Недалеко от меня стоял старичок с козлиной бородкой. Лет ему было много, годы выбелили волосы практически полностью, руки покрылись пергаментной бумагой, в пальцах появилось дрожание, голубые когда-то глаза выцвели. Он долго и упорно жевал свою бороденку, закусив краешек, что-то то ли шептал, то ли приговаривал. А потом решился и бросил все имеющиеся в наличии фишки на красное.
Я, недолго думая последовала его примеру, посчитав, что с черным я скоро столкнусь. И тут же несколько раз подряд выиграла небольшие суммы в виртуальной валюте казино.
После третьего выигрыша, откричав в свое удовольствие, и поздравив соседей кого с выигрышем, кого с проигрышем я собралась пойти дальше. Меня ждали покерные столы.
Ты вновь все бросаешь? незнакомец был удивлен, но уже в меньшей степени.
Ага.
Тебе нужны деньги? задал он мне вопрос.
Не-а, легкомысленно ответила я, хватая бокал с подноса, проходящего мимо официанта, сновавшего между столиками. Я хотела добавить, что мертвым деньги не нужны, но не стала омрачать хорошее настроение воспоминаниями о скорой смерти, да вряд ли бы моему собеседнику это понравилось.
Может хватит?
Хватит что? непонимающе уставилась на мужчину. За короткий промежуток времени я привыкла, что он ходит за мной по пятам, словно тень, не задает лишних вопросов, не пристает, ничего от меня не требует, лишь сопровождает. Может ему просто скучно, и он решил таким образом развлечься? В принципе, я была не против. У каждого свое веселье.
Пить. После «Слез забвения» любая выпивка может повредить, причем очень сильно, назидательным тоном произнес мужчина.
Ты прямо как моя мама в юности. Та тоже постоянно брюзжала. Не надо питьэто вредно для здоровья, я изменила голос, вспоминая мамин. Может быть лучше бы я спилась, тогда ничего бы не было, в сердцах выпалила в ответ.
И кто меня только за язык тянул?
Не было чего? проявил интерес незнакомец.
Ничего, отмахнулась. Отстань. Хочешь будь рядомбудь, не хочешь катись подобру-поздорову, нервно повела плечом.
А ты всегда такая резкая, Илария? спросил у меня мужчина.
Мы разве знакомы? поинтересовалась я, а потом тут же добавила. А! Я, наверное, тебе представилась, тут же хихикнула и отпила глоток шампанского. Мне моментально шибануло в голову, я покачнулась. И мне стало глубоко наплевать как зовут моего собеседника, потому как мне стало очень плохо. Мои внутренности скрутил спазм. Я резко согнулась и закашлялась, моля бога только об одном, чтобы не опозориться при людях.
Я же говорил, услышала я сквозь пелену ворчание мужчины.
А потом у меня закружилась голова и я начала проваливаться куда-то во тьму.
Очнулась я, лежа на кровати в уже привычной для меня комнате.
Ну, наконец-то, а то я уже думал, что придется вызывать бригаду врачей, чтобы привести в сознание, в поле мой видимости попал знакомый мужчина.
Я пошевелилась.
Постаралась собраться с мыслями, хотя они почему-то никак не собирались в кучку. Однако одно я знала точно, что к врачам не хочу. Совсем. У меня на них аллергия и нервный тик.
Зачем врачей? Не надо врачей. Мне уже хорошо. Мне очень хорошо, я постаралась встать, но тут же была вынуждена вновь упасть на подушку, оттого что закружилась голова.
«Неужели прозвенел первый звоночек?» пронеслось у меня в голове. «Это начало конца».
Мир сузился до размера гроба. Я почувствовала, что начала задыхаться. Мне катастрофически стало не хватать воздуха. Спазм сжал горло. Закашлялась.
На, выпей воды, мне в руку вложили стакан и помогли приподняться. Только маленькими глотками. Не спеши, спокойный тон помог мне несколько прийти в себя за что я была благодарна мужчине.
Немного отдышалась, сделала еще пару глотков.
Ну, что? Тебе легче? поинтересовался мужчина. Говорилне надо пить. Вот что бывает, когда не слушают старших, опять начал читать морали незнакомец.
Стоп. А что он делает в комнате Лауренцо? Как он сюда вошел, если даже у меня не было ключа? Кажется, медленно мои мысли стали выстраиваться в определенном порядке.
Как мы тут оказались? я взглянула в глаза мужчине. И как вошли? пытливо поинтересовалась у незнакомца.
С помощью этого, он продемонстрировал мне электронный ключ.
Откуда он у тебя? меня пронзили подозрения. Ты его украл?
С какой стати я должен красть свой собственный ключ, от своих же апартаментов?
До меня тяжело и долго доходило очевидное.
Я четко была уверена, что нахожусь в комнате Лауренцо Пруди, потому как именно он меня сюда привел в первый раз, когда предложил воспользоваться платьем. Ключ от комнаты был тоже у него. С его помощью он открыл замок. Я сомневалась, что подобных ключей было великое множество. А это значит
А это значит
А это значит
Меня несколько заклинило.
Мозг никак не желал переключиться с одной задачи на другую. Я реально зависла, не сумев понять очевидное.
Илария, думай.
Я буквально подталкивала в спину свои мыслительные процессы
Что же получается теперь?
А теперь получаетсявариант первыйсо мной находится еще один Лауренцо.
Так. Допустим. Ведь этот, который со мной, совсем не похож на настоящего. Или похож?
Тогда стоит допустить второй вариант.
Ты и Лауренцо одно лицо? я не верила глазам своим.
Нет.
Этого не может быть.
Это совсем не он.
Тот, который летел в шаттле и находился в моей гостинице был заросший, как дикобраз, у него волосы были длинные с подпалинами на концах, а еще была борода и усы. Этот симпатичный, а тотбе-ее.
Нет.
Не может быть ничего подобного.
Кажется, кое-кто надо мной, откровенно говоря, начал потешаться, видя замешательство, вызванное совершенным открытием.
Может. Может, чуть улыбнулсяЛауренцо.
Боже. Я это сказал вслух. Какой ужас.
Мне стало стыдно, отчего сразу же захотелось оказаться у себя в гостиничном номере, в том, в котором я остановилась на Силонии. Я поползла по кровати, желая встать как можно быстрее.
Наверное, я смешно выглядела со стороны, но меня это не интересовало в тот момент. Я ползла к своей цели.
Куда-то собралась? обманчиво мягко поинтересовался у меня мужчина.
Домой, буркнула, продолжая занятие.
А доберешься? и чего пристал спрашивается?
Постараюсь, честно ответила я. Поднялась с кровати. Мне никто не мешал и не препятствовал. Вот только голова моя садовая вновь закружилась, мир начал переворачиваться. И спустя мгновение я лежала на крепких руках.
Хорошо хоть лицо не встретилось с полом, а то бы было весело.
Тебе сейчас нельзя двигаться, шоколадного цвета глаза смотрели на меня крайне внимательно.
Почему? удивилась.
У тебя ломка, спокойно объяснил мне мужчина, продолжая держать на руках.
Конечно, было бы интереснее выпусти он меня из рук.
К-какая ломка? мой голос дрогнул.
Наркотическая.
Я не принимаю наркотики. Я даже не вдыхаю, не говоря о том, чтобы вводить под кожу, и это еще не перечислила другие способы отравления организма. Я знала, что некоторые из наркотиков вводили специфическим способом, например, через анальное отверстие, якобы «там» очень близко находятся кровеносные сосуды, через которые хорошо всасываются чужеродные вещества.
А коктейль «Слезы забвения» пила? напомнил мужчина.
Так он же алкогольный.
Ага, с небольшой дозой алиата, «обрадовал» меня Лауренцо.
Как? Не может быть! перед глазами опять все поплыло. Такой подставы я точно не ожидала. Он же сказал, что коктейль снимет напряжение.
Я вспомнила как бармен расхваливал коктейль, предлагая именно его. По глупости и незнанию согласилась, а теперь вот оказалось, что меня обвели вокруг пальца, как неопытного ребенка.
Он и снял. На время, подтвердил часть россказней Пруди, но только часть.
И что мне теперь делать? я чувствовала себя безумно беспомощной, ни на что не годной.
Что будет если Лауренцо уйдет, оставив меня одну? А он уйдет, как еще недавно ушел на встречу. А что буду делать я?
А ведь у меня время ограничено. Мне мало осталось. А я так бездарно проводила его, разлеживаясь непонятно, где и непонятно с кем.
Мне так стало жалко себя. Так обидно, что непрошеные слезы возьми и выступи на глазах. Сейчас я меньше всего напоминала взрослую женщину, скорее была юным подростком в пубертатном возрасте, когда выплеск эмоций может вызвать все что угодно. Вплоть до любой мелочи.
Эй. Ты чего? кажется кое-кто растерялся. В сочном голосе, что так понравился мне, появились нотки беспокойства.
Н-ничего, постаралась задавить всхлип.
Может воды? -взгляд исподлобья и вопрос в глазах.
Н-не надо воды, утерла нос.
А что надо? более требовательное.
Н-ничего не надо, я уже всхлипывала в голос. Внутри меня распрямилась доселе сжатая пружина, высвобождая засунутые в дальний угол сознания страхи. А ведь я не плакала как узнала страшную весть, не плакала и позже, когда до меня потихоньку доходила вся чудовищность приговора, и даже не плакала, когда приняла свою судьбу. Думала, что в состоянии пережить последние дни жизни спокойно, без особого сожаления об утерянных возможностей, о не сбывшихся надеждах, не использованных годах.
Оказалось, нет. Не смогла.
Разрыдалась на руках у абсолютно чужого человека. Даже не родственника.
Жуть.
Я еще сильнее зашмыгала носом.
У тебя какая-то беда? Лауренцо оказался очень проницательным мужчиной.
Однако рассказывать ему о своей беде я не собиралась. Мне казалось, что если я расскажу кому-нибудь о ней, то она станет гораздо реальна будучи озвученной. А пока я молчала, вроде как беды и не было. Это же секрета, а секретов не существует пока о нем знает только один человек.
Нет. Все хорошо. Это все алиат, видимо, откат от этой дряни, перевела стрелки на заразу, что попала в кровь не по моей вине.
Лауренцо сразу же стал серьезным, как будто внутри лампочку выключили. Но я не особо тому придала значение. Все же свои переживания были ближе к телу.
Тебе не к лицу ложь, коротко заметил мужчина и встал с кровати, оставив меня одну. Я вызову такси, он перехватил мой испуганный взгляд. И помогу добраться до гостиницы.
Значит, вот так. Запросто. Вышвырнет из своей жизни. Отчего-то именно от этой мысли захотелось разрыдаться в голос. Обида за то, что меня откинули походя, как ненужный пакет для мусора уязвил в самое сердце. Совершенно не подумала о том, что я Лауренцо никто, что он не обязан за мною ухаживать, что он и так для меня сделал слишком много, с учетом того, что у нас было в анамнезе. Нет. Я об даже не вспомнила. Зато обиду затаила. Губы надула.
Не знаю откуда у меня взялись силы, видимо включилось второе дыхание или еще что-то, но смогла встать. В этот раз Лауренцо меня не останавливал, да я и не послушалась бы.
Вижу тебе легче.
Да. Намного, я держалась рукой за стеночку, но стоически делала вид, что у меня совершенно не кружится голова и со мною все в порядке.
Такси уже у входа, мужчина считал какую-то информацию с голопада. Холод во взгляде полоснул по чувствительной душе. У меня еще одна встреча, ты извини, внезапно произнес он, если тебе хочется, то можешь остаться.
Хочетсяперехочется.
Вот еще. Я гордая. Меня и так хорошенько макнули лицом в ароматное марево презрения. Хватит. Еще раз я не переживу, да и зачем? Не стоит разменивать свою жизнь на глупости. А мне он стал казаться приятным человеком.
Не верь глазам своим, Илария.
Я домой, поставила в известность.
Тогда пойдем потихоньку, меня подталкивали вновь.
Я только «за», мне даже касаться мужчины не хотелось, настолько было неприятно находиться рядом, но я не могла. Ноги меня держали крайне плохо. Это бесило и выводило из себя еще больше.
Мы как-то чересчур быстро оказались у входа в клуб, выяснилось, что существовала целая сеть лифтов и коротких путей, по которым можно было выйти на улицу. А до своей комнаты он вел меня иначе. Похоже, что рассматривал исподтишка, то-то я ощущала на себе изучающий взгляд. Теперь бы и я посмотрела на Лауренцо, с учетом изменившейся внешности, но мне не позволяла гордость. Так мы и шли, каждый смотрел строго перед собой.
Я позвоню узнать, как у тебя дела, пообещал мне Лауренцо на прощание, после того как усадил в такси. Кар должен был доставить меня в гостиницу.
Пруди даже доплатил таксисту, чтобы меня проводили до номера. Я не хотела, начала возмущаться, но Пруди был непреклонен. Ну и черт с ним. Хочет сорить деньгами, пусть сорит. Видимо те две кумушки ошиблись, думая, что Лауренцо поиздержался и стал нищ. Наверняка, это был пиар-ход и какая-то другая причина.
По дороге разрешила себе пустить скупую слезу, пообещав, что она будет последней, потому как я не позволю себе еще раз расстроиться из-за мужчины. Вот вроде бы он мне не то, что не принадлежал, даже авансов не давал, никаких намеков, а мне все равно было обидно, как будто жених предал. Я все больше и больше накручивала себя, придумывая несуществующее и не могла понять откуда мне в голову пришли мысли о некой связи с Лауренцо. Подумаешь, пожалел девушку, заступился, приодел и дал возможность реализовать часть желаний. За это же не падают в ноги, не начинают мыть ступни и воду пить. А я вот причислила его в спасители.
Ведь знамо деломы в ответе за тех, кого приручили.
Так что же получается, что я маленькая бесхозная собачонка, которой некуда податься и которая ищет хозяина?
На последней мысли я встряхнулась. К черту все. Зачем мне эти страдания? Мне жить осталось с гулькин нос, а я тут сопли, слезы развела, тем более на пустом месте.
ГЛАВА 5
Когда я оказалась около гостиницы, мой боевой дух вновь поднялся на небывалые вершины. Я даже самостоятельно вышла из такси, отказавшись от посторонней помощи, переругавшись с водителем кара. Он утверждал, что должен мне помочь. Да ничего он мне не должен, если и должен, то Лауренцо, а его с нами нет. Я так водителю и сказала. К черту мужчин.
К черту Лауренцо. Пусть катится подобру-поздорову. И постаралась выбросить его из мыслей куда подальше.
Ночь вступила в права на Силонии, а вместе с ней пришло одиночество. Я его не ждала, а оно приперлось и прогнало сон. Я так до утра и промаялась бессонницей, ворочаясь с бока на бок. Выпить успокоительное или тем паче алкоголь боялась, все же на старые дрожжи алиата могло случиться все что угодно. Поискать в сети последствия передоза не составило труда. Еще бы несколько бокалов этого чудесного напитка ввергло бы меня в легкую прострацию, а увеличение дозы привело бы к галлюцинациям. Большой передоз грозил комой. Бармен не мог этого не знать, но тем не менее не предупредил. Урод замшелый. Только о своей выгоде и беспокоился, это сто процентов.
Утром кроме меня в ресторане из посетителей не было никого. Официант, обслуживающий меня, тихо позевывал, думая, что я не вижу. В такую рань на Силонии было не принято вставать.
Я, конечно, могла сделать заказ в номер, но мне захотелось побыть среди людей. Во время завтрака посетила мысль, что я зря отправилась в путешествие. И с этим надо было что-то делать. Смена настроения от эйфории до начинающейся депрессии меня обеспокоило. Следовало выбираться из этого состояния. В другое время я бы вспомнила о надвигающихся критических днях, а с учетом свалившихся на меня потрясений не было ничего страшного в столь контрастной смене настроения. Однако я совершенно о том забыла, стараясь спастись от уныния и печали.
Чем же заняться в очередной день моего пребывания на Силонии?
Я задалась подобным вопросом еще ночью, когда глаза почему-то отказывали закрываться, а я сама не желала отправляться в царство сна и грез. Я решила пойти на гонки на аэрокарах. На Силонии как раз не так давно построили аэрокародром. Все средства массовой информации просто трубили о том, зазывая туристов в гости на спутник. Вот, наконец, и я добралась. В интерактивном меню головизора я обнаружила карту, говорящую, что до места проведения гонок не так и далеко. Я ее скачала на свой голопад. Решила и сегодня побольше походить пешком, чтобы к вечеру выдохнуться по полной программе и уснуть без задних ног. Я понимала, что не спать нельзя. Человек без еды может прожить гораздо дольше, чем без сна. Прибегать к сильнодействующим препаратам по нормализации этого состояния мне как-то тоже сильно не хотелось. Стать заядлой наркоманкой я не мечтала никогда, вот и сейчас не собиралась становиться.
Спасибо, поблагодарила я официанта, принесшего кофе. Скажите, а вы были на гонках?
Вы про аэрокары? сразу же нашелся мужчина. Кажется, об этом знали все.
Ну да. Интересно? Или так себе? решила спросить у местного аборигена.
В силу того, что в условиях спутника удалось создать на дроме небольшое притяжение, аэрокары летали с бешеной скоростью, практически не касаясь поверхности спутника. Складывалось ощущение, что кары парили, отчего и получили название аэрокары. Управлять такими машинами было сложно, они то и дело норовили коснуться земли, отчего снижалась скорость, и кары могли перевернуться, зацепившись за поверхность. Лишь немногие смельчаки отваживались «летать», рискуя жизнями на огромных скоростях. Трассы были сконструированы таким образом, чтобы аэрокары разгонялись до максимума. Риск погибнуть у гонщиков был очень велик за это стадион и собирал толпы народа. Уже не один раз он был обагрен кровью смельчаков. И тем не менее от этого их становилось не меньше. Желающих испытать судьбу с каждым днем росло в геометрической прогрессии. За победу в гонках выжившие участники получали огромные деньги. Ну, а за погибших их безутешные родственники приходили забирать кровавую плату.