Кошкина
Самогоночка
Боже, что я несу! Ик!
- Может вы, наконец, объясните, что происходит?потребовала, глядя поочередно, то на страхолюдину, то на здоровяка.Или разбудите меня, если я сплю!
- Может тябе яблочка моченава принясти?уточнила Маруся.Али огурчика? Правда, у меня остались токма с прошлого года. В ентом не успела. Дом-то закрытый стоял.
Отрицательно качнув головой, отползла на дальний конец дивана, от чудиков подальше. Добрыня, видя мое отступление, снова усмехнулся.
- Не боись, Вася!Маруся присела на край дивана, и теперь ее короткие ножки болтались в воздухе. Волков остался стоять. А я отчего-то уставилась на ноги этого существа. Они были босые, широкие, совсем не по росту крошке. Полагаю, Маруся страдала плоскостопием и излишними мозолями.
- Не боись?повторила я за существом.Да ты что такое? А ты, - повернулась к Добрыне, - все знаешь, а ничего не сказал! Не предупредил, что я в этот кошмар попаду. Да если бы я знала, что тут гоблины шастают, я бы ни ногой в ваши Ложечки! Ни дом мне не нужен, ни книга!
Маруся сдвинула брови. Подсела еще ближе, явно втираясь в доверие.
- Не гоблин я, вот ишо глупость кака!произнесла она.Я домовиха.
- А кошка?уточнила я. -Ты что, оборотень?
- Нет. Нормальная домовиха. Кошкой обращаюсь, шобы народ не пугать. А так, если шо надо, могу и такой, ну какая есть, - последовал ответ.
Домовиха! Мама родная! Куда это я попала? В сказки Пушкина? Может и Добрыня не Добрыня вовсе, а какой-нибудь водяной или леший? Или еще кто похуже!
Верить в подобное не хотелось. Но Маруся казалась такой настоящей, что отрицать очевидное не было смысла.
- Я при ентом доме ужо который десяток лет жаву. Помню увсех ведьм, хто был в вашем роду.
- Ведьм? В моем роду?повторила я. -Это ты что, намекаешь, что я ведьма?
- Натуральная, - бросил насмешник Волков.
- Потомственныя, - в тон ему, заявила домовиха.Мы ж почему сразу тябе все не рассказали, вчерась, как приехала. Проверить надо было, ты это, али не ты.
- Проверили?спросила осторожно.
- А то!улыбнулась Маруся.Дом тебя принял, на чердак впустил, де Сима свои тайны хранила. Тепереча все твое, как говорится. Владей. С книгой я разобраться помогу. С травками тоже. Да и дар скоро проявит себя. А там заживем припеваючи. Народ потянетси. Ты енто, не переживай, главное. Дом будет на мне. Ты себе знай, лячи, помогай, а я подсоблю чем смогу!
Маруся говорила с воодушевлением, а мне от каждого ее нового слова становилось дурнее и дурнее. Того и гляди, в обморок хлопнусь, и никакая самогоночка с успокоительными травками не поможет.
- Марусь, ты все же ей воды принеси, - обратился к бывшей кошке сосед.Что-то она после твоих травок бледная совсем стала.
- То не травки. То от счастья!рассудила домовиха.
О, да! Счастье-то привалило какое! Ни сесть, ни встать.
- Ты, Марусь, и правда, сгоняй на кухню. Воды принеси, а я с нашей Василисой поговорю. Объясню ей что к чему, - попросил Волков и, удивительное дело, домовиха послушалась.
- Ты только это, Добрынюшка, на девку не дави. У нее и так вон глаза какие. А мене хозяйка нужна. Сам понимашь. Без няе и в дом попасть не могла.
- Да знаю, знаю, - отмахнулся мужчина и Маруся, спрыгнув с дивана, пошлепала прочь из гостиной. А Волков занял ее место, положил ладони на колени, после чего взглянул на меня и произнес:
- Поговорим?
- Поговорим, - согласилась.
Интересно, что он знает? Видимо, много, раз совсем не удивился преображению Маруси. Да и с бабой Симой он был хорошо знаком. Это что Получается, вредная старушка еще и ведьмой была? Надо же, как я вляпалась. Знала бы, ноги моей не было бы в Ложечках. Дом можно продать и заочно, хотя это и хлопотное дело. А теперь что делать? Волков смотрит так, словно сейчас раскроет мне великую тайну. А мне почему-то совсем не хочется ее узнать. Вот пятой точкой чуюничего хорошего это не предвещает.
- Твоя бабушка просила рассказать о доме и о силе тому, кто станет ее наследником, - начал Волков.Я не знал, кто именно приедет в Ложечки. Мое дело просто передать слова Серафимы.
- Я вся внимание, - заверила бородача.
- Так вот, ты теперь ведьма, - обрадовал меня Добрыня.
Я даже поперхнулась воздухом.
- Что?спросила. - То есть, ты не шутил?
- А я похож на шутника?он насмешливо изогнул бровь.
Покачав головой, поникла.
- Так вот, после смерти Серафимы дом остался закрыт даже для Маруси. Войти в него должен был наследник. Тот, кто получит силу. Доказательством этого послужил тот факт, что ты смогла войти на чердак. Именно там хранилась ведьмовская сила Серафимы. Обычно, умирая, ведьма призывает к себе ученика, чтобы передать ему свой опыт и магию. Но так как поблизости никого не оказалось, Сима заперла свою силу на чердаке. Войти туда мог только избранный. или избранная.
- Звучит, как аннотация к дешевому американскому ужастику, - проговорила, не удержавшись от сарказма.
- Тем не менее это правда. Дом тебя принял. Силу ты получила, хотя еще и не поняла этого.
- Что еще за сила? На метле смогу летать? - я вспомнила Маргариту Булгакова. На миг представила себя обнаженной верхом на венике. Нервно икнула.
- Сима людей лечила, - покачал головой Добрыня.Со всех городов и сел к ней приходили за помощью. Теперь ты займешь ее место. В тебе целительская сила. Причем, ты можешь не только людей исцелять. Но и животных, и даже землю и воду. Все, что вокруг нас.
- Ох, ты ж - слов не было. Приличных.
- А могу я снова сбегать на чердак и вернуть эту силу?спросила с надеждой.Мне она не нужна. Я приехала, чтобы продать дом, а не вляпаться в непойми что. Я эту силу не просила и не желала.
- Не ведьма выбирает силу, а сила ведьму, - явно пытаясь казаться мудрым философом, изрек Волков.Ничего вернуть ты не сможешь. Сила сама покинет тебя после твоей смерти.
Я даже застыла. Порадовал, называется.
Э, нет! В ведьмы я не записывалась. Не хочу! У меня были совсем другие планы на жизнь. Конечно, лечить, спасать, звучит благородно, но это просто не для меня.
Добрыня следил за выражением моего лица, считывая эмоции, которые я не могла удержать. Видимо, они были слишком яркими, потому что мужчина вдруг добавил, окончательно добив меня своей фразкой:
- А еще, тебе придется жить здесь. Теперь ты, в какой-то степени, привязана к дому. Так что, Василиса, сама понимаешь, продать его и уехать нет никакой возможности.
Видимо, волшебная самогоночка с травками придала мне сил, потому что, вскочив на ноги, я запротестовала:
- Что! Нет, нет и еще раз, нет! Я не собираюсь застрять до конца своих дней в этих дурацких Ложечках!
- Ну почему же, застрять?уточнил мужчина.Здесь отличное место. Свежий воздух. И ты сможешь выезжать куда пожелаешь. Чем больше проживешь в доме, тем дальше и дольше сможешь находиться вне дома.
Он смотрел на меня с насмешкой и видимо, откровенно насмехался.
А может, Добрыня все это выдумал, ну просто, чтобы позлить меня?
Верить его бредням не хотелось. Боже, а ведь я так радовалась наследству. И не сколько из-за дома, сколько из-за возможности на время сбежать от проблем, оставшихся там, в городе, сейчас казавшемся далеким и желанным, как мечта.
Вот бы вернуться домой. Дэна я уже проучила. Как смогла. Но это сейчас неважно. Просто хотелось забыть все, произошедшее в деревне, как страшный сон, вместе с домовихой Марусей, соседушкой Добрыней и книгой на чердаке.
Не нужна мне сила. Не хочу. Не желаю!
- А я тут водички принесла, - Маруся вплыла в гостиную, держа в руке стакан с чистой, почти хрустальной, водой.Родниковая. Сбегала, пока вы толковали.
Бросив взгляд на жуткую физиономию бывшей кошки, испытала желание убежать прочь от ее водички, и от самой страхолюдины. Но Маруся стояла, глядя на меня своими золотыми глазищами, окончательно убивая надежду на то, что мне просто все снится.
Жаль, что это не так.
- Што ужо тут произошло?домовиха сразу заметила перемену, витавшую в воздухе.
- Все нормально. Просто Василисе выспаться надо и отдохнуть.Добрыня встал, явно собираясь уходить.На чердаке есть книга, - вдруг сказал он.Ты уже видела ее. Так вот, советую хорошенько ознакомиться с ее содержанием. Там все, что нужно для ведьмы. Маруся поможет освоиться.
- Подсоблю!с готовностью закивала домовиха, а потом снова протянула мне стакан. - Выпей! Легше станет. А потом спать.
Ишь, раскомандовались все!
Внутри вспыхнуло отчаяние.
А вот уйду. Убегу. Назад, из этой глуши, из деревни. Этим же утром пойду на остановку. Автобус в Ложечки ходит. Насколько я знала, целых два раза в день! Просить Волкова, чтобы отвез на своей машине, нет смысла. Не отвезет. Он уже прочно зачислил меня в жители умирающей деревеньки в три дома два двора.
И никто не заставит меня остаться. Ни сила, ни дом.
Вернусь домой, найму дилеров. И продам. Пусть за копейки, но избавлюсь от ненужного наследства в Ложечках.
Наклонившись, взяла стакан из руки Маруси. Выпила залпом под пристальным взглядом Добрыни (как только не подавилась, ума не приложу). Водица была такой холодной, что онемели зубы. Точно родниковая. И где только ее раздобыла домовиха? Впрочем, думать об этом не было сил. Внутри бушевала ярость и толика обиды. Но почему-то не хотелось обижать эти золотые глаза, глядевшие с надеждой. Маруся, несмотря на внешнее уродство, мне нравилась.
- Я спать, - произнесла прохладнее, чем хотелось. И ведь знала, что до рассвета не сомкну глаз! Но надо было побыть немного наедине с самой собой. Подумать, осмыслить то, что узнала, а утром, с первыми лучами солнца, забыть и выбросить, как ненужный мусор из памяти.
- Спасибо, - сказала домовихе, бросила на Добрыню быстрый взгляд и потопала прочь из гостиной в спаленку.
К своему удивлению, увидела, что окно закрыто. Цветы стоят на месте, а кровать расстелена и одеяло отброшено в сторону, словно приглашает прилечь и отдохнуть.
Тут-то меня и сморило. Самогоночка дала о себе знать своей приятной стороной.
Скинув верхнюю одежду, повалилась на кровать. Не думала, что усну, но уснула. Да так крепко, что в ту ночь не увидела снов, обычно ярких и живых. Вокруг была только тьма.
Добрыня уже открывал калитку, когда услышал за спиной тихие шаги. Затем черная кошка запрыгнула на каменный забор и, обернувшись домовихой, произнесла:
- Шо думешь, Добрынюшка? Сбяжит, горемышная?
Бородач несколько секунд молчал. Затем оглянулся на спящий дом ведьмы. Домовиха погасила свет в окнах, и теперь новая хозяйка спала в тишине и покое.
- Сбежит, - произнес он с уверенностью.Думаю, уже сегодня.
- Эх!вздохнула Маруся.А ко мне только силушка начала возвращаться. Вишь, как оборачиваюсь ловко. Как прежде!
Волков мягко посмотрел на существо. Улыбнулся.
- Далеко она все равно не уйдет. Сама знаешь, - сказал.
- Знаю. Только она упрямая. Противиться будет судьбе. А для силушки это худо. Да и для нее самой.
Бородач пожал плечами.
- Сима сама виновата. Знала, кого выбирает. Она ведь не просто так оставила девчонке наследство.
- Так-то оно так. Ты уж подсоби, Добрынюшка. Пригляди, если я што упущу. Сам знаешь, скоро начнется - домовиха вздохнула.Сила, она ужо в воздухе летает. И не только я ее чую. Все чуют.
- Подсоблю, чем смогу, - пообещал Волков. Хотя ему совсем не хотелось вмешиваться в судьбу этой городской выскочки. Мужчина искренне опасался, что от Василисы будет больше проблем, чем толку. Знал он таких, как она. Красотки, которые думают, будто весь мир должен пасть к их ногам. Городская штучка. Избалованная девчонка, вот кто она!
- Вот и спасибо, Добрынюшка!улыбнулась Маруся.
- Завтра я ее верну, если решит сбежать, - кивнул мужчина. -Только пусть сначала поймет, что значит, удалиться от дома дальше, чем это возможно. Иначе, до нее не дойдет. К словам она осталась глуха. Слышит только то, что хочет.
Маруся горестно вздохнула и кивнула соглашаясь.
Утро принесло отличную солнечную погоду, тепло и относительно неплохое настроение.
Проснувшись, я решила, что все же, никто насильно удерживать меня в Ложечках не станет. А потому чемодан, или, как в моем случае, сумку в руки, и айда на остановку встречать «пазик». Книгу бы прихватить, но, боюсь, Маруся вынести ее не позволит. Да и как буду с такой тяжестью в автобусе? Нет. Пусть книга подождет своего часа. Теперь я совершенно уверена, что этим фолиантом заинтересуются знающие люди.
- Доброе утро!дверь приоткрылась и в проеме показалась голова домовихи, уже в другом платке, более цветастом и праздничном.
В свете солнца она казалась еще более страшной, чем ночью при электричестве. Но отчего-то внешность Маруси не казалась отталкивающей. Страшной, да, но не отталкивающей.
- Доброе утро!ответила я и потянула носом необычайно вкусные запахи, просочившиеся в комнату.Ой, - не удержалась, - а чем это так пахнет?
- Омлет и оладьи, - последовал ответ.
- Откуда такое добро?удивилась я. А потом вспомнила, как дед Степан приглашал меня заглянуть к нему утречком, за свежими яйцами и молоком. А тут домовиха все уже организовала. Удобно-то как! И идти никуда не надо!
- Давай, умывайся и к столу. Я уже накрыла, - проигнорировав мой вопрос, скомандовала Маруся. Мне только и оставалось, что подчиниться.
Когда спустя несколько минут, свежая, умывшаяся и принявшая душ, я сидела за столом, глядя, как домовиха, взгромоздившись на табурет, разливает чай по кружкам. Передо мной на тарелке лежал омлет, который пах так, что в моем животе играл целый оркестр. Маруся, знай себе, улыбалась, слушая эту «симфонию», а потом протянула мне кружку и усевшись на табурет, произнесла:
- Ты кушай-то, кушай. Тощая какая. Небойсь в городе нихто не кормил тебя? Одни косточки!
- Я не тощая, я стройная, - возразила домовихе и принялась за омлет.
Что и говорить. Вкусно. Нет, не просто вкусно, а божественно! Вот, кажется, что такого, взбить яйца и молоко Да потом пожарить с помидорами и ветчиной, да посыпать нарубленной зеленью и специями. Но почему у одного все это тает во рту, а кулинарный шедевр другого хочется выплюнуть, да поскорее.
У Маруси, определенно, был талант к готовке. К тому же сказался мой неуемный аппетит. Вчера я поклевала маленько, да и после самогоночки
- Голова не болит часом?словно прочитав мои мысли, спросила домовиха. Я видела только ее глаза и макушку. Остальное находилось под столом. Слишком уж маленькой была хозяюшка.
- Не болит!выпалила, и только сейчас поняла, что ведь, действительно, не болит, от слова «совсем». Более того, разум чист, как стекло после «Мистера Мускула».
- Вот и хорошо, - кивнула домовиха.А ты ешь, ешь!
- Вкусно!не удержалась от похвалы. Рука потянулась к ароматному хлебу, еще теплому, с румяной корочкой, которая выглядит хрустящей даже на взгляд.
- Славно, - порадовалась Маруся.Кормить тебя буду хорошо. Я этому делу обучена. Так что, знай постигай силушку, да ни на шо не отвлекайси.
Она явно решила, что я остаюсь. Неприятно, конечно, огорчать домовиху, но и врать ей не хочу. Не в моей это натуре.
- Марусь, - проговорила, проглотив ком в горлеили кусок омлета?
- Ась?глаза, размером с блюдца, уставились на меня.
- Я сегодня домой собираюсь. В Питер.
Ее лицо отразило все те эмоции, которые не выразили последующие слова.
- Почему?
- Мне тут не место, понимаешь?попыталась донести правду до домовихи.Я не смогу в деревне. Да и у меня там, в Питере, жених. Я и приехала сюда больше, чтобы ему насолить.А затем и сама не поняла, как из меня полились слова. Наверное, стоило выговориться. А Маруся показалась мне очень подходящим слушателем. Таким, который не побежит потом рассказывать все и всем, как мои, так называемые подружки.
Я говорила и говорила. Про Дена, про то, как он положил глаз на мою лучшую подругу. Как я застала их целующимися и это после того, как он сделал мне предложение руки, сердца и всего, что к ним прилагается. С колечком и прочими атрибутами.
После того, как я сказала: «Да!».
Сволочь он. Хоть и красивая. Молодой, черноволосый, ухоженный, на дорогой машине
Ден сын состоятельных родителей. Таких сейчас принято называть «мажорами». Но при этом он неглуп, начитан и вполне может поддержать разговор. Только, что скрывать, парень очень падок на женский пол. До меня он менял подружек, как перчатки. А потом, когда начали встречаться, уверял, что я та, единственная, с кем он, дескать, желает дожить до конца своих дней.
Я хотела поверить в сказку и поверила.
И, как итог, торчу в Ложечках, сбежав от предателя, который пытался заверить меня, что те поцелуи, невольным свидетелем которых я стала, ничего для него не значат. Хотела проучить женишка, а в итоге сама попала в переплет.