Не буду вас отвлекать, резонно сказала Сальвина и оставив на прикроватной тумбочке книгу с красочной обложкой, выпорхнула из палаты.
Как ваше самочувствие? Головокружение не беспокоит? спросил лекарь, внимательно рассматривая Сонины ссадины.
Вроде нет.
Попробуйте встать, попросил господин Феликс.
Соня послушно слезла с больничной койки, встав босыми ногами на ледяной пол.
Посмотрите вот сюда, сказала госпожа Полексия, указывая на один из жгутиков с красной лампочкой на конце, торчавшим из ее головного убора.
Соня не без интереса уставилась на странный прибор, напоминающий членистоногое насекомое.
Не отвлекайтесь, смотрите только на красный огонек, строго проговорила женщина и нажала кнопку на каске сбоку. Проводки тут же пришли в движение, «насекомое» зашевелило лапками, лишь только фронтальный жгутик с красной лампочкой застыл на месте, сканирую Сонину голову. Раскрыв объемный блокнот, господин Феликс стал что-то быстро записывать необычной ручкой похожей на колпачок, который он надел себе на указательный палец.
Вам несказанно повезло, что вы не получили более серьезные травмы, вынес вердикт лекарь, к тому же, вы удивительно быстро идете на поправку, добавил он с довольным видом, погладив свои тараканьи усы.
Так значит, мне можно собираться домой? с надеждой в голосе спросила Соня, переминаясь с ноги на ногу.
Конечно, нет, строго ответила госпожа Полексия, не снимая с головы странную каску. Мы планируем понаблюдать за вами еще дня два, возможно три. Нам нужно полностью удостовериться, что полученные травмы не представляют угрозы для вашей жизни и ее качества. Кстати, вы можете ложиться, женщина кинула взгляд на подушку, из-за которой выглядывал уголок тюбика с чудесной мазью.
Соня обреченно вздохнув села на больничную койку. Видимо, у нее был такой нечастный вид, что господин Феликс разрешил ей ненадолго выйти из палаты. Ну, хоть что-то хорошее. Круглосуточно лежать на больничной койке не самое приятное занятие.
Как только лекари покинули палату, их тут же сменила сиделка, по имени Батильда. В руках, как обычно, она держала поднос-столик с завтраком.
Как поживает моя отважная пациентка, решившая усмирить дикого орлиана? спросила она.
Соня кисло улыбнулась.
Ах, ты вся в своего дедушку. Те же волосы, смелость
Вызнали моего дедушку?
Ну как знала Если мне не изменяет память, он попал к нам три года назад, с колотым ранением в ногу, ответила Батильда, я еще тогда обратила внимание на его волосы. С правой стороны они были совсем лиловые как у тебя.
Вот почему ее дедушка всегда носил головные уборы, даже на фотографиях он не снимал шляпу, но Соня не предавала этому никакого значения. Интересно, что же еще эдакого она узнает о своих родных? Возможно Лара и вовсе не Лара, не очередная победительница «Мисс очарования», а предводительница восстания, борющаяся за права угнетенных.
Доев кашу-размазню, оказавшуюся на удивление вкусной, Соня надела замызганные грязью, но главное сухие кеды и накинув халат с беретом, вышла из палаты.
Длинные коридоры утопающие в тусклом свете помигивающих светильников, казались ржавожелтыми, опасными, кричащими: «Беги отсюда при первой возможности». В стенах проглядывались белые, облупившиеся двери, ведущие в палаты, из некоторых доносились стоны и кашель. Показались люди в зеленых халатах, они везли каталку с лежавшим на ней человеком, его глаза и рот были приоткрыты. Соня испуганно отвернулась и вжалась в стену, пропуская лекарей. В теле еще ощущалась слабость, но раны на руках почти затянулись, и голова не болела, хоть ее и продолжала «украшать» повязка. В конце коридора показался пендельтюр, ведущий на лестницу, оборудованную пандусом. Соня нырнула в проем и заковыляла вниз по ступенькам.
Не сказать, что ей сильно нравилось бродить по лечебнице, просто лежать в палате было еще хуже. Преодолев один пролет, она свернула на нижний этаж, кажется второй, и пошла по длинному желтобрюхому коридору. Здесь было более оживленно: снующие посетители то и дело заглядывали в палаты, шелестя гостинцами и цветами. Неожиданно, перед самым носом открылась дверь палаты и показались две женщины: одна низкая седовласая в фисташковой накидке, а вторая Сальвина. Дамы так увлеченно о чем-то беседовали, что не замечали никого вокруг. Встречаться с Сальвиной при таких обстоятельствах у Сони никакого желания не было, и поэтому она попятилась к выходу так быстро, что ей бы смог позавидовать любой ракообразный. Спрятавшись за створку двери, она замерла на месте. Послышались приближающиеся шаги и женские голоса, стали более отчетливые.
Нельзя терять надежду, госпожа Сальвина. Бывали и такие случаи, когда после многолетней комы, человек приходил в себя.
А на вашей практике было такое? голос Сальвины подрагивал.
Нет, но доктор Баренс встречал нечто похожее.
Старые створки пендельтюра приоткрылись, и изза него показались две женские фигуры. Соня еще сильнее вжалась в стену.
Ах, если бы я могла чем-нибудь ему помочь, с придыханием проговорила Сальвина.
Вы уже сделали все, что можно, теперь остается только надеяться
Дамы стали медленно спускаться по ступеням, пока не скрылись из виду.
Влекомая любопытством, Соня нырнула в коридор на втором этаже и крадучись двинулась к той самой палате, из которой вышла Сальвина. Убедившись, что ее никто не видит, она юркнула внутрь. В полутемной комнате с задернутыми шторами лежал человек. Гнетущее безмолвие нарушали жалобные пиканья мигающего прибора, расположенного в изголовье койки.
Соня шагнула вперед. У мужчины были открыты глаза и она невольно пискнула, но человек не отреагировал. Тогда Соня сделала еще несколько шагов к койке и собравшись с духом взглянула ему в лицо: светлые волосы, прямой нос, это был тот самый мужчина, изображенный на портрете с Сальвиной. На прикроватной тумбочке стояла круглая ваза с голубыми бутонами, теми, что растут в цветнике у Сальвины и маленькая фотография в рамке в виде сердца. Скорее всего, он приходился ей супругом или братом, в любом случае близким человеком.
Соня сильно ошиблась, когда сделала поспешные выводы о Сальвине, решив, что у нее в жизни все безоблачно. Судя по всему, в доме ее знакомой тоже жила боль. От увиденного у Сони резко разболелась голова, и она рванула к двери, чуть не налетев на мягкую софу, стоявшую около окна.
Да, она утолила свою жажду любопытства, но вместо удовлетворения получила тошнотворную тяжесть на сердце, словно прочитала чей-то личный дневник, исписанный просьбами о помощи. Помощи, которую она не в силах дать.
12
Вылетев пулей за дверь, Соня помчалась по ступенькам с немыслимой для больной скоростью. Какого же было ее удивление, когда в своей палате она обнаружила Макса.
А я уже решил, что ты сбежала, улыбнулся он, глядя на запыхавшуюся Соню.
Скорее всего так и сделаю, если они меня не выпишут в ближайшее время.
Ты что привидение увидела? У тебя такой вид
Соня не стала ничего рассказывать о том, что видела и устало села на край кровати напротив молодого человека. Тяжесть, которую она только что испытывала, стала понемногу отдаляться, отходя на второй план.
Спасибо за мазь, это волшебство какоето, Соня показала ему свои руки с подсохшими ссадинами.
Скоро будет вообще незаметно, улыбнулся он и подошел к подоконнику, на котором лежала квадратная коробка с пирожным. «Волчья радость», мое любимое. В лечебнице такое нельзя, поэтому, советую съесть поскорее.
Соня не стала заставлять себя уговаривать и смачно откусила половину пирожного.
Очень вкусно, промурлыкала она, за несколько минут расправившись с десертом. Сейчас она напоминала кошку, съевшей целую банку сметаны.
Это одна из причин моего нахождения на Алькаре, Макс лукаво прищурился, так, когда тебя выписывают?
Обещают в ближайшие два- три дня, ответила Соня с обреченным видом, я уже здесь не могу находиться.
Макс понимающе кивнул. Соне вдруг захотелось выговориться, рассказать своему новому знакомому о своих переживаниях.
Если честно, я ничего не понимаю, что происходит. Моего дедушку убили, отец исчез, я оказывается из рода каких-то Лиловых воинов
Лиловых воинов? перебил ее Макс, мой дядя рассказывал о таких Что в них особая сила
Соня растерянно покачала головой.
Мне тоже так сказали, но я в это не верю, посмотри на меня, она кинула взгляд на свои ссадины, покрытые корочкой. А еще, мне сказали что было какое-то послание Белой Книги Преданий, после которого Повелительница теней напала на Тиберлоу и это как-то связано с моей семьей.
И что было в этом послании? заинтриговано спросил Макс.
Не знаю, в том-то и дело! Они мне ничего не говорят, аж бесит!
Кто они?
Господин Тиарман и Сальвина, его советница, прошептала Соня, покосившись на дверь. Она както упомянула о первом послании, якобы оно стало причиной для развязывания войны.
Послание, из-за которого Повелительница теней напала на город? призадумался Макс.
Вроде. Но на мой вопрос, что именно было в нем, Сальвина ничего не ответила, только сказала, что мне нужно быть осторожней. Соня горько вздохнула, я не знаю, что мне делать, но точно не сидеть сложа руки.
Давай для начала ты выйдешь из этого чудесного заведения, а потом мы решим, что делать.
Мы?
Макс замялся, нервно взъерошив волосы.
Не могу же я, после того, что ты мне рассказала, остаться в стороне, ответил он.
Раньше Соне никто не предлагал своей помощи, не предлагал разделить ее проблемы. Что-то теплое и сладкое разлилось внутри нее, в районе желудка, «оно» мурлыкало как котенок, которого подобрали с улицы и вкусно накормили.
Тут в палату вошла госпожа Батильда, забывшая свой поднос. Увидев пустую посуду и несколько крошек, оставшихся от сдобной булочки, она одобрительно, с чувством выполненного долга посмотрела на Соню, как бабушка, досыта накормившая внучку. Она даже не сделала замечание Максу, который снова не надел халат с беретом, а молча взяла свой поднос и выплыла из палаты.
Избежавший гнева сиделки, он поудобней устроился в изножье Сониной койки, чему она была совсем не против. Хорошо, что он остался, и не дал ей стать поглощенной желтыми больничными стенами. Соне хотелось побольше узнать о нем, о его жизни, семье, друзьях. И по-видимому, это желание оказалось взаимным.
Макс был старше ее на год и учился в дополнительном корпусе, как поняла Соня без особого энтузиазма. Большую часть своего времени он проводил в орлианнике или на Тиберлоу арене, в роли облетчика. Как только разговор заходил об орлианах, его глаза тут же загорались страстным огнем, полным азарта, чего не скажешь о темах, связанных с учебой. Про свою семью, он рассказывал неохотно, было заметно, что ему тяжело и Соня старалась обходить эту тему стороной. А вот своих друзей Макс пообещал представить ей в ближайшее время.
Финт хоть и кажется занудой, но на самом деле отличный парень. А пушистый хвостик, она просто классная.
Пушистый хвостик? Это имя такое? удивилась Соня.
Да нет, ее зовут Леона. Просто она вся пушистая, когтистая, сама увидишь.
Неизвестно, сколько времени они бы еще проговорили, если бы в палате вновь не объявилась госпожа Батильда, заявившая, что пациентка нуждается в перевязке, отдыхе и приеме пищи. Подмигнув Соне на прощание, Макс быстро ретировался, чем сильно обрадовал женщину, уже начавшую перевязку. После того, как все процедуры были закончены, суп-пюре съеден и госпожа Батильда закрыла за собой дверь с обратной стороны, Соня встала с кровати и на носочках подошла к окну. Уткнувшись носом в темный квадрат, она наблюдала, как дверь лечебницы заглатывает и выплевывает людей, как подъезжают карликовые олени, запряженные крытыми кибитками с больными, как санитары в темно зеленых накидках, подхватывали раскладные каталки и неслись во внутреннее крыло лечебницы. Скорее всего, с ней происходило так же. Она совершенно ничего не помнила.
Взяв с прикроватной тумбочки книгу, которую ей оставила Сальвина, Соня умостилась на больничной койке, внимательно рассматривая обложку с изображением златовласой девы, парящей на лиловом облаке. Книга была в твердом переплете с красочными иллюстрациями и минимальным количеством текста. Скорее всего, детская. Двухголовые быки, зайцы с клыками как у вепрей, русалки с жуткими лицами, смотрели на Соню со страниц книги, склоняя в сон. Устроившись поудобнее на подушках, она прикрыла глаза и тот час потерялась в сладком забытьи.
Первую половину дня Соня провалялась в постели, продолжая рассматривать картинки с изображением обитателей Алькара. В этот день, похоже, ее никто навещать не собирался, не считая госпожи Батильды, решившей своим долгом заглядывать к Соне в палату каждые полчаса. К вечеру к ней зашли господин Феликс и госпожа Полексия. Они еще раз осмотрели Сонины порезы (которые она не забывала обрабатывать чудомазью), просканировали ее голову каской со жгутиками и вынесли вердикт, что завтра пациентку можно выписывать.
Еле сдержавшись, чтобы не запрыгать от радости, Соня ограничилась благодарственным кивком и снова юркнула в койку, которая уже не казалась такой угрюмой. На вопросы лекарей, придут ли на выписку ее родные, она уклончиво ответила, что не знает. Как там сейчас мама? Лара? Когда они поняли, что она пропала? Что почувствовали при этом? Возможно, Лара нашла разумное объяснение и этому происшествию.
Она же кукукнутая, скорее всего сказала сестра, покрутив пальцем у виска, примкнула к сборищу таких же шизиков и отравилась на поиски внеземной цивилизации.
А мама? Соня знала, что своим исчезновением доставила ей боль, но поступить иначе попросту не могла. Оставалось надеяться, что Лара уменьшит мамину боль.
Перед сном Батильда сняла с Сониной головы повязку (жутко липкую изнутри) и принесла ей ужин. Склеенные волосы, с засохшей слизью на макушке, топорщились перекосившейся тюбетейкой. Вид у нее был просто ужасающий. Хорошо, что сегодня нет посетителей.
13
Настал долгожданный день выписки. Уже с раннего утра Соня была в полной готовности: больничную пижаму она с радостью сменила на джинсы и толстовку и с нетерпением ждала появления лекарей. Вскоре в палату вошли сухонький мужчина с чудаковатыми усами и молодая дама в шлеме с усиками (интересно, она его когданибудь снимает?).
Вот ваша выписка, господин Феликс протянул Соне плотный лист, исписанный непонятными размашистыми словами. И постарайтесь больше не попадать под когти орлианов, добавил лекарь, поглаживая свои тараканьи усы. Видимо, эта шутка очень понравилась госпожи Полексии и она кокетливо захихикала.
Постараюсь, как можно бодрее пообещала Соня.
Свобода Она достала из узкого платяного шкафа свой израненный плащ, а точнее то, что осталось от него. Кусочки ткани безжалостно разорванные орлианом, угрюмо свисали с плеч, а рукава, казалось кто-то пропустил через бумагорезку. Попрощавшись с лекарями (не без радости) Соня ускоренными шагами вышла в коридор и тут же столкнулась с Нарцем.
О, привет, Соня. Чуть не опоздал, сказал он, уставившись на нее, как будто видит в первый раз.
Отчасти так и было, с прической пациента психиатрической больницы, он видел ее впервые.
Привет, промямлила Соня, чувствуя, что начинает краснеть. Она судорожно попыталась поправить волосы, но они упорно держали форму покосившейся тюбетейки.
Сальвина попросила принести тебе вот это, Нарц протянул бумажный пакет, там новый плащ, этот вряд ли спасет тебя от дождя.
Передай своей тете огромное спасибо, улыбнулась Соня, приняв презент, Сальвина столько для меня делает
Она чувствует ответственность перед тобой. Говорит, что твоя судьба ей не безразлична.
Даже так? И она решила взять надо мной шефство?
Ну, вроде того, хмыкнул Нарц, Ты не против, если я тебя провожу? предложил он, когда они приблизились к выходу.
Об этом тоже тебя Сальвина попросила?
Нет, моя личная инициатива.
Тогда ладно, кивнула Соня.
На улице накрапывал противный дождь, подгоняемый порывами ветра. Да, в старом плаще она не продержалась бы сухой и пары минут. Нарц шел не спеша, будто на улице стояла великолепная солнечная погода.
Не хочешь прогуляться к прудам Признаний или посидеть в кафе? неожиданно предложил он.
Сейчас? Боюсь, я не совсем готова к подобным мероприятиям, Соня показала на свои волосы.
Да, точно, прости за мою бестактность.