решать. Оно беспокоит не только стариков, но и Стёпку, и девочек. И если на тебя оно просто смотрит, то всех остальных пугает. Не знаю, что это такое, но массовый невроз мне ни к чему. Не хватало ещё, чтобы кого-нибудь удар хватил.
Боитесь, что ваши постояльцы превратятся в призраков, и баланс будет нарушен? хмыкнула я. Или правда за них переживаете?
У Марты от такой моей наглости отвисла челюсть, а Злата подозрительно сощурилась.
Идём, кивнула она мне в сторону выхода, встала и пошла в указанном направлении, демонстрируя уверенность, что я подчинюсь приказу и последую за ней.
Ну вот почему она меня так бесит? Ведь я же не собиралась на неприятности нарываться. Я вообще хотела с этого утра изображать из себя паиньку и потихоньку выуживать из всех возможных источников нужные мне сведения. И что в итоге? Саму аж трясёт от раздражения и её разозлила.
Если не пойдуведьма меня в пыль сотрёт. Фигурально, конечно, но она наверняка и по-настоящему может это сделать, а мне жить хочется. Вздохнула, показала донельзя довольной Марте язык и пошла за Златой с гордым видом, будто меня не на выволочку позвали за неприемлемое поведение, а на вручение премии.
Далеко идти не пришлосьведьма ждала меня в маленьком уютном дворике, какие тут были возле каждого из двенадцати домиков. Когда я подошла поближе, она сделала дугообразный жест рукой, и нас двоих накрыл дымчато-прозрачный купол, немедленно исчезнувший, будто его и не было.