Забрала с тумбочки договора о поставках и вышла на кухню. Уже месяце на пятом начала покупать из одежды такое убожество, но что поделать? Такая одежда, (подходящее словотряпки) не стесняла в движениях и не давила на живот, приходилось выбирать: комфорт vs красота. По-моему, выбор очевиден.
Ари сидела за столом с ноутбуком, вдоволь уже упившись кофе. Попросила налить ей еще кружечку (ведь счастье привалило, свой любимый напиток она могла теперь пить неограниченно. Не прячась по углам, как преступник, хе-хе). Нажав на кофемашине нужную кнопку, села за стол.
Я тебе бутерброды с сырым тунцом сделала. Чай нальешь себе сама, а я побежала в ванную, не успеваю. Сегодня, если ты помнишь, мы едем вместе, быстро проговорила она, схватила свежезаваренный кофе, опрокинула сразу всю кружку в себя, клюнула меня в щеку и унеслась.
А я, повернувшись к бутербродикам, плотоядно окинула их взглядом и облизнулась. От вида сырой рыбки покапали слюни, и лисичка привычно высунула свой нос. Первое время все пугались, но потом просто привыкли.
К врачу из клиники на следующий день после моего забега с Ариной мы все-таки обратились, и она нам рассказала, что такое бывает: когда именно отца ребенка нет рядом, животная половина матери просто пытается его заменить, и в моменты, когда подскакивают гормоны, она проявляет себя.
Быстренько скушала предложенное угощение, залила его чаем, и у меня оставалось время позвонить Ба. Мы стали редко с ней созваниваться, к моему большому огорчению, всего пару раз в неделю, за что мне было очень стыдно. Работаона такая, да.
Привет, Ба.
Дорогая, как ты себя чувствуешь? Волчонок не обижает?
Бывает, бабуль. Как твое здоровье?
Все хорошо, ко мне переехала Ритка, так что, знаешь, нам тут скучать некогда, наиграно весело проговорила она. Но я чувствовала сквозь ее показную веселость грусть и тоску.
Ба, может, все же переедешь ко мне?
Нет, детка, родишь и приедешь в гости. А мы тебя встретим, мне пора бежать, не скучай.
Хорошо, вздохнув, положила трубку.
Ты готова? спросила подруга, заглядывая на кухню.
Кивнув, опираясь на стул, встала. Арина подскочила ко мне и, аккуратно придерживая, повела на улицу. Не так давно мы забронировали машину, Арина была за рулем, так что на такси мы немного сэкономили.
Очень удобно. Сев в машину, мы буквально за двадцать минут (хотя до офиса ехать все сорок, но Арина медленно не умеет) домчали до офиса.
Ари довела меня до кафе, усадила на удобный диванчик, наказала позвонить и умчалась на работу. Я же разложила документы и ежедневник, еще разок просмотрела бумаги, чтобы потом не оказалось ошибок. Ждала поставщиков. Неожиданно в внизу живота кольнуло, охнув, я схватилось за него.
Ложные схватки? Такое часто бывает, да и уже было несколько раз. Как же я тогда испугалась! Потянуло поясницу, еле слышно застонав, поерзала на диване, мучительно думая:
«Кода прибудут эти поставщики, блин?»
Хотелось лечь, а лучше встать, нет, лечь. Спину уже непросто тянуловыкручивало. Сдержать стон не получилось, рядом со мной послушался голос:
Вы Элина Мирославовна?
Повернув голову, сквозь набежавшую пелену слез разглядела двух высоких мужчин. Один смуглый с черными волосами, а второй белокожий блондин. Про себя хмыкнула: колоритные персонажи.
Да, присаживайтесь, махнула рукой на соседний диван, скривилась, гримасу боли удержать просто не смогла.
Они молча уселись за стол. Черноволосый доставал свои договора, а вот блондин пристально рассматривал меня. Заметив этот острый взгляд, поежилась. Волчонок толкнулся в живот, застонав, согнулась пополам. Да что же это такое? Если бы не седьмой месяц, подумала бы, что рожаю.
С вами все в порядке? услышала бархатный голос с хрипотцой.
Подняла глаза. Говорил блондинистый, он следил за каждым моим движением. На секунду мне показалось, что он сейчас сорвется и прыгнет ко мне Чтобы что? Отогнав эти бредовые мысли, слабо улыбнулась, кивнула. И в следующий момент закричала от боли.
Ах-х Как же больно, сделайте что-нибудь. Отвезите в клинику!
Смуглый ошарашено застыл на месте, а блондин взвился с кресла и полетел ко мне, хватая меня на руки. В этот нелегкий момент произошло две вещи. Первоемне стало мокро, по ногам потекла вода. А второемое осознание, что я все-таки рожаю.
«Мать моя лисица! Рожаю на седьмом месяце! Сейчас»
Пожалуйста, быстрее! взмолилась я, в глазах уже было темно, все сузилось до одной жуткой боли в пояснице и животе.
Т-ш-ш-ш, малыш, уже скоро я увижу тебя, прохрипела, гладя животик, перевела мутный взгляд на спасителя и просипела:
На столе остались документы с вашим договором, в нем есть номер начальника. Пожалуйста, позвоните ему, он все решит, в тот момент я уже мало соображала, перед глазами стояла пелена, в голове было шумно.
Блондин кивнул, положил в свою машину на заднее сидение, а дальше Дальше я помнила смутно. Только всепоглощающая боль, когда меня доставали из машины, кровь много крови.
Помню сквозь густоту мрака, что меня пытались привести в чувство, кричали, но было только хуже.
Она не выживет! Готовьте палату номер три! Живо, услышала глухой рык. Кого?
Но Старший Можно же попробовать спасти!
Попробуем, рыкнул Старший. Выполнять!
Дальше уже ничего не было слышно, мозг отключился, не выдержав всего этого ада, я просто провалилась во тьму.
***
Просыпалась я неохотно, вязкая темнота не хотела отпускать, я пыталась выбраться из этого мрака и осознать, что все-таки произошло.
Сколько сейчас времени? Где я?
Разлепив тяжелые веки, в них как будто песка насыпали, нашла в себе силы медленно моргнуть. Чуть повернула голову и наткнулась взглядом на белую стену. Странный сон и нереальность затягивали обратно в свои сети. Мысли разбредались, никак не хотели задерживаться в голове, и я сдалась. Проваливаясь в очередную тьму.
В следующий раз проснулась как от толчка, подскочила на кровати и от слабости во всем теле рухнула обратно. Застонав, чуть приподнялась, положила подушку под голову и облокотилась на нее. Где это я? Но тут другая мысль пришла в голову, сердце заледенело, ужас ситуации парализовал, а из горла вырвался всхлип.
Мой волчонок. Что с ним?
Схватившись за живот, ощупала: он стал меньше, не сильно, конечно, но сразу поняла, что роды все же были.
Он выжил?
Огляделась: судя по обстановке, я находилась в родильной. Белые стены давили на глаза, стол для еды, пеленальный комод, кровать, на которой лежала, и маленькая кроватка.
Заметила ее, и мои глаза расширились. Кубарем слетела с постели и спотыкаясь подбежала к ней. С надеждой заглянула в нее, но она была пуста. Горькие слезы покатились из глаз, а перед глазами промелькнули картинки недавнего прошлого.
Вот мне стало плохо, меня куда-то везут, голос и крики Старшего, обрывочные фразы о том, что кого-то не спасти. Взвыв, как раненая лисица, упала на колени, обняла себя руками, покачиваясь, прошептала:
Мой волчонок мертв. Мертв!
Все рухнуло в один миг, я сама больше не хотела жить. В своих стенаниях не заметила, как дверь комнаты открылась, и в нее зашел Старший:
Смольная! рявкнул он.
Медленно обернувшись, глянула на него, и что-то было в моем взгляде такое, что этот сильный оборотень отшатнулся, прокашлялся и более мягко спросил:
Элина, почему вы на полу?
Вам надо лежать, а не прыгать козочкой
Не дав ему сказать до конца, сорвавшимся голосом прохрипела:
Где мой ребенок? Что с ним, Старший? Он мертв? Скажите мне!
Кинулась к нему и схватилась за белый халат, словно за последнюю ниточку, за последний шанс жить.
Старший оторопел, но спустя миг быстро взял себя в руки. Обняв меня за плечи, развернул в сторону постели и мягко подтолкнул. Непроизвольно сделала шаг, (хотя хотелось обернуться, вцепиться когтями в горло и вытрясти всю правду, а потом разорвать, но я была слишком слаба) уложил на кровать и негромко произнес:
Успокойтесь, Элина. Дышите глубже, он легонько встряхнул меня, я же пыталась дышать через опаленные криком легкие.
Молодец, ваш сын живой и здоровый, несмотря на тяжелые преждевременные роды. У вас была угроза рождения мертвого ребенка или ваша смерть. Но мы справились, Элина. Вам больше ничего не угрожает. Вашего волчонка принесут через несколько часов, он на обследовании.
Пискнув от радостных новостей, я расплакалась, только уже от облегчения. Мой мальчик живой! Что еще надо в этом мире? Старший только покачал головой и сел рядом в моих ногах. Достал белоснежный платок и протянул мне. Когда я утерла слезы, он поднял мою голову за подбородок и строго сказал:
Если вы сейчас же не успокоитесь, мне придется пойти на крайние меры.
Вскинув голову, молчаливо спросила: «Что за меры такие?»
Всего лишь сонная настойка, зато потом будете спокойная и бодрая. Хотите?
Покачав головой, отказалась. Зачем мне эта настойка?
Вот и хорошо. А теперь ложитесь на спину ровно, ноги согните в коленях, мне надо вас осмотреть.
Сделала, как он сказал, отвернула голову к стене. Смотреть на эту процедуру не хотелось, да и стыдно как-то. Старший быстро провел осмотр, удовлетворенно кивнув, измерил мне давление. Пожелал хорошо отдохнуть и вышел из палаты. Недолго думая схватила свой телефон, что лежал на тумбочке, и позвонила Арине:
Элина! прокричала она. Я сейчас в клинике, жду новостей. Меня к тебе не пустили. Как ты?
В порядке и малыш тоже, его скоро принесут, радостно сообщила я
Когда тебя выпишут?
Не знаю растерянно протянула я. Забыла уточнить, но роды были тяжелые, боюсь, что нескоро, со вздохом произнесла, а потом вспомнила одну вещь
У меня к тебе просьба, Арина. Подготовь, пожалуйста, комнату для волчонка, она же пустая, мы думали, что у нас больше времени, а вон оно как оказалось.
Хорошо, отдыхай. Ты умница, я все сделаю, облегченно ответила она и положила трубку.
Устало откинулась на подушки и задремала. Разбудило меня деликатное покашливание. Открыв сонные глаза, посмотрела, кто меня разбудил. Глаза в изумлении распахнулись, а сон слетел как небывало. Над моей головой нависла Младшая, в ее руках лежал младенец, заглянув в глаза, оторопела.
Синие, как и у его отца. Серебристый пушок на головке и пухленькие щечки. Младшая с улыбкой протянула мне мое сокровище. Аккуратно взяла его из ее рук и прижала к груди.
Как его назвать?
Мы с Ариной не придумали имя, как-то так произошло.
Погладив его по головке, задумалась. Взглянула в серьезные синие глаза сына, и меня как молнией прошибло. Я прошептала:
Элиас Элиас! Да, определенно подходит.
Счастливо рассмеявшись, покачала сына и, когда он уснул, положила в кроватку, сама легла на постель и через пару минут уснула.
***
На следующий день заходил врач, узнал, что у нас все хорошо, на днях обещал выписать, но меня заботил только мой волчонок. Я заметила, что он не смеется, а только редко улыбается, очень серьезный малыш.
Через восемь долгих дней нас выписали. Арина как увидела малыша, долго верещала, какой он хорошенький и как много он от нас с Алексом взял. Спросила у меня, как зовут это чудо. С гордой улыбкой сообщила:
Элиас.
Она на меня покосилась и нахмурилась, а потом выпалила:
И что это значит? Странное имя, не находишь?
С усмешкой приоткрыла страшную тайну:
Элиас. Это значит от Элины и Алекса.
Она замерла, а затем рассмеялась:
Мудро.
А потом посерьезнев, спросила, скучаю ли я по нему, на что я горько вздохнула и произнесла:
Так же, как и ты, Ари так же, как и ты.
Улыбка слетела с ее лица, она только кивнула и отвернулась. У нее тоже все было сложно, Влад не звонил и не писал. По словам девочек с прежней работы, он много гулял с другими самками и, судя по всему, не только гулял, принося боль большую Арине.
А Алекс у него скоро должна была родить жена, буквально через месяц, эту информацию мне поставляла Ари, и да, он женился. Когда узнала об этом, мое бедное сердце чуть не разорвалось в клочья. Только ребенок позволял мне дышать и жить.
Месяцы полетели со скоростью света в заботе об Элиасе, прогулках с подругой, даже один раз съездила к бабушке, оставив Эла на Арину, когда ему исполнилось полгода.
Он был на редкость спокойный и умный малыш, уже в четыре месяца научился ходить, так что мне было нестрашно его оставлять.
Бабушка чувствовала себя все хуже и хуже, тетя Рита тянула ее, как могла. А я старалась брать работу на дом и как можно больше быть со своим маленьким волчонком.
Глава 22. Боль и надежда
Алекс
Год спустя
Прошел уже почти год с тех пор как Алиса забеременела. Все девять месяцев проходили на удивление спокойно, результаты анализов были хорошие и я никак не мог понять, где и когда все пошло наперекосяк?
Первые несколько месяцев мы были счастливыми, я хотел чтобы все происходило по правилам, и сделал предложение Алисе. Мы решили просто расписаться, собрать маленькую компанию близких и друзей, без лишнего пафоса.
Отец же настоял на пышной свадьбе чему Алиса долгое время сопротивлялась, Чрез четыре месяца после ее беременности мы все же расписались.
Это был прекрасный день, наполненный радостью и ожиданием какого-то чуда, я кружил ее в первом танце жениха и невесты, счастливо улыбался, мы вместе принимали поздравления и подарки друзей и близких. Тогда мне казалось что с каждым днем будет только лучше и лучше.
Но!
Буквально через несколько недель совместной семейной жизни, между нами что-то начало ломаться, появились первые срывы. Али могла взорваться от любой моей фразы произнесенной в шутку или неправильного по ее мнению взгляду, она срывалась на крик выговаривая мне что я ее не люблю, и женился только из жалости, не понимая что не один мужчина так не поступит.
Я пытался ей объяснить, сказать, достучатся, что она не права, но это не приносило должного результата, а только еще больше подогревало ее раздражение.
За все это время стал чаще бывать на работе чем дома, да эгоистично, но я просто уже не мог терпеть ее истерики и требования, Быть с ней рядом, каждую минуту.
Она все чаще задавала мне вопрос: Не появился ли кто у меня? Изменяю ли я ей? Глупая.
Отец говорил, что я стал раздражительным и властным засранцем, который засел на работе как в панцире и не хочет выковыриваться от туда предпочитая свою боль сцеживать на окружающих. На тот момент времени, я считал что это не так, он просто не понимал меня, как это больно когда человек который тебя поддерживал, кричит, что он тебя просто убьет и гонит прочь, а потом ползет за тобой и плачет.
Я просто не мог.
Но однажды, она сделала то, что перевесило чашу моего терпения.
Я как обычно задержался на работе и когда приехал в особняк было уже около часу ночи. В доме не было света, не предал этому значения, а зря.
Я просто подумал, что она уже легла спать, вошел в дом и совсем не ожидал того что моя жена налетит на меня с криком, размахивая кухонным ножом:
«Я знаю, что ты мне изменяешь, предатель! Я не позволю быть тебе с кем то кроме меня», рыча как раненый, дикий зверь, она пыталась всадить в меня нож.
Ошарашенный от ее действий, замешкался и нож поцарапал мою кожу, по плечу потекла кровь. Быстро взял себя в руки, одной своей рукой, схватил ее за руку и вывернул нож, другой схватил за горло, жестко фиксируя чтобы не смогла вырваться зарычал:
Совсем с ума сошла? Что в твоей голове? С меня хватит так больше продолжаться не может!
Закинул ее на плечо, захватил длинный черный плащ, на ходу накидывая на нее, быстрым шагом пошел к своей машине. Сгрузил упирающую Алису на переднее сидение, рыкнул, чтобы не дергалась, пристигнул, сел за руль и скинул сообщение Эосу, о том что уже еду к нему, на тот момент ведьмака я совсем не боялся надо было прекратить это безумие. Я слишком устал..
Эос встретил нас на крыльце своего дома, мимолетно отметил, что выглядел он в своем истинном облике, вышел из машины Алису оставил сидеть в ней, медленно не делая резких движений подошел к ведьмаку. Заметив мои маневры, Эос широко улыбнулся, зеленые фосфорные глаза лукаво сверкнули. Он встал, вытянулся и все также с улыбкой спросил:
Что привело тебя, Алекс? он глянул поверх моего плеча и плутовски подмигнул.
Не оборачиваясь на машину, я твердо сказал:
Здравствуй, Эос. Я приехал просить тебя о помощи, можешь посмотреть на Алису? Она в последние время, ведет себя странно слишком странно, Эос.
Он мне в глаза и от этого взгляда уже привычно покрылся мурашками, его взгляд словно затягивал в бездну, он пристально вглядывался в меня, а потом вздохнул и скучающе сказал: