- Доброго дня, мадам Морето, - вперёд выступила малознакомая грымза с болезненно-жёлтой кожей, мадам Гривин.
- Доброго дня. Пожалуйста, проходите. Каждый ваш визит отраден для моего сердца.
Обменявшись несколькими высокопарно-пафосными фразами, полными любования собственной добродетельностью, я повела комиссию по привычному маршруту. Сперва ужасного вида столовая, затем исправительные работы.
При виде грозных дам девочки испуганно повскакивали, склонились в низких поклонах.
Мадам Гривин огляделась и нацелилась на новенькую, да ещё и беременную. Девочка развернулась неудачно и платье, висевшее на ней мешком, не скрыло фигуру, а наоборот подчеркнуло живот.
- Греховодница! - припечатала грымза. - Покажи руки.
Девочка послушно протянула ладони. Пальцы мелко дрожали, да и в целом вид у девочки стал предобморочный.
Грымза, почуяв добычу, возмутилась:
- Какие чистые руки!
Ссадин, мозолей, красноты и воспалений суставов действиетльно нет.
- М-мадам
Пора вмешаться.
Я подхожу ближе, девочка пугается ещё больше, меня в моём нормальном образе она ни разу не видела.
- Пользуясь хозяйской слабостью, от работы увиливала? - грозно спросила я и сама же ответила. - Ничего, труд научит её смирению и прилежанию. Я буду молиться, чтобы она встала на путь исправления, и вскоре мы увидели улучшения. Мадам Гривин, возможно, вы помните. В прошлый ваш визит удача обратить на себя ваше внимание и получить пару добрых наставлений выпала вон той девице.
Мелли понятливо вытянула руки. Наводить красноту и рисовать следы тяжёлой работы я её научила. Руки у Мелли выглядели ужасно и очень естественно. Если не знать, что это макияж, то от душераздирающего зрелища на глаза слёзы навернутся.
Мадам поджала губы:
- Неплохо. Трудись больше и, возможно, Небеса простят твой грех.
- Да, мадам, - пролепетала Мелли.
Грымзы заглянули в кладовки, посетили спальни.
Всё шло, как обычно.
Осмотрев приют и убедившись, что сходств с тюрьмой добавилось, грымзы двинулись на выход.
Дедушко Уго провожал дам вместе со мной. Хотя он и старался не слишком мозолить глаза, совсем без него обойтись бы не получилось, ведь то, что вдова заботится о пожилом отце, общеизвестный факт.
Одна из новеньких, вобла, но ещё не окончательно мумифицировавшаяся, прищурилась и то ли от избытка яда в организме, то ли от желания выслужиться ляпнула:
- Но всё же мужчина в доме это несколько
Кто опешил больше, я или дедушка Уго, не знаю.
Я шагнула вперёд и вперилась в неё убийственным взглядом:
- На что вы намекаете, мадам? Вы пытаетесь сказать, что жить под опекой родного отца порочно? Что за дикие фантазии? Или вы судите по себе? Ох
Остальные мадам шарахнулись от говорившей как от прокажённой. Она побледнела, её лицо пошло красными пятнами. Кажется, она хотела возразить, но я опередила:
- Какая красноречивая реакция.
- Нет-нет, вы всё не так поняли!
- Хм, именно это говорят горничные, пойманные хозяйкой за развратом.
Недовобла позеленела.
Я же обратилась к главной:
- Мадам Гривин, я прошу вас разъяснить обстоятельства. Мне старшно подумать, что будет, если репутация благотворительного дома окажется запятнанной.
- Не беспокойтесь, мадам. Я приму решительные меры. Надеюсь, произошедшее останется между нами?
- Безусловно, вы можете на меня рассчитывать, мадам Гривин.
Дамы ретировались с изрядной поспешностью.
Мы с дедушой Уго на всякий случай выждали. Было дело, одна из комиссий ушла, а через полчаса вернулась под предлогом, что одна из грымз якобы потеряла кошелёк. Она не потеряла, она одной из горничных в под драное одеяло его подбросила. Хорошо, что я успела перепрятать его к себе в карман.
Правда, сейчас не тот случай, чтобы ждать возвращения.
Дав отмашку, что можно выдохнуть, я вернулась к себе и для начала избавилась от ненавистного маскарада, а потом, попросив Гретти принести мне чаю, перебралась в кабинет.
Наконец-то руки дошли до заветной шкатулки. Я поставила её перед собой на столешницу. Шкатулка самая обычная, с плоской лакированной крышкой и незамысловатым растительным узором по периметру. Откровенно говоря, шкатулка не из тех, которые выбирают аристократы и или дельцы вроде папочки настоящей Натали.
Даже отрывать не тянет - не хочется очередного разочарования. Сроки поджимают, а я сделала много, только к цели не приблизилась, и это уже по-настоящему пугает, как бы я ни храбрилась.
Помотав головой, чтобы разогнать несвойственную мне хандру, я придвинула шкатулку ближе и откинула крышку. Как Глюк и говорил, внутри пожелтевшая от времени бумага.
В моих руках оказывается стопка писем.
Может, попросить кого-нибудь из девочек переписать? Бегло просмотрев, я убедилась, что почерк у автора писем заковыристый. Хотя я умею читать местный алфавит, с рукописными текстами мне гораздо тяжелее, чем с печатными. Но нет, для начала я должна прочесть сама. Во-первых, нельзя давать девочкам письма, содержания которых не знаешь, это просто глупо и непрофессионально. К тому же я не хочу случайно втянуть их в беду из-за своего расследования. В курсе только дедушка Уго, но его уже подводят глаза, так что никакого чтения. Во-вторых, важно не только что написано, но и как написано. Где-то нажатие на ручку чуть сильнее и линия получается толще, где-то ручка едва касается бумаги, и линии выходят волосяные. По почерку можно многое сказать.
Я разложила письма одно за другим. Ширины столешницы не хватило, пришлось выкладывать в два ряда. Удачно, что изначально письма были собраны в хронологическом порядке.
В дверь постучали.
- Да?
Я ожидала Гретти, но вместо неё вошёл дедушка, а следом в щель запрыгнула Плюшка:
- Бя!
Мопсиха очень не любила, когда её запирали от комиссий, но была умницей, никогда не бузила и не выдавала своего присутствия. За хорошее поведения брала награду повышенным вниманием.
Я подхватила Плюшку на руки, потрепала за ухом.
- Бя-бя-бя! - довольно отозвалась Плюшка.
Дедушка Уго поставил передо мной чашку:
- Мадам.
- Спасибо.
Субординацию дедушка Уго соблюдал безукоризненно, но в то же время опекал меня как настоящую внучку. И советы давал всегда дельные.
- Поделитесь со стариком, мадам?
Глава 17
- Куда ж я от тебя денусь, - моя улыбка вышла усталой. - Для начала все это надо прочитать.
- Это ваша добыча из дома герцога? - дед Уго аккуратно присел на стул и взял один из конвертов, прищурился, далеко отведя его от себя. Читает он все же с огромным трудом, несмотря на купленные очки. - Иш ты, старый стиль. Даты тут нет? Ну-ка... Ага, вот она. Ну точно, видите, апостроф используют через слово, а его уже лет тридцать как убрали из грамматики, помните большую реформу правописания? В каком же это году было
- Ну, вообще-то вот эти конверты датированы более поздними сроками, а стиль написания остался прежним, - заметила я. - Видимо, писал не молодой человек, который привык к старому правописанию и не захотел его менять.
- Тоже верно. Давайте-ка за дело, а то от вас скоро одни глаза останутся. Работа - хорошо, но и отдыхать тоже надо. Я сейчас кофею заварю, пирожки принесу и почижу с вами, вдруг какие вопросы возникнут.
- Да был бы толк с этой работы, - вздохнула я.
- А как же! Из прежних вылазок вы и вовсе с пустыми руками, считай, возвращались, а теперь хоть что-то да у нас есть.
- И то верно, - я улыбнулась и решительно вытащила первое письмо из конверта, а дедушка Уго споро подсунул мне бумагу и ручку с металлическим пером, чтобы я могла делать пометки.
Через два часа внимательного чтения я поняла, что силы кончились, причем не только физические, но и моральные. Ни-че-го. Сплошнык любовные записки к любовнице - обилие интимных подробностей явно на это указывало. Кстати, старый герцог оказался редким педантом - на мое счастье. Из воспоминаний Натали я знала, что здесь принято сначала писать письмо в черновике, вносить правки, перечеркивать неудачные фразу и искать более изящный слог. И только потом переписывать набело, чтобы отправить адресату. Так вот, герцог явно придерживался этого обычая, а кроме того, аккуратно вкладывал в каждое ответное письмо черновик своего послания, на которое ответил адресат.
Я уже хотела плюнуть на все, пойти и отоспаться, чтобы завтра на свежую голову прошерстить переписку еще раз, но тут Уго поправил на носу очки в проволочной оправе и протянул мне одно из последних писем. Глаза он старался не перенапрягать, но помогал мне, отслеживая имена адресатов и даты на конвертах.
- Уж больно выбивается из общего стиля, - сказал старик. - Посмотри-ка.
Я схватилась за конверт, как утопающий хватается за соломинку. Если старик нашел что-то интересное значит, есть надежда! Я ему, конечно, не расписывала в подробностях, что попала в тело Натали из другого мира и должна найти убийцу, иначе очень пожалею. Но зато поведала о погибшем женихе, а также о том, что дала обет богине найти тех, кто его у меня отнял. И о том, что богиня откликнулась на мой призыв, приняла обет, ну и дальше даже объяснять не понадобилось, дедушка сам догадался, что если обмануть доверие богини, добром это для меня не кончится. В этом мире есть не только Глюк, но и магия. Самая настоящая. Правда, в Флории она редкость, и доступна только очень богатым людям. Вот, говорят, в Лондрии маги на каждом шагу, и тамошняя королева заставила их служить людям. Ладно, это к делу не отностится. Так вот. Боги тут тоже есть, и шутить с ними не стоит.
Собственно, за год, прошедший с того момента, как я попала в тело Натали, мне удалось выяснить только одно: Эмильен связался с какими-то сектантами. В смысле - попытался им противостоять. Очень постепенно, по крупинкам, удалось собрать информацию, что это вообще за секта такая. И когда я узнала имя бога, которому ненормальные поклонялись, а потом сказала его Уго, старик чуть инфаркт не заработал прямо у меня на глазах.
- Шайдазар?! - твердил он, мелко стуча зубами о край стакана с водой, который я ему с перепугу притащила. - Шайдазар
- Что такое-то? - когда дедушка немного пришел в себя, я вцепилась в него как клещ, хотя мне и жалко было старика. - Что за Шайтан-базар такой, и почему ты так испугался?
- Ты никогда о нём не слышала? Как Ах, впрочем, - дедушка замечал за мной странности, не мог не замечать, но никогда не рассрпашивал, позволяя мне самой решать, что рассказать, а что оставить при себе. - Шайдазаром называют бога страданий. Бога боли и пыток. В его честь устраивают кровавые человеческие жертвоприношения, и он щедро делится со своими последователями силой. Чем больше жертв, чем мучительнее их конец, тем больше получает жрец. В Фарре и Султанате узаконенное рабство. Работорговцы ловят свободных чужестранцев и привозят кораблями. Кому-то везёт стать слугой. Мне повезло чуть меньше, определили в евнухи. А многих просто отправляют на убой. Недостатка в жертвах, как ты понимаешь, в Фарре и Султанате нет. Я такого насмотрелся,- дедушку передёрнуло так, что я больше не посмела настаивать, напоила успокоительным, но после того разговора старик несколько дней просыпался ночами с криком.
Я чувствовала себя виноватой.
Вот и сейчас в письме всплыло
Само по себе странно, что в переписке с любовницей оказалось письмо друга. По началу в нём не было ничего особенного. Старый герцог писал, что передаст титул достойному внуку, а не ушлому мужу дочери, что мальчик его радует: умный, ответственный, умеет быть дотошным и не лишён великодушия. Читая восхваления муженька, я скривилась. Даниэль, может, и не дурак, но его отношение к женщинам я категорически не приемлю. Впрочем, это не в упрёк ему. Вспомнить ту же мать Натали, ни собственного мнения, ни желания его иметь, полная зависимость от мужа, невзирая не его к ней отвратительное отношение. Даниэль придерживается тех же взглядов, что и каждый первый здешний мужчина, это всего лишь воспитание, подкреплённое жизненным опытом.
Опасным письмо сделали всего несколько фраз чуть ли не в самом конце. Старый герцог сетовал, что молодые наследники редкостные бездари и тупицы. Подумать только, у некоторых из них он увидел печатки со стилизованным до неузнаваемости символом проклятого Шайдазара. Когда он сделал замечание, сын барона вместо того, чтобы избавиться от кольца, возразил, что не имеет никакого отношения к кровавому культу и что при желании сходство можно найти даже у двух противоположностей. Возмутительное поведение и возмутительное неуважение! Старый герцог не думал, что будущая элита страны всерьёз могла оказаться связанной с последователями Шайдазара, но ведь прокатилась волна таинственных исчезновений горничных Старый герцог завершил рассказ тем, что упомянул клятву, которую взял с Даниэля. Дружба с недостойными обернётся для супруга потерей титула. Шаг в сторону, и родовой камень перестанет его признавать.
То есть можно быть почти уверенной, что Даниэль к убийству не причастен. Почему почти? А вдруг муж нашёл способ обойти формулировку клятвы?
- Что думаете делать дальше, мадам?
- Переходить к решительным действиям.
- Мадам?
- Дедушка Уго, у меня осталось очень мало времени. Его хватит на одну-две вылазки, не больше. Но где гарантия, что я что-нибудь найду? Даже если я найду зацепки, это будет слишком медленно, потому что мне мало выйти на след, я должна найти убийцу.
- Мадам, и что же вы собираетесь делать?
- Снизу я ничего не нашла. Целый год прошел, и сами видите. Сверху Эмильен наткнулся на похитителей сестры довольно быстро. Значит, самое логичное - это пойти по его стопам. Я собираюсь выйти в свет. К тому же год прошёл, брак не был консумирован, я имею полное право требовать развода. Закон на моей стороне.
- Мадам, вы собираетесь пойти путём, который стоил Эмильену жизни?
- Да, дедушка. Поверьте, я осознаю, насколько рискованно собираюсь поступить, но иначе нельзя. Умереть не так страшно, как нарушить обет богине. Поэтому сейчас, дедушка, мы должны обсудить, кто заменит меня, если я в один далеко не прекрасный день не вернусь.
Глава 18
На самом деле я давно стала присматриваться к девушкам, волею судьбы и зажравшихся господ попавших в наш приют. Ну, и о Гретти не забывала - она чудная девочка, умница, но очень добрая. Слишком добрая и мягкая. Ей нужна каменная стена, за которой она расцветет в чудесную женщину, умеющую сделать мир вокруг уютнее и красивее одним своим присутствием.
Но акульих зубов у нее нет, а без них в этом аквариуме не выжить. Дедушка Уго - прекрасный администратор, к тому же навострился диктовать отличные финансовые отчеты той же Гретти - ко всем своим достоинствам девчушка оказалась еще и грамотной, что среди служанок - редкость. Так вот, дедушка - очень хороший внутренний управляющий. И может предупредить, если заметит угрозу извне - а у него на такое дело нюх. Но он тоже не орел, не стена и не защитник - и в силу характера, и в силу возраста.
А меня через полгода не станет. Причем без разницы, найду я убийцу или нет - это тело все равно умрет, а я или стану зомби или уйду домой. Еще несколько месяцев назад меня это не особо волновало, а теперь я ночами стала просыпаться от мыслей, лежала часами и думала, думала. Я в ответе за девчонок. И хоть разорвись - должна найти себе такую замену, которая потянет неподъемный воз, сумеет обмануть здешнюю «благотворительность» и еще выстоять в очень сложной битве - с самим собой.
Ага, мне в этом отношении легко оказалось. Ну правда - даже соблазна не было начать заботиться о своем кармане, забывая о девчонках и общем деле. Зачем? На расследование мне хватает, а на тот свет багаж не берут.
- А как совмещать сейчас будете? - дедушка Уго, как всегда, быстро перешел к практическим вопросам. Старик вообще умел сосредоточиться на главном. - Раньше-то редко когда дольше чем на две недели исчезали, так можно было гарпиям этим сказать, что вдова на богомолье убыла. А теперь как?
- Надо хорошо все обдумать, - кивнула я. - Совмещать две роли на людях трудно, конечно, но возможно. Для начала вдова приболеет. Ревматизм от сырости - дело обычное. А потом будет периодически ездить в предместье на воды, например. Да приспосбимся я обычную сигналку тут вам оставлю, если срочно понадоблюсь - вы же знаете, что делать.
Дедушка кивнул. А я подумала, что Глюк будет страшно недоволен - если участвовать в авантюрах ему нравилось, то тупо караулить мой «приют дурных девиц» дух терпеть не мог. Ему было скучно, а еще, как я подозреваю, завидно. Я давно догадалась, что при жизни он был не только веселым парнем и ходоком по женской части, но еще и страшным сладкоежкой. И вот теперь необходимость невидимо присутствовать в царстве тортов и юных прелестниц, не имея возможности попробовать ни того, ни другого, действовала на потустороннюю сущность угнетающе.
Уго и девушки про духа, конечно, не знали. Им я скормила сказку про магический амулет - вручила висюльку от хрустальной люстры и велела стучать ею в бронзовый поднос на веревочке. Смешно и глупо, но Глюк исправно служил заменой сотовой связи и даже согласился передавать короткие послания. После того, как я, фигурально выражаясь, взяла его за глотку и пообещала настучать в техподдержку. Тьфу, помолиться богине и наябедничать на него, в смысле. Пусть соблюдает договор, раз заключил!