Дракон смерти до этого равнодушно взиравший на происходящее со стороны, встрепенулся и что-то повелительно проревел. Практически сразу низко нависшие кислотные тучи пробил столб света, полыхнуло и они пропали, будто их и не было, а на месте светового столба стала видна четверка ящеровжрецов. В руках они держали высоко поднятые посохи, на которых, пробитое четырьмя зазубренными наконечниками трепетало тело пятого жреца. Взмах посохами и кровавые ошметки тела разлетелись во все стороны. Кровь оросила землю, из которой, будто зомби после сильного дождя, стали вылезать ящеры. Чешуйчатые шкуры их были обезображены кислотными ожогами, но они были еще живы и вполне здоровы и до состояния зомби им было еще далеко.
Защитники тем временем тормозить тоже не стали. В руках одного из неофитов рассыпался пеплом очередной свиток, и небеса резко потемнели. Полыхнуло, и вновь набежавшие тучи пробил болид. Гигантский лимонно-желтый кристалл, ослепительно сверкая с невероятной скоростью устремился к земле. Не менее стремительны были и ящеры жрецы. Их посохи метнулись вперед будто живые, пробивая спину, только что вылезшего из земли драконоида, и вздернули вверх. Из его груди, вместе с нечеловеческим ревом, вырвался ослепительный луч, устремившийся к болиду. Они столкнулись друг с другом в сотне метров над землей. Болид взорвался. Над землей расцвел исполинский цветок, а через миг оттуда пришла взрывная волна, опять вминая ящеров в землю и сбрасывая людей со стены.
Неплохо, еще пять сотен таких заклинаний и жрецы сами перебьют все свое войско, в попытке жертвоприношениями защитить свои жизни. Или же люди сами добьют себя. От взрыва болида они пострадали больше, чем их враги.
На несколько долгих секунд над полем боя повисла тишина, нарушаемая только редким хлюпаньем, когда ошеломленные ящеры выползали из превратившейся в кислотное болото земли, да тихим шипением от разъедаемых кислотой панцирей. Более высокоуровневые драконоиды очухались раньше людей, начав стягиваться ближе к жрецам, окружая их плотным кольцом. Те, постояв несколько секунд уткнувшись лбами, видимо пришли к одному им ведомому решению, развернулись спинами друг к другу и воздели посохи. Четверо неудачливых драконоидов взвыв, взмыли в воздух, отчаянно трепыхаясь словно жуки, пришпиленные булавкой к листу бумаги. Остальные впервые с начала боя обнажили свое оружие, похожее на полуторные мечи с отрубленным концом, направляя их на своих висящих в воздухе товарищей. А те уже могли только хрипеть, их тела скручивало, будто какой-то великан начал отжимать свежепостиранное белье. Кости ломались, сухожилия рвались, голубоватая кровь выступила по всему телу. Еще миг и они будто взорвались, орошая боевых товарищей своей кровью и потрохами. Мистические символы, начертанные на их шкурах, разгорелись с новой силой, наливаясь энергией и пульсируя, будто живя отдельной жизнью. Мечи поднялись еще выше, а затем одновременно вонзились в землю. Она вздыбилась и понеслась в сторону города. Титанический удар. Земляной вал врезается в величественную, тридцатиметровую стену и она обрушивается словно сделанный из песка детский замок под ударами морских волн, погребая под своими обломками защитников города. Взревели вражеские трубы и армия драконоидов, оседлав своих ящеров, под жуткий смех дракона смерти, выдвинулись на захват города.
Первые ящеры уже вступили на насыпь из камней, которые еще пять минут назад были городской стеной, когда с другой стороны на вершину взобралась фигура в белоснежных одеждах, а за ней потянулась целая вереница человекообразных фигур. Большинство представляли собой подгнившие скелеты различных существ, начиная от карликовых, не более сорока сантиметров в высоту и кончая парочкой семиметровых чудищ, видимо, некогда бывших великанами. Были там и зомби, грустно пошатывающиеся от переполнявшей их бренности бытия. Троица зомбибывшие когда-то троллями, что-то бубня и тихонько матерясь на троллезомбячьем, пытались присобачить к одному из них отвалившуюся руку. Рука не держалась, постоянно падала, и двое, каждый раз стукаясь лбами, поднимали ее, приставляя к плечу третьего. Раз на пятый до них дошло, что у того все руки на месте и они тупо стали смотреть на чужую конечность неведомо как к ним попавшую. Рядом с ними безобразный гуль, точил куском надгробного камня свои когти. Скрип и скрежет стоял такой, что передергивало даже бесчувственных зомби, а самый маленький из них, бывший когда-то полуметровым карликом, завибрировал так, что просто развалился на куски. Еще парочка, пользуясь остановкой, шустро достав из ободранных рукавов своих сгнивших хламид, заросшую мхом бутыль, да два грязных кубка, увлеченно лакали из них какую-то алхимическую бурду. Та с тихим шипение прожигала их сгнившие внутренности и потихоньку капала на землю. Зомби имели крайне довольный вид и не замечали случившегося с ними конфуза. Рядом с гордо стоящим некромантом, облаченном в свои белоснежные одежды, тусовались два престарелых эльфа, пьяно покачиваясь, они пытались сохранить серьезное выражение лица. Но стоило некроманту отвлечься, как они начинали строить ему рожки, начиная от обычных состоявших из двух пальцев, до развесистых лосиных, состоящих из четырех растопыренных ладоней. Хорошо хоть, что стоящие рядом зомби оказались благоразумнее и, не смотря на все уговоры неугомонных старичков, отказались присоединяться к ним в их веселье, и так наступающие на город ровные ряды ящеров при очередной их выходке, сбивались с шага, ухмыляясь своими жуткими пастями. Вот же гадские старперы, попросил же их задержать сына герцога минимум на пару дней. Так они не только с этим не справились, так еще и напились где-то по пути. Теперь, если город выстоит, я не только опять съеду со своей кровати на пол, но и переселюсь спать на стол в ресторане, потому что эти двое, когда напьются, храпят так, что хоть святых выноси. Я горестно вздохнул еще раз, оглядываясь вокруг.
Ряды зомби заколыхались, выдвигаясь вперед, а за их спинами стал прибывать народ. Люди, непосредственно не принадлежащие к охране города, но владеющие хоть какими-то боевыми навыками встали на защиту родных стен. Среди них я заметил своего несостоявшегося учителя: друида с учениками. Они шли сквозь толпу плохо вооруженных людей, окруженные массивными тушами призванных животных. Там были и медведи, и гигантские волки, и пантеры, и тигр, и пара непонятных клубков шерсти. Рядом с преподавателем гордо шествовал шипящий, злобно скалящий свои жуткие клыки, ярко зеленый, в тонну весом, ёж.
С другой стороны, к пролому в стене подтягивался трудовой люд. Среди них резко выделялась группа, поперек себя шире, закованных в собственного производства доспехи, кузнецов. Во главе с Добрыней, общими усилиями превращенного в самопередвигающуюся стальную башню. Среди этого людского моря сновала знакомая туша главы алхимиков, в сопровождении десятка мальчонок, раздающих защитникам города пузырьки с разноцветными жидкостями. Рядом с ними сквозь толпу шествовала группа жрецов, накладывая благословения, но с моей точки зрения все это было бесполезно. Конечно, наверняка в реальной жизни бывали случаи, когда озверевшая толпа крестьян поднимала на вилы закованных в броню рыцарей, но не в этот раз. Среди горожан почти не было жителей, превышающих двухсотый уровень. Против организованной армии четырехсотых им может помочь только настоящее чудо.
Как показал последующий пятиминутный бой, я оказался прав.
Сначала все шло неплохо. Зомби вместе со скелетами веселою толпой ломанулись на врагов. Ну как ломанулисьпобрели скорее, размахивая ржавыми мечами, заостренными берцовыми костями и чужими оторванными конечностями. Гигантский ёж, свернувшись клубком, покатился на ряды противников. Перескочив первую шеренгу и оказавшись за их спинами, он завертелся на месте как юла и во все стороны брызнули его метровой длинны иглы. Один миг и ближайшие ящеры стали похожи на подушечки для игл: для длинных, ядовитых игл. Зато сам ёж, лишившись своего защитного покрытия, стал похож на обыкновенную крысу. На очень большую и жирную крысу. Отчаянно запищав, он рванул обратно к хозяину, но взмах меча прервал это благородное начинание, развалив его пополам. Но остальная свора зверей уже тоже бросилась в бой, сминая временно деморализованного противники, тем более что призванные друидами вылезшие из земли толстенные шипастые побеги, обездвижили ближайших противников.
Зомби, выстроившись свиньей, врубились в ряды ящеров. Атаковали они и снизу, тыча мини копьями в волочащиеся по земле пуза ездовых ящеров, долбя сверху дубинами, и спереди. Особо потрепанный зомби вцепился своими культями в челюсти ящера, раздвигая их и чуть ли не запрыгивая в раззявившуюся пасть. Ошалевшая зверюга судорожно сжала челюсти и во все стороны брызнул гной, сукровица и обломки гнилых костей. От неожиданности зверюга бешено завертела глазами, сдавая назад и ломая строй. Не обращая ни на что внимания, ящер пытался выплюнуть тошнотворное месиво, поэтому он первым и получил от скелета великана дубиной по кумполу. Застрявшая в пасти кость от удара пробила его нёбо, пройдя череп насквозь. Но его наездник легко спрыгнул с заваливающегося зверя, принял удар разбушевавшегося скелета на свой меч, рассекая гнилую дубину напополам. Затем, продолжая слитное движение, перекинул вдвое превышающего противника через себя, заваливая на землю и пришпиливая к земле мечом. Правда последнее не возымело нужного эффекта, так как скелет спокойно поднялся, а гарда меча так же спокойно прошла меж его ребер. Бывший великан схватил ящера за ноги и стал орудовать им вместо потерянной дубинки. Сам некромант тоже не бездействовал, повисшее над ним серебристое облако взорвалось миллионом снежинок, накрывая толпу зомби и ближние ряды врагов. Зомби ускорились, начав двигаться чуть ли не в два раза быстрее, а вот ящеры, наоборот, замедлились, будто начав впадать в летаргический сон. Скелеты волной захлестывали ездовых ящеров, стаскивая драконоидов с широких спин и втаптывая их в землю.
Отряды ремесленников тоже вносили свою лепту в общий хаос. Мастера из кожевенных рядов, до свиста раскручивая свои пращи, осыпали врагов градом камней. Кузнецы, почему-то встав кружком вокруг Добрыни, врезали своими кувалдами ему под ноги и тот будто выброшенный катапультой, взлетел высоко в воздух, на излете опустив свой раскалившийся молот на голову драконоида, проломив его будто гнилую тыкву. Но ящер, на котором тот ехал, успел ухватить Добрыню за ногу, и стащил на землю, придавливая его своим весом и разрывая на части зазубренными черными когтями. Стальной доспех рвался будто бумажный, из ран хлынула кровь. С края оставшимся целым куска стены в него полетели разноцветные бутыли с разъедающими и опаляющими жидкостями, но Добрыне это не помогло, он растаял, отправившись на перерождение. В этот же самый миг взревели боевые трубы, и армия ящеров остановилась. Ездовые ящеры завибрировали, в точности как в начале боя, погружаясь в землю. Полыхнули защитные купола, закрывая их от любого внешнего воздействия. Хвосты ящеров обвили куски стены, в великом множестве разбросанные по земле, а затем швырнули в защитников города
Это было страшно. Неприкрытые ни стенами города, ни магическими куполами, живые и неживые существа, столкнувшись с много пудовыми снарядами, погибали моментально, превращаясь в фарш и разлетаясь вокруг кровавыми брызгами. Почти все, кто успел перебраться через насыпь, оставшуюся от городской стены, погибли моментально.
На несколько мгновений над полем боя повисла тишина, нарушаемая лишь восторженным смехом дракона смерти. Отсмеявшись, он зарычал.
Хватайте всех! Волоките сюда! Разводите костры, вкапывайте колья, веселье начинается!
Из сотен грудных клеток, стоящих за стеной, вырвался единый стон ужаса. Люди в панике метались по запруженной улице, топча упавших, и старались убраться как можно дальше от надвигающегося кошмара.
От армии победителей вперед вышло четверо жрецов и двинулись к городу, поднимаясь, шагая по трупам, и резкими ударами посохов добивая умирающих. Они забрались наверх насыпи и остановились над залитом кровью телом в некогда белоснежных одеждах. Нога некроманта была раздавлена, прижатая к земле огромным камнем. Сын герцога попытался сесть, но силы оставили его, и он со стоном повалился на камни. Четыре посоха взметнулись к небесам и на миг замерли.
Одинокая, радужная бабочка, трепеща переливающимися крылышками, села на навершие посоха, прошлась по нему, недовольно подергивая прилипающими к подсыхающей крови лапками, а увидев порхающую рядом товарку, вновь сорвалась в полет. Стайка райских птичек, весело щебеча, расселись на плечах застывших в напряжении жрецов. Миг и они снова в воздухе, кружат над благоухающими цветами, сплошным ковром покрывших развалины стены. Вокруг разливается благостная тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом ветра, да стрекотанием цикад. Ну, еще возможно пьяным ревом Дракона смерти:
Нет, нет, нет, не может такого быть! НЕ-Е-ЕТ!
Глава 2
Какого хрена!?
Ломающийся голос Пофига резанул по ушам, отвлекая меня от разглядывания пролившегося на ящеров кислотного дождя. Картинка вдруг раздвоилась. Одним глазом я продолжал смотреть на разворачивающуюся около города битву, а другим на всплывшего рядом нашего отрядного мага, с посиневшими от холода губами. От такого у меня чуть глаза не вывернуло наизнанку, но через пару мгновений мозг как-то приспособился к раздвоению, и я левым глазом сконцентрировался на его лице.
Что?
Какого хрена, спрашиваю?
Рог дохлого единорога, торчащий из нахлобученной на голову Пофига черепушки, замотался в опасной близости от моего глаза, и я, на всякий пожарный, отплыл немного назад.
Чего какого хрена?
Я уже пять минут пытаюсь добиться от тебя какого-нибудь вразумительного ответа, но ты застыл, так обычно бывает, когда ты замороженных тараканов у себя в голове начинаешь пересчитывать. Но в этот раз ты подвис надолго. Сбился на пятой сотне и начал пересчитывать их заново?
Так чего, ты, хотел-то?
Видя, что я никак не реагирую на его тупоумные шутки, он скривился и сказал:
Там все уже копыта откинули, что дальше делать будем?
А лапы? Глядя на беснующегося внутри магического купола дракона, рассеяно спросил я.
Что лапы?
Лапы откинули?
Да.
И
И клешни тоже.
А
А также руки, ноги и ласты.
Что ласты?
И ласты все тоже склеили. Хорош, уже тупить.
А слизнещупальца?
Чего?
Я там в свите слизняка здоровенного видал с щупальцами.
Я его лично завалил, он даже до клетки с единорогом доползти не успел. Фаерболами его закидал. Ты не представляешь, как больно под водой файерболы кидать. Я себе все руки и лицо обварил кипящей водой. Зато из слизня отменная уха получилась. Будешь тарелочку?
Чего?
Я удивленно воззрился на покачивающегося в волнах мага.
О! Наконец, ты снова стал обоими глазами в одном направлении смотреть, а то я за тебя даже переживать стал. Ты и так не красавец, да еще эти глаза, смотрящие в разные стороны Косоглазый глава клана Брр А, вообще, что ты там рассмотреть пытался?
Пофиг развернулся в сторону города и застыл с открытым ртом. Там как раз полыхнуло и гигантский лимонно-желтый кристалл ослепительно сверкая, с невероятной скоростью устремился к земле.
Охренеть! Вот это да! Потрясенно пробормотал он. Такого я точно не ожидал. Ты вечно Майора шпыняешь за то, что он без фантазии к делу подходит, а он такое отчебучил. Он был прав, когда утверждал, что от его отвлекающего маневра все опупеют. Я лично опупел.
Рехнулся совсем? спросил его я, глядя на расцветающий в небе бутон гигантского взрыва. Как тебе вообще в голову могло прийти, что все это Майор устроил? У них спички промокли, и отвлекалочка не получилась. И вообще рот прикрой, в тебя уже, наверное, три ведра речной воды втекло.
Пофиг захлопнул отвисшую челюсть и, поперхнувшись водой просипел:
В смысле не получилась? А это что такое тогда?
Гребаный Малыш в гости прилетел и армию с собой притащил. Хочет наши головы к себе на стенку над камином приколотить. Возможно вместе с телом. Ну, по крайней мере, с какой-то его частью. Я так думаю. Хотя, что там у этого маньяка на самом деле в голове? Может просто посадит в выгребную яму. На пару лет
Ну, все, все, заканчивай, я понял, враз побледневший Пофиг уставился на дракона, а почему он на земле сидит? Своей армии не помогает?
Да Раздолбаи его отвлекли на время, вызвали на дуэль. Теперь сидят вон бухают, соревнуются, кто кого перепьет. Боюсь только это не на долго, надо было им с собой Каляна брать, а то боюсь, этот Факир долго не продержится, он вроде как совсем не пьет, организм не тренированный.