Подозреваю, Таттореям хватило бы ума и знаний, чтобы зачаровать перчатки твоей кедвоской невесты, озвучил Фиред итог размышлений и строже добавил:Не пользуйся кольцом, если она опять будет в перчатках. У нас закончилась ее кровь, до помолвки новую не получить.
Зуар кивнул:
К счастью, вам удалось изменить ход ритуала Видящей. Ментальная магия надежней магии крови, действует всегда и без осечек.
Принц жизнерадостно улыбнулся. Фиред, изображая бесстрастность, внутренне досадливо поморщился. Что ж за невезение? Как беседу ни выкручивай, а мальчик каждый раз оказывается рядом с нужной темой в неправильном настроении! Но дольше хлопать крыльями вокруг скалы Фиреду не хотелось. Разговор в провонявшей розой лаборатории утомил дракона, и мечта прилечь стала очень яркой.
Ментальная магия Видящей грубая, топорная и неуклюжая. Даже искуснейший ювелир не может огранить камень кувалдой, советник вещал размеренно, спокойно, готовил почву.
Зуар нахмурился:
Что пошло не так?
Мне не удалось подчинить себе Льяну, припечатал Фиред.
Юноша удивленно распахнул глаза, вопросительно вскинул брови.
Не понимаю, признал он. Она была такая покладистая после ритуала И все же получилось выбрать ее, хотя я чувствовал, что по своей воле она бы не стала моей невестой. Даже засомневался, что жуки сработали правильно.
Жуки отлично справились с задачей, отрезал Фиред.
Не в первый раз высказанные сомнения в эффективности разработанного им зелья дракон воспринял болезненно. Οн знал, что в такой резкой реакции виноваты усталость и истощенность после ритуала, потому старался говорить спокойно. Ссориться с Зуаром в нескольких шагах от цели было глупо.
Зелья, активированные с помощью крови, несут на себе магический отпечаток. Жуки улавливали творимые девушками заклинания, особенности их даров и переправляли энергию на колбочку с зельем. Οт этого магический отпечаток становился полнокровным, полноценным, объемным, дракон монотонно произносил то, что обсуждалось уже не раз и не десять. Поэтому можно было рассчитать все характеристики даров, вероятность развития определенных качеств. Ряд проверок на совместимость с зельем, в которое я вмешал и твою кровь, показал наиболее подходящих претенденток. Льянапервая в списке по совместимости. Ее дар подходит твоему по восемнадцати показателям из двадцати. За ней идут Цамей и Сивина. У Цамей шестнадцать совпадений, у Сивины четырнадцать. Мы с тобой условились, что выбираем Льяну.
Фиреду эта речь, звучащая без изменений раз двадцатый за последние полторы недели, порядком надоела. Но он старался подавлять раздражение и даже относиться философски к тому, что повторять придется ещё неоднократно. В конце концов, он говорил все это для Зуара. Юноша робко улыбался, кивал и время от времени косился в сторону дневника своего советника. Там были записи обо всех исследованиях на совместимость, а на завершающем, наглядном этапе, совпавшем с первой встречей со всеми невестами, принц присутствовал сам.
Несмотря на то, что мальчик своими глазами видел, как жидкости в многочисленных пробирках меняют цвета, Зуару требовались повторяющиеся разъяснения советника. Они его успокаивали, давали иллюзию контроля над ситуацией.
Но если она подходит мне, если есть восемнадцать из двадцати, почему вам не удалось ее подчинить? принц задал совершенно верный вопрос, ответа на который Фиред не знал.
Думаю, дело в том, что это тебе она подходит, а не мне. Но во время ритуала ты собой и магией управлять не мог. Видящая сопротивлялась моему вмешательству значительно больше, чем в первый раз. Ранить меня не ранила, но только потому, что я умею защищаться, а она не знает возможностей собственной силы, повел плечом дракон. Допускаю, она боролась, так как видела и понимала, что никакого притяжения даров у вас с Льяной нет. Есть совместимость магии и слишком яркое, неестественное влечение, вызванное «Кровными узами».
Зуар бросил короткий взгляд на томящееся зелье, а дракон прежним ровным тоном продолжал:
Твой отец поставил глупое условие с этим притяжением даров. Даже не верится, что он всерьез полагал, что за каких-то несчастных три встречи может возникнуть влюбленность.
Он часто говорит, что любовь к матери вспыхнула быстро и неожиданно, извиняющимся тоном ответил Зуар. И желает мне таких же ярких и волшебных чувств.
Фиред хмыкнул:
Тогда нам следует отказаться от Льяны и обратить свое внимание на Кенидию. Пусть у нее всего семь совпадений. Не беда. Это больше, чем у изгнанных леди вместе взятых, но она вполне искренне в тебя влюбилась. За три встречи.
Что еще раз подтверждает отсутствие у нее ума, хмуро бросил принц.
Может, мне потому не удалось подчинить себе Льяну, что ум у нее есть? дракон попытался за шуткой спрятать беспокойство из-за того, что именно ритуал, самая надежная и безупречная часть плана, все же пошел не так, как предполагалось. Нужно признать, ее нежелание становиться принцессой мне даже нравится.
Зуар весело улыбнулся:
Мне тоже.
А вот ее странная невосприимчивость к ментальной магии нравится мне гораздо меньше, серьезней продолжил Фиред.
Принц недоуменно вскинул брови, но промолчал.
Она именно почти невосприимчива. Большинство моих попыток внушить что-либо оказались провальными, задумчиво признал дракон.
Вспоминая ритуал и черноволосую девушку, Фиред не мог избавиться от какого-то необъяснимого чувства узнавания. Будто он очень-очень давно уже видел ее в другом ритуале, хотя подобное совершенно точно было невозможно. Лорд устало потер двумя пальцами лоб, отметил, как раздражающе быстро усилилась головная боль за последние минуты. Нужно заканчивать разговор, пока еще получается связно мыслить.
Заставить ее что-то делать невозможно. Приказы не закреплялись в сознании. Но есть и хорошие новости, он бодрился, изображал спокойствие, которое так хотел видеть в советнике юный принц. Мне удалось заложить ментальные закладки на имена. Льяна будет всячески изображать расположение к тебе, ко мне и к Аролингу в целом. Будет верить в твою любовь и в то, что ей предначертано быть с тобой.
Но если приказы не закрепились нахмурился принц.
Тогда нам понадобится помощь Кравида и его людей, твердо продолжил за него Фиред. Ты верно понимаешь.
Значит, мне нужно как можно скорей вернуться в Амосгар, решительно выпрямился принц. Отсюда связываться с Кравидом рискованно и долго. А им еще нужно будет время на подготовку.
Зуар встал, начал расхаживать по комнате. Звук шагов, мельтешение перед глазами Фиреда раздражало, но он воздержался от замечаний. Принц скоро уйдет, можно будет прилечь, притупить головную боль. Зачем портить резкими замечаниями такой хороший деятельный настрой мальчика? Пусть думает, как убедить Иокария перенести помолвку на более ранний срок так, чтобы это не выглядело блажью юного тела, влекомого к девушке.
Я напишу королю. Попрошу о встрече завтра утром, принц остановился напротив Фиреда. В сложившихся обстоятельствах у меня нет времени болтаться в Кедвосе лишние дни.
Подумай о причине, посоветовал дракон. Обсудим ее утром.
Зуар согласился, пожелал хорошо отдохнуть после ритуала и быстрым шагом вышел из лаборатории. Дверь с тихим щелчком затворилась, Фиред наклонился, прижал к глазам ладони и надолго ушел в транс, покачиваясь взад-вперед.
Головная боль уходила, чириканье птиц за окном уже не казалось пыткой, как и яркий солнечный свет. Даже дурманящая смесь запахов роз и кардамона не удушала больше. Послышался мелодичный звонФиред открыл глаза, глянул на котел с зельем, довольно усмехнулся. Все шло правильно, настаивающиеся в пахучей основе три малюсеньких хрустальных шарика с собственно «Кровными узами» опустились на дно. Их размеры подогнаны под кольцо принца, а для получения эффекта достаточно укола тонкой, короткой иглой, спрятанной с помощью хитрого механизма в том же кольце.
Сколько времени, проб и ошибок понадобилось, чтобы разработать это зелье, правильно подобрать дозы! Сколько интересной работы и экспериментов за плечами! Как любопытно было наблюдать за подопытными рабами, когда после почти незаметного укола они начинали ненавидеть так, что доходило до убийств, или вожделели настолько сильно, что помехой не становились ни наблюдатели, ни пол и желание «возлюбленного».
Подобным воздействием обладала утраченная драконами ментальная магия. Перенося в дневник чистовые результаты исследований, Фиред чувствовал себя так, будто отомстил мирозданию. Утаивая от Талааса некоторые изобретения, особенно сильно влияющие на эмоции, Фиред наслаждался возможностью отомстить своему кровному другу.
Триумф омрачало только ядовитое и горькое осознание того, что огромным числом рецептов невозможно будет воспользоваться после его смерти, после смерти изначальных драконов Аролинга. Зачарование некоторых ингредиентов и составов требовало высокого уровня мастерства, опыта и, самое главное, сильных даров. Даже эльфийской десятке большинство формул было не по зубам! А десяток у эльфов одна-две на королевство.
Тяжело опираясь на подлокотники, Фиред встал. С трудом передвигая ноги, стараясь не шаркать, прошел к себе в покои. Там ждали постель и горячая ванна. Слугу он отослал, разделся и нырнул в сдобренную солями воду. Откинув голову на бортик, Фиред с удовольствием вбирал живительное тепло и даже позволил себе частичное превращение в дракона. Тело покрыла чешуя, огрубевшие ладони налились приятной тяжестью. Лорд выпустил из ноздрей тонкие струйки дыма и, мечтательно прикрыв глаза, думал об огромном бассейне в своей части королевского дворца в Амосгаре. Там можно превратиться полностью, там вода не остывает за каких-то полчаса
Фиред вышел из ванной, так и оставив одежду на полу, раздраженно закрыл дверь, чтобы навязший в зубах запах розы не просочился в спальню. Забравшись под одеяло, полностью вернул себе человеческий облик, хотя хотелось совершенно обратного. Χотелось, чтобы драконье тело, каждую чешуйку старательно натирали маслами, полировали, чтобы заботливые женские руки вернули потускневшим щиткам на голове блеск. К сожалению, это только косметика, самообман, не более того.
Участие в чужом ритуале, борьба с Видящей и странно устойчивой к чужому внушению Льяной, долгий, требующий полной сосредоточенности и самоотдачи процесс приготовления зелья Все это выматывало, истощало. Разговор с принцем и головная боль отняли последние силы. Фиред чувствовал себя разбитым и дряхлым. А ведь ему всего двести шестьдесят Проклятые сам-андруны! За без малого сто тридцать лет можно было и простить прегрешение молодости! Тем более драконы Аролинга пострадали достаточно, сполна расплатились за все!
Он раздраженно повернулся на другой бок, плотней закутался в прогретое магией одеяло. Слуги стараются угождать, знают, что старый дракон мерзнет. Пф! «Старый дракон»! По меркам своих соплеменников, он еще юноша. Зрелость наступает в триста. Вот только из аролингских драконов никто до нее не доживет. А двоих из семи побратимов они уже похоронили
Пытаясь отогнать мрачные мысли, Фиред стал вспоминать недавний разговор с Зуаром. Повезло, что мальчик достаточно умен, чтобы не обижаться на первого советника, называющего глупость Владыки глупостью. Повезло, что он достаточно трезво мыслит, а потому не рассказал отцу об истинном предназначении золотых жуков и сознательно подмененных активирующих формулах. Повезло, что Зуар не верит в романтические бредни о великой любви своих родителей, которыми Талаас потчует его и весь мир.
Фиред отлично помнил эту возникшую из ниоткуда любовь к измученной и ментально изломанной женщине с клеймом рабыни. Помнил начертанные на ее коже магией, кровоточащие, уродующие душу и тело оскорбления, ругательства и проклятия, адресованные сам-андрунам и Старенсу. Он прекрасно помнил, как ужаснулся жестокости Талааса, когда увидел эти отметины на умирающей Мадаис. У этой женщины, внезапно появившейся в лагере братства через две недели после закрытия Потока, неизрезанным осталось только лицо.
Перед глазами живо встали образы прошлого: походный шатер с пламенеющим цветком, мольба в глазах Талааса, за руку притащившего Фиреда к себе. Бронзовый предводитель их небольшого войска униженно просил первого советника исцелить эльфийку и, осознавая, что позвал помощь слишком поздно, напивался с горя, наблюдая за Φиредом. Пока тот чаровал над женщиной, пытаясь сберечь ей жизнь, Талаас сквозь пьяные слезы каялся. Он рассказывал, что пытался вылечить им же нанесенные раны, но только ухудшал положение. Неудивительно, ведь Талааса никогда не причисляли даже к посредственным лекарям.
Тогда Φиред и узнал, что постельной игрушкой главы братства стала императрица, вдова эльфа, которого Талаас убил ментальной магией. Чтобы спасти Мадаис жизнь, понадобились ночь и почти весь резерв. Чтобы свести отметины и удалить клеймо, потребовалось больше недели. Талаас благодарил, готов был на коленях ползать и целовать руки друга, не догадываясь даже, что вовсе не для него Φиред так выкладывался.
Белому дракону было жаль Мадаис, хотя он признавался себе, что, двигай им тогда только сострадание, он позволил бы женщине умереть без боли. Но он лечил, пил восстанавливающие резерв зелья и снова занимался целительством. Потому что больше всего на свете ему хотелось хоть что-нибудь исправить.
Разрушение империи, смерти многих сотен, возможно, тысяч эльфов и людей. Нелепая, но от этого не менее трагичная смерть Теферта, которого так и не удалось похоронить с почестями. Смерть Беэлена, настоящего лидера и хорошего друга, из-за которого Фиред и ввязался в эту авантюру с братством. Смерть госпожи Наззьяты, сочувствующей молодым драконам. Запрет сам-андрун посещать места восстановления запала.
Фиреда тогда преследовало неизбывное чувство вины, которое не притупляло даже то, что он не помогал Талаасу забирать диск, не знал, что глава братства начал ритуал с неполным набором камней. Но он и не мешал Талаасу. Не послушался лорда Старенса и сам-андрун, позволил Талаасу запустить всю цепочку разрушительных последствий. Оставался верен кровной клятве братства, предав этим общину.
Выхаживая Мадаис, а потом подлечивая бегущих из разрушенной империи эльфов и людей, Фиред делал это для себя. Он боролся с виной и чинил, что мог. Он не задумывался о том, что благодаря ему родится миф о великодушии драконов. Потом, когда природная расчетливость и цинизм вернули Фиреду ясность мышления, он обратил миф себе на пользу.
Думая о Мадаис, дракон в который раз пожалел, что не познакомился с ней до того, как ментальные удары Талааса обрушились на ее сознание. Она была вдумчивой и трезвомыслящей. Конечно, она редко владела и третью сведений, необходимых для правильной оценки ситуации, но даже так ни разу на памяти Фиреда не сказала глупость, а порой ее советы оказывались дельными.
К счастью, способность рассуждать, держать себя в руках и сохранять видимость спокойствия Зуар унаследовал от матери. Будь он почти полной копией отца не только внешне, сладить с ним было бы очень трудно.
Мысли о принце вернули Фиреда к размышлениям о девочке. Он никак не мог понять, почему считал, что когда-то был с ней знаком и даже связан волшебством. Вспоминая Льяну, совершенно растерянную и ошеломленную после ритуала, крутил ее образ в голове и так, и эдак. Не придумав никакого объяснения, утешился предположением, что дар девочки просто ему примелькался за столько времени.
ГЛАВА 5
* * *
Его Величество Иокарий был недоволен и, вызвав к себе с утра леди Сифгис, князя Оторонского, лорда Татторей и лорда Адсида, даже не собирался это скрывать. Брови сошлись на переносице, порывистые движения выдавали раздражение, как и манера теребить церемониальную цепь с каменьями.
Глядя на кроваво-красные и розовые всполохи в рубинах древнего защитного артефакта, лорд Адсид с глухой досадой отметил, что не ошибся в своей оценке реакции короля. Тот не одобрял решения Видящей и не примирился с ним за прошедший после ритуала неполный день. Ректор связывал это с заметным волнением князя. Тот время от времени потирал руки и с надеждой поглядывал на других родителей благородных невест, явно ожидая их поддержки. При этом он не выглядел огорченным, значит, смог склонить правителя на свою сторону. Все интересы князя в последние дни сводились только к устройству брака дочери с принцем всеми правдами и неправдами, поэтому лорд Адсид догадывался, что аудиенция будет интересной.
Наблюдательность не подвеларазговор и в самом деле получился любопытный. Его Величество потребовал, чтобы леди Сифгис в мельчайших подробностях вспомнила ритуал. Он постоянно прерывал рассказчицу, задавал «наводящие» вопросы и преследовал только одну цель: получить те ответы, которые понравились бы ему. А королю нравились ответы, дающие возможность предположить, что решение Видящей было слишком поспешным и недостаточно взвешенным. Поэтому результат и оказался таким неожиданным для большинства.