Возможно и с ним, выпучив от гнева глаза, на удивление смиренно ответил Рикард. И только затем повысил голос. Возможно, чума уйдёт, когда мы сожжём этого богохульника во имя богини!
Но вы не
Оставьте, молящийся Артур! перебил грозный жрец, явно намеренно убирая из обращения слово «святой». Я избран жнецом веры. И мне выяснять и решать, какое зло несёт в себе этот человек!
Но вы и сами всего лишь человек.
Искоренением всего противного вере, я несу благодать этому миру!
Артур нервно помял ладони, словно бы готовясь сказать что-то едкое. Однако вскоре его плечи расслабились, и он, осеняя собеседника символом благословения, произнёс:
В гневе своём, вы становитесь слепы. Пусть Энкайма вразумит вас.
Вразумит меня? Это вы хотите оставить колдуна в живых.
Ни колдуну, ни ведьме ни шагать свободно, покуда я жив! Но я ещё вижу разницу между этой волшебствующей мерзостью и простым человеком, подверженному греховностям собственных слабостей! И я верю в то, что Энкайме может избрать любого своим орудием.
Даже такого?
Внемлите мне, молящийся Рикард. Ваша жажда нести благодать чрезмерна. Она может обернуться для всех нас ядом!
Этот человек пытал девочку вот этим жутким инструментом! Рикард открыл грубую шкатулку, которую нёс на подносе один из его спутников. И вы говорите о яде во мне?!
Старик внимательно посмотрел внутрь. Кажется, ему ни разу в жизни не доводилось видеть шприца. А форма моего даже мне самому казалась на диво уродливо устрашающей. Так что не было ничего странного, что Артур на несколько мгновений замолк, застыл на месте и даже округлил глаза. Однако потом он всё же обратился к Рикарду самым спокойным тоном:
Вам известен наивысший дар богини?
Её милосердие.
Однажды я попросил приюта на ночь в крестьянском доме. Глава семейства, узнав кто я, очень обрадовался и попросил избавить его семью от удушающих ссор. Мне захотелось помочь этому доброму человеку, и я остался. Трое суток я жил там и смиренно наблюдал, из чего состоит их жизнь. И житьё сих людей действительно походило на пытки. Муж нещадно корил жену. Жена на крик корила детей. Дети бранились меж собой.
К чему ваш рассказ?
Дослушайте меня, пожалуйста.
Хорошо.
По истечении трёх дней, когда муж снова начал отчитывать свою жену за то, что она не зашила ему одежду, я перестал молчать. Я подошёл ближе и спросил его: «Скажи мне, добрый человек, а говорил ли ты жене своей, что ты порвал рубаху и что ей надобно починить её?». И он мне ответил, что нет. Вскоре я увидел его жену, ругающую детей за утонувшее в колодце ведро. Тогда я спросил её: «Скажи мне, добрая женщина, а говорила ли ты детям своим, чтобы они не трогали колодец, покуда ты не перевяжешь верёвку?». И она ответила мне, что нет. Тогда я собрал всё семейство и сказал им, что ссоры их из-за того, что они забыли о самом важном даре богини Энкаймыдаре говорить друг с другом. Вместо того чтобы злиться из-за того, что кто-то сделал всё не так, сначала стоит вообще сказать, чего ты хочешь! Только через разговор можно понять другого человека.
После этих слов, старик решительно взял шкатулку и, делая уверенные шаги к решётке, за которой я сидел, наклонил её немного.
Скажи мне, Морьяр, зачем тебе это понадобилось?
Я хотел вылечить Элдри.
Вот видите, молящийся Рикард, Артур вернул шкатулку её прежнему носителю. А вы говорите про пытки!
Затем он начинал нервно перебирать чётки и, не прощаясь, ушёл. Я уважительно посмотрел старику вослед. После его истории внутри меня загорелось убеждение, что мне наконец-то удалось раскрыть тайну собственного отчуждения от общества. Меня озарило! Я, как и люди в том семействе, тоже был подвержен пороку необщительности. Требовал, а не разговаривал.
Святой Артур в благости своей забыл про то, что зло не терпит правду. Оно полно бессовестной лжи! напомнил своим спутникам Рикард, едва старик прикрыл за собой дверь. И ты полон лжи!
Это он уже ко мне.
Отвечай, колдун, зачем ты пришёл в сей город и посеял смерть?
Я был не колдуном, а магом. У меня, Предвестника, даже получилось использовать недосягаемый свет! И потому язык у меня не поворачивался от обиды хоть что-то сказать в ответ на такое оскорбление.
За молчание меня силком вытащили из клетки и поставили на колени перед Рикардом. Милосердный жрец резко ударил меня ногой в живот. От боли я тут же согнулся пополам и даже сплюнул кровьот неожиданности довелось прикусить щёку.
Зачем ты пришёл в город, колдун?!
На этот раз я оказался болтливее, но никак не менее придирчивее к словам, нежели обычно.
Этот вопрос вам стоит задать кому другому. Я не колдун. И я не пришёл, а меня привезли.
Если сознаешься быстро, то уже утром отправишься на костёр.
Мне не настолько холодно, чтоб стремиться к нестерпимой жаре.
Так тебе не холодно? с каким-то коварством спросил Рикард и
Пытки были бессмысленны жестоки, как и многая прочая жестокая бессмыслица. Жрец мог сразу привязать меня к столбу, облитому смолой, но его вера отчего-то вынуждала добиваться от своих жертв некоего признания. Вероятно, чтобы по ночам его совесть не грызла! Но мне представлять загрызенным этого типа было настолько приятно, что я, проявляя себя как настоящий еретик, упёрто молчал. Благо, с учётом того, что, повинуясь моему усилию воли, все болевые рецепторы перестали работать как следовало, это было не так уж и сложно. Однако помимо приятного эмоционального удовлетворения, имелось в моём поведении и разумное зерно. Пока жрецы не перешли к стадии, во время которой предполагалось основательно искалечить моё тело, можно было надеяться на чудо спасения. Поэтому, чётко разделяя понятия «сдаться раньше времени» и «с меня хватит», я покамест терпел.
Ты ведь пришёл уничтожить наш город, колдун?! грозно вопросил Рикард, когда его помощники стянули с меня одежду и стали обливать моё тело ледяной водицей. От её температуры пальцы ног готовились вот-вот примёрзнуть к камню. Будь вокруг градуса на два-три ниже, то так бы и вышло.
Нет.
Ты пришёл уничтожить Ниттер, колдун?! вновь спрашивал меня Рикард, когда его помощники вытащили мою голову из ведра, и я достаточно откашлялся для членораздельного ответа. Факел при этом приблизился к моему лицу столь близко, что опалил бы брови, не будь те мокрыми насквозь.
По-прежнему нет.
Ты пришёл в Ниттер убивать добрых людей, колдун? не унимался Рикард, но на этот раз я его почти не расслышал. Мне не улыбалось быть напоенным через воронку до разрыва желудка, а потому я, не желая делать глотки, продолжал сдерживать дыхание. Как и в случае с насморком, это раздражало. Сначала было просто неприятно, а потом и вовсе гадко. Постепенно от нехватки воздуха тело забилось в непроизвольных судорогах и потеряло сознание.
Зачем ты пришёл в наш город, колдун? Для чего тебе убивать людей?! продолжал требовать ответа Рикард на второй день, когда по его указанию меня подвесили за пальцы левой ноги вниз головой. И пусть мне и не была доступна боль во всех её гранях, я ощутил, как под грузом моего веса начали выворачиваться суставы.
К кому вы обращаетесь? Я не колдун! И не шёл я к вам! Не шёл! Меня привезли!
Снимите его! вдруг потребовал кто-то.
И я, как ни вертел головой, так и не увидел, кто говорил, пока меня не сняли. Самостоятельно встать я сразу не смог и упал. Тогда двое помощников Рикарда ухватили меня под руки и приподняли. Сразу стало понятно, что пыточную посетил иерахон.
Ваше святейшество, этот человек почти сознался в колдовстве!
Мой скептический взгляд Рикард стойко проигнорировал
Сознаться в примитивном колдовстве? Да сейчас! Я бы лучше тогда рассказал про своё грандиозное служение Тьме!
Что ты сделал с той девочкой? продолжая стоять на отдалении, осведомился иерахон. Тревога в его голосе была мне понятна. Он был заражён чумой.
Я хотел её вылечить.
Как ты это сделал?!
О чём вы, Ваше святейшество? удивился Рикард и наконец-то дождался ответа хоть на какойто из своих вопросов. Пусть и не от меня.
Милостивая Энкайме, её состояние стало лучше! Как ты это сделал, юноша?!
Как? задумался я и с осторожностью наклонился, чтобы проверить, что там стало с моей ногой. После чего, зная о таланте Рикарда чуять ложь, ответил максимально приближенно к правде:Я рисовал богиню раз за разом, а потом меня выпустили из-за улучшения состояния руки молящегося Артура. Тогда я и понял, что надо делать.
Почему же ты не сказал всем нам?
Я не думал, что вы мне поможете, честно ответил я и принял решение вернуть себе чувствительность хотя бы на время. Не хотелось рисковать полнейшим лишением тактильных ощущений.
Он не может помогать. Он колдун! Посмотрите, он не чувствует ничего! Совершенно!
Вместе со своим воскликом Рикард ударил меня кулаком по грудной клетке и тем выбил из меня всё дыхание. Я едва удержался на ногах Ногах Моя ступня!
Великая Тьма! Я знал, что мне будет больно! Но чтобы так?!
В чём там надо признаться, чтобы избавиться от этой боли?!
Я тут же упал и застонал до слёз, до крика. Обнажённое тело само собой на миг вытянулось в струну, прежде чем сжаться в извивающийся комочек.
Моя нога! Мои рёбра! сквозь сжатые зубы почти что вопил я в своих рыданиях. Почти что, потому что выть приходилось вполголоса. Тонкая часть воронки изодрала нёбо и внутреннюю полость рта. Говорить было так больно!
Что вы сделали с этим достойным человеком?! воскликнул иерахон и, присев подле, постарался прижать меня к себе.
Я, как мог, попытался отстранитьсяникогда не испытывал желания будучи без одежды обнимать мужчин, да ещё и заражённых чумой.
Он колдун!
Скажи мне, Морьяр, ласково продолжил Его святейшество и принялся гладить меня по волосам, как ребёнка, а можешь ли ты вылечить кого-то ещё?
Если вы его от меня уберёте, я указал подрагивающим пальцем на Рикарда, то хоть всем городом займусь!
Ох, кто ж меня за язык-то тянул?!
Он был чрезмерно жесток к тебе.
Он был чрезмерно жесток ко всем, доверительно сказал я, желая почувствовать вкус сладости мщения. Он и есть тот колдун, которого искал!
О, да! Как же мне понравился взгляд Рикарда!
И как чудесно на нём повисли кандалы!
Однако, чтобы отправить его на костёр, мне теперь требовалось создать уйму антибиотика и шприцов. А я не был уверен, что справлюсь с таким объёмом или что найдётся столько нужного сырья. И всё же начинать требовалось с малого.
Под бдительным наблюдением пяти жрецов, которых мне предложили считать помощниками, я приступил к сборке оборудования. Один из «помощников»кареглазый мужчина в возрасте, наблюдал за мной особенно пристально. И в какой-то момент мне стало понятно, что он являлся инквизиторомособая категория недомагов, только и умеющих что издеваться над нормальными магами. Наверняка присутствовал рядом, чтобы уличить меня в использовании волшебства. Однако химические реакции могли и без магии происходить. Поэтому я сосредоточился на работе, радуясь, что не пришлось создавать заново все составляющие агрегата. По отдельности они не вызвали особых вопросов и в большинстве своём остались пылиться в ожидании часа моей показательной казни. Так что я достаточно быстро получил небольшой объём антибиотика и, чтобы доказать его безопасность, вколол Элдри. Ну, и себе на всякий случай. Иерахон не сводил жадного взгляда как с бутылька, так и со шприца.
Здесь хватит ещё на трёх человек, сказал я. Возможно, мне стоит начать лечение со жрецов?
По храму ходят слухи, что меня искусила ложная надежда, ответил Его святейшество, напоказ недовольно оглядывая остальных присутствующих. И чтобы унять разговоры, я дам вам ввести это лекарство в мою кровь.
Хорошо, протирая иглу шприца крепким алкоголем, не стал возражать я.
И чтобы не отнимать шанс на спасение у страждущих, оставшееся лекарство вы разделите между молящимся Егором и молящимся Бабуром. Они особенно плохи.
Хорошо, согласился я уже с недовольством. Если эти жрецы были так плохи, то антибиотик мог подействовать очень слабо. Но всё обошлось. Улучшение, как и в случае с Элдри, началось достаточно быстро. Однако, понятное дело, одной дозы было мало. А потому под моим руководством жрецы начали мастерить дополнительные химические лаборатории да свозить к храму телеги со всякими разностями.
* * *
Удивительно! Здесь нет никакой магии! не сдержался от восторженного восклицания кареглазый инквизитор, созерцая, как с конца глиняной трубочки капля по капле стекает драгоценная жидкость. Но как? Что это такое?!
Химический процесс.
Что? Это какое-то чудо Энкаймы?
Это не чудо. Это система.
На время мой ответ удовлетворил этого человека. Он замолчал и зачарованно всмотрелся в бурление голубоватой жидкости в одном из сосудов. Тогда я, вспоминая период своего глубокого увлечения техническими мирами, начал тихонечко мычать под нос напев только что сочинённой песенки. Заодно пение помогало мне и отвлечься от боли в ступне.
Это не чудо. Это система.
Преображений точная схема.
Есть элементы, да свойства веществ,
Есть их влияние на разных существ.
Пусть магии нет в химической связи,
Но она сущего истинный базис!
Её изучениепуть к веку машин,
Новых доктрин и рутин дисциплин,
Где физика, химия, эксперимент,
Где только материя есмъ аргумент.
С ними достигнет вершины прогресс.
Сталь, пластик, стекло улучшат процесс!
Ах, как бы мне хотелось понять вас! вдруг воскликнул инквизитор, мешая моему рифмоплётству. Вы творите нечто непостижимое!
Я на такое даже сердиться не смог. Подумаешь, мысли столь дельными словами прервали. Да и вообще. Наде же, каким приятным человеком этот мужлан оказался!
Жаль, что у вас не получится понять меня. Вы были бы этого достойны, но подобное возможно только при упорном саморазвитии. А все здесь день ото дня тупеют только.
Что?
С чего вы удивились? не смог я сразу интерпретировать его эмоциональный вопрос, но быстро понял, что зерно истины в нём имеется. Хотя, да. Чтобы чему-то прийти в упадок этому чему-то нужно для начала возвыситься. А бестолковость пока на том же уровне Но я рад, что вы сделали замечание. Лично вы ещё не совсем безнадёжны!
Осчастливленный моим комплиментом кареглазый мужчина словно впал в ступор. Лишь его правый глаз немного задёргался. Наверное, от воодушевления. И я, не став мешать ему наслаждаться состоянием эйфории, поправил горелку да выдал задание послушнику дотошно следить за процессом. После чего, основательно прихрамывая, направился к Элдри. Эта малышка не только сумела пересказать наизусть объёмную главу из книги по географии этого мира, полную труднопроизносимых названий стран, городов и наиболее почитаемых родов, но и уже была почти что здорова. Благодаря последнему обстоятельству я всё же получил разрешение, чтобы она снова переместилась в мою келью.
Ты добилась того, чтобы чувствовать всё своё тело одновременно? спросил я, когда начал менять повязки на практически заживших язвах.
Да. Мне кажется, у меня получилось Болит абсолютно всё!
Точно получилось? Что сейчас чувствует твой локоть?
Как рукав по коже скользит, не задумываясь, ответила девочка, и я остался доволен ответом. Пожалуй, Элдри действительно справилась. И, как и все дети, намного быстрее, чем смог бы взрослый.
Ещё неделю постарайся сохранять это состояние. Оно должно войти в привычку. Мало ощущать тело только тогда, когда о нём вспомнишь.
А зачем это надо?
После будешь учиться не чувствовать себя. И, поверь, порой это умение может оказаться очень полезным! Однако пусть добиться его и сложнее, от него тяжелее и отойти. Без того, что ты достигла сейчас, оно может стать причиной твоей гибели, а не спасения.
Мне бы очень хотелось ничего не чувствовать прямо сейчас! Элдри скуксила лицо и провела рукой по забинтованной шее. Почему не чувствовать боль опасно?
Например, порежешь серьёзно ногу и не заметишь. Своевременно кровь не остановишь и всё. На этом всё.
Это страшно.
Разве?
Мне нравится жить.
Тогда тебе нравится чувствовать. И, значит, проблем в том, чтобы чувствовать своё тело постоянно, у тебя не должно возникнуть.