Великая Тьма, да хоть бы он согласился! Как же не хочется в дорогу.
Однако, думая так, я всё равно подготовился к отъезду. Затягивать с началом вероятного пути мне никак не хотелось. Отдых и так выдался чрезмерно долгим, чтобы проводить в храме и всю ночь. А потому, закончив заниматься вещами, я лёг подремать. Элдри, уставшая от царящей вокруг суеты и зимних забав, тоже улеглась. Но проснулась она раньше меня, и потому моему сну помешала её возня. Пришлось вставать, умываться и грустить изза внезапно нагрянувшего потепления. Весь снег растаял и обратился в мерзкую слякоть.
* * *
Когда в сопровождении хорошо вооружённого бородача в келью вошёл Его высочество, в комнате было светлее, чем при ясном солнышке. Это я усадил Элдри за чтиво и, чтобы глаза в потёмках не уставали, устроил на прощание с храмом небольшой практикумзаставил девочку зажечь магией с десятка два свечей. Мне виделось, что если Джозеф Бонтьэль всё же возьмёт Элдри к себе, то так я ему основательно отомщу за свои измученные нервы. Пусть страдает, укрощая малолетнего мага огня.
Герцог никак не поприветствовал меня, а только спросил:
Она?
Я утвердительно кивнул головой, и тогда он подошёл к девочке. Она мгновенно прекратила читать, прикрыла книгу да с любопытством воззрилась на посетителей.
Это мои глаза. Мои черты лица и моя кровь. Нет никаких сомнений! удивлённо произнёс старик, как если бы рассчитывал уличить меня во лжи, и сразу же злобно рассмеялся. Как же графу Ньоллану не понравится, что я сменю наследника!
Морьяр, а чего этот дядя так страшно смеётся? поинтересовалась у меня Элдри, ничего не понимая в происходящем. Но Джозеф положил ей свою ладонь на плечо и опередил меня с ответом:
Я счастлив видеть, что на мне род Бонтьэлей не закончится.
Вообще-то род вроде как по отцу считать принято, несвоевременно припомнил я и тут же пожалел, что так и не расспросил ничего в Юдоле о вероятном отце Элдри. Девочка же всерьёз задумалась и, следуя логике нашей с ней дорожной легенды, сказала:
А я не знаю твоей фамилии, папа.
Я ей как приёмный отец, поспешил я с комментарием, дабы смягчить взор Джозефа.
Это очевидно. Какой бы паршивой ведьмой не стала её мать, в ней должна была остаться хотя бы частица разума!
Мама была не паршивой ведьмой, а хорошей, тут же насупилась Элдри. Она была лучшей ведьмой на свете!
Лучше скажи, почти лучшим магом, сделал я замечание, но оно так и осталось никем не услышанным.
Ты знаешь, что она колдовала. А вся магия. Вся магия есть презренная мерзость, которую необходимо уничтожать, нежно погладив девочку по голове, сурово произнёс Джозеф. Я всегда любил и до сих пор люблю твою мать. Но вернись прошлое вспять, я всё равно приказал убить её. Разве что не стал бы тянуть с решением. И тогда зло в ней сгорело бы на костре, а не множилось под присмотром Ордена.
В маме не было зла! Она помогала людям. Лечила их!
Элдри резко отодвинулась и случайно задела один из канделябров. Он упал на пол. Свечи покатились в разные стороны и, заливая пол воском, погасли. Стало значительно темнее.
Прости, Морьяр. Я сейчас!
Испытывая раскаяние, она стремительно бросилась поднимать и канделябр, и свечи. А там, взглянув на Джозефа взглядом, от которого у меня засосало под ложечкой, коснулась пальчиками фитилей и вновь зажгла их.
Ты тоже ведьма?!
Восклицание герцога совпало с моими движениями. Не раздумывая, я схватил кувшин и вылил всю воду из него в лицо вооружённого бородача-телохранителя. А там, пока тот приходил в себя, разрезал ему брюхо его же ножом. Джозеф тем временем в два прыжка настиг Элдри, схватил её за плечи и со всей силы вдавил в стену. Мне ничего не оставалось как вытащить из ножен свой меч и проткнуть им старика.
Пламя свечей нервно заколыхалось. Красная густая жидкость медленно растекалась по полу. Элдри, испуганно округлив глаза и тяжело дыша, недвижимо стояла.
Я не хотела, Морьяр, вдруг прошептала она.
Я тоже не хотел ничего из этого.
Мама. Мама была хорошая!
Да. Она была лучшей из всех, что я когдалибо знал Потуши огонь.
В келье тут же стало темно. Лишь через узкое окно проникал свет бесстрастных лун. Я раскрыл ставни шире и посмотрел вниз. В принципе, спуститься по стене, не переломав себе ноги, можно было.
Давай, ты первая.
Я смотрел, как маленькая девочка карабкается всё ниже и ниже. Мои глаза внимательно наблюдали за ней. Мне не хотелось в будущем ступить туда, где можно оступиться. Бдительностьлучший щит от будущих проблем.
О, какой же я идиот!
Мне было страшно оступиться и сорваться со стены, но я совсем не подумал о том, в какую пропасть уже падаю. Отчего мне не пришло в голову, что спасение целого города, признание меня святым и убийство герцога Юрвена всенепременно привлечёт внимание Чёрного Ордена к моей персоне?! Я оставил слишком жирный след. И весть о моих деяниях уже готовилась достигнуть Тьму.
Молчание стало нарушено.