Там болтают, что ты редкостный простофиля, облапошить которого может даже коза, хмыкнул Томи, поглядывая поверх плеча Ариэля. Опять наговорил, что на овёс лошадям медяков не хватает?
Ариэль усмехнулся. То, что его наигранную глупость сейчас обсуждали, нисколько его не разочаровывало, наоборот.
Я был очень убедителен.
Да, наивность тебе играть не приходится, заметил Кай, двумя пальцами поднимая над миской кусок зажаренного до угольков мяса и глядя на образец готовки трактирщика с мукой на лице. И вот это мы должны есть? И вот за это заплачено?
Ядовитый тон диссонировал с его нежной утончённой красотой, порозовевшими в тепле после мороза щеками, яркими, блестящими от мясного сока губами и синими глазами, глубокими, как бескрайнее море. Длинные белые волосы волнами лежали поверх мехов, которые Кай так и не снял, отогреваясь. Он выглядел невозможно хорошеньким, но с таким выражением лицане ангелочком, а именно что зловредным «лордёнышем».
Ну а тебе не приходится из себя строить капризного привереду, ответил Томи за Ариэля и весело засмеялся, когда Кай в подтверждение его слов недовольно скривился.
Ариэль как старший должен был бы вмешаться, развести бойцов по углам хотя бы на словах, но устал настолько, что предпочёл всем миролюбивым беседам кусок мяса. Оно и правда кое-где подгорело до угольков, но всё равно оставалось свежим и вкусным, сочным, горячим и ароматным. Хотя сомневаться не приходилось: главной приправой, превратившей обычное блюдо в достойное королевского пира, был режущий живот голод. Ариэль мирно жевал, иногда прикрывая глаза от удовольствия, вполуха слушал окружающий говор и подтрунивания Томи и Кая друг над другом.
Красавица, обратился Томи к проходящей мимо девушкемиленькой, но и только, принеси-ка нам ещё кувшин такого же горячего пряного вина. На улице так холодно, а здесь у васрай. А ты в этом раюсамый милый ангел.
Девушка стрельнула глазами, раскраснелась, заулыбалась. Когда убежала выполнять поручение, Кай сказал, понизив голос:
Если из-за этой девицы нам, как прошлый раз, придётся драться с её постоянными ухажёрами, или это окажется дочка трактирщика, и расстроенный родитель выставит нас на мороз, то я очень постараюсь, и в следующий ночлег ты заимеешь расстройство желудка. Не то что за девицами не побегаешь, но с горшка не слезешь. Томи, я сейчас серьёзно. Оставь эту девку в покое, и подари нам с Элем хотя бы одну спокойную за тебя ночь.
О нет, ты видел, как она мне улыбалась? Эту красотку я не упущу, посмеиваясь, сказал Томи. И перестань так злиться, а то я решу, что ты моим успехам завидуешь. Лучше смотри, как я делаю, и учись.
Я не шучу! Уймись!
В следующий разобязательно.
Не будет следующего, всего тремя словами Ариэль угомонил начавшуюся ссору. Это наш последний ночлег в пути.
Братья сразу притихли.
Так мы добрались? спросил Кай с разгорающейся надеждой во взгляде. Он старался держаться, но тяжёлая дорога выматывала его даже сильнее, чем Томи, ослабленного болезнью.
Не понимаю. Ты же говорил, что до замка от Гордейла почти неделя пути? А Гордейл мы обогнули позавчера. Томи требовательно уставился на Ариэля. Это как понимать? Ты что, нас обманул?
Не совсем. Всего лишь придержал при себе кое-какие подробности. Но об этом Ариэль не собирался сейчас говорить.
Неделя, если ехать от Гордейла через Кирчестер по хорошей дороге, а мы уже срезали путь и завтра пойдём прямиком через горыдоберёмся за день.
Язык заплетался, глаза закрывались. Ариэль подпёр голову ладонью, какой же тяжёлой она казалась. Сильно хотелось спать. Он вздохнул.
Поговорим об этом за закрытыми дверьми, предложил он и попытался подняться. Тело казалось тяжёлым, ужасно неповоротливым. Он к такому не привык. Я наверх. Томи, забери у трактирщика мешок с припасами. Там должно быть на пять днейчтобы до Кирчестера добраться хватило. Я за них уже заплатил.
И не вздумай при этом тискать дочку трактирщика, сразу иди наверх, предостерёг Кай. Я провожу Эля, а то смотри он какой. Ещё с лестницы свалится.
Кай забрал с собой кувшин с подогретым вином, принесённый улыбчивой девушкой. Та за недолгое время отсутствия успела прихорошиться и даже повязать на шею красный платок и теперь улыбалась, искоса поглядывая на Томи и не спеша уходить. Томи, разумеется, сиял улыбкой в ответбудто отполированная золотая монета. Ариэль лишь покачал тяжёлой головой, не собираясь вмешиваться, а Кай подождал, чтобы Томи с девушкой отошёл, и крикнул им вслед:
И смотри там, поторапливайся. Иначе, как вернёмся, папе расскажу, как ты за девками бегал в каждом придорожном трактире.
Томи медленно повернулся, зыркнул из-под косой чёлки убийственным взглядом, но ответил так, как полагалось слуге:
Слушаюсь, благороднейший Кай.
То-то же, смилостивился Кай и похлопал Ариэля по плечу. Давай-ка просыпайся. Подбоченясь, он добавил капризным тоном: Ну что за напасть с этими слугами. Если не сони, то лодыри.
Да, роль вредного капризного ребёнка удавалась Каю особенно хорошо. Под смешки собравшихся Ариэль пошёл к выходу, а затем начал подниматься по лестнице. Кай шёл следомпросил быть осторожней, страховал каждый шаг.
Глава 4. Хранитель очага
У Ариэля ноги заплеталисьвсего-то с двух-трёх маленьких кружек вина. Или четырёх? Он не слишком хорошо помнил, а значит, выпил больше, чем следовало. Каю пришлось тащить его чуть ли не на себе, но до комнаты они всё же добрались.
Как ты? спросил Кай, когда Ариэль, упавший на холодную постель прямо в одежде, немного пришёл в себя.
Перепил почему-то?
И правда, зачем было столько пить? Чтобы теперь мучиться? Да, вино позволяло забыться, но беглец, чей преследовательсам король, не вправе ни на миг расслабляться.
Охватившие тело слабость, а умвялое раздражение не радовали. Ариэль с трудом сел, потом принялся снимать сапоги. Перед глазами кружились мухи, и он попытался их отогнать.
Ты утром не позавтракал, помнишь? сказал Кай. Не укорял, не язвил, как с Томи. Был милым. Тебе стоило хорошенько поесть, а потом уже пить вино.
Ариэль улыбнулся, но ничего не сказал.
Вчера вечером, когда они добрались до деревни, где собирались переночевать, уже стемнело, и проситься на постой к хозяевам показалось делом рисковым. Натопленной хате они предпочли холодный амбар, где крестьяне хранили запас сена на зиму. Побоялись, что под вой ветра и волчий вместо предложения ночлега им покажут острые вилы. На рассвете скудные остатки еды Ариэль разделил на двоихсправедливо, когда из троих одинедва выздоровевший после лихорадки бета, а второйнеопределившийся подросток. Ариэльсамый старший и сильныймог потерпеть. И потерпелподумаешь, большое дело, ничего такого уж страшного с ним не случилось. Ну, выпил на пустой желудок, не подумав, чем это может закончиться, ну, перепил.
Да, точно, пробормотал он, припоминая, что накануне, когда укладывались спать в ароматном сене, от еды тоже отказался. Перенервничал, пока думал, что в сумерках они сбились с пути.
От последствий пережитого страха не избавила даже возникшая как из ниоткуда деревнядома, мерцающий свет лучин в окнах, лай и ворчанье собак. Они могли заблудиться и замёрзнуть в лесу: от этой мысли Ариэлю кусок в горло не лез, и он лёг спать на голодный желудок.
Так получается, он уже больше суток не ел. То-то его так развезло всего с пары крохотных кружек.
Так я и думал, что ты нам свою долю отдал, сказал Кай. А говорил, что успел поесть, пока мы спали!
Ариэль, всё это время глядящий в медленно качающийся потолок, повернул к нему голову.
Ты не должен так делать! Кай выглядел расстроенным. Ты не можешь так собой рисковать, пренебрегать собой, своим здоровьем. Ты должен тепло одеваться и хорошо есть. Что мы будем делать, если ты сляжешь?
Ариэль кивнулв этом Кай был на все сто прав. Он должен был подумать о братьях, когда отказывался от еды.
Ты такой балбес, мягко укорил его Кай и присел на корточки, помогая снять сапоги. Ложись уже и отсыпайся.
Мы хотели поговорить о том, куда едем, напомнил Ариэль, откидываясь на набитый хрустящим сеном тюфяк. Балки потолка чинно кружились перед глазами.
Потом расскажешь. Кай забрался на кровать, примостился с правого бока и укрыл своей шубой. Спи.
Ариэль и хотел бы последовать совету младшего братане получалось. И чем дольше он лежал, тем ясней понимал: если кое-что не сделать, уснуть не удастся. В душе что-то ворочалось, будто оголодавший медведь в зимней берлоге. Желание исполнить обряд походило на голод, который требовалось утолить.
Я не разжёг очаг, признался Ариэль, когда Кай спросил, почему он всё ещё не спит. Вставать не хотелось ужасно, но сон всё равно бы не пришёлнечего и надеяться. Надо развести огонь, или не усну.
Они разожгли камин вместе: Кай подул, чтобы сухие дощечки поскорей занялись, а Ариэль, стоя на коленях перед оранжевыми языками огня, впервые вслух, а не про себя пожелал супругам доброй ночи и крепкого сна.
Я только сейчас понял: ты всё это время сам разжигал огонь, заметил Кай, когда пламя взялось облизывать толстые брёвна, и следить за ним больше не было нужды. Зачем ты скрывал от нас правду? спросил он, поднимаясь на ноги и отряхивая пыль с колен.
Ариэль пожал плечами и тоже встал. Его качнуло, пришлось схватиться за стену. Крепкое всё же им подали вино, коварноеи очень вкусное. Внутри всё ещё сохранялось приятное тепло, согревало сильней, чем разожжённый огонь.
Я не врал вам. Просто не хотел беспокоить.
Такие вещи важно говорить. Хоть в этом мы могли бы помочь тебе.
Ариэль вздохнул.
Мне нечего было вам рассказывать, я дошёл до вот этого, он кивнул на огонь, сам, когда не смог спать. Всего пару дней назад понял, что нужно делать. Когда я желаю своим мужьям доброго сна, что-то вот тут, он прижал руку к груди, успокаивается. Если при этом разжечь огонь, то становится совсем тихо.
Как быть хранителем очага, Ариэлю никто не объяснял, но он, всю жизнь готовящийся к пути альфы, в итоге оказался в омежьих делах не таким уже и невежей. Когда беспокойство впервые пришло, стало царапать внутри, как не даёт уснуть мышь, нашедшая в пропитание зачерствелый сухарь, Ариэль вспомнил старые предания, сказки, кое-что прочитанноеразобрался, чем себя успокоить. Одно из драгоценных воспоминаний детствакак омма разжигал огонь и улыбался, вспоминая имя отцапомогло окончательно разобраться. Ариэль сделал так же, как оммаи это помогло ещё лучше, чем когда он просто, без разожжённого огня, желал мужьям крепкого сна. Да и магия вела за собой, в том, правильно он поступает или нет, стала лучшим советчиком.
Я думал, обязанности хранителя очагавсего лишь обычай, сказал Кай, когда они вновь забрались в постель. Помнишь? Наша няня всегда так говорила. Сначала пугала сказками, а потом, когда, вместо фей и добрых духов, я начал видеть приведения, призналась, что всё это россказни для детей, и просила меня не выдумывать такие страшные вещи.
Ариэль повернул голову к лежащему рядом Каю. За окнами постепенно темнело, и тёплые блики на стенах от горящего в очаге огня сделали погружающуюся в полумрак комнату намного уютнее.
За давностью лет он уже успел позабыть, что его младший братишка в совсем нежном возрасте беседовал с духами умерших, ну, или так говорил.
А разве ты всё это не выдумывал, чтобы её попугать? спросил он, разглядывая лицо брата.
Кай недолго молчал.
Не уверен. Это было давно. Мне казалось, я и правда видел, но надеюсь, что все те, кого я помню, мне просто приснились. Могло ведь быть и так.
Он потянул за серебряную цепочку и достал из-под одежды большой синий камень, окружённый опалами, сжал амулет в кулаке.
После того, как мне его подарили, духов я больше не видел.
Всем известно: водасамая живая из стихий. Лучше неё ничто не уравновесит магию смерти.
Ты его никогда не снимал? спросил Ариэль, и Кай покачал головой: нет.
Надеюсь, мне всё это только казалось, сказал он негромко. Сам знаешь, как люди относятся к магии смерти.
Так же, как к магии власти над разумом. Люди боятся того, чего не понимают, и выдумывают небылицы, а потом пугают ими своих детей. Для бет любая магиясказка.
Но не всякую сказку они боятся. Няня сбежала от нас, как только узнала, на что я могу быть способен.
Ариэль даже не думал, что Кая всё ещё беспокоит та старая история.
Никуда она не сбегала. Просто тебе уже исполнилось семь лет, и время нянюшек закончилось, началось время учителей.
Кай не выглядел убеждённым, но, помолчав, сам сменил тему:
Мы отвлёклись. Что ты ещё скрываешь от нас, чтобы не беспокоить?
Ничего, ответил Ариэль, не открывая глаз. Я поклялся хранить очаг, разжигать огонь для супругов, и это не просто слова. Ритуал связал нашу магию, часть моей стала общей для нас троих, и теперь я обязан это делать, где бы ни находился. Магия знает, что я нарушил слово, и в наказание лишает сна.
Но вчера тебе негде было его распалить. Как же ты заснул?
Ариэль улыбнулся сквозь дрёму.
В углу я нашёл пару камней, подпалил горстку сенатак и уснул.
Он сделал это далеко за полночь, промучившись часы без сна под уютное сопение братьев и фырканье лениво жующих сено лошадей. Сон не шёл, что он ни делал, сколько бы овец, прыгающих через изгородь, ни насчитал и сколько бы раз ни вспомнил Рами и Фера. Но когда догадался разжечь огонь и пожелал доброй ночи супругам, то заснул сразу же, стоило лечь.
Кай придвинулся ближе, накинул поверх них обоих свою шубу, и стало совсем тепло. Огонь потрескивал в очаге, ветер завывал за окном, они и лошади находились в безопасности, и Ариэль имел право наконец отдохнуть.
Для начала ещё раз пожелав благоденствия супругам.
Глава 5. Путь
Выехали ещё до рассвета. Снег укрывал землю, небо от края до края затянули белые тучи, так что снаружи оказалось довольно светло, чтобы решиться отправиться в дорогу, не теряя времени зря. Морозец легонько пощипывал щёки и руки, ветра не было, так что, по сравнению с предыдущими днями, погода поездке благоприятствовала.
Томи, пришедший ночевать за несколько часов до отъезда, душераздирающе зевал, но выглядел неприлично довольным. О причинах хорошего настроения Ариэль его не спрашивал, и так было понятно, что о ночи, проведённой без сна, брат не жалел. Пока не похвалялся очередной победой, но Кай уже поглядывал на него с опасным блеском в глазах. Они, делящие одну лошадь, ещё не начали подтрунивать друг над другом и ссориться, так что Ариэль считал выдавшееся утро мирным и даже немного сонным.
Скрестив пальцы на удачу, он пожелал им всем хорошего дня и благополучно достичь цели ещё засветло.
Они покинули деревню в тот час, когда хозяйки только думают вставать с нагретой постели, чтобы подоить коров и коз. Лошади шли ровно, дорога вела в гору всё выше и выше среди стоящих под снежными шубами сосен и покрывшихся инеем дубов и берёз. Дышалось легко, пахло лесом, свободой.
Откуда ты знаешь, куда ехать? спросил Кай, когда Ариэль на развилке выбрал не примятую следами лошадей и повозок, а занесённую снегом дорогу, ведущую вверх.
Ариэль указал рукой на проглядывающую поверх верхушек сосен серую громаду замка. До него, как подсказывали глаза, оставалось расстояние сравнительно небольшое, но, увы, по прямой туда могла долететь только птица. Бескрылым придётся добираться по петляющей между деревьев и обрывов дорогедолго и муторно, и хорошо бы весь путь проделать на лошадях, а не пешком.
Настолько приметный указатель пути сложно не заметить, объяснил Ариэль.
Его я и сам вижу, улыбнулся Кай. Я имел в виду, откуда ты знал, куда ехать, где именно располагается Карский замок? Он же совсем старый и не такой уж большой. И уж точно неважный. Бароны Карские даже в сотню главных родов не входят. А ты так уверенно привёл нас сюда и о дороге по пути ни у кого не расспрашивал.
Карские когда-то входили в ближний круг, поправил брата Ариэль. Славный древний род. Сейчас он считается угасшим, но теперь мы знаем, что это не так.
Томи помалкивал, то и дело зевая. Иначе бы уже атаковал сотней вопросов, как делал обычно, а так, благодаря милой отзывчивой девушке, Ариэлю пришлось отвечать только Каютерпеливому, зато склонному придираться к деталям.
Так это король тебе рассказал, как сюда добраться?
Ариэль на миг представил Фера, объясняющего, куда именно ехать, чтобы укрыться от наверняка брошенных на их поиски соглядатаев, и фыркнул. Вот ещё! Он покачал головой.